Крестоносцы в Византии

Нашествие "спасителей", двигавшихся на Восток с завоевательными намерениями, могло быть чрезвычайно опасным для Византии: ведь крестоносцев было не менее 100 тыс. К тому же среди них находились предводители, искони враждебные Византии, вроде Боэмунда и его соратников, которые, по словам той же Анны Комниной, "давно жаждали завладеть Ромейской империей".

Алексей I встретил воинов христовых недоверчиво. Отряды печенегов, находившиеся на службе империи, получили приказ, сообщает Анна Комнина[7], "следовать и наблюдать за варварами и, если они станут нападать и грабить близлежащие земли, обстреливать и отгонять их отряды".

Василевс Алексей I вместе решил склонить их вождей к принесению ему ленной присяги за все те земли, которые будут завоеваны крестоносцами и которые Византия ранее утратила в результате успехов сельджуков и других восточных народов: Малую Азию, Сирию и Палестину. Алексей начал наносить им с помощью печенежской конницы ощутимые удары. Несколько отрядов Раймунда Тулузского было разгромлено византийцами близ Редесто: крестоносцы бежали с поля боя, бросив оружие и оставив поклажу.

Однако навязать остальным главарям крестоносцев вассальные узы оказалось все-таки сложнее. Алексей I, отбросив в сторону дипломатические экивоки, оцепил лагерь Готфрида IV печенежской конницей.

2 апреля 1097 г. произошла стычка: лучники Алексея I с константинопольских стен засыпали их градом стрел. Правда, по словам Анны Комниной, император якобы приказал "метить главным образом мимо", чтобы только устрашить латинян.

Крестоносцев основательно потрепали, и тогда Готфрид Бульонский вынужден был уступить: "Придя к нему [василевсу. — М. З.], он дал ту клятву, которую от него требовали". Алексей I, согласно византийским обычаям, даже усыновил своего ленника. вслед за тем поспешно переправили через Босфор. крестоносцы, двинулись от Халкедона по дороге в Никомидию и разбивших затем свой лагерь в Пелекане.

К Константинополю стали подтягиваться и другие рыцарские отряды. Под стенами столицы сосредоточились весьма крупные силы вооруженных паломников. Город переживал тревожные дни. Алексей I, правда, предусмотрительно позаботился о том, чтобы "спасители Гроба Господня" не наводнили столицу. Им разрешено было входить туда только небольшими группками. Пригороды Константинополя крестоносцы грабили, у греков отбирали продовольствие.

Алексей I твердо вел свою линию: добивался от главарей христова воинства клятвы в том, что все города и земли, которые им удастся отвоевать у сельджуков, будут возвращены Византии. Многие не сразу соглашались пойти навстречу этому требованию.Почти все они стали вассалами Алексея I. [8]

рыцарям пришлось пойти на компромисс, поскольку наиболее проницательным из их предводителей было ясно, что успех войны с сельджуками в немалой степени зависит от взаимоотношений крестоносцев с остающейся у них в тылу Византией.

Сражение за Никею

В апреле — мае 1097 г. рыцарские ополчения и отряды были переброшены в Малую Азию.

Первая битва с сельджуками произошла за Никею, столицу румского султана Кылыч-Арслана ибн Сулеймана. Овладение ею являлось необходимым условием дальнейшего успешного продвижения крестоносцев через Анатолию, на главной военной дороге которой лежал этот город. Не менее важным овладение Никеей было и для Византии: никейский пятиугольник мощных стен с тремя сотнями башен представлял собой сильное укрепление, которое, если бы сельджуки его утратили, могло служить надежной защитой Константинополю против любых покушений с их стороны.

6 мая 1097 г. рыцарские ополчения, пройдя от Пелекана и Никомидии, одно за другим подошли к Никее и приступили к ее осаде. Окружение города было неполным: его юго-западная часть оставалась свободной — отсюда к Никее примыкало Асканское озеро, и по воде доступ в город ничем не был прегражден.

. Известие о нападении крестоносцев на Никею застало султана врасплох:

21 мая сельджуки, подступив к городу с южной стороны, с ходу ринулись на занимавших здесь боевые позиции провансальцев. На помощь последним пришли лотарингские отряды. Сражение длилось целый день. Оно стоило крупных потерь и крестоносцам (пало до 3 тыс. человек!) и еще более тяжких — сельджукам. Последние принуждены были отступить. Поняв безнадежность дальнейших усилий, Кылыч-Арслан увел войска в горы и предоставил город собственной участи. Защитникам Никеи он передал, чтобы они поступали впредь, как сочтут нужным.

Крестоносцы возликовали, победа казалась близкой. По рассказу Анны Комниной, кельты (так она иногда называет латинян) "возвращались [с поля боя. — М. З.], наколов головы врагов на копья и неся их наподобие знамен, чтобы варвары [сельджуки. — М. З,], издали завидев их, испугались такого начала и отказались бы от упорства в бою". Но эти устрашающие выходки ни к чему не привели.

Наконец 19 июня 1097 г. крестоносцы предприняли общий приступ. К рыцарям присоединились и византийские войска под командованием дуки Мануила Вутумита:

Закончилась битва неожиданно для крестоносцев. В разгар штурма, когда рыцари, по словам Анны Комниной, с жаром начали вскарабкиваться на стены, греческие части, к изумлению атакующих, были впущены в город, и тотчас ворота его заперты перед ратниками христовыми. На башнях Никеи взвились византийские знамена. Крестоносцы не ведали о двойной игре, которую вел Алексей Комнин. Хорошо понимавший цену вассальным обязательствам их главарей и не без основания предполагая, что, взяв Никею, воины креста откажутся выполнять условия договора с Византией, он за спиной крестоносцев завязал переговоры с командованием сельджукского гарнизона. Сельджуки, получив к тому же соответствующие указания Кылыч-Арслана, согласились сдать город Вутумиту.

Таким образом, греки — с точки зрения рыцарства — вероломно овладели Никоей. Крестоносцы были обмануты в своих ожиданиях: ведь они рассчитывали на большую добычу и, конечно, на выкуп за полоненных сельджуков. Вместо этого Вутумит милостиво дозволил им входить в город (для того, чтобы молиться в церквах) группками по десятку человек. Город охраняли греческие войска.

Предвидя ропот и недовольство своих западных вассалов, Алексей Комнин принял нужные меры, чтобы их успокоить: в награду за ущерб им была отдана толика золота и серебра, захваченного греками в султанской казне. Великодушие Алексея Комнина в отношении сельджуков, двусмысленность его политики — все это подорвало доверие крестоносцев к союзнику; с той поры его начали считать изменником христианскому делу.

Битва за Никею была в истории Крестового похода единственной, завершившейся в соответствии с планами Византии.

В дальнейшем, чем глубже рыцари продвигались на Восток и чем меньше в правящих кругах империи помышляли об оказании помощи крестоносцам, тем больше сокращались и возможности реализации широких планов василевса, связанных с Крестовым походом. Значительная часть военных сил греков после взятия Никеи была отведена в столицу: под прикрытием устремившихся вперед крестоносцев Алексей I принялся отвоевывать византийские территории на западном и северо-западном побережьях Малой Азии, прежде всего область Измирского (Смирнского) эмирата.