СЕРДЦЕ ПРАДЖНЯ-ПАРАМИТЫ

(Хридая-сутра)

Бодхисаттва Авалокита, далеко продвинувшись по стезе Со­вершенного Постижения, ясно увидел, что пять скандх равно пусты. После такого проникновения он преодолел всякую боль.

“Послушай, Шарипутра, форма является пустотой, пустота является формой, форма ничем не отличается от пустоты, пу­стота ничем не отличается от формы. Это же справедливо каса­тельно чувств, восприятия, умственной деятельности и созна­ния”.

“Внимай, Шарипутра, все дхармы отмечены пустотой; они не появляются и не разрушаются, не осквернены и не безупречны, не увеличиваются и не уменьшаются. Поэтому в пустоте нет ни формы, ни чувств, ни восприятии, ни умственной деятельности, ни сознания; нет глаза, либо уха, либо носа, либо языка, либо тела, либо ума; нет формы, нет звука, нет запаха, нет вкуса, нет осязания, нет объекта ума; нет групп элементов (начиная с глаз и кончая умом — сознанием); нет взаимозависимых начал и нет прекращения их (начинаяус неведения и кончая старостью и смертью); нет страдания, нет возникновения страдания, нет прекращения страдания, нет пути; нет постижения, нет дости­жения”.

“Поскольку достижения не существует, бодхисаттвы, опи­раясь на Совершенное Постижение, не имеют препятствий для своего сознания. Не имея препятствий, они преодолевают страх, навсегда освобождая себя от заблуждений и достигая полной нирваны. Все Будды прошлого, настоящего и будущего благо­даря этому Совершенному Постижению достигли полного, истинного и всеобъемлющего Просветления”.

“Поэтому всякому следует знать, что Совершенное Постиже­ние — это великая мантра, это высочайшая мантра, это несрав­ненная мантра, уничтожающая все страдания, неизменная истина. Вот эта мантра: „Гате гате парагате парасамгате бодхи сваха!"”.

СУЩНОСТЬ УЧЕНИЯ

(Комментарии к сутре “Сердце праджня-парамиты”)

Предисловие редактора к английскому изданию

Считается, что сутра “Сердце праджня-парамиты”* является сущностью буддийского учения. Ежедневно ее распевают либо читают в общинах всего мира. Комментарии Тхить Ньят Ханя, которые содержит данная книга, — это часть непрерывного по­тока устной передачи, берущего начало в буддизме времен Будды Шакьямуни, жившего 2500 лет назад. Праджня-парамитские тексты появились в начале первого тысячелетия в Индии; затем они получили распространение в Китае, Вьетнаме, Корее, Тибете, Японии и в других странах, где исповедуется буддизм Махаяны.

Почти столетие назад эти труды были переведены на англий­ский язык, и уже более тридцати лет они преподаются на За­паде совместно с практикой созерцания дзэнскими и тибетскими наставниками. Понимание большей части этих трудов оказалось непростым занятием для западных людей.

Весной 1987 года Тхить Ньят Хань, вьетнамский дзэнский наставник, поэт и борец за мир, провел несколько циклов созер­цания и лекций в Калифорнии, в северо-западном тихоокеан­ском районе, в Колорадо, Новой Англии и Нью-Йорке. Он воо­душевил своих слушателей из Америки присоединиться к нему в попытке раскрыть подлинное лицо “американского буддизма”, которое не является “иноземным”, но исходит из глубин нашего понимания. “Нет единого буддизма. Существует множество буд­дийских учений. Когда буддизм проникает в страну, эта страна приобретает также новую форму буддизма... Буддийское учение в этой стране будет отличным от учений других стран. Буддизм чтобы оставаться буддизмом, обязан подходить и соответство­вать психологии и культуре общества, которому он служит” Чтобы углубить наше понимание и помочь нашим иссле­дованиям, Тхай (устная форма обращения к наставнику) про вел несколько бесед по сутре “Сердце праджня-парамиты” — сущности учения. Отдельные из них оказались публичными выступлениями перед семи-восьмитысячной аудиторией, в то время, как другие беседы слушали пятьдесят-шестьдесят человек участвовавших в цикле созерцания. Примерно так проходила беседа в местечке Оджай в Калифорнии, где под огромным дубом у подножия гор Лос Падрес расположились художники и созерцатели, где утреннее пение птиц и порыв теплого ветерка служили прекрасным сопровождением мягкому проникновенному голосу Тхая. Его рассуждения о “Сутре Сердца” были удиви­тельно доступны для понимания и придавали новую жизнь и живое осмысление этому древнему учению. Настоящая книга объединяет несколько подобных бесед, несколько сливающихся в одно русло потоков.

Во время циклов созерцания Тхай помогал участвовавшим достичь покоя, пристального внимания ко всякой деятельности, будь то прием пищи, изображение Будды либо попросту спо­койная ходьба, с полным осознанием соприкосновения между ногой и землей. Чтобы поддержать подобного рода осознанность, Колокольный Смотритель своевременно ударял в большой ко­локол, и всякий прекращал свою работу, делал три вдоха и повторял про себя: “Слушай, слушай, этот удивительный звук возвращает меня к подлинному „Я"”. “Колокол—это бодхисаттва,—говорит Тхай,.—он помогает нам пробудиться”.

Памятуя об этом, при колокольном звоне мы должны были отложить наши огородные принадлежности, наши молотки, наши рисовальные кисти или шариковые ручки и вернуться на минутку к себе, дыша с естественным спокойствием, улыбаясь в пол-улыбки себе и всему, что вокруг, — людям, деревьям, цветку, веселому бегущему ребенку, даже нашим печалям, а по­рой нашей боли. Как только мы делали это, наш слух обост­рялся и происходило единение между нами и колокольным зво­ном. Поистине замечательно, насколько отчетливо внутри человека может прозвенеть колокол. После такого перерыва мы, восполнив силы, возобновляли нашу работу, возможно чуть бо­лее внимательно, чуть более осознанно.

Стать бодхисаттвой может не только колокол, но все, что может помочь нам проснуться и отвлечься в текущий момент. “Буддизм—это мудрый способ насладиться жизнью”,—говорит Тхай. Таким образом, мне доставит удовольствие предложить вам прочесть эту книгу так, чтобы вы сумели понять прозрач­ную “сущность учения”, содержащуюся в ней. Лучше всего читайте книгу так, будто вы внимаете звуку колокола. Забудьте на минуту про вашу физическую либо умственную работу, сядьте поудобней и позвольте словам этой удивительной книги как можно отчетливей прозвучать внутри вас. Я убежден, что, если единение между книгой и вами произойдет подобным обра­зом, вы не один раз услышите колокол осознанности. Когда он зазвенит, отложите на минуту книгу и прислушайтесь к эху его звучания внутри вас. Вы даже можете постараться дышать спокойнее и улыбнуться. Поначалу это покажется трудным, как.это произошло со многими из нас, но мне до сих пор слышится воодушевляющий голос Тхая: “Вы в силах это совершить!” Та­ким образом глубины вашего сердца и “Сутры сердца” сбли­зятся. Возможно, они даже соприкоснутся. Будут ли тогда в сто­роне от вас сострадание и мир во всем мире?

Питер Левит Малибу, Калифорния Апрель 1988 года

________________________________

* В английском переводе праджня-парамита переводится как “совершенное постижение”. Более буквальный перевод с санскрита “запредельная мудрость” (Примеч. перев.)

Взаимобытие

Если вы поэт, то вы без труда увидите, что в этом листке бумаги есть плывущее облако. Без облака не было бы дождя, без дождя не выросли бы деревья, без деревьев мы не смогли бы изготовить бумагу. Облако необходимо для существования бумаги. Если бы здесь не было облака, то здесь также не было бы листка бумаги. Так что мы имеем право сказать, что бумага и облако взаимно существуют. “Взаимобытие” — это слово, которого нет еще в словаре, но если мы сложим слово “взаимо” с существительным “бытие”, мы получим новое су­ществительное — взаимобытие. Без облака мы не смогли бы из­готовить бумагу, поэтому мы имеем право сказать, что облако и этот листок бумаги взаимно существуют.

Если мы посмотрим на этот листок бумаги более пристально, то мы увидим в нем солнечный свет. Если бы не было света от солнца, то лес бы не вырос. В действительности ничего бы не выросло. Даже мы не можем расти без солнца. И поэтому мы помним, что солнечный свет также присутствует в этом листке бумаги. Эта бумага и солнечный свет взаимно существуют. И если мы посмотрим далее, то мы увидим дровосека что срубает деревья и поставляет их для фабрики, где те пре вращаются в бумагу. И мы увидим пшеницу. Нам известно, что дровосек не смог бы жить, не имея каждый день хлеба, и по этой причине пшеница, что после становится хлебом, также присутствует в этом листке бумаги.

Взглянув особенно пристально, мы увидим также самое себя в этом листке бумаги. Это несложно увидеть, поскольку, когда мы смотрим на листок бумаги, он является частью нашего восприятия. Ваше сознание и мое присутствуют внутри него. Так что мы имеем право сказать, что все присутствует здесь, в этом листке бумаги. Вы не сумеете назвать ни одной вещи, которая не присутствует здесь, — время, пространство, земля, дождь, минеральные вещества в почве, солнечный свет, облако, река, тепло. Все со-существует с этим листком бумаги. Вот почему мне кажется, что слову “взаимобыть” должно быть место в сло­варе. “Быть”—означает “взаимобыть”. Вы попросту не можете быть отдельно от остального. Вам приходится взаимобыть вместе со всем. Этот листок бумаги существует, поскольку все остальное существует.

Допустим, мы возвращаем одно из веществ на свое место. Допустим, мы возвращаем солнечный свет солнцу. Вы думаете, что этот листок смог бы тогда существовать? Нет, без солнеч­ного света ничто не может существовать. И если мы вернем дро­восека в утробу матери, мы также потеряем листок бумаги. На­лицо то, что этот листок бумаги изготовлен только из “не-бумажных веществ”. И если мы возвращаем эти “не-бумажные вещества” на свое место, тогда исчезает бумага. Без таких “не­бумажных веществ”, как сознание, дровосек, солнечный свет и так далее, не было бы бумаги. Хотя этот лист бумаги тонок, но он содержит в себе все, что есть во вселенной.

Но может показаться, что в “Сутре сердца” говорится иное. Авалокитешвара говорит нам, что вещи пусты. Давайте при­смотримся к этому получше.

Пусты от чего?

“Бодхисаттва Авалокита, далеко продвинувшись по стезе Со­вершенного Постижения, ясно увидел, что пять скандх равно пусты”.

Бодхи означает быть пробужденным, а саттва означает живое существо, так что бодхисаттва значит “пробужденное существо”. Все мы так или иначе бываем бодхисаттвами. Авалокита — это имя бодхисаттвы в сутре. Авалокита — по­просту сокращение от Авалокитешвара. Сутра “Сердце пра-джня-парамиты” — это удивительный дар, полученный нами от Бодхисаттвы Авалокитешвары. На китайском, вьетнамском, ко­рейском и японском языках его имя звучит как Гуань-инь, Куан Ам либо Каннон, что означает “Тот, кто внимает и слышит скорбь мира, дабы прийти на помощь”. Многие буддисты на востоке молятся ему либо призывают его. Бодхисаттва Авалоки­тешвара преподносит нам дар бесстрашия, поскольку он сам преодолел страх. (Иногда Авалокита предстает в образе муж­чины, а иногда — в образе женщины.) Совершенное Постижение — это праджня-парамита. Слово “ праджня” принято переводить как “мудрость”, но, на мой взгляд, мудрость не передает полностью значение этого слова. Пости­жение подобно струящейся воде ручья. Мудрость и знание —чересчур весомы и способны помешать постижению. В буддизме считается, что знание препятствует постижению. Если мы при­нимаем что-то за истину, мы можем привязаться к этому на­столько, что даже когда истина придет и постучится в нашу дверь, мы не пожелаем впустить ее. Нам следует преодолеть полученные знания так же, как мы взбираемся по лестнице. Если мы находимся на пятой ступени совершенства и считаем, что мы весьма высоко, нет никакой надежды, что мы сумеем подняться на шестую. Нам следует учиться преодолевать собст­венные убеждения. Постижение, подобно воде, способно проте­кать, способно проникать. Убеждения, знание и даже муд­рость—чересчур весомы и способны помешать прохождению постижения.

Согласно Авалокитешваре, этот лист бумаги пуст, но, со­гласно нашим рассуждениям, он охватывает все. Может пока­заться, что существует противоречие между нашими наблюде­ниями и его. Авалокита обнаружил, что пять скандх пусты. Но пусты от чего? Ключевое слово здесь — “пустой”. Быть пустым означает быть от чего-то пустым.

Если я держу стакан с водой и спрашиваю вас: “Этот стакан пуст?”, то вы ответите: “Нет, он наполнен водой”. Но если я вылью воду и переспрошу вас, то, возможно, вы скажете: “Да, он пуст”. Но пуст от чего? Пустой — значит пустой от чего-то. Стакан не может быть пуст от ничего. Слово “пустой” приобре­тает смысл только тогда, когда вы знаете, от чего что-то пусто. Мой стакан пуст от воды, но он не пуст от воздуха. Быть пустым означает быть от чего-то пустым. Здесь скрыто откры­тие. Когда Авалокита говорит, что пять скандх равно пусты, чтобы помочь ему быть точным, мы должны спросить: “Мистер Авалокита, пусты от чего?”

Пять скандх, которые можно перевести как пять множеств либо пять групп — это пять элементов, которые охватывают человеческое существо. Эти пять элементов протекают подобно реке в каждом из нас. В самом деле, это действительно пять рек, что протекают в нас: река формы (что соответствует на­шему телу), река чувств, река восприятия, река мышления, река сознания. Они всегда протекают в нас. Так что Авалокита, при­смотревшись к природе этих пяти рек, неожиданно увидел, что все пять рек пусты. И если мы спрашиваем: “Пусты от чего?”, он обязан ответить. И вот что он говорит: “Они пусты от от­дельных самостей”. Это значит, что ни одна из этих рек не может существовать сама по себе. Каждая из пяти рек должна образовываться остальными четырьмя. Они должны со-существовать; они должны взаимобыть со всеми осталь­ными.В нашем теле присутствуют легкие, сердце, почки, желудок я кровь. Ничто из этого не может существовать независимо. Они лишь могут со-существовать с другими. Легкие вбирают воз­дух и обогащают кровь, и кровь, в свою очередь, питает легкие. Без участия крови легкие бы перестали существовать, а без уча­стия легких кровь бы не очищалась. Легкие и кровь взаимно существуют. Это же справедливо для почек и крови, для почек и желудка, для легких и сердца, для крови и сердца и так далее.

Когда Авалокита говорит, что данный листок бумаги пуст, он хочет сказать, что он пуст от отдельного, независимого су­ществования. Он попросту не может быть сам по себе. Ему приходится взаимно существовать совместно с солнцем, обла­ком, лесом, дровосеком, сознанием и прочими вещами. Он пуст от отдельной самости. Но пустота от отдельной самости озна­чает наличие всего. Кажется, что теперь наше наблюдение и наблюдение Авалокиты не противоречат друг другу.

Авалокита взглянул более пристально на пять скандх формы, чувств, восприятия, мышления и сознания и обнаружил, что ни одна из них не может существовать отдельно. Каждая может лишь взаимно существовать с остальными. Поэтому он сообщает нам, что форма пуста. Форма пуста от независимой самости, но она охватывает все во вселенной. Это же справедливо для чувств, для восприятия, для мышления и сознания.

Путь постижения

“После такого проникновения он преодолел всякую боль”.

Проникновение означает углубление во что-нибудь, но не

пребывание в стороне от этого. Когда у нас имеется желание что-то понять, мы не должны просто стоять в стороне и наблю­дать это. Нам следует углубиться в это и слиться с этим, чтобы действительно это понять. Если у нас есть желание понять че­ловека, то мы должны прочувствовать его чувства, выстрадать его страдания и возрадоваться его радостям. Проникновение— это великолепное слово. Английское слово сотргепепй (пони­мать) состоит из латинских корней сот, означающего “быть

-единым с”, и ргепепаеге, означающего “схватить либо подхва­тить что-то”. Что-то понять означает подхватить это и быть единым с этим. Нет иного пути для постижения.

Если мы будем смотреть на листок бумаги только как на­блюдатель, пребывая в стороне, мы не сумеем полностью его постичь. Нам необходимо проникнуть в него. Нам необходимо стать облаком, стать солнечным светом и стать дрово­секом. Если мы можем проникнуть в него и стать всем, что присутствует в нем, наше понимание листка бумаги будет со­вершенным. Существует индийская история о крупице соли, ко­торая желала узнать, насколько океан соленый; для этого она прыгнула в него и растворилась в воде океана. Таким образом крупица соли достигла Совершенного Постижения.

Мы боремся за мир и желаем понять Советский Союз, по­этому нам нельзя просто стоять в стороне и наблюдать. Нам нужно стать едиными с русскими людьми для того, чтобы по­нять их чувства, восприятие и мышление. Нам нужно стать едиными с ними для настоящего понимания. В этом заключается буддийское созерцание — проникнуть и войти в единение для настоящего понимания. Всякая значительная работа, на­правленная на укрепление мира, должна соответствовать пра­вилу недвойственности, правилу проникновения.

В “Сутре четырех основ осознанности” Будда советует нам наблюдать путем проникновения. Он говорит, что нам следует созерцать тело в теле, чувство в чувстве, сознание в сознании, объекты сознания в объектах сознания. Зачем он применил та­кого рода повторение? Потому что вам необходимо углубиться, чтобы войти в единение с тем, что вы хотите рассмотреть и по­нять. Ученые, занимающиеся ядерной физикой, начинают гово­рить то же самое. Когда вы углубляетесь в мир элементарных частиц, вам необходимо, чтобы разобраться в чем-нибудь, стать его жителем. Вам более нельзя стоять, оставаясь просто наблю­дателем. Сегодня многие ученые предпочитают слово “участник” слову “наблюдатель”.

Когда мы пытаемся понять друг друга, нам необходимо делать то же самое. Чтобы муж и жена поняли друг друга, им необходимо обменяться своими местами, иначе настоящего по­нимания не произойдет. В свете буддийского способа созерцания без понимания нет любви. Вы не сможете полюбить, не поняв своего партнера. Если вы не в силах понять, но считаете, чтс любите, — это не любовь, а нечто другое.

Авалокита созерцал путем глубокого проникновения в пят1 скандх. Углубившись в потоки форм, чувств, мышления и со знания, он обнаружил, что по своей природе все они пусты, \ неожиданно преодолел всякую боль. Всякий, кто желает достич] такого рода освобождения, должен, углубляясь, проникнут) в подлинную природу пустоты.