Что обещает новый мир

Мир смотрит на очередной тектонический сдвиг в системе международных отношений – попытку создания мирового общежития под американским руководством. Одним из главных критериев жизнестойкости этой схемы является ее «отношение к будущему», то, что новая американская стратегия обещает ведомому большинству человечества. В двух предшествующих случаях американская внешнеполитическая стратегия обещала лучшее будущее. В первом случае президент Вудро Вильсон обещал в будущем уничтожить милитаризм и гарантировал свободу демократического развития для всех. Во втором случае президент Франклин Рузвельт обещал после победы над фашизмом гарантию гражданских свобод и поворот к социальному прогрессу всего мирового сообщества. Ныне, в третьем подходе, президент Джордж Буш-мл. не артикулирует своего видения будущего, не обещает неких благ членам глобальной коалиции, он просто обрисовывает некую борьбу «свободы и зла». На горизонте официального Вашингтона нет позитивной повестки дня рождающегося нового мира. Такое молчание в отношении более достойного будущего способно ослабить ту спонтанную симпатию, которую проявило большинство мира к Америке после трагедии 11 сентября. И, что еще более важно, не принять того мира, который видится оптимальным из Вашингтона.

Если предлагаемое участие в борьбе против терроризма не влечет за собой строительства более справедливого и процветающего мира, увеличение значимости общемировых институтов, а, напротив, предполагает мощный порыв «ревизионистского государства использовать свои временные силовые преимущества для создания благоприятного для себя мирового порядка… то цена такого порыва будет высокой. Дипломаты и главы правительств иностранных держав начнут задаваться вопросом: «Как добиться сотрудничества в сдерживании, подрыве и возмездии росту американского могущества… Именно великое стратегическое видение, доведенное до крайних пределов, сделает мир более разделенным и опасным – а Соединенные Штаты более уязвимыми».

Такое развитие событий способно создать в будущем опасность для Америки: «Мы можем прийти к тому, – полагает американский исследователь М. Трахтенберг, – что отравимся нашей силой, дадим толчок безрассудной политике, основанной на навязывании своей системы и нашей идеологии всему остальному миру». Новая имперская политика потребует от Соединенных Штатов той степени жертвенности, на которую эта страна, похо-. же, уже не способна. Для мобилизации такой степени жертвенности американцы (как народ, общество и индивидуумы) должны будут изменить свою устоявшуюся систему ценностей. Раньше такую мобилизацию облегчал пафос борьбы против посягающих на мировую гегемонию кайзера и Гитлера. В данном случае американское общество должно само создать образ врага, ради крушения которого релевантны любые жертвы. Подаваемая как историческая самооборона внешняя политика как таковая (скажем, в случае ответа самоубийцам из Аль-Каиды) может означать лишь односторонность действий, что так или иначе в конечном счете ведет к новой форме мирового диктата.

На какую легитимность может рассчитывать Америка в грядущем? Мощь прежних империй базировалась на трех элементах, центральных по отношению к имперской идеологии: мир, процветание, культура. Римская империя долго держалась на этих «трех китах», равно как и Британская империя – верховный распорядитель долгого мира XIX века. Америка XXI века обещает мир и процветание тем, кто согласится вместе с нею жить в глобализированном по американским канонам мире.

Модель для внешнего мира не совсем получается в свете исключительных условий, уникального опыта США и реальных на сегодня проблем страны. В свое время наполеоновская Франция и викторианская Британия вызывали, без преувеличения, массовое восхищение и желание имитировать. Многие восхищаются и современной Америкой, ее мощной экономикой, системой образования, ее уровнем жизни, издательствами, фильмами, музыкой и т. п. В то же время американское давление на другие cтраны с целью создания всемирной открытой экономики вызывает явственное противодействие. Требования Вашингтона в отношении политических перемен создают Америке немало врагов. Культурное воздействие часто называют культурным империализмом.

(Исходя из соображений внутренней политики (сбалансированный бюджет) правительство США под давлением конгресса сократило за 1990-е гг. число своих заграничных консулатов и миссий, уменьшило численность посольств. По относительному показателю внешней помощи США стоят в конце списка стран – членов ОЭСР в расчете на душу населения. Внешняя помощь США сейчас меньше одной двадцатой их военного бюджета.)

Обратим внимание на особенность исторического пути к вершине могущества нынешнего гегемона – нежелание нести жертвы, опора на жертвенность других. Здесь лучше говорить не от себя, а предоставить слова третьим, сторонним наблюдателям, в данном случае англичанам: «Даже во время Второй мировой войны, когда американцы потеряли почти 300 000 своих жизней, можно утверждать, Америка победила, используя миллионы русских солдат как свой щит против Гитлера, точно так же, как недавно Америка использовала Северный альянс в Афганистане».

Трудно сказать, смогут ли американцы в долгосрочной перспективе, словами президента Дж. Кеннеди, «вынести любое бремя, заплатить любую цену», но достаточно ясно одно: существует определенного рода национальный консенсус, готовность заплатить за имперское могущество определенную плату. Возникает вопрос уже другого рода – как и в случае с Вьетнамом, не пойдут ли американцы на приложение таких сил, отпор которым способен подорвать их ныне невероятную мощь; необходимость успеха способна вызвать имперское перенапряжение, в котором достижение успеха будет невозможным и самоистребительным.

Date: 2016-08-30; view: 189; Нарушение авторских прав