Трехсторонние позиции

До сих пор мы имели дело с двусторонними позициями: Я и Ты. Но идея позиции похожа на аккордеон: ее так же можно растягивать, так как она включает, кроме четырех базовых, огромное количество различных установок, почти столько же, сколько людей в мире. При рассмотрении трехсторонних позиций можно встретить следующие комбинации:

1а. Я»+» Ты»+» Они»+». Это позиция целых семей в демократическом обществе. Многие люди в этой позиции видят идеал, к которому надо стремиться. Девиз: «Мы всех любим».

1б. Я»+» Ты»+» Они»-«. Предвзятая позиция, чаще всего демагога, сноба или гангстера, высказываемая обычно так: „Кому они нужны?!“

2а. Я»+» Ты»-«Они»+». Позиция недовольного человека типа разного рода миссионеров: «Здесь вы, ребята, не так хороши, как они там».

2б. Я»+» Ты»-«Они»-«. Это позиция одинокого самоуверенного критикана, надменная позиция в чистом виде: „Все должны склоняться передо мной и быть похожими на меня, конечно, настолько, насколько смогут эти ничтожные люди“.

3а. Я»-«Ты»+» Они»+». Самоуничижительная позиция святого или мазохиста, меланхолическая позиция в чистом виде: «Я ничтожнейший человек в мире».

3б. Я»-«Ты»+» Они»-«. Сервильная позиция человека, выслуживающегося скорее из-за снобизма, чем по необходимости: „Я унижаюсь, и ты наградишь меня, а не тех ничтожных людей“.

4а. Я»-«Ты»-«Они»+». Позиция льстивой зависти, а иногда и политического действия: «Они нас ненавидят, потому что мы не так хороши, как они».

4б. Я»-«Ты»-«Они»-«. Пессимистическая позиция циников или тех, кто верует в первородный грех: „Хороших людей уже нет“.

Существуют неопределенные трехсторонние позиции, а также подвижные, дающие третьей стороне возможность измениться.

1»?» Я»+» Ты»+» Они»?» Позиция евангелиста: «Я и Ты в порядке, но о Них мы ничего не знаем. Они должны показать, каковы они, или перейти на нашу сторону».

2»?» Я»+» Ты»?» Они»-«. Аристократическая классовая позиция: „Другие люди в большинстве своем дурны. Что же касается тебя лично, то в этом еще надо разобраться“.

Итак, мы имеем четыре двусторонние позиции и восемь трехсторонних, всего — двенадцать, а также математическую возможность того же количества подвижных позиций с одним вопросом, шести — с двумя вопросами (Я»+» Ты»?» Они»?» Я»-«Ты»?» Они»?» и т.д.) и одной — с тремя вопросами. В этом случае речь идет о человеке, которому трудно строить свои отношения с окружающими. Всего — тридцать один возможный тип позиций, то есть вполне достаточно, чтобы каждому человеку было интересно жить, чтобы жизнь его была насыщена приятным общением.

Позиции-предикаты

Простейшие позиции, с которыми труднее всего иметь дело и которые опаснее всего для общества, — это те, которые основаны на полярных противоположностях типа хороший — плохой, черный — белый, богатый — бедный, честный — хитрый. Каждая из этих пар понятий может быть «разложена» на четыре варианта. В любой семье один из них может выделяться и благодаря раннему «программированию» лечь в основу всей жизни. Так, противоположность богатства и бедности разлагается на следующие варианты в соответствии с установками родителей:

1. Я богатый»+». Ты бедный»-«(снобизм, высокомерие).

2. Я богатый»-«, Ты бедный»+» (бунтарство, романтика).

3. Я бедный»+», Ты богатый»-«(зависть, революционность).

4. Я бедный»-«, Ты богатый»+» (снобизм, раболепие).

В семьях, где деньги не являются главной ценностью жизни, позиции «богатый — бедный» не воспринимаются как противоположности, и эта схема для них неприменима.

Чем больше прилагательных включается в каждый плюс или минус, тем более сложной и подвижной оказывается позиция и тем больше нужно терпения и демократичности, чтобы в ней разобраться. Прилагательные могут усиливать друг друга («не только, но и...»), могут смягчать одно другое («но он по крайней мере и...»), могут иметь различную ценность («но что важнее?») и т.д. Особый подбор местоимений Я, Ты и Они, плюс, минус или вопрос могут определить судьбу индивида, в том числе и завершение его сценария, независимо от того, какие прилагательные или предикаты он использует для плюса или минуса. Так, люди с позицией Я»+» Ты»-«Они»-«очень часто заканчивают свою жизнь в одиночестве (в том числе в келье отшельника, тюрьме, больнице).

Человек с позицией Я»-«Ты»+» Они»+» к концу жизни чаще всего начинают чувствовать свое ничтожество, причем неважно, в какой конкретной сфере жизни. Следовательно, от местоимений во многом зависит завершение сценария победителей и неудачников. А от предикатов зависит тема сценария, жизненный стиль человека, его религия, материальное положение, сексуальные отношения и т.д. Но они не имеют отношения к результату.

Надо признать, что во всем этом рассуждении нет ничего такого, чего не понял бы даже шестилетний ребенок, на основе собственного опыта, например: «Мама сказала, что я не должен играть с тобой, потому что ты грязный и глупый» (позиция Я»+» Ты»-«). „С тобой я буду играть, а с ним не хочу, потому что он обманывает“ (позиция Я»+», Ты»+», Он»-«), на что исключенный из игры ребенок реагирует так: „А с вами я вообще не собираюсь играть, потому что вы маменькины детки“ (позиция Я»+» Ты»-«Они»-«). Требуется, однако, достаточно сообразительности (к сожалению, больше, чем есть у большинства людей), чтобы понять ключевой принцип позиций: считаются только местоимения и знаки („+“»-«). Предикаты или прилагательные существуют лишь для удобства структурирования времени. Предикаты дают людям только тему для разговора после того, как они поприветствовали друг друга, но они не оказывают влияния на ход событий, на то, насколько плохо или хорошо будет прожита жизнь и каков будет в конце концов выигрыш или проигрыш.

Позиции очень важны в повседневных социальных взаимодействиях людей. Первое, что люди чувствуют друг в друге, — это их позиции. И тогда в большинстве случаев подобное тянется к подобному. Люди, хорошо думающие о себе и о мире («+»»+»), обычно предпочитают общаться с себе подобными, а не с теми, кто вечно недоволен. Люди, чувствующие собственное превосходство («+»»-«), в основном любят объединяться в клубах и организациях. И поскольку, как говорят наблюдения, бедность любит компанию, то бедные также собираются вместе, чаще всего в барах. Люди, чувствующие тщетность своих жизненных усилий („-„“-„), обычно толкутся около пивных или на улицах, наблюдая за ходом жизни. В западных странах одежда чаще всего свидетельствует о жизненной позиции значительно ярче, чем о социальном положении. Так, одни люди („+““+“) одеваются аккуратно и неярко. Другие („+“»-«) любят „форму“, украшения, драгоценности, изысканные вещи, что подчеркивает их превосходство. Один человек („-„“+“) одет бедно, не совсем аккуратно, но не обязательно неряшливо, может даже носить чужую „форму“, а другой („-„“-„) ходит в своей „форме“, как бы демонстрирующей пренебрежение к любой одежде, ко всему, что за этим стоит. Встречается так называемая шизофреническая «униформа“ («-«“-«), где заношенное платье соседствует с элегантным бантом или галстуком, а драные туфли — с бриллиантовым кольцом.

Мы уже говорили об упорстве, с которым люди цепляются за свои позиции, тем более тогда, когда обстоятельства жизни изменяются. Наиболее яркий пример этому: бедная девушка, на которую «свалилось» большое наследство, не почувствовала от этого себя богатой. Это упорство в повседневной жизни может смущать или раздражать, так как человек как бы говорит: «Я ведь хороший». Занимающий такую позицию рассчитывает на то, что с ним будут обращаться именно как с хорошим человеком. Если же он встречает обратное, то чувствует себя оскорбленным.

Подобные позиции нередко являются источником раздоров между супругами. Например, Марти настаивает на том, что муж ее подруги очень хороший, несмотря на то, что каждую субботу, напившись, он бьет свою жену. И еще более удивительно то, что жена того мужчины — Скотти — это поддерживает: «Как можно сердиться на человека, который приносит цветы на рождество?» Скотти полностью убеждена в своей исключительной честности, хотя лжет и к тому же крадет деньги из бумажника мужа. А он всю неделю поддерживает жену в этой позиции. Только по субботам, когда она обзывает его бездельником, он кричит: «Лгунья!» Поскольку брак, безусловно, основан на двустороннем соглашении, а именно: не замечать своего несоответствия, — то каждый из супругов возмущается тогда, когда другой его нарушает. Если же угроза основной позиции становится слишком большой, то следует развод. Разводы случаются еще и потому, что один из супругов не может вынести, чтобы его видели таким, каков он есть, а другой супруг уже не может с честным лицом врать. Такие супруги чаще всего всячески избегают подлинного открытия друг друга, продолжая всю жизнь создавать вид супружеской пары.

Отбор сценария

Следующий шаг в развитии сценария — это поиск сюжета с соответствующим продолжением и ответа на вопрос: «Что случается с такими, как я?» Ребенок уже знает, как стать победителем или неудачником, как он должен воспринимать людей, как будут относится к нему другие люди и что означает «такие, как я», так как всему этому его учили. Рано или поздно ребенок услышит историю о ком-нибудь, «таком, как я». Это может быть сказка, прочитанная ему матерью, история, рассказанная бабушкой, или рассказ о каком-то мальчишке, услышанный на улице. Но где бы он ни услышал эту историю, которая произведет на него такое сильное впечатление, он сразу поймет и скажет:

«Это я!» Услышанная история может стать его сценарием, который он будет пытаться осуществлять всю жизнь.

Так на основе самого раннего опыта ребенок приобретает свои убеждения и выбирает позиции. В дальнейшем из того, что человек читает и слышит, он формирует «предсказание» и дальнейший жизненный план. Это и есть первый вариант жизненного сценария. Теперь мы можем рассмотреть различные воздействия и элементы, из которых конструируется сценарий. Но для этого надо иметь сценарный аппарат, с которым можно работать.

ПЛАСТИЧНЫЕ ГОДЫ

Когда ребенку исполняется шесть лет, у него завершается дошкольное образование, и он оказывается в гораздо менее снисходительном большом мире. Теперь ему уже самому надо разбираться в отношениях с учителями, другими мальчиками и девочками. К счастью, теперь он уже не беспомощный младенец, выброшенный в мир. Из родительского дома он прибыл в огромную суетливую школу вооруженный набором своих социальных реакций, которые будут приложены к окружающим его людям. В его сознании уже намечены собственные способы овладения обстоятельствами или по крайней мере выживания, а его жизненный план уже готов. Это хорошо знали священники и учителя средневековья, говорившие: «Оставьте мне дитя до шести лет, а потом берите обратно». Хороший дошкольный воспитатель может даже предвидеть, какая жизнь ожидает ребенка, будет ли он счастливым или несчастным, станет ли победителем или будет неудачником.

Судьба любого человека во многом зависит от его развития в дошкольном возрасте, когда он почти ничего не знает о мире, когда в его голове и сердце содержится в основном то, что вложили туда родители и другие его воспитатели. Но именно этот «чудо»-ребенок определяет то, что может произойти с ним в будущем. У него еще нет способа отличить истину от обмана, поэтому многие повседневные явления получаются у него искаженными. Он еще верит, что солнце «ходит» по небу, и ему нужны годы, чтобы понять, что это он «ходит» вокруг солнца. Он еще путает живот с желудком, он еще слишком юн, чтобы ответить на вопрос, более сложный, чем: «Что ты хочешь съесть на ужин?» И тем не менее он уже хозяин своей жизни.

План на будущее составляется в основном по семейным инструкциям. Некоторые из самых важных моментов можно обнаружить довольно быстро, уже в первом разговоре, когда психотерапевт спрашивает: «Что родители говорили вам о жизни, когда вы были маленьким?» Чаще всего ответ совсем не звучит как инструкция, однако чуть-чуть «марсианского» мышления поможет представить реальную ситуацию.

Многие из воспитательных призывов, по существу, являются родительскими командами. Например: «Пойди в комнату и представься гостям». Это команда ребенку показать себя. Он быстро учится это делать, ориентируясь на удовольствие матери, когда он все выполняет, как она желает, и неудовольствие, когда представление не удается. Соответственно мать может сказать: «Идите посмотрите, какой милый малыш». Для ребенка это означает: «Ну-ка, покажи, какой ты милый!» Вначале ребенок осознает все эти различия по реакции родителей, а в дальнейшем по их словам.

Ребенок рождается свободным, но очень скоро теряет свободу. В первые два года его поведение и мысли программируются в основном матерью. Эта программа и формирует первоначальный каркас его сценария, «первичный протокол» относительно того, кем ему быть, то есть быть ли ему «молотом» или «наковальней». Этот первоначальный вариант возникновения победителя или неудачника хорошо виден на примере греческих мифов и древнейших ритуалов. Уже в ясельном возрасте нередко становится очевидным, кто управляет ситуацией — мать или ребенок. Раньше или позже положение может измениться, но эхо первоначальной ситуации будет слышаться постоянно, особенно в периоды стресса или раздражения. Немногие люди помнят существенные факты из раннего детства — этого очень важного времени в жизни человека. Поэтому этот период надо восстановить с помощью родителей, родственников, детских врачей. Возможно, надо познакомиться и сделать выводы из содержания снов и фотографий семейного альбома.

В возрасте от двух до шести лет почти у каждого ребенка остаются в памяти какие-то трансакции, случаи, впечатления из этого периода сценарного развития. После отнятия от груди и приучения к горшку родительские указания уже содержат проблемы, касающиеся сексуальности и агрессии. Эти указания имеют самый долговременный эффект. Следующими после кормления формами социальной активности являются половое взаимодействие и борьба. Эти два влечения дают индивиду характер, выраженное качество: мужественность или женственность, агрессивность или уравновешенность. Формируются также системы сдерживания этих влечений, порождающие противоположные тенденции: самоотречение, скромность, сдержанность, самоограничение. Эти качества дают людям возможность проводить хотя бы часть своего времени в относительно спокойном состоянии.

Родительское программирование определяет, когда и как проявляются влечения, когда и как они ограничиваются. Оно использует уже существующие связи и настраивает их на получение определенного результата или выигрыша. В результате программирования могут возникнуть новые качества, представляющие собой компромисс между влечением и ограничением. Из стремления к приобретению и самоограничения формируется терпение, из мужского и женского влечений и сдержанности возникают мужественность и женственность, из борьбы и ограничений появляется хитрость, а из мешанины и упорядоченности — аккуратность. Всем этим качествам: терпению, мужественности и женственности, хитрости и аккуратности — учат родители. Эти качества лучше всего программируются в самый пластичный период детства — от двух до шести лет ребенка.

Думая «по-марсиански»

Родители часто препятствуют свободному выражению чувств ребенка или пытаются их регулировать. Эти указания по-разному интерпретируются как взрослыми, так и ребенком. Возможны несколько вариантов интерпретации:

1) что имеет в виду родитель с точки зрения его собственных слов?

2) что имеет в виду родитель с точки зрения постороннего наблюдателя?

3) что действительно имеет в виду родитель?

4) что из этого извлекает ребенок?

Первые две — нормальные, земные, последние — «марсианские». Остановимся на примере судьбы школьника Батча, ставшего алкоголиком.

...Мать нашла у сына в комнате бутылку из-под виски, когда он учился еще в начальной школе. Она сказала: «Не рановато ли тебе пить виски?»

1. Мать считает, что смысл ее слов таков: «Я не хочу, чтобы мой сын пил виски».

2. Наивный свидетель, его дядя, соглашается: «Конечно, она не хочет, чтобы мальчик пил виски. Какой разумной матери такое понравится?»

3. В действительности же она сказала: «А не рановато ли тебе пить виски?» Под этим подразумевалось: «Пить виски — мужское дело, а ты еще мальчик».

4. И вот что извлек из этого сын: «Когда настанет пора показать себя мужчиной, тогда можно будет пить виски».

Так, взрослому человеку упрек матери покажется совершенно нормальным и обыденным. Но дети думают по-другому («по-марсиански»), пока родители не отучат их так мыслить. Вот почему мысли в их неиспорченных головках кажутся свежими и своеобразными. «Дело» ребенка — отыскивать, что действительно подразумевается в словах родителей. Это помогает ему завоевать их любовь. Но, кроме всего, ребенок обычно любит своих родителей, поэтому пытается быть им приятным (если, конечно, ему это разрешается). Но для этого ему надо знать, что родители хотят на самом деле.

Поэтому из каждого указания, в какой бы косвенной форме оно ни было сформулировано, ребенок старается извлечь его императивное ядро, «марсианскую» сердцевину. Так он программирует свой жизненный план. Мы называем это программированием, поскольку воздействие указания обретает характер постоянства. Ребенок воспринимает желания родителей как команду, таковой она может остаться на всю его жизнь, если в ней не случится какого-то драматического переворота или события. Только большие переживания, например война, или неодобренная родителями любовь могут дать ему мгновенное освобождение. Наблюдения показывают, что жизненный опыт или психотерапия может также давать освобождение, но значительно медленнее. Смерть родителей не всегда снимает заклятие. Наоборот, в большинстве случаев она его делает крепче. Пока Ребенок остается послушным, а не свободным, его запрограммированная личность выполнит любое требование Родителя, каким бы унижающим оно ни оказалось и каких бы жертв ни потребовало. «Марсианин» обнаруживает истинный смысл слов в их последствиях. Кажущееся порой родительское покровительство на деле часто оказывается скрытым указанием.

...Умелая официантка с подносами, нагруженными в несколько этажей, ловко лавирует между столиками в переполненном, гудящем ресторане. Ее мастерство восхищает администрацию и посетителей. Однажды в ресторане появляются ее родители и в свою очередь не могут не восхититься. Когда она пробегает мимо их стола со своим обычным грузом, мать с беспокойством кричит: «Осторожнее!» — и... Любой читатель закончит эту историю:...тарелки летят на пол. Короче говоря, слово «осторожнее!» часто означает: «Ошибись, чтобы я могла сказать: „Я говорила тебе быть осторожнее“. А это и есть конечная цель. „Осторожнее, ха-ха!“ — это почти провокация. Прямое указание Взрослого „будь осторожнее“ может иметь какой-нибудь позитивный смысл, но сверхозабоченность Родителя или „ха-ха“ Ребенка показывает дело с другой стороны.

В случае с Батчем слова, произнесенные едва протрезвившейся матерью: «Не рано ли тебе пить виски?», могут означать: «Пора уже тебе начать пить, чтобы я могла тебя за это ругать!» Это и есть конечная цель маневра. Батч понял, что ему надлежит рано или поздно так и сделать, чтобы вынужденно привлечь внимание матери — этот скудный эрзац материнской любви. Ее желание, как оно было им интерпретировано, стало родительским указанием. Перед глазами мальчика был пример трудяги-отца, напивавшегося в конце каждой недели. Когда Батчу исполнилось шестнадцать, то родной дядя усадил его за стол и выставил бутылку виски: «Батч, я научу тебя, как надо пить!»

Отец говорил ему с пренебрежительной усмешкой: «Простоват ты...»

Поскольку других разговоров с отцом не было, Батч рано заключил, что так и надо жить — по-простому. Это пример самого бесхитростного мышления, ведь отец ясно показывал, что «ловкачей» у себя в доме он не потерпит. Отец подразумевал: «Когда я здесь, веди себя по-простому», — и Батч это понял.

К сожалению, еще есть дети, которые растут в семьях, где отцы много работают и много пьют. Тяжелая работа — это способ у этих людей заполнить время между выпивками. Но выпивка может препятствовать работе, ведь алкоголь — это проклятие для рабочего человека. С другой стороны, работа мешает выпивке. Работа — это проклятие пьющего человека. Следовательно, в этом случае выпивка и работа препятствуют друг другу. Если выпивка — часть жизненного сценария человека, то работа — антисценарий.

Сценарные предписания мальчика Батча показаны на схеме 6. Наверху раздраженный Родитель отца. Он говорит: «Будь мужчиной, не изображай ловкача». Внизу — глумливый Ребенок отца: «Играй дурачка, ха-ха». Наверху любящий Родитель матери: «Будь мужчиной, но ты еще слишком мал», — тогда как внизу Ребенок, советующий: «Не будь сосунком, выпей!» Между ними Взрослый Родитель, воплощенный в дяде, демонстрирующем, как надо пить.

Схема 6. «Молодой алкоголик»

Маленький стряпчий

Детское мышление дает ребенку возможность обнаружить, что хотят родители «на самом деле», то есть на что они будут реагировать положительно. Эффективно используя эти данные, он выражает свою любовь к ним. Таким образом возникает состояние Я, известное как послушный Ребенок. Послушный Ребенок хочет и умеет вести себя так, что вызывает лишь положительные реакции окружающих. «Неудобное» поведение или «неудобные» чувства он не демонстрирует. При этом приходится держать в узде экспрессивное Я Ребенка. Сочетание, взаимную балансировку этих двух форм поведения осуществляет Взрослый в ребенке (отношение ВРе на схеме 7), который действует, как чуткий компьютер, определяя соотношение необходимого и возможного в каждый данный момент в каждой данной ситуации. Этот Взрослый умеет изощренно вычислить, чего окружающие хотят и что они стерпят, что их взволнует, а что возмутит, что их ранит, а что заставит испытывать вину, беспомощность или раскаяние. Так что Взрослый в ребенке — это тонкий и чуткий исследователь, а потому мы назовем его Профессором. Фактически он «знает» практическую психологию и психиатрию лучше, чем любой взрослый профессор. За десятилетия обучения и практики взрослый профессор может постичь примерно треть из того, что он знал в четырехлетнем возрасте.

Date: 2016-08-29; view: 278; Нарушение авторских прав