Концепция питейной запрограммированности

Понятие «питейная запрограммированность» появилось в 1974 г., оно привлекло к себе внимание многих, в том числе сотрудников ЦНИИ санитарного просвещения, которые по собственной инициативе дали такое название одной из моих рукописей: «Против питейной «запрограммированности». Работа была одобрена Министерством здравоохранения СССР, разослана в виде пресс-бюллетеня в 200 газет страны. Ее опубликовали даже некоторые много-тираяные газеты, для которых она не предназначалась.

Термин «питейная запрограммированность» используют ученые и пропагандисты трезвости, в том числе секретарь комиссии по борьбе с пьянством при СМ УССР О.А.Шульженко, член-корреспондент АМН СССР И.И.Беляев, Ю.Н.Федоров и др. Приведу ответ И.И.Беляева на вопрос корреспондента «Почему люди употребляют спиртные напитки?»: «Люди употребляют спиртное еще в связи с тем, что их мозг запрограммирован соответствующем образом. Программистов в нашей жизни предостаточно. Это и родители, учиняющие попойки на виду у детей и устраивающие для них застолья сначала с лимонадом, а потом с вином... Формированию в головах молодых людей питейной программы содействует живучесть ложных положительных сведений о спиртном». Редакция болгарской газеты «Трезвеност» перепечатала отдельные мои публикации, в которых говорилось о питейной запрограммированности. Например, она по своей инициативе целиком поместила подробное освещение этого вопроса на страницах упомянутой выше моей брошюры. Многие знаковые поддержали концепцию питейной запрограммированности. Например, коммунист с 1917 г., соратник С.Г.Лазо по борьбе за освобождение Дальнего Востока, мужественный борец за трезвость Я.К.Кокушкин в письме от 21.04.80 сообщил мне: «Пропагандирую брать на вооружение твое изложение питейной запрограммированности. Могуче!»

Концепция питейной запрограммированности является составной частью представлений о психологической запрограммированности, поэтому изложенное выше имеет прямое отношение к ней.

Известно, что алкогольные напитки обладают токсичностью и при попаданий внутрь, особенно впервые, вызывают комплекс неприятных реакций. Я собрал большой материал по вопросу о субъективных реакциях в период приобщения к спиртному. У многих оно вызывает тошноту, нередко завершающуюся рвотой, головную боль, у отдельных – потерю сознания. Даже часть алкоголиков с отвращением принимает спиртные напитки. Один из последних моих пациентов А.П. уверял, что не может пить водку: она настолько отвратительна, что сразу же вызывает у него рвоту и спазм пищевода ее ему удается поглощать только при моментальном запивании водой. Один случайный знакомый, чтобы обрести возможность пить водку, специально развел пчел. Я не раз видел, как он растворял мед в водке в пропорции 1:1. Лишь немногие из опрощенных сообщили о том, что первые выпивки не причинили им страданий. Это объясняется сравнительно хорошим качеством спиртного (сухие вина, слабые наливки и т.п.), малыми дозами и искаженностью естественной реакции. Людям, отличающийся хорошей вникаемостью, достаточно сказать, что водка приятный, полезный и не вызывающий отрицательных последствий налиток, чтобы извратить реакции на прием ее внутрь.

Приобщение к алкогольным и табачным изделиям обычно происходит в детстве, о чем говорят многочисленные литературные и собственные данные. Я провел социологические обследования по собственной методике в средних учебных заведениях, результаты которых представлены в таблице 6.5.

Таблица 6.5

Распространенность употребления алкогольных напитков и табачных изделий среди несовершеннолетних

Примечание: Номера ПТУ – условные.

Приведенный материал показывает, что почти все подростки знакомы с алкогольными и табачными изделиями. Известно, что дети отказываются от приема внутрь невкусных веществ, в том числе лекарственных. Алкогольные напитки не только имеют плохой вкус, но и вызывают отрицательные, а иногда очень тяжелые, реакции. Алкоголичка И.Ц. в аутоанамнезе сообщила о следующем. Первый раз выпила в 15 лет по настоянию взрослых полбутылки ликера, это вызвало рвоту и потерю сознания. С этого случая появилось отвращение к спиртному. Через несколько лет в торжественных случаях выпивала немного (до 50 мл) вина, однако и за такую дозу расплачивалась очень плохим самочувствием (тошнота, сильная головная боль, учащенное сердцебиение и др.).В 28 лет стала приучать себя к водке, однако достаточно было выпить около 100 мл, как начинались сильные боли в желудке, рвота, головная боль; неоднократно приходилось вызывать неотложную помощь. Сначала рвота и плохое самочувствие появлялись после приема 100 мл водки, потом 250 мл, а через некоторое время ее не вызывали и 750 мл.

Факты многолетнего отказа от приема алкоголя под влиянием первых резко отрицательных реакций на него не исключение. Как видно из материалов приложения, С.Б. после пробы спирта, что произошло в 14 лет, не мог разговаривать дней семь, не трогал спиртные напитки года четыре. В 19 лет начал понемногу выпивать, однажды перепил, очень плохо себя почувствовал, в результате около года не переносил даже запах этанола. Позже изредка употреблял спиртное, затем чаще, через несколько лет превратился в алкоголика.

Мой бывший пациент А.Кротов в статье «Прозрение» писал о том, что впервые выпил в 23 года на своей свадьбе, от двух рюмок «куда-то поплыл»… очнулся утром с сильной головной болью, вид бутылок и закусок на столе вызвал «такое отвращение, что дал себе клятву не пить вообще». Очередной раз выпил лет через десять, когда товарищи по работе потребовали совместно «обмыть» премию за рационализаторское предложение. И теперь после второй рюмки потерял сознание, потом была рвота и плохое самочувствие. Над Кротовым посмеивались, особенно соседка, которая иронизировала: «Какой же ты мужчина, если тебя после рюмки домой на руках приносят». Автор начал доказывать, что является мужчиной и может пить, он пишет: «... то за день рождения выпью, то за получку, то еще за что-либо. Меня рвет, а я пью, меня рвет, – а я пью». О последствиях такого «самозакаливания» алкоголем можно узнать из прилагаемого текста выступления А.И.Кротова, написанного для противоалкогольной конференции.

Самоистязание спиртными напитками, которое провели И.Ц., С.Б. и А.И.Кротов, вполне можно признать актом безумия и, если бы они это проделывали с помощью другой отравляющей жидкости, их непременно отправили бы в психиатрическую больницу. Мои пациенты вступили в борьбу с инстинктом самосохранения, дерзнули переделать сложнейший безусловный рефлекс, вызываемый спиртными напитками. Они вышли победителями: подавили безусловный рефлекс, подорвали защиту организма от ядов, попадающих в пищеварительную систему, превратили отравляющую жидкость в продукт питания. Пьяниц и алкоголиков считают безвольными, учитывая приведенные, факты, о большим основанием их можно причислить к волевым. Парадоксальное явление: люди, добровольно подвергающие себя путем приема алкоголя значительным физическим страданиям, обычно не переносят подчас несравненно меньшие болевые раздражения, например, процедуры взятия крови, инъецирование лекарств, лечение, зубов. Высокий, крепкого телосложения доцент Н.С., истязавший себя спиртным в период приобщения к нему и во время запоев, в стоматологический кабинет ходил только в сопровождении старенького отца, но и в его присутствии иногда терял сознание.

Факты подобного рода позволяет объяснить концепция питейной запрограммированности. Она, как отмечено выше, включает в себя настроенность или установку на употребление алкогольных, напитков и питейное убеждение. Алкогольная установка – программа отношения человека к алкогольным напиткам (что пить? сколько? в какой обстановке? и т.п.). Содержанке установки с течением времени обычно изменяется. Ее суть – решение употреблять спиртное. Питейное убеждение – уверенность в том, что алкоголепитие представляет собой нормальное, естественное и даже необходимое в нашей жизни занятие. Суть его состоит в оправдании этого занятия. Именно оно как бы принуждает человека пить спиртное, угощать им других, добровольно заниматься алкогольной пропагандой и агитацией. Широкое распространение умеренного алкоголепотребления, пьянства и алкоголизма объясняется активностью обладателей питейных убеждений, которые в своих книгах, брошюрах, статьях, лекциях, кинофильмах и т.п. явно или замаскированно пропагандируют ничем неоправданное и противоестественное занятие.

Каждый пьющий в том или ином объеме играет роль питейного программиста, т.е. распространителя проалкоголъных измышлений и питейного агитатора. Это легко понять, если иметь в виду особенности убежденных людей – они пропагандируют свои взгляды, усиленно навязывают их другим. Среди питейных программистов имеются «новаторы», которые выдумывают новые абсурдные проалкогольные суждения. Например, В.К.Смирнов утверждает: «...опьянение используется в качестве средства управления своим психическим состоянием или психическим состоянием другого человека». Опьянение не может быть средством управления психическим состоянием, поскольку само есть состояние, к тому же патологическое. «Открытие» сделал В.Никитин, додумавшийся до пищевого употребления спиртных напитков, якобы являющегося безопасным в социальном плане. Давно известно, что спиртные напитки не являются пищевым продуктом, всякое их употребление не питает организм, а приводит к отравлению его, оно социально опасно – может быть причиной хулиганских выходок и преступлений.

Питейная запрограммированность формируется на основе ложной проалкогольной информации, она искажает сознание человека, мышление и деятельность. На этот счет имеется очень много фактов, приведем некоторые. Г.М.Блинов и Б.Л.Данюшевский пишут: «... миллионы людей видят в вине великолепный дар природы, к тому же не лишенный определенного человеческого содержания». Вино не дар природы, а вреднейший искусственный продукт, даром природы являются виноград, фрукты и т.п.

Г.Сунягин весьма своеобразно отреагировал на известные партийно-правительственные постановления «О мерах по дальнейшему усилению борьбы против пьянства и алкоголизма» (1972), он написал грубо проалкогольную заметку, в которой объявил вино даром природы и доказывал необходимость «приобщать наше юношество к культуре еды и питья». Б.Д.Овчинников присоединился к следующему заявлению Сунягина: обращаясь к молодежи с призывом «не пей», мы фальшивим; для предупреждения алкоголизма нужна пропаганда культуры питья. Полное непонимание вопроса! Именно, пропаганда культурного питья – явная фальшь, обман, искажение сознания читателей. Пьянство и алкоголизм – закономерное следствие культурного питья. Это аксиома.

Е.Лосото поучает молодежь, читающую «Комсомольскую правду»: самое реальное направление в борьбе с пьянством и алкоголизмом – учить молодежь культурному отношению к вину; призывы к отказу от спиртного принимают смехотворный характер, «некоторые договорились до того, что и шампанское объявили ядом?!» Поразительный примитивизм! Призывы к нормальной, естественной и здоровой жизни, по Е.Лосото, смехотворны, а проповедь поповской идеи питья «в меру», которая принесла неисчислимые беды человечеству, – правомерна. Крепость шампанского более 10°, поэтому нельзя отрицать его значительной токсичности.

Яркий пример глубокого искажения сознания и мышления питейной запрограммированностью приводит С.Шолохов. Родители выпускников школы, организовавшие для них, учителей и для себя коллективную пьянку, просили редакцию газеты поблагодарить «директора Клавдию Алексеевну за то, что она не чуждалась выпить с нами и ходатайствовать перед Министерством народного образования, чтобы вынесли выговор тем учителям, которые не остались на выпускном вечере». Иначе говоря, родители осудили дисциплинированных учителей, которые не захотели осквернять стены школы коллективной попойкой и вовлечением в нее своих питомцев. Сами же они вместе с директором совершили два правонарушения: пьянствовали в школе, угощали спиртным несовершеннолетних.

Умеренники убеждены в том, что занимают «золотую середину», поэтому отрицательно относятся к алкоголикам и к трезвенникам. О том, насколько питейная запрограммированность лишила их ясности сознания, свидетельствуют ярлыки, которыми они наделяют трезвенников: «аскеты», «антисоветчики», «диссиденты», «максималисты», «сектанты», «экстремисты» и др. Между тем трезвенники, особенно сознательные, – лучшая, наиболее дисциплинированная, трудоспособная, патриотически настроенная часть общества. Умеренники презирают алкоголиков, помимо прочего, за утрату способности решать вопрос «пить или не пить». Но сами они пьют также по принуждению, хотя и менее значительному. Чтобы убедиться в этом, достаточно получить ответы на такие вопросы: I) Какова цель употребления Вами спиртных напитков? 2) Что хорошее приносит это занятие лично Вам, вашей семье и нашей Родине? 3) Сможете ли Вы провести у себя очередной прием гостей без алкоголя? 4) Способны ли сами не выпить, будучи за пиршеским столом? 5) Был ли случай, когда Вы отказались принять участие в торжества со спиртным, организованном на работе?

Питейная запрограммированность делает человека верующим, но не в фантастические небесные силы, а в фантастические свойства алкогольных напитков. Они борются за свою нелепую веру, распространяют ее, обманывают народ, используя для этого трибуны лекториев, экраны телевизоров и кино, страницы газет и т.п. Если оценивать подобную деятельность не с позиции концепции питейной запрограммированности, то трудно не признать ее враждебной, вредительской. Алкоголепийцы распространяют свою веру не только с помощью слова, но нередко и дела. Некоторые из них «в единоборстве» с трезвенниками не останавливаются перед клеветой, угрозами, должностными карами, выливаниями спиртного за шиворот, избиениями. Например, меня с товарищами по Клубу благоразумия, который помогал алкоголикам (1971-1973 гг.), оклеветал бывший главный нарколог города В.П.Беляев. Он всячески вредил нашей деятельности: участвовал в подготовке уголовного по содержанию анонимного письма, для его «проверки» и дискредитации клуба и меня создал комиссию, тайно от нас провел собрание наркологов и психиатров, на которой поносил меня и «Временный устав клуба благоразумия», объявленный им шизофреническим бредом, создал комиссию (И.В.Бокий и др.) с задачей поставить мне психиатрический диагноз... Позже Беляев и некоторые его подчиненные распространяли слух, будто «очень авторитетная комиссия» установила, что Шичко психически больной человек, что ему запрещено заниматься алкогольной проблемой. Беляев внес значительный вклад в ликвидацию двух клубов благоразумия, в подготовку роспуска нашей Противоалкогольной народной дружины, помешал нам организовать клуб трезвенников в ЛТП г.Пушкина, хотя его руководство и пациенты просили нас об этом... В.П.Беляев причинил вред Ленинграду, поскольку с 1972 г. мешал развертыванию нами широкой противоалкогольной работы.

В декабре 1981 г. на противоалкогольной конференции в Дзержинске пьющие представители Оргбюро четко продемонстрировали свое враждебное отношение к трезвенникам. Например, В.Г.Морткович подверг оскорбительной критике горячего патриота и выдающегося ученого акад. АМН Ф.Г.Углова, его серьезное занятие алкогольной проблемой назвал хобби, а обоснование целесообразности введения «сухого закона» – экстремизмом. В частном разговоре он объявил активных трезвенников диссидентами.

На той же конференции я сделал доклад на тему: «Методы проведения трезвенной работы на промышленном предприятии», реферат которого прилагается; председательствовавший В.К.Смирнов перебивал меня, в одном случае справился о необходимом дополнительном времени, хотя я в нем не нуждался. Подобная строгость проявлялась к трезвенникам, активнейшему проповеднику умеренного питья Б.В.Левину председатель удвоил время на доклад и пребывал в покое по истечении его, позволил единомышленнику полностью выговориться. Мой метод дезалкоголизмии вызвал своеобразную реакцию Смирнова: он «авторитетно заявил», «как представитель Облздравотдела», что Шичко не имеет права пользоваться своим методом без разрешения на то Министерства здравоохранения.

Приведенные факты показывают, что вспыхнувшая в XIX в. борьба между защитниками умеренного питья (модератистами) и воздержанниками (абстинентистами) продолжается, причем проповедники умеренности не гнушаются недостойными способами, они всячески мешают установлению трезвости. Делать это и пользоваться недозволенными методами заставляет их питейная запрограммированность. Она же повинна в том, что у входа в зал заседаний продавалось пиво, и некоторые борцы с пьянством наслаждались им, забыв о том, что принимают алкоголь в рабочее время и на рабочем месте. Питейная запрограммированность в сочетании с поглощением спиртного серьезно искажает мировоззрение и поступки людей.

Питейные программисты духовно калечат нашу молодежь, идеологически принуждают ее употреблять спиртные напитки, что делает их жизнь неполноценной. В.И.Ленин учил: «Развитие сознания масс остается, как всегда, базой и главным содержанием всей нашей работы». Пропагандисты умеренного и культурного питья затемняют сознание масс, препятствуют его всестороннему развитию. У этих людей настолько сужено сознание, что они не знают или игнорируют простые истины: I) «Умеренное или культурное питье – единственная реальная почва, на которой вырастают пьянство и алкоголизм». 2) «Чтобы учить других, нужны не дилетантские, а научные знания». 3) «Для эффективной борьбы со злом, необходимо самому не творить его». 4) «Пьющий борец с пьянством такая же карикатура, как верующий в бога борец с религией».

Принято считать, что опасность развития алкоголизма начинается с перехода от умеренного питья к пьянству. Это ненаучное понимание вопроса. Алкоголизмия начинается с момента появления в голове человека проалкогольной мысли или с момента попадания в организм первой порции алкоголя. То и другое представляют собой первый шаг по пути алкоголизмии, каждая новая проалкогольная мысль, каждое новое, с доверием воспринятое проалкогольное сообщение, каждая новая порция спиртного приближают человека к алкоголизму. Как правило, советские дети рано становятся на путь алкоголизмии, отдельные из них успевают пройти его до наступления совершеннолетия. Обычно сначала происходит питейное программирование. Положительные мысли об алкоголе появляются под влиянием наблюдения сцен выпивок в жизни, на экранах телевизоров и кино, устных и письменных повествований о спиртных напитках и их, якобы благотворном, действии на организм. Опубликовано много сообщений о том, как происходит питейное программирование детей и реализация программы в играх. Большой интерес представляет статья В.Т. «О детских «невинных» играх и о виновных родителях», в которой описывается наблюдение за игрой детей в «пьянку». Автор пишет: «До мельчайших подробностей воспроизводится картина пьянства. После первой рюмки начинается оживленный разговор, чем дальше, тем шумнее. Дело даже доходит до «ссоры» и «драки», или «напьются пьяные» и ходят в обнимку по улице, шатаясь и дебоширя. А за это их матери из окон похваливают...»

Алкоголик Н.С. так описал в аутоанамнезе ход программирования: «В нашем доме всегда собиралось много гостей на праздники и по случаю других событий, бывало до 30 человек. Я, будучи дошкольником, наблюдал такие сцены: приходят люди, выпивают и становятся шумными, веселыми добрыми; хвалили нас, ласкали, угощали конфетами. Эти сборища взрослых я с раннего детства привык считать радостным, веселым и приятным событием. Правда, за стол меня не сажали...

Частые пиршества дома заставили меня считать попойки нормальным, естественным и привлекательным занятием, и сам я в 15 лет впервые сильно напился во время встречи праздника с одноклассниками. Пил ликер, потерял сознание, была сильная рвота. Через несколько часов пришел в себя и ребята меня отвели домой...

Некоторые родители активно питейно программируют своих детей и приобщают их к спиртному. В I980 г. инженер Н.У. с восторгом рассказала мне о прозорливости своей подруги, которая сначала преподавала своим детям теорию алкоголепотребления, а потом стала обучать их культурному питью вина. Образованная и пьющая мать усвоила рекомендации питейных программистов, в том числе писательницы, матери и бывшей учительницы Н.Долининой, которая так поучает читателей: «Пока ребенок маленький, ему наливают лимонад. Пятнадцатилетнему можно предложить рюмку вина, станет постарше – и водки. Важно научить его соблюдать меру. Воспитать – а это достигается только родительским примером...» Писательница по сути провоцирует родителей на противоправные действия: доведение несовершеннолетних до состояния опьянения – уголовное деяние. Моя собеседница с самодовольством заявила, что уже начала готовиться к обучению культурному питью своего мальчика. Примечательно, что сама Н.У. страдала из-за алкоголизма брата. В результате беседы и ознакомления с некоторыми моими публикациями, рукописями, она не только отказалась от дикой затеи, но сама стала трезвенницей, проводит противоалкогольную работу в семье, просветила «прозорливую» подругу.

А.Осенин описал метод питейного программирования и приучения к спиртному А.С.Ивановым дочери Нины: «Обучение проходило следующим образом. Когда Нина была поменьше и вино вызывало у нее отвращение, папа за каждый выпитый стаканчик давал дочке рубль. Иногда два. По молодости лет Нина поддавалась искушению легко. И вот, вместо того, чтобы стать, нет, не эфемерным созданием, а просто нормальным человеком, молодая девушка стала пьяницей.

Папой Ивановым руководила довольно своеобразная логика. «Вино, – говорил он дочери, – полезно. Оно от всякой хвори враз излечит. Мамаша моего папаши, твоего дедушки, очень вино уважала и прожила восемьдесят лет. Твой дедушка прожил шестьдесят, но помер не от вина, а от больного сердца. Собака, –продолжал папа, – не пьет, потому, что она собака. А мы – люди. Чувствуешь?! Девчонки твои знакомые выпивают? Выпивают! Парни знакомые выпиваю? Выпивают! Не будешь выпивать – никто тебя замуж не возьмет!».

Мы, взрослые, лишаем молодежь свободы в решении вопроса «пить или не пить?» Наше питейное психологическое программирование принуждает ее приобщаться к спиртному, даже если это причиняет страдания. Нужно вооружать школьников научными знаниями по алкогольной проблеме с тем, чтобы предоставить им возможность сознательно сделать выбор. К сожалению, у нас пока не проводится серьезное противоалкогольное воспитание в школе, а в повседневной жизни делается нечто противоположное. Правильно пишет П.И.Шамарин: «Пропаганда пьянства ведется настойчиво и эффективно. Пути такой агитации и пропаганды многообразны, доходчивы, часто носят массовый характер». Для алкогольной пропаганды используются такие мощные по массовости и эмоциональному воздействию каналы, как театр, кино, телевидение. «Так с раннего подросткового возраста люди приучаются к выпивкам. Привычка к выпивке рано или поздно перерастает в систематическое пьянство, а от пьянства к алкоголизму только один шаг».

Отсутствие у детей элементарных научных сведений по этой проблеме является причиной усвоения ими питейной программы. У многих учеников рано появляется алкогольная установка.

В сборнике об особенностях алкоголизации молодежи под редакцией Ю.П.Лисицына отмечено, что активная выработка алкогольной установки начинается у мальчиков с 9, а у девочек – с 10-11I лет. В одном из обследований заявили о намерении употреблять в дальнейшем спиртное 7,1 % мальчиков и 2,3 % девочек в возрасте 9-10 лет, 23 % юношей и 18,2 % девушек. Важно подчеркнуть, что половина мальчиков и треть девочек уже были знакомы со спиртным. Мои обследования учеников показали примерно такие же результаты. Среди первоклассников единицы заявил о том, что в дальнейшем будут употреблять спиртные напитки и табачные изделия, с возрастом частота таких высказываний увеличивалась. Например, среди восьмиклассников (41 человек в возрасте 14-15 лет) 1/3 имела курительную, ¼ – питейную установки. После проведения противоалкогольных и противокурительных занятий многие дети изменили свои решения.

Скорость продвижения человека по пути алкоголизма зависит от алкоголизмийности, частоты употребления спиртного, его качества и дозировок, от закусок и от компаний. Алкоголизмийность – степень подверженности алкоголизму – слагается из следующих компонентов: восприимчивости к питейному программированию, вырабатываемости привычки к спиртному и потребности в нем. Восприимчивость зависит от вникаемости и убеждаемости. Дети, из-за недостаточного развития сознания обладают повышенной убеждаемостью, поэтому они легче программируются. Скорость выработки привычки и потребности зависит от возраста, пола, состояния здоровья, заболеваний. Например, люди перенесшие сотрясение мозга приобретают потребность в алкоголе во много раз быстрее.

В заключение хочется особо подчеркнуть следующее. Психологическая питейная запрограммированность – это такое неблагоприятное функциональное изменение мозга под влиянием воздействий микросоциальной среды, искусства, средств массовой информации, которое принуждает человека периодически прибегать к алкоголю. Попрание запрограммированным противоалкогольного законодательства, навязывание другим спиртного, распространение неверных сведений об алкоголе и о последствиях его употребления – закономерная реализация питейной программы.

Date: 2016-07-25; view: 265; Нарушение авторских прав