Свенгали — злодей-гипнотизер из романа Джорджа Дюморье «Трилби» (1894); здесь: человек, контролирующий психику другого человека. 2 page

Нет, нельзя уравновесить отрицательную энергию, используя микро-человеческий подход к проблеме. Это не решение. Но где же тогда решение?

Я сам себе печально улыбнулся, когда вспомнил, что на решение микро-человеку открыто указывали все великие Макро-философы мира. Так называемые «христианские на роды» знали это решение как одну из заповедей их великого Учителя: «Да любите друг друга, как Я возлюбил вас»*.

* Иоан. 15:12.

Да, эта заповедь кажется не слишком практичной с микро-позиции. Но мне открыли более широкий угол зрения — так называемую Макро-перспективу, которую я и должен теперь использовать, чтобы найти решение моей проблемы и вернуться в 2150 год к моей любимой Лии. Значит, я не могу сдать своих пленников полиции, но я не могу их и отпустить, чтобы они вернулись на тропу убийств. Интересно, смогу лй я их перевоспитать?

Теперь, когда я исцелил их тела своими Макро-способностями и удачно переместил в свою квартиру, смогу ли я исцелить их испорченные микро-умы? Я знал, что могу управлять их умами и заставить их делать то, что я им прикажу, но это будет не перевоспитание, а тюремное заключение, где я буду исполнять роль надзирателя их умов. Я должен как-то помочь им увидеть далеко идущие болезненные последствие их микро-существования. Обдумывая, как совершить это чудо, я нагрузил на поднос тарелки, ложки, пакет молока я коробку овсяных хлопьев и отправился со всем этим к ним в квартиру.

Когда я вошел, молодчики все еще спали гипнотическим сном. Я быстро разбудил их и привел в кухню, где мы все сели за обеденный стол. Вначале они смотрели на меня с испугом, но страх постепенно сменился замешательством, когда я сказал, что они мои гости, что я излечил их от ран и скоро начну лечить их умы. Я сказал, что если мне это удастся, я их отпущу и они смогут жить новой, полезной жизнью, не опасаясь полиции. Если же нам не удастся (я сделал ударение на слове нам) создать «совместное предприятие», где на них и на мне будет лежать одинаковая ответственность, то их ждет будущее, полное несчастья и страданий.

Долговязый Грифф почесал затылок и начал дергать себя за усы.

— Слушай, чувак, — заговорил он в конце концов,— я не понимаю, что происходит. Как тебе удалось затащить нас сюда? И почему ты не вызвал копов?

Я не знал, как ответить на эти вопросы, поэтому немного подумал и сказал:

— Я загипнотизировал вас, поэтому вы пришли сюда, а почему я не сдал вас полиции, очень сложно объяснить. Понимаете, я знаю, что вы изнасиловали и убили тех двух студенток, и если бы я хотел вас наказать, то я бы сразу же вызвал полицию. Но я попытаюсь показать вам другую жизнь, которая так вам понравится, что вам больше никогда не захочется никому причинять вред.

— Эй, братан, — воскликнул Джадд, — ты, наверное, чокнутый сектант? Хочешь спасти нас от наших грехов?

— Нет, — уверил я его, — я просто хочу вам кое-что рассказать, и если то, что я вам скажу, покажется вам бредом, я отпущу вас, и вы сможете делать все, что вам хочется.

Они посмотрели на меня с подозрением, потом Грифф сказал:

— Что нам мешает уйти прямо сейчас?

— Ручка входной двери накалена докрасна. Если вы по пытаетесь ее открыть, то обожжетесь. То же самое произойдет, если вы дотронетесь до оконных задвижек, — сказал ему я.

Я видел, что они не верили мне. Оба встали, и Грифф сказал:

— У тебя, чувак, не все дома. С этой дверью все в порядке. Я думаю, это тебе лечиться нужно.

Джадд первым потянулся к двери и попытался ее открыть, но, едва дотронувшись до ручки, он испустил крик и отскочил назад.

— А-а-а-а-а! — застонал Джадд, бешено махая рукой в воздухе. — Черт возьми! Этот чокнутый ублюдок прав. Посмотри на мою руку!

Он показал свою покрасневшую руку Гриффу. Грифф, видимо, поверил в то, что Джадду было действительно больно, потому что повернулся ко мне и сказал саркастически:

— Ладно, чувак, но как тебе удался этот чертов фокус? —С помощью гипноза я заставил вас поверить в то, что дверь накалена, — объяснил я. — Вы ничего с этим не могли поделать, потому что я работаю с вашим подсознанием а не с сознательным разумом. Пока ваш подсознательны» разум находится в моей власти, вы не сможете выйти через эту дверь.

Все еще держась за обожженную руку, Джадд гневно посмотрел на меня и сказал:

— Если все происходит в моей голове, почему тогда у меня на руке эти проклятые волдыри?

— Потому что твое тело делает то, что приказывает ему твой разум, — ответил я. — Твой разум верит в то, что рука обожжена, направляет в нервные центры сигналы боли, твоя гормональная система порождает волдыри.

— Ладно, профессор, — кивнул Грифф, — мы поверим твоей научной лекции, но за то,, что ты проделываешь с нашими мозгами, ты ответишь. Сегодня утром тебе просто повезло. Не думаешь же ты, что сможешь справиться с нами двумя одновременно? Мы тебя сейчас возьмем и разорвем напополам!

— Сегодня утром я совершил ошибку, — признался я, — и теперь за нее расплачиваюсь. Я больше не буду с вами драться.

— Ты хочешь сказать, что будешь просто так стоять, пока мы будем тебя рвать на части? — презрительно усмехнулся Джадд. — Могу себе это представить. Не-е-ет, сэр. Сегодня утром ты дрался как бешеный, и сейчас будешь делать то же самое, стоит нам только поднять кулаки.

— Нет, не буду, — ответил я, — в этом нет необходимости. Отныне, если кто-нибудь из вас попытается причинить другому человеку вред, вы причините его только себе.

Они скептически смотрели на меня, и я продолжил:

— Если вы еще не научились мне верить, попробуйте и увидите сами. Но я вас предупреждаю, что вы только причините себе страдания.

— Дай ему разок, Грифф, — сказал Джадд. — Крутой нашелся!

— Чтоб ему стало так же больно, как тебе? — спросил я.

Грифф осторожно и неуверенно двинулся ко мне. Наконец он робко подошел на расстояние удара и смерил меня, как ему казалось, страшным взглядом. Я продолжал стоять на том же месте, улыбаясь.

— Помни, — сказал я, — я тебя предупреждал, что любой вред, который ты попытаешься причинить другому человеку, ты причинишь самому себе.

— Ладно, — сказал Грифф, — я верю тебе, чувак. Я не буду делать тебе больно.

После этих слов он сделал вид, что хочет отойти, но, наполовину отвернувшись от меня, внезапно коварно развернулся обратно и попытался с размаха ударить меня в челюсть. Как вскоре понял Грифф, это был очень мощный удар. Его кулак пролетел мимо моего подбородка, бумерангом вернулся к нему и пришелся прямо в его собственную челюсть. Через секунду изумленный Грифф тяжело рухнул на пол.

— Что за черт? — вскрикнул Джадд. — Ты даже не двинулся, а Грифф сам себя уложил. Что происходит?

— Я говорил вам, а вы отказывались мне верить. Какую боль вы должны причинить себе, чтобы' поверить?

Грифф поднялся на ноги, осторожно дотрагиваясь до ушибленной челюсти. Он с грозным видом направился ко мне и остановился в нескольких шагах. Его глаза выражали смесь ярости и удивления. Подняв кулак, он засомневался и ткнул меня в грудь одним указательным пальцем. Разумеется, пале попал в его собственную грудь.

Грифф задумчиво посмотрел на меня. Мне показалось, что он уже готов внимательно выслушать то, что я хотел рассказать.

— Вы увидели, что, если верить в истинность чего-то, последствия вполне реальны, — сказал я. — Я пытаюсь показать вам, что то, что происходит с нами, зависит от того, как мы думаем. Если мы позволяем себе отрицательные мысли, они будут иметь отрицательные последствия для нас самих; если же мы мыслим позитивно, то наши мысли приведут к положительным результатам.

— Вот дерьмо! — воскликнул Джадд. — Теперь нам будут читать проповедь о силе позитивного мышления, да?

— Нет, — сказал я, — вам эту силу наглядно продемонстрируют. С этого дня любая ваша злая мысль по какому бы то ни было поводу будет вызывать у вас сильнейшую головную боль. Она будет продолжаться, пока вы не перестанете думать злое.

— Аааааа! Господи, братан! — закричал Джадд, хватаясь за лоб.

— Что такое? — спросил Грифф.

— Этот сукин сын вонзает кинжалы мне в голову, — закричал Джадд. — Ой-ой-ой, я не могу больше этого выносить! Хватит! Прекрати!

— Только ты можешь прекратить свою боль, Джадд, — объяснил я. — Как только ты перестанешь думать злое, боль пройдет.

—Делай, как он говорит, Джадд, — посоветовал Грифф. — Этот козел нас околдовал. Наверное, лучше делать, как он говорит.

Боль достигла той точки, когда Джадд мог думать только о ней, и злые мысли вскоре сменились мыслями о том, как ему избавиться от боли. Его перекошенное от боли лицо постепенно расслабилось, и он вздохнул с облегчением, вытирая лоб рукавом рубашки.

— Вот видишь, — сказал я. — Все, что нужно было сделать, чтобы голова перестала болеть, — это перестать думать злое. Теперь я оставлю вас одних, чтобы вы могли обдумать то, что я сказал, и если вы еще сомневаетесь в правдивости моих слов, то всегда можете их проверить. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

— Слышь, — сказал Грифф, — сколько ты собираешься держать нас здесь?

— Этого молока и хлопьев вам хватит до завтрашнего утра. Тогда я к вам и приду, — ответил я.

— Ты держишь нас здесь, как лягавые держат людей в тюрьмах! — закричал Грифф и плюнул мне в лицо.

Через секунду он вытирал свое лицо одной рукой, а другой держался за пульсирующий лоб. Он застонал:

— Я не хотел... Извини! Черт возьми, я же сказал... Извини!

— Не надо убеждать меня, — ответил я, — убеди себя в том, что ты не злишься, и боль мгновенно уйдет. Ну что ж, увидимся завтра. Желаю вам мыслей о любви и счастье.

С этими словами я их оставил и пошел в квартиру Карла и Неды. Было уже далеко за полдень, и я как раз попал на обед, приготовленный Недой. Поскольку я весь день ничего не ел, то сосредоточился на удовлетворении своего зверского аппетита, позволив Неде и Карлу развлекать меня новостями. Покончив же с едой, я рассказал им о своих происшествиях этого дня.

Как я и ожидал, Карл настаивал на сдаче моих пленников в руки полиции. Ему не нравилась мысль о том, что два насильника будут жить в одном доме с его прекрасной молодой женой. Пододвинув к ней стул, Карл обнял ее, показывая, что пытается ее защитить. Однако Неда согласилась с моими доводами о том, что пленников нужно перевоспитать.

— В конце концов, Карл, — повторяла она, — посмотри, что Джон сделал со мной. Если он смог из гадкого утенка сделать белую лебедь, почему бы ему не совершить чудо и с этими хулиганами?

— Да, — ответил Карл, — но я кое-что понял о Макрофилософии Джона, и знаю, — и Джон со мной согласится, — что нельзя помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогали. Человек должен активно сотрудничать. Он не смог бы помочь тебе, если бы у тебя не было сильного желания и веры в его силы.

— Это правда, — согласился я, — Неда верила в возможность изменений, которые в ней произошли, поэтому они и остались с ней навсегда.

— Вот видишь, — сказал Карл, размахивая ложкой. — Из этих бандитов никогда ничего не выйдет, потому что они уж точно не хотят становиться образцовыми гражданами и еще меньше верят в то, что это возможно.

— В этом ты прав, Карл, — согласился я, — сейчас им явно не хватает желания и веры, но к завтрашнему дню они два раза подумают, прежде чем сомневаться в истинности того, что я говорю. И завтра я начну учить их Макро-философии.

— Это смешно! — возразил Карл. — Это же самый низший вид микро-отбросов на лице земли, и ты много раз говорил, что Макро-позиция кажется микро-человеку нелогичной. Действительно, с микро-позиции идея о том, что «мы все едины» кажется просто бредом. Зачем тратить время зря, Джон? Почему бы просто не сдать их в полицию?

Черт возьми, они душевнобольные и очень опасные люди. Они не заслуживают...

— Ты хочешь сказать, что эти парни не заслуживают помощи? — перебил его я. — Если это так, то я предупреждаю тебя: будь осторожен в своих суждениях. Помни о предупреждении, которое процитировала Рана, и подумай над своими словами. Ты тоже можешь оказаться на их месте.

Карл открыл было рот, чтобы ответить, но Неда быстро приложила свой нежный пале к его губам.

— Пожалуйста, Карл, — попросила она, — подумай над тем, что говорит Джон. В конце концов, его ведь не пускают обратно в 2150 год из-за подобных осуждающих мыслей. Хватит нам на сегодня трагедий.

Неда умела убеждать Карла лучше меня, поэтому меня не удивило, что он покорно кивнул головой и уступил ей.

— Кстати, Карл, — сказал я, — ты не возражаешь, если Неда напечатает мой дневник? Я надеюсь, что к концу недели наши новые гости будут готовы ознакомиться с тем, что там написано. Если они этому поверят, может быть, они захотят научиться жить Макро-жизнью.

Неда хотела начать немедленно, но к тому времени, как мы закончили нашу дискуссию, уже наступил вечер. Когда я уходил от них, я был убежден, что Неда намного лучше меня объясняет Карлу основные принципы Макро-общества и Макро-философии. Зная, что не попаду в 2150 год, я все равно лег спать рано, планируя с самого утра начать свою работу над Гриффом и Джаддом.

Следующие три дня были самыми тяжелыми в моей жизни. У моих пленников все время болела голова; это их злило, что, в свою очередь, вызывало головную боль, которая их злила еще больше и, соответственно, еще больше усиливала боль, и так далее... Пребывая в отчаянной ярости, они несколько раз пытались на меня напасть и, разумеется, все это заканчивалось тем, что они причиняли себе еще больше страданий. Они также несколько раз обжигали руки о дверь.

Вначале я был поражен, с какой болью они были готовы мириться вместо того, чтобы усвоить простые уроки, которые я пытался им преподать. В конце концов я понял, что нелегко избавить людей от привычки убегать от ответственности за свою собственную жизнь. А Грифф и Джадд были чемпионами по забывчивости и вытеснению неприятных воспоминаний. Они постоянно забывали, что их собственная злость вызывает головную боль, что дверь накалена и что если они попытаются меня ударить, то сами же от этого пострадают.

Конечно, если бы они так не злились из-за того, что не могут выйти, то учились бы намного быстрее. Но, как однажды сказала мне Рана, любой гнев — это гнев на самого себя, вызванный тем, что человек называет какое-то событие неприятным и считает себя не в состоянии изменить эту «плохую» или «нежелательную» ситуацию. Она также сказала, что, поскольку микро-человек обычно отказывается принять на себя ответственность за свой неприятный жизненный опыт, он неосознанно винит в своей беде других. Перекладывая свой гнев и вину на других, он оправдывает сам себя. Это всего лишь временное бегство от действительности, но микро-человек об этом забывает, и этот тип поведения превращается в укоренившуюся привычку, от которой очень трудно избавиться.

Этот порочный круг «я не виноват» и был основной проблемой Гриффа и Джадда.

Глядя на свою жизнь, я нашел ту же самую повторяющуюся модель поведения. Я проанализировал не только свою настоящую жизнь, но и несколько прошлых, и из всех извлек один урок: все мои проблемы были вызваны отказом принять Макро-истину о том, что любое обучение основывается на запоминании (принятии) того, что каждая наша ошибка имеет образовательную ценность.

Вспоминается еще одна древняя истина: тот, кто забывает свое прошлое, обречен его повторять снова и снова.

В конце первого дня Карл предупредил меня, что мне лучше бы жить в таких же условиях, которые я создал своим пленникам. Я уверил его, что полностью согласен ощущать головную боль каждый раз, когда буду поддаваться микропривычке злиться. Я был уверен, что с моей более широкой перспективой не буду сердиться. Я не осознавал, что любая неудовлетворенность порождает гнев. Другими словами, когда я видел что-то как скорее отрицательное, чем положительное, я сердился, и ко второму дню у меня самого болела голова.

Я понял, что с Макро-позиции все сущее является одновременно и плохим, и хорошим, и безобразным, и красивым, и провалом, и успехом. Но я не догадывался о том, насколько я сам был не в состоянии видеть две стороны медали, то есть иметь сбалансированную Макро-точку зрения. Я, который считал, что придумал идеальный способ научить своих пленников позитивно мыслить, попался в свою собственную ловушку! К концу третьего дня мы с Гриффом и Джаддом уже могли посоревноваться, у кого больше болит голова. И мне даже казалось, что я их на голову (извините за каламбур) опережал.

К счастью, на следующий день дела пошли лучше. Причиной послужили несколько факторов, самым главным из которых была Неда. Когда Неда увидела, каким несчастным я был вечером третьего дня, она уговорила нас с Карлом позволить ей сходить к Гриффу и Джадду, захватив с собой напечатанные листы моего дневника. Мы оба были против этого, но Неда убедила нас: они не причинят ей никакого вреда, потому что все, что они попытаются ей сделать, вернется к ним самим.

Я возразил, что не хочу так рисковать. К сожалению, от моего спора с Недой у меня только сильнее разболелась голова, и я подумал, что, возможно, она и права. Я согласился, но с условием, что пойду с ней и буду ее охранять.

Мне пришлось попросить Неду открыть дверь в их квартиру, потому что я настолько вошел в роль, что дверная ручка теперь обжигала и мои руки тоже.

Неда так очаровала Гриффа и Джадда, что их головная боль скоро прошла. Ей удалось долго пробыть в их квартире, потому что она начала читать им мой дневник. Я был уверен, что ни один из них еще не был готов принять его всерьез и они посчитают его глупостью, плодом моего болезненного воображения. Но когда Неда начала читать, прерываясь иногда, чтобы что-то объяснить или ответить на вопросы, Грифф и Джадд проявили такой интерес, что не давали Неде остановиться.

Я сказал, что уже поздно, но они согласились нас отпустить, только когда Неда пообещала им прийти на следующий день и дочитать им дневник.

На следующий день Неда провела с Гриффом и Джаддом почти шесть часов, но все еще не дочитала дневник до конца, потому что они задавали ей огромное количество вопросов, о ее жизни и о происшедших с ней изменениях. К моему удивлению, дневник не вызвал у них скептического отношения, а потом Неда еще и заставила меня продемонстрировать некоторые из моих Макро-способностей. Их впечатлила и левитация, и психокинез (я поднял в воздух несколько диванных подушек). Они также вспомнили, что я исцелил их от ран и, по просьбе Неды, вылечил ожоги у них на руках. С тех пор у нас уже не было проблем с дверью. Они к ней не подходили, и я тоже перестал обжигаться.

К концу четвертого дня я увидел, какую огромную помощь Неда оказывает мне в обучении Гриффа и Джадда. Меня также поразило изменение характера Неды. Она стала уверенной в себе, общительной, терпеливой, доброй и, что самое удивительное, полной юмора, радости и смеха. Когда я спросил у нее о природе этих психологических перемен, она ответила:

— Я живое доказательство того, что Макро-философия будущего способна преодолеть любую проблему.

— Но, зная о деяниях Гриффа и Джадда, неужели ты их не боишься? — спросил я.

Неда засмеялась.

— Пока я помню о своем прошлом, ничего в будущем меня не пугает.

— Подожди, — перебил ее я, — ты что, не боишься, что тебя изнасилуют или убьют?

Она шаловливо покачала головой:

— Извини, если мое бесстрашие беспокоит тебя и Карла, но это не значит, что я веду себя безрассудно. Я просто верю в Макро-философию, которая говорит, что у нас абсолютно справедливая Вселенная и с нами произойдет только то, чего мы хотим. Каждый в конце концов познает истинность того, что все едино. Поэтому в будущем нам станет только лучше, мы достигнем высшего осознания и будем сильнее любить друг друга. Со мной произойдет только то, что я выбрала для себя в качестве урока, дающего возможность роста. Так чего же мне бояться?

— Я никак не могу понять, как тебе удалось так быстро научиться смотреть на жизнь с Макро-позиции, — сказал я, качая головой.

— Разве не ты мне говорил, что все человеческие проблемы вызваны сопротивлением неизбежным переменам, которые должны произойти в наших жизнях? — напомнила она мне.

— Да, — ответил я, — но...

— Тогда пойми, — перебила она, — у меня в жизни произошло столько перемен, что я постепенно научилась им радоваться.

— А что, если ты попадешь в аварию, — предположил я, — и потеряешь всю эту недавно приобретенную внешнюю красоту — ты с радостью примешь и эту перемену?

— Да, — ответила она, — думаю, что приму, потому что теперь я знаю, что эта красота — всего лишь внешняя оболочка. Я знаю, почему я ее обрела, — потому что мы создали ее с помощью твоей (нет, нашей) веры в философию единства. Я знаю, почему я ее могу лишиться, — потому что я сама сделаю такой выбор и воплощу свое решение в жизнь!

Я твердо верю, Джон, что буду обладать этим телом столько, сколько хочу.

— У тебя хватает веры и желания, — заметил я. — Пока они у тебя есть, ты можешь получить все, что хочешь, если, конечно, не откажешься от этого противоположным желанием или верой.

— Я очень хотела быть красивой и счастливой, — сказала она, — но не верила, что это возможно. Из-за этого я сторонилась других людей, дабы они не видели мою невзрачную внешность. Мой страх перед отказом, из-за которого я старалась не общаться с людьми, был настолько сильным, что он перевешивал мое желание быть красивой и счастливой.

— Звучит настолько запутанно, когда мы высказываем это словами, что я не знаю, как нам объяснить все это Гриффу и Джадду, — вздохнул я.

Неда поддразнила меня:

— Это потому, что тебе не хватает веры, Джон. Я вот верю в то, что это возможно, и хочу это сделать, поэтому у меня все получится.

Я засмеялся:

— Ты убила меня моим же оружием, Неда. Следующие несколько дней я послежу за твоей тактикой. Наверное, ты — ответ на мой крик о помощи в эти первые три изнурительных дня. «Просите, и дано будет вам»*. Что ж. Я попросил, и вот она ты. Я лучше уйду с твоей дороги и не буду тебе мешать делать то, что ты задумала.

Матф. 7:7.

Своим пленникам я отвел неделю для проявления хоть каких-то признаков растущего осознания, не ожидая, правда, значительных перемен. Однако к воскресенью, через неделю после того, как я привел их сюда, поведение Гриффа и Джадда настолько изменилось, что временами я не верил, что это те же люди, которые напали на трех девушек, изнасиловали и убили двух из них. И все благодаря Неде. Она Я твердо верю, Джон, что буду обладать этим телом столько, сколько хочу.

— У тебя хватает веры и желания, — заметил я. — Пока они у тебя есть, ты можешь получить все, что хочешь, если, конечно, не откажешься от этого противоположным желанием или верой.

— Я очень хотела быть красивой и счастливой, — сказала она, — но не верила, что это возможно. Из-за этого я сторонилась других людей, дабы они не видели мою невзрачную внешность. Мой страх перед отказом, из-за которого я старалась не общаться с людьми, был настолько сильным, что он перевешивал мое желание быть красивой и счастливой.

— Звучит настолько запутанно, когда мы высказываем это словами, что я не знаю, как нам объяснить все это Гриф-фу и Джадду, — вздохнул я.

Неда поддразнила меня:

— Это потому, что тебе не хватает веры, Джон. Я вот верю в то, что это возможно, и хочу это сделать, поэтому у меня все получится.

Я засмеялся:

— Ты убила меня моим же оружием, Неда. Следующие несколько дней я послежу за твоей тактикой. Наверное, ты — ответ на мой крик о помощи в эти первые три изнурительных дня. «Просите, и дано будет вам»*. Что ж. Я попросил, и вот она ты. Я лучше уйду с твоей дороги и не буду тебе мешать делать то, что ты задумала.

Своим пленникам я отвел неделю для проявления хоть каких-то признаков растущего осознания, не ожидая, правда, значительных перемен. Однако к воскресенью, через неделю после того, как я привел их сюда, поведение Гриффа и Джадда настолько изменилось, что временами я не верил, что это те же люди, которые напали на трех девушек, изнасиловали и убили двух из них. И все благодаря Неде. Она убедила наших молодчиков слушать ее и соглашаться с ней, а затем уговорила их и меня слушать.

Я вовсе не хочу сказать, что Грифф и Джадд уже были готовы вести Макро-образ жизни, потому что человек всему учится на практике, и даже неделя интенсивного обучения, как та, которую они здесь провели, не сможет компенсировать годы их прошлой жизни. Однако парни сделали первые шаги к качественно новому образу мышления, который уже давал удивительные результаты. Узнав о реинкарнации и о том, что наша душа сама выбирает себе уроки для разностороннего развития, Грифф вначале очень расстроился.

— Что же нас теперь ждет в будущем? Если то, что вы говорите, — правда, то в следующей жизни мы, наверное, родимся девушками, которых потом изнасилуют и убьют, — с неохотой заметил он.

Тогда я объяснил, что это произойдет лишь в том случае, если они откажутся развивать в себе Макро-мировоззрение, в котором то, что мы подразумеваем под кармой, не существует.

— То есть, — уточнил Джадд, — есть способ избежать этой проклятой кармы?

— На самом деле, — ответил я, — закон кармы — это проблема лишь микро-человека, потому что за свою жизнь он испытывает больше ненависти и позволяет себе больше отрицательных мыслей и действий, чем добрых и положительных. На Макро-уровне люди живут по закону любви, который не предполагает наказания. Этот образ жизни основывается на благодарном принятии любых ситуаций как уроков, специально выбранных каждой душой для ее развития.

Матф. 7:7.

Они начали нас расспрашивать о законе любви, и Неда сказала:

— Если вы можете с любовью принять все, что с вами происходит, тогда в будущем вас не будет ждать ничего плохого или неприятного.

— Но как же можно этому научиться? — спросил Грифф.

— Желая научиться, — ответила Неда, — и веря в то, что это возможно.

Грифф продолжал задавать вопросы, а мы с Недой старались как можно доходчивее на них ответить. Вдруг Грифф удивил нас тем, что попросил блокнот и ручку, чтобы кое-что записывать. Начав писать, он всю ночь провел за письменным столом, конспектируя идеи Макро-философии и мечтая о том, как она поможет ему перестроить всю его жизнь.

В конце этой недели у нас практически не было головных болей. И Грифф, и Джадд уже проявляли большее осознание, но Карл все еще сомневался в их искренности.

— В конце концов, — предупреждал он, — они ведь знают: чтобы вы их отпустили, им нужно просто притвориться, что они с вами согласны, и пообещать, что они будут жить той жизнью, которую вы им предлагаете.

— Но они действительно не лгут, — убеждала его Неда.

— Откуда ты знаешь? — спросил Карл. — Не забывайте, что эти парни чемпионы по вранью: от них правды не добьешься.

— Карл, ты бы не относился к ним так скептически, если бы провел с ними столько же времени, сколько мы с Джоном. Кроме того, Джон может посмотреть на их ауры, и мы убедимся в их прогрессе.

— Это правда, Джон?

— Вообще-то, — ответил я, — я не смотрел на их ауры с того времени, как впервые их увидел в парке, потому что тогда это навело на меня ужасную тоску. Но завтра я опять попробую. Телепатически я чувствую, что они быстро продвигаются вперед. Однако если ауры покажут, что они лгут, я оставлю их здесь еще на некоторое время.

— А если цвета аур будут хорошие, то завтра ты их отпустишь?

— Да, конечно, и предложу им приходить хотя бы несколько раз в неделю для наставлений по Личной Эволюции... То есть... — сказал я, удивившись своему внезапному открытию. — Получается, что я теперь ЛЭ-наставник! Ты представляешь, Карл? И Неда — тоже! Это невероятно, просто невероятно!

В воскресенье Неда и Карл провели большую часть дня, беседуя с Гриффом и Джаддом, а я посвятил свою энергию изучению их аур. До обеда я наблюдал за их ответами на бесконечные вопросы Карла. Иногда парни сердились, но очень редко, хотя я чувствовал, что Карл временами очень сильно на них давил.

Тем не менее их ауры все равно выглядели светлее и отчетливее, чем всего семь дней назад. В конце концов я задал парням самый важный вопрос.

— Вы бы хотели остаться здесь еще на неделю? Наступило долгое молчание, они поглядывали то друг на друга, то на Неду, Карла и меня. Наконец Джадд прочистил горло кашлем и сказал:

— Я очень многому научился за прошедшую неделю. Может, мне и не помешает тут еще немного зависнуть, если вы не против.

Затем мы посмотрели на Гриффа, который сидел, уставившись в пол. Карл начал что-то говорить, но Неда взглядом остановила его, и он замолчал. Мы все ждали. Затем Грифф поднял голову и, пристально глядя на меня, сказал:

— Я хочу уйти. У меня в тетрадке записано, что мы учимся на практике, и я должен проверить, чему я научился за эту неделю. Я не смогу об этом узнать, сидя здесь на четвертом этаже, оторванный от всего мира.

Неда поцеловала вначале Гриффа, затем Джадда. Я посмотрел на Карла, но он ничего не сказал. Тогда я сказал:

— Я пообещал вам обоим, что когда вы выслушаете меня, то будете свободны, и я не собираюсь нарушать своего обещания. Грифф, надеюсь, что ты будешь приходить сюда несколько раз в неделю, чтобы поговорить со мной и Недой, Но это как ты сам решишь.

Услышав это приглашение и почувствовав, что оно относится и к нему тоже, Джадд решил уйти с Гриффом, но они оба изъявили желание приходить как можно чаще и.14

Date: 2016-08-29; view: 284; Нарушение авторских прав