Теории половой идентификации

В обыденном сознании распространено представление о том, что полоролевая принадлежность индивида «дана» ему чисто биологически. Это и точка зрения психоаналитиков, сторонников фрейдизма. Их теория идентификации подчеркивает роль эмоций и подражания. Ученые этого направления полагают, что ребенок бессознательно имитирует поведение представителей своего пола, прежде всего — родителей, место которых он хочет занять (R. Sears, L. Rau, R. Alpert, 1965). Психоаналитики отстаивают ту позицию, согласно которой личность только тогда развивается полноценно, когда не нарушается половая идентификация.

Возникновение половой идентификации объясняется различными теориями, которые подчас отличаются друг от друга в большей степени названиями, чем своей сутью.

Теория социального научения и ее разновидность — теория моделирования,опираясь на бихевиористский принцип обусловливания, утверждает, что все зависит от родительских моделей, которым ребенок старается подражать, и от подкреплений, которые дают поведению ребенка родители.

Как считают сторонники социального научения, ребенок идентифицирует себя не с одним из родителей, а с неким абстрактным образом мужчины и женщины, созданным им на основании многих наблюдений над соответствующим этому полу поведением взрослых. Причем важным для ребенка оказывается не сам по себе пол того, кому подражают, а информация о том, что поведение этого человека соответствует определенному полу (J. С. Masters et al., 1979).

Теория половой типизации опирается на теорию социального научения и придает решающее значение механизмам подкрепления: родители и другие люди поощряют мальчиков за «мальчишеское» поведение и осуждают их, когда они ведут себя «как девчонки»; девочки же поощряются за фемининное поведение и порицаются за маскулинное (W. Mischel, 1970). С позиций этой теории трудно объяснить отклонения от половых стереотипов, которые возникают стихийно, вопреки даже воспитанию.

Теория когнитивного развития,или теория самокатегоризации,не отрицая роль подкрепления, главным все же считает получаемую ребенком от взрослого информацию о полоролевом поведении и понимание ребенком своей половой принадлежности и ее необратимости. Неслучайно Дж. Сметана и К. Летурно (J. Smetana, K. Letourneau, 1984) полагают, что гендерная константность побуждает детей искать социальные контакты для сбора информации о поведении, соответствующему их полу. Эта теория подчеркивает познавательную сторону процесса идентификации. Сначала ребенок узнает, что значит быть мужчиной или женщиной, затем определяет, кто он есть, и далее старается согласовать свое поведение с представлением о мужчине или женщине. Отсюда и важность для половой идентификации интеллектуального развития ребенка (L. Kohlberg, 1966). Подкрепление же и моделирование начинают оказывать существенное влияние на формирование психологического пола только после того, как половая типизация уже произошла.

Различия между теориями половой идентификации Л. Кольберг выразила следующим образом: «...В свете теории половой типизации ребенок мог бы сказать: "Я хочу поощрения, меня поощряют, когда я делаю мальчиковые вещи, поэтому я хочу быть мальчиком", а в свете теории самокатегоризации: "Я мальчик, поэтому я хочу делать мальчиковые вещи, и возможность их делать меня вознаграждает" (1966, с. 89).

Возражение против этой теории заключается в том, что полоролевая дифференциация поведения начинается у детей гораздо раньше, чем у них складывается устойчивое сознание своей половой идентичности. Несомненно, дети склонны воспроизводить в поведении именно те модели, которые соответствуют их полу (C. Martin, C. Halverson, 1981). По данным последних двух авторов, дети наблюдают, насколько часто в поведении мужчины и женщины встречаются те или иные виды деятельности, а затем используют полученные знания для выстраивания собственного поведения. Было выявлено, что ребенок с большей вероятностью будет имитировать поведение взрослого, если считает, что оно правильнее отражает гендерно-ролевое поведение. Если, например, поведение родителей не соответствует стандартной гендерной роли, дети не перенимают его, а ориентируются на поведение других взрослых. Возможно поэтому попытки многих родителей освободить своих детей путем соответствующего воспитания от гендерных стереотипов не увенчались успехом (B. Lott, D. Maluso, 1993).

Теория гендерной схемы,разработанная С. Бем, содержит черты как теории социального научения, так и теории когнитивного развития. С позиций этой теории, усвоение и принятие установок, связанных с выполнением определенной гендерной роли, осуществляется в процессе первичной социализации. Предполагается, что половая дифференциация и типизация являются результатом гендерно-схематизированной переработки информации, связанной с понятиями «мужское» и «женское». Ориентируясь на взрослых, ребенок научается выбирать из всех возможных определений «Я» только те, которые применимы к его полу. Воспринимая новую информацию (включая и новое знание о себе), ребенок кодирует и организует ее в соответствии с заданными извне гендерными схемами, т. е. доминирующими культурными представлениями о мужественности и женственности и ролях мужчины и женщины в обществе. Таким образом, и самооценка ребенка, и его поведение в существенной мере определяются содержательным компонентом гендерной схемы.

Согласно новой психологии пола (S. Bisaria, 1985; E. Maccoby, C. Jacklin, 1974; L. Weitzman, 1979; и др.), основную роль в формировании психического пола и половой роли играют социальные ожидания общества, которые реализуются в процессе воспитания детей.

Теория социальных ролей А. Игли (Eagly, 1987) гласит, что многие гендерные различия являются продуктами разных социальных ролей, которые поддерживают или подавляют в мужчинах и женщинах определенные варианты поведения. Различные роли формируют различные навыки и аттитюды (установки), и именно это приводит к различному поведению мужчин и женщин. Из того, что мужчины и женщины занимаются разными делами, мы делаем заключение, что они разные люди.

Так, в исследованиях К. До (Deaux, 1985) и А. Игли, женщины, исполнявшие мужские роли, оценивались как более мужественные по сравнению с женщинами, исполняющими женские роли, а мужчины, принявшие на себя женские роли, — как более женственные по сравнению с мужчинами, исполнявшими мужские роли.

Итак, сторонники социального научения считают, что половая идентичность возникает лишь после того, как ребенок усвоил типичное для того или иного пола поведение. Когнитивисты же отстаивают точку зрения, что сначала ребенок усваивает половую идентичность, а затем научается вести себя соответственно полу. Этот спор представляется надуманным, так как очевидно, что формирование половой идентичности происходит не одномоментно. Это длительный процесс, в котором имеет место (как последовательно, так и одновременно) и идентификация как спонтанное подражание, и научение как результат целенаправленного со стороны взрослых воспитания у ребенка половой роли. Эти две линии взаимно подкрепляют друг друга. Поэтому справедливым представляется мнение, что эти теории описывают один и тот же процесс с разных точек зрения: теория половой типизации — с точки зрения воспитателей, теория самокатегоризации — с точки зрения ребенка, или подчеркивают аспекты, имеющие неодинаковое значение на разных стадиях психосексуального развития (P. Mussen, 1969).

Несомненно, что сам ребенок проявляет спонтанную активность в освоении своей половой роли, идентифицируя себя с взрослым определенного пола (прежде всего — с родителем, если тот компетентен, заботлив), подражая ему (P. Mussen, 1969).Отмечается, что мальчики более склонны подражать поведению других мальчиков, нежели девочек (R. Abramovich, J. Grusec, 1978).

Половая идентификация заключается не только в том, что дети следуют в своем поведении навязываемым им полоролевым эталонам, но и в том, что у детей, например в возрасте 2-4 лет, выражено стремление к разглядыванию и ощупыванию своих половых органов, к сравнению половых признаков отца и матери, а затем (в возрасте 4-5 лет) у них появляется «половое любопытство», когда мальчики и девочки показывают друг другу свои половые органы («а у тебя что?»). Уже трехлетний ребенок может спросить отца, почему у него нет, как у мамы, грудных желез, и в то же время есть половые признаки, отсутствующие у матери. С аналогичными вопросами он обращается к матери. Затем он уже утвердительно говорит «я — мальчик» или «я — девочка» и в случае, если это в шутку отрицается, он может привести в качестве доказательства наличие или отсутствие у себя того или иного полового признака.

Важную роль играет и эмоциональная, интимная связь между ребенком и родителем (J. Kagan, 1958; P. Mussen, 1961). И то обстоятельство, что за своеполое поведение ребенка поощряют и меньше критикуют (D. Perry, K. Bussey, 1979), не мешает этому. В этом отношении позиция сторонников социального научения, и в частности А. Бандуры, отрицающих спонтанное научение, представляется неправомерной. Очевидно, что возможен и тот и другой путь овладения половой ролью.

Биосоциальный взгляд на половую идентификацию. Многие исследователи считают, что в основе формирования половой идентичности лежит биологически заданный пол, но формирование психологического пола является результатом воздействия на личность социальных условий и культурных традиций общества (R. Unger, 1979).Таким образом, половая идентичность — это фенотип, сплав врожденного и приобретенного. Данное положение отражено на схеме Петерсона и Мейлора (цит. по И. С. Кону, 1989, с. 57), в которой показаны факторы и механизмы формирования половой идентичности (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Факторы и механизмы формирования половой идентичности

В то же время нельзя не отметить, что окончательно вопрос о механизмах половой идентификации еще не решен. Хотя большинство фактов указывают на роль социализации, нельзя сбрасывать со счетов и значение врожденной предрасположенности к выбору видов деятельности, игр, игрушек (с учетом хотя бы большей агрессивности лиц мужского пола, которая определяется не только воспитанием, но и связью с генетически предопределенной концентрацией в организме мужских половых гормонов). Уникальная возможность получения доказательств в пользу последней точки зрения имеется при изучении детей с таким генетическим нарушением, как врожденная гиперплазия надпочечников (ВГН). Из-за ферментативного дефекта у индивидов с САН обнаруживается высокий уровень андрогенов в надпочечниках начиная с утробного периода. Вследствие этого у девочек с ВГН наблюдается поведение, характерное для мальчиков: интенсивный расход энергии, склонность к шумным уличным играм и традиционно маскулинным игрушкам и занятиям (Ehrhard, Baker, 1974; Ehrhard, Epstein, Money, 1968; S. Berenbaum, M. Hines, 1992). Они лучше ориентируются в пространстве (что характерно для мальчиков), чем девочки без ВГН (Resnick et al., 1986).

Поэтому существует точка зрения, что не родители навязывают ребенку те или иные игрушки и игры, а ребенок, проявляя склонность к тем или иным играм и игрушкам, заставляет реагировать родителей на его склонность (S. Scarr, K. McCartney, 1983). Авторы рассматривают эту зависимость как вызывающий генотип — реакция среды. В пользу этого свидетельствует и наблюдение М. Сноу и его коллег (M. Snow et al., 1983), что мальчики, получившие от отца куклу, играют с ней меньше, чем девочки. На биологическую основу различий в играх мальчиков и девочек указывают и наблюдения над юными макаками-резус: самцы играют в борьбу, а самки ухаживают за более молодыми детенышами. Вряд ли эти различия можно приписать социальному фактору или подражанию родителям. Скорее борьба юных самцов отражает их б о льшую склонность к проявлению агрессии, обусловленную большой концентрацией мужского полового гормона.

Споры о роли биологического или социального в развитии и поведении человека вообще беспредметны, если касаются человека в целом, а не отдельных его характеристик. Ясно, что играет роль и то и другое, и человек, будучи социальным животным, прислушивается к голосу как своей природной основы, так и к голосу социума, в котором живет; вопрос, однако, в том, в каком конкретном проявлении роль того или иного фактора больше или является решающей. Именно это и требуется исследовать,вместо того чтобы приводить бесконечные и подчас остроумные доводы, взятые «из жизни», в пользу той или иной точки зрения.

Date: 2016-07-05; view: 1227; Нарушение авторских прав