Запутанная история с трусами, идиотами и расследованиями.

*************************************************************************************

Автор:Tiallin (https://ficbook.net/authors/1230335)

Беты (редакторы): Влюблённая_кареглазка

Фэндом: Kuroko no Basuke

Персонажи: Такао/ОЖП

Рейтинг: PG-13

Жанры: Гет, Романтика, Юмор, Фэнтези, Мистика, Детектив, Повседневность

Предупреждения: ОЖП

Размер: планируется Миди, написано 31 страниц

Кол-во частей: 6

Описание:

Резко обернувшись с испуганным взглядом Хара Джун, студентка 19 лет, обнаружила на полу своей комнаты темноволосого парня с теми же невероятными серебристо-голубыми глазами, что и у фигурки, ошарашенно таращившегося на нее. Он был явно тем же, кто изображен на фигурке, за исключением одного момента – на нем были лишь трусы.

‒ Мамочки... – лишь афигевая от происходящего произнесла шатенка.

========== Загадка 1, в которой слишком мало одежды ==========

‒ Джу-у-у-у-ун!‒ звонкий голос младшей Хара разнёсся с первого этажа дома. Горестно вздохнув и отложив оставшуюся половинку карандаша, Джун потянулась на стуле, слыша, как хрустит ее затекшая спина, и чувствуя, как отзываются приятной болью напряженные от неудобного сидения мышцы. Уже было десять часов утра, а значит все проснулись, и пора завтракать, а рисунок, над которым кареглазая работала уже три с половиной часа, был еще не закончен. Отложив столь увлекательное занятие в сторону и немного прикрыв глаза, старшая Хара еще раз вздохнула и спустилась вниз по лестнице, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь.

На кухне ее встретила семья в полном сборе и аппетитно пахнущий завтрак. Плюхнувшись на свое любимое место, девушка тут же принялась уплетать завтрак за обе щеки. Обычно в воскресение девушка не просыпалась рано, а валялась до обеда, но сегодня, забыв отключить будильник, она проснулась в полседьмого утра. Внезапно взглянув на Шизуку, Джун перестала есть и спросила:

‒ Ши-чан, что тебе подарить на день рождения?

‒ Хочу фигурку! Видела одну потрясающую.

‒ Значит куплю. Опиши ее?‒ с легкой улыбкой темноволосая взглянула на свою сестру.

‒ Темноволосый парень с баскетбольным мячом. Он еще так в полунаклоне стоит, ‒ забавно махая руками, рассказывала голубоглазая девочка.

‒ Значит будет тебе твой шикарный парень с баскетбольным мячиком,‒ сдерживая смех, проговорила старшая сестра.

‒ Джу-у-у-у-у-ун!‒ маленькая девочка слегка смущенно покраснела, недовольно глядя на темноволосую.

Просидев задумчиво и молча весь завтрак, студентка встала, поблагодарила за еду и пошла одеваться в свою комнату. Натянув какой-то весьма старый и выцветший розовый свитер, теплые колготки и шерстяную юбку, Джун подхватила сумку и крикнув на прощание, что вернется поздно, вышла из дома, натягивая пальто и шарф. Выхватив из кармана куртки телефон, она тут же набрала знакомый номер, а через пару гудков услышала весьма сонный и скрипучий голос:

‒ Ну, и какого черта ты звонишь так рано?

‒ Рин, не ворчи. Птички поют, солнце светит, а ты там дрыхнешь.

‒ Нормальные люди еще спят, а так как я...

‒ А ты к нормальным не относишься, поэтому вставай. Я через пять минут буду у тебя. Мы едем в город.

В ответ раздался лишь очень грустный и возмущенный стон.

***

‒ И что ты забыла в аниме-магазине на другом конце города в такую рань в воскресение?‒ недовольно бурчал шатен, сидя за рулем автомобиля.

‒ Малой подарок купить. Завтра ведь ей уже восемь лет. А я обещала ей купить фигурку.

‒ Но рано так зачем ехать?

‒ Потому что я хотела еще немного там пройтись. И я куплю тебе твою любимую пиццу, Рин.

‒ Правда?‒ зеленые глаза парня аж засветились счастьем.

‒ Ага. Тебя так легко подкупить, знаешь ли.

‒ Дружба дружбой, а пиццы халявной хочется всегда,‒ философски заметил Риноске, слегка пожимая плечами.

Негромко рассмеявшись, кареглазая откинула назад свои длинные волосы, удобнее устраиваясь на сидении. Дорога предстояла весьма долгая, но, к счастью, уютная.

Ичиносе Риноске с самого детства был лучшим другом этой вечно хмурой девушки, которая частенько любила будить его пораньше. Хотя в целом, этот загадочный парень был весьма не против подобной затеи. Как говорится: «За любой кипиш, кроме голодовки». Вот этот кипиш ему постоянно и устраивала Хара Джун. И все это вперемешку с колкостями, подколами и вечным сарказмом.

Рин усмехнулся каким-то своим загадочным воспоминаниям, глядя на клюющую носом подругу и выискивая взглядом место для парковки. Мягко остановив свой красный автомобиль, зеленоглазый задержал взгляд на лице подруги, прежде чем нарушить ее покой, выдернув из мира снов.

‒ Джу-чан, пора вставать,‒ ласково подув в ухо, заорал шатен. Девушка резко дернулась, заехав при этом шутнику плечом в лоб, и, тут же разобравшись в ситуации, смерила его злым взглядом.

‒ Идиот или да? У меня чуть инфаркт не случился от тебя, придурок!

‒ Это выражение лица стоило того,‒ заливаясь смехом и потирая ушибленное место, не унимался парень.

‒ Как маленький...‒ все еще немного ворча, но улыбаясь краешком губ, сказала Джун, выходя из машины.

Аниме девушка не увлекалась, как впрочем, и ее сестра Шизука – она просто любила всякие фигурки и кукол. Зайдя в магазин, шатенка долго рассматривала всевозможные фигурки в поисках того самого баскетболиста. И через три минуты ее старания увенчались успехом. Фигурка и правда была симпатичная: темноволосый парень с ясными серебристо-голубыми глазами, словно готовый вот-вот сорваться с места и бежать к кольцу, чтобы забить эффектный данк. Оранжево-белая форма и легкая улыбка делали парня каким-то уверенным в себе и своих действиях. Вся его фигура так и дышала жизнью, несмотря на то, что его положению тела не суждено изменится.

‒ Ичи, я нашла.

‒ Я же просил не называть меня так,‒ недовольная физиономия парня выглянула из-за стеллажа с мангой. Он, в отличие от сестер Хара, любил мангу и аниме. Мило усмехнувшись, Джун просто молча развернулась и отправилась на кассу рассчитываться.

***

‒ Как же чертовски холодно и мокро! Бр-р-р-р. Знала бы, что начнется такой ливень, заставила бы Рина довезти меня до дома... как же холодно!‒ чихнув напоследок перед тем, как захлопнуть входную дверь, Джун наконец зашла домой, готовая уже выжимать вещи на себе. Время было уже за 23:00, а, значит, все уже давно спали. Стараясь не сильно шуметь, Хара поднялась в свою комнату, по пути тихонько чертыхаясь и запинаясь о ковер. Взглянув на будильник, кареглазая хлопнула себя по лбу.

«23:37! Я так поздно вернулась... А хотела ведь лечь пораньше... Вот все как всегда. Брррр! Холод-то какой. Срочно нужен горячий душ!»

Включив горячую воду, чтобы набрать себе теплую ванну, Хара вернулась в комнату за сухой одеждой. Схватив с полки первое, что попалось, кареглазая уже собиралась уходить, но взглянула в окно и восторженно замерла. С неба сорвалась звезда и грациозно быстро летела вниз.

‒ Хочу, чтобы и в моей жизни появились приключения!‒ почему-то не задумываясь, ляпнула девушка, удивляясь самой себе и ускакивая по ледяной плитке в душ.

Горячая вода приятно согревала тело и душу, а также давала успокоиться и собраться с мыслями. Вымыв голову и вдоволь наплескавшись, Джун нехотя вылезла из ванной.

‒ Ва~а. Как приятно!‒ улыбаясь, как маленькая девочка, шатенка, надев пижаму, вернулась в свою комнату и еще раз посмотрела в окно. Звезды больше не падали, а просто равномерно сияли, усыпляя своим светом. Девушка потянулась, зевнула и услышала резкий звук за спиной. Сначала хлопок, а потом жуткий треск в ночной тиши...

Резко обернувшись с испуганным взглядом Хара Джун, студентка девятнадцати лет, обнаружила на полу своей комнаты темноволосого парня с теми же невероятными серебристо-голубыми глазами, что и у фигурки, ошарашенно таращившегося на нее. Он был явно тем же, кто изображен на фигурке, за исключением одного момента – на нем были лишь трусы.

‒ Мамочки...‒ лишь афигевая от происходящего, произнесла шатенка.

========== Загадка 2, в которой никто ничего не понимает ==========

Джун не стала слишком долго думать о том, как поступить с неожиданным гостем, она лишь пронзительно пискнула, а затем начала швырять все, что попадется под руку.

‒ Маньяк! – полетела статуэтка.

‒ Извращенец! – вслед за ней летела книга.

‒ Преступник! – а тут уже отправился в полет стул.

‒ Ва?! Что?! Стой! Прекра-АЙ! Пожалуйста, хватит! – взмолился полуголый парень, как обезьянка прыгающий по комнате.

‒ Да послушай ты! – прячась в шкаф, завопил он оттуда.

‒ Я с таким как ты даже говорить не собираюсь! – Хара явно вошла в раж и уже готова была прибить этого неизвестного в одно мгновение.

‒ Да что я такого сделал?! Я понятия не имею, как здесь оказался! Пришел домой с тренировки, поздоровался с родителями, сходил в душ, наконец, плюхнулся на кровать, а потом... БУМ и я тут! – голос брюнета звучал приглушенно и несколько растеряно, что заставило девушку немного смутиться, ведь она его тут избила до полусмерти, а он вот вообще не при делах. Хотя ведь мог и соврать...

‒ Значит, ты не забирался ко мне в комнату? – подозрительно спросила кареглазая, подкрадываясь к шкафу.

‒ Понятия не имею... правда,‒ теперь создавалось впечатление, что парень сейчас уже расплачется от растерянности и, возможно, страха?

Дверь шкафа тихонько приотворилась и медленно поползла в сторону. Брюнет с торсом Аполлона грустно сидел, сжавшись в клубок, так как шкаф не предназначен для хранения здесь молодых людей. Ему на голову тут же свалилось одеяло, под которым он услышал приглушенный женский голос:

‒ Закутывайся и выходи, а то полку сломаешь, ‒ после этого Джун отошла от двери, позволяя парню вылезти из убежища и не получить при этом по голове. Медленно и с некоторой опаской молодой человек сделал шаг из шкафа, потом еще один и, наконец, оказался в середине комнаты, слегка неуверенно оглядываясь по сторонам.

‒ Простите... но где я? ‒ слегка дрожащим голосом спросил сероглазый.

‒ Ты даже не помнишь как забирался в мою квартиру?! ‒ тут же разозлилась кареглазая.

‒ Я никуда не залезал! Я вообще спокойно лег спать у себя дома, а потом проснулся от того, что упал! ‒ голос его был полон возмущения от незаслуженного обвинения.

‒ Лунатик что ли? ‒ удивленно спросила Джун.

‒ Нет... был бы лунатиком, то мне бы кто-нибудь из команды сообщил. Как же я сюда попал? – кажется, вот-вот и парень начнет паниковать.

‒ Ладно... разберемся с этим. А сейчас, скажи хотя бы свое имя.

‒ Такао Казунари. А ты?

‒ Хара Джун. Не могу сказать, что рада познакомиться, но выбора у меня все равно нет. Где ты живешь?

‒ Я живу в... в... в... ‒ с каждой секундой глаза Такао расширялись от ужаса все сильнее и он так и застыл с открытым ртом.

‒ Так где же? – не вытерпела, наконец, шатенка.

‒ Я не помню! Ничего не помню... ни одного названия! – в уголках глаз парня едва заблестели слезы, но тут же пропали и он в панике заметался по комнате, то выглядывая в окно, то ища что-то на столе. Такая наглость возмутила хозяйку комнаты и в один момент, схватив парня за шиворот, она прекратила эту бессмысленную беготню, которая еще и перебудить родных могла.

‒ Прекрати бегать. Раздражаешь. Что ты ищешь?

‒ Карту. Глобус, хоть что-нибудь! Может, так я вспомню...

‒ У меня в комнате нет ни того, ни другого. Такао-кун... ты совсем ничего не помнишь или может хоть какие-то обрывки? Фрагменты, людей?

‒ Я помню, лица, образы, здания, но ни имен, ни названий...

‒ Лучше, чем ничего. С этим хоть что-то можно сделать.

‒ Что же? – кажется, в глазах баскетболиста появилась надежда на то, что его когда-нибудь, а лучше прямо сейчас, вернут домой.

‒ Я могу нарисовать все это по твоим описаниям. А полиция поможет установить откуда и кто ты, ‒ Джун пожала плечами, явно обрадованная, что сможет отделаться от «находки» в кратчайшие строки.

‒ Ва-а-а... хоть одна хорошая новость за последние минут 15! ‒ расслабляясь и слабо улыбаясь прошептал брюнет.

‒ Да-да. Не знаю как ты, но я хочу спать. Завтра весьма рано вставать, а еще придумать что с тобой делать... Возьми запасной футон из шкафа и тоже укладывайся. Утром я что-нибудь придумаю.

‒ Спасибо, Джун-сан~

Слегка раздраженно поведя плечом, Хара все же смолчала из-за обращения по имени и легла на кровать, в пол глаза наблюдая за тем, как этот странный паренек расстилает постель и укладывается спать. Брюнет уже не выглядел таким потерянным и испуганным и даже немного улыбался. И эта улыбка не предвещала ничего хорошего для этой весьма замкнутой и грубоватой девушки, которая, засыпая, совершенно не осознано отметила, что этот Такао Казунари в общем-то весьма симпатичный такой идиот.

***

Утро всегда подкрадывается незаметно, когда ты пол ночи не можешь уснуть из-за того, что на полу кто-то постоянно шевелится и шумит, пытаясь устроиться поудобнее. Вот и сейчас оно нагрянуло нежданно, со всей силой засветив в левый глаз спящей, которая лишь чуть-чуть поворчала в ответ, а потом раздраженно прикрыла глаза рукой. Сонно позевывая, Джун встала с постели и, все еще потирая глаза, пошла в ванну. Зачем смотреть под ноги, если ты уже лет так 7 назад выучила куда и как идти? Действительно, незачем. Ведь это дает такую прекрасную возможность споткнуться о забытый «объект» и рухнуть на него сверху, чем девушка и «воспользовалась».

Раздался сдавленный вздох вперемешку с женским испуганным визгом. Две пары глаз распахнулись и уставились друг на друга – одни весьма удивленные, а другие испуганные и готовые мстить и убивать.

‒ Д-доброе утро! – первым нарушил тишину Казунари, и тут же получил звонкую пощечину. ‒ Ха?! За что?!

‒ Н-не валяйся под ногами! ‒ быстро приходя в себя, ляпнула девушка, которая только сейчас вспомнила о вчерашнем происшествии. А так как пощечину она отменить уже не могла, решила лишь свалить свою вину.

‒ Это... ты, конечно, легкая, но может быть встанешь с меня? Это несколько неловко...

Щеки парня предательски покраснели, когда он отвел взгляд в сторону, чтобы не смотреть ей в... глаза. Их лица были весьма близки, в то время как девушка нависала над парнем в весьма странной позе ‒ закинутая на живот нога и рука, обнимающая его за плечо. Слегка покраснев, Хара резко скатилась с парня и, громко хлопнув дверью, заперлась в ванной.

«Черт! Что я творю? Как могла забыть про... про ЭТО! Как глупо с моей стороны... надо еще придумать во что его одеть, как вывести из дома, где ему жить и вообще... Нашла себе приключения называется...»

Устало выдохнув, девушка зацепила волосы резинкой и плеснула водой в лицо пару раз, закрыла глаза и, оперевшись на раковину, еще раз начала обдумывать «невинную» проблему, сидящую в соседней комнате (а на самом деле он вовсю изучал книги, валяющиеся на столе). Приведя себя, наконец, в порядок, Джун решила, что есть только один человек, который может ей помочь, хотя об этом она думала даже не больше десяти секунд. Кареглазая вытащила из кармана пижамы мобильный телефон, который по привычке схватила, когда встала с кровати, и с замиранием сердца набрала давно знакомый номер.

‒ Риноске... да, это я. Прости, что так рано... ‒ голос шатенки звучал напряженно и подавлено, а потом, вздохнув, она начала свой рассказ о вчерашней ночи.

***

‒ Серьезно, стоит мне отвернуться на секунду, а ты уже нагребла себе проблем, Джу-тян, ‒ слегка позевывая и насмешливо улыбаясь, переступил порог Исикава.

‒ Да-да, прости, ‒ раздраженно ответила та, по скорее запихивая парня в комнату, и захлопывая за ними дверь. ‒ Ты же знаешь, что я не стала бы обращаться к тебе за помощью, если бы мне не было это очень нужно. Он свалился как снег на голову... И я просто не знаю куда его деть. Спасибо... ‒ последнее слово было произнесено тихо.

‒ Ты что-то сегодня какая-то не такая... Подобрела за ночь что ли? Да ладно-ладно, не злись только. Я пошутил. Где этот голубчик?

‒ В душе. Скоро выйти должен. Ты одежду принес?

‒ Конечно, но не знаю, подойдет ли она ему по размеру?

‒ Ну, по мне, так вы очень похожи по телосложению и рост почти одинаковый, да и все равно больше других вариантов нет. Пусть пока в твоем походит, а там разберемся.

‒ Ну, я пошел, тогда, ‒ потрепав недавно уложенные волосы Джун и подмигнув ей, Риноске зашел в ванну. Шатенка начала задумчиво ходить по комнате. Исикава обещал приютить Такао, пока тот не вспомнит что-нибудь или пока его не начнут искать, а значит время есть достаточно, чтобы постараться найти его дом, но... Рин не из благотворительной фирмы, чтобы помочь просто так. И вот этого «не просто так» девушка боялась больше всего. Пока она размышляла о том, что может придумать ее друг, прошло 10 минут, а из той комнаты никто не выходил. Хара уже начала беспокоится, мало ли что там случилось, но зайти к ребятам не успела ‒ в комнату постучали, и робко вошла Шизука:

‒ Сестренка, заплетешь мне волосы?

‒ А? Ши-чан, конечно... ‒ слегка виновато улыбнувшись, девушка посадила сестренку на стул и начала расчесывать ей волосы. Как раз в этот момент из ванны показались два парня.

‒ Ичи-сан! Давно не виделись, а это... Э-э-э-э-э? Сестренка, у тебя появился парень и ты нам не сказала?

‒ Что?! Какой парень? Шизука, это не так! ‒ вопреки своим словам старшая Хара смутилась, а младшая выглядела чрезвычайно довольной. ‒ Он просто наш с Рином новый друг.

‒ Да-да, все именно так, как говорит твоя сестра, Шизу-тян, ‒ мило улыбаясь, подтвердил Такао.

‒ Друг значит... ‒ как-то уж очень подозрительно сказала девочка, глядя то на Такао, то на Риноске. ‒ Рин-Рин, ты будет внимательнее, следи за нашей Джунни!

И с диким хохотом, под возмущенный крик сестры, Шизука выбежала из комнаты, крича что-то вроде благодарности за прическу и сообщая заодно, что не скажет родителям про этого «друга».

‒ Вот же... Мелкая! ‒ раздраженно захлопывая дверь, с досадой сказала шатенка.

‒ Да ладно тебе, Джунни. Она ведь никому не скажет. Так что все в порядке, ‒ как ни в чем не бывало, пожимая плечами, сказал шатен.

‒ Очень надеюсь на это... Так. Такао-кун. На столе пакет с завтраком – поешь по дороге.

‒ И куда мы поедем?

‒ Я пойду в институт, а у Рина занятия будут позже, так что он заберет тебя к себе домой. Поживешь у него пока мы не найдем твоих родственников или кого-то вроде того.

‒ Хорошо, ‒ брюнет кивнул, забирая со стола пакет. ‒ Джу-тян, спасибо!

‒ Буду благодарна, если ты перестанешь меня так называть! ‒ тут же жутко злясь, ответила девушка. ‒ Так. А теперь, Такао-кун, ты вылезешь через окно, перелезешь забор и сядешь вон в ту машину, ‒ мстительно усмехаясь, сказала кареглазая.

‒ Что?! В окно?!

========== Загадка 3, в которой все становится сложнее ==========

«Боже, еще несколько дней в таком ритме, и меня можно хоронить. На кой черт я соглашалась на это? Зачем мне все эти мучения? Не могла просто выгнать его на все четыре стороны... А еще говорят, что я замкнутая и недоброжелательная! И куда мы там собирались на этот раз?..»

В который раз за сегодня горестно вздохнув, Джун шла по улице к дому Исикавы. Несмотря на то, что было лишь начало ноября, на улице было уже весьма прохладно, и свое дыхание девушка с легкостью могла различить в воздухе. Некоторое время забавляясь с паром от дыхания, девушка смотрела вдаль. Ноябрь весьма унылый месяц, ведь листья с деревьев уже опали, а снег еще не появился. Однако почему-то Джун залюбовалась пейзажем перед глазами: маленький парк с небольшими горочками и качелями, загадочный свет солнца, который оставлял необычные пятна на песке сквозь ветви облетевших деревьев. Вспоминая о том, как в детстве они с Рином катались на этих качелях, да и сейчас частенько там прогуливались, Хара улыбнулась. Наконец, оторвавшись от созерцания столь прекрасной картины, шатенка постучала в белую дверь, которую тут же распахнул брюнет с довольным лицом:

‒ Джу-тян! Наконец-то! ‒ за спиной улыбающегося парня стоял слегка хмурый Риноске.

‒ М, да, я тоже рада видеть тебя, Такао... Эм... Риноске? ‒ в ее голосе проскользнуло легкое беспокойство.

‒ А? Да. Конечно, Джунни, ‒ он как-то неловко улыбнулся, пытаясь выглядеть несколько более счастливым, чем до этого.

‒ Тогда вперед? ‒ стараясь выглядеть бодрой, девушка подхватила парней под руки, в голове отмечая, что обязательно надо поговорить со своим другом детства, как только выдастся свободное время. Сделав три шага, девушка внезапно остановилась:

‒ Только я забыла: вперед куда?

***

Как оказалось, это было вперед в океанариум. Казалось, что он бесконечен и Хара не переживет этот день, но обещание есть обещание, и его нужно держать. Пока парни прилипали к стеклу огромного восьмиметрового аквариума, девушка села на небольшую скамейку поодаль и вытянула уставшие ноги. Так она и сидела, прикрыв глаза, обдумывая, что же ей делать дальше и как отыскать хоть какие-то зацепки, пока не почувствовала легкое прикосновение к левой ноге. Приоткрыв один глаз, она, как и ожидала, увидела там Риноске, который, присев на корточки, мягко массировал ее икроножные мышцы.

‒ Устала?

‒ Немного. Не обращай внимания. Я и сама давно не была в океанариуме, мне тоже хотелось пойти.

‒ Почему ты ему помогаешь, Джун? ‒ выглядя несколько озадаченным, Ичиносе начал массировать правую ногу.

‒ Не знаю. Но с другой стороны, кто еще может ему помочь?

‒ Не забывай про себя и свою жизнь, хорошо? Иначе защекочу до смерти! ‒ в подтверждение он принялся усердно щекотать девушку, которая отбивалась, как могла.

‒ Ха... Хоро... Ахах... Шо!

‒ Вот и умничка, ‒ он с улыбкой потрепал ее по волосам и, кажется, теперь действительно расслабился.

‒ Изверг, ‒ девушка рассмеялась и улыбнулась в ответ.

‒ Кстати, он кое-что вспомнил. Говорит, что был здесь уже когда-то. Не один. Сейчас пытается вспомнить черты лица. Тебе бы стоило поговорить с ним.

‒ Еще 5 минут! ‒ наигранно притворяясь спящей, проныла девушка.

‒ Вставай сейчас же, не то проспишь. Хотя ты уже... ‒ спародировав голос матери Джун, ответил Рин.

‒ Хэй! Не так часто я опаздываю вообще-то.

‒ Верно. Ты всего лишь изредка позволяешь себе прийти вовремя, ‒ смеясь и прикрываясь руками от сыпавшихся ударов, сказал зеленоглазый. Наконец, отсмеявшись и грустно взглянув на ставшую родной скамейку, Хара решительно встала, собралась с мыслями и взглянула на своего друга:

‒ Ну, что? Пойдем? А то он своей энергией и желанием что-то рассказать весь аквариум высушит.

Рин только усмехнулся.

***

Уже около часа эти двое сидели в кафе за столиком, периодически переругиваясь. Почему только двое? Исикаве внезапно позвонили и попросили подъехать по какому-то срочному делу, и он, извинившись, испарился в неизвестном направлении. А за столом кипела работа, слышались несколько раздраженные возгласы и недовольное сопение.

‒ Да не так. Чуть-чуть повыше.

‒ Так?

‒ Еще выше!

‒ Да куда выше-то?!

‒ А теперь ни-и-и-иже.

‒ Такао, я тебя убью! Помолчи хоть минутку, раздражаешь, ‒ раздался громкий вздох и звук потягиваемого напитка из почти пустого пластикового стаканчика. ‒ Сходи лучше еще попить закажи, пока я очки рисую.

‒ Ладно-ладно, ‒ парень, как всегда улыбаясь, вылез из-за стола и ушел к барной стойке.

Тем временем Джун, старательно выводила контуры очков на довольно симпатичном носе незнакомого ей парня. Парень получался довольно красивым и хмурым, а также выглядел старше своего возраста, но по уверительным крикам Такао было понятно, что этот молодой человек его сокурсник и лучший друг. Дружелюбным этот тип отнюдь не выглядел, от чего в голову девушки закралось сомнение в правдивости информации. Последние два раза взмахнув карандашом, девушка отложила инструмент в сторону и придирчиво оглядела рисунок. Если не знать, то можно решить, что этот парень преуспевающий молодой врач или стоматолог ‒ таким внимательным и сосредоточенным он выглядел.

‒ Вылитый Шин-чан! Ты потрясающе рисуешь, Джу-тян, ‒ рядом плюхнулся темноволосый парень, разбивая все мечты о докторе.

‒ Шин-чан? Дурацкое имя у него какое-то, ‒ хмыкнула девушка, ставя пометку в уголке листа.

‒ На самом деле это не совсем имя, но я всегда звал его только так.

‒ Ладно. Шин-чан, так Шин-чан. Кстати, хоть Рин и уехал, но до библиотеки мы доберемся и пешком. Тут недалеко.

‒ А зачем нам туда вообще? ‒ жуя бургер, поинтересовался сероглазый.

‒ Там есть компьютер с базой данных по многим местам. Я захватила все рисунки, которые мы сделали до этого. Может, и найдем что-нибудь. Кстати, взгляни еще раз. Может, еще что-нибудь вспомнишь.

Баскетболист потянулся за папкой рисунков, чуть не опрокинув стакан.

‒ Если на рисунках хоть пятнышко появится – я тебя убью.

‒ Ладно-ладно. Только нежно убивай, ‒ стараясь сохранить серьезное лицо, глядя на вспыхнувшую то ли от смущения, то ли от злости девушку, Такао успешно забрал папку с рисунками, а потом все же заржал, за что и огреб подзатыльник.

‒ Удар прям как у Шин-чана. Вы бы подружились, ‒ пытаясь прекратить смеяться, проговорил он, открывая папку.

‒ Удивлена, что он еще жив после общения с тобой, ‒ хмыкнула старшая Хара.

‒ Ну, ты же жива. Оба вы зануды, ‒ ухмыляясь говорил Казунари, в очередной раз просматривая рисунки и делая какие-то пометки.

‒ Такао, я тебя сейчас так тресну, что тебе уже никакая больница не поможет.

‒ Ладно-ладно. Не зли, Джу-тян. Вроде бы все. Я вспомнил еще пару названий и имена людей, с которыми бывал там, ‒ брюнет протянул кареглазой папку с рисунками, она быстро пробежала взглядом новые пометки, что-то мысленно отмечая.

‒ Теперь мы можем пойти в библиотеку? ‒ парень просиял от предвкушения.

Девушка лишь задумчиво кивнула ему в ответ, закидывая на плечо сумку, взяла свой стакан с лимонадом и пошла к выходу. Толкнув дверь, она немного задержалась, от чего на нее налетел Казунари, от чего та чуть не вылила весь лимонад на себя, удивленно поинтересовавшийся:

‒ Ты чего?

‒ Да так... Задумалась, прости, ‒ выйдя на улицу и направляясь в сторону здания библиотеки, Хара продолжала о чем-то напряженно думать. Наконец, кареглазая не выдержала и задала вопрос:

‒ Скажи, Такао, чисто теоритически, если ты пропал, тебя ведь должны искать?

‒ Конечно. Родители уже давно бы подали заявление о пропаже, если бы Шин-чан не сделал этого раньше, ‒ удивленные серые глаза посмотрели на девушку как на кого-то очень глупого.

‒ Тогда почему, каждый день, просматривая списки без вести пропавших, поступивших в полицию, мы с Рином ни разу не видели ни твоего имени, ни твоего лица... Разве... Разве не должны были они уже подать в розыск?

‒ Я... Не знаю, ‒ как-то очень подавленно и растеряно прозвучал голос парнишки, который тут же сбился с темпа ходьбы и запнулся обо что-то.

‒ Эй, ты в порядке? ‒ тень беспокойства мелькнула на лице старшей Хары, через секунду скрываясь в обычном спокойном выражении лица.

‒ Да, конечно. Любой будет в порядке, узнав, что прошло уже десять дней, а его никто не ищет. Я исчез из дома, будучи в одних трусах! Конечно же, все решат, что я пропал по собственной воле, решив посветить своим модными труселями на весь Токио... ‒ несмотря на некое бурчание и обиду в голосе, баскетболист пытался шутить и выглядеть бодрым, что уже не в первый раз поражало девушку (правда, она никогда в этом не признается).

Оставшийся путь до библиотеки они проделали в тишине, каждый думая о чем-то своем. На самом деле их мысли продолжали крутиться возле одного и того же, но никто не хотел говорить это вслух, потому что надеялись, что это не так. «Почему никто его не ищет?» ‒ именно этот вопрос занимал головы обоих.

Пока парень со слабым интересом оглядывал высокие стены огромной библиотеки и сотни стеллажей по всему залу, Джун направилась к библиотекарю получать разрешение на пользование компьютером. Разговор был недолгий, но продуктивный. Слабо улыбнувшись, шатенка кивнула Такао, и он угрюмо поплелся за ней мимо сотен книг, хранящих знания, жаль вот, что ни одна из них не могла дать ответы на их вопросы. Кареглазая решила сама вводить и искать все названия, так как ее неожиданный знакомый явно был не в состоянии что-либо делать.

Повисло напряженное молчание. Тишина, в которой раздавался лишь стук клавиш. Накаленную обстановку можно было ощущать каждой клеточкой кожи, и каждый внимательный взгляд серых глаз на экран ощущался словно лезвие ножа. Стук клавиш. Новое название из списка. И с каждым разом все более и более отчаянный шепот брюнета:

‒ Нет... Нет... этого не может быть... Все эти места... Я никогда не видел их. Они... Были совсем другие! Другие здания... Другие площади... Другие парки... Но они назывались также... Нет... Нет...

‒ Такао... ‒ слегка испуганный шепот Джун прервал панический монолог сероглазого.

‒ Ведь... Ведь не может быть, чтобы их не существовало. Я же... Я ведь живой, правда?

========== Загадка 4, в которой нужно имя ==========

‒ Хэй... Такао, если бы ты действительно не существовал, то я бы не могла к тебе прикоснуться, верно? ‒ мягко беря его за руку, слегка дрожащим голосом говорит Хара, собираясь с мыслями. ‒ И ты явно не мое разыгравшееся воображение. Или ты думаешь, что Рин не сказал бы мне, что я говорю с воздухом?

Парень слабо улыбнулся в ответ, медленно кивая головой.

‒ Может ты просто названия неправильно вспомнил, или все в голове перемешалось...

‒ Да, верно. Скорее всего, так и было. Какую глупость сказал. Живой... Я ведь чувствую твою холодную ладошку и легкий аромат духов. И боль могу чувствовать, и счастье. Значит, живой, верно? ‒ улыбка стала шире, а в глазах промелькнуло странное выражение.

‒ Конечно, живой. Даже слишком живой иногда, ‒ чуть посмеиваясь, ответила Хара, чувствуя себя слегка смущенно от того, что, кажется, даже не задумываясь, Казунари взял в руки ее ладошки и понемногу начал растирать, пытаясь согреть.

‒ Как можно быть слишком живым, не очень живым и просто живым? Ты или живой, или нет, ‒ притворно хватаясь за сердце не с той стороны и изображая какую-нибудь бабушку сестры подруги маминого кузена по линии отца, сказал сероглазый.

‒ О, ну, когда ты так устал, что готов помереть, но не можешь, потому что есть дела, то это ты живой. Когда ты думаешь, что, в принципе, эти дела переживут и сделаются как-нибудь без тебя, а ты поспишь вон в том кусте часов сорок, то это не очень живой. Когда у тебя шило с мылом в одном темном и загадочном месте – то ты слишком живой.

‒ О, гуру по живости людей, спасибо за просвещение! Я запомню этот великолепный урок на всю жизнь и буду нести эту мудрость в массы! ‒ уже не сдерживая смех, пытался проговорить бывший разыгрывающий Шутоку. Ему тут же вторил звонкий женский смех и недовольный взгляд библиотекарши.

Быстро извинившись, эти двое в слегка приподнятом духе вышли из здания полного мудрости и застыли на секунду, размышляя, куда бы пойти. Опустив взгляд вниз, девушка неожиданно осознала, почему последнее время ее рука не мерзла и как-то странно ощущалась ‒ она все еще была в руке брюнета.

‒ Эм, Такао... Я даже не знаю, как тебе сказать, но, кажется, у тебя стало на пять пальцев больше, ‒ слегка смущенно и удивленно проговорила Джун, опуская взгляд на сцепленные руки.

‒ П-прости! Только не бей! Я правда забыл. Мне почему-то это ощущение показалось таким привычным... ‒ сильно краснея и постоянно почесывая затылок, ответил он.

‒ Я такой монстр, что ты боишься, что я накинусь? Хотя, не отвечай. И не смей ржать! ‒ но как заткнуть умирающую от смеха «птицу», если не придушить, кареглазая не знала, поэтому, отвесив дежурный подзатыльник, вызывая новый приступ смеха, она спросила:

‒ Может, у тебя была девушка? Ну, раз это кажется привычным.

‒ Девушка? Хм, нет. Думаю, никого не было. Я был так увлечен баскетболом, что вряд ли бы завел себе девушку.

‒ Что-то вроде: «Я великий спортсмен, у меня нет времени на глупых девушек! Баскетбол – моя душа, любовь и семья!»? ‒ стараясь сохранить серьезное лицо, поинтересовалась художница.

‒ Ты за кого меня принимаешь?! Я величайший разыгрывающий из всех разыгрывающих мира! Ты смеешь сомневаться в моей силе? ‒ даже чересчур переигрывая, возмутился Казунари, а после, отсмеявшись, добавил: ‒ Вообще, я не думаю, что мне было в кого влюбиться. Всегда рядом со мной был только Шин-чан и команда. А влюбляться в едва знакомого человека‒ это не по мне. Я не хочу любить за внешность, и не хочу быть за нее любимым. Наверное, меня немного занесло, да?

‒ Даже если и так, то ты прав. Любить картинку – глупо. Картинка рано или поздно испортится, а содержание останется. Это как чтение книги. В начале, обложка невероятно красива и притягательна. Но чем чаще ты ее перечитываешь, берешь с собой куда-либо, тем чаще замечаешь на ней царапины, потрепанности, где-то загнулся уголок, где-то пора подклеить, но ты ни за что не выбросишь эту книгу, потому что ты любишь ту историю, которая внутри.

‒ Потому что история важнее притягательной обложки.

‒ Да. Только, Такао, может, мы перестанем, как два идиота, стоять среди улицы, говорить умные фразы и терять конечности в бессмысленной битве с погодой?

‒ О, что ты. Я буду галантным рыцарем, который смоется домой первым и будет салютовать в поддержку твоей борьбы.

‒ Как благородно, сэр.

‒ Все для вас, миледи.

‒ Тогда, может, вы заткнетесь в честь меня, сэр недорыцарь? ‒ усмехаясь, поинтересовалась девушка.

‒ Все для вас, миледи, кроме заткнуться. Это явление слишком невозможное.

***

‒ Такао... Пожалуйста, быстрее, ‒ сдавленный голос старшей Хары разносился по комнате.

‒ Это не так просто, как ты думаешь, Джу-тян! ‒ напряжение повисло в воздухе, вперемешку с тяжелым дыханием двоих.

‒ Такао, давай быстрее, иначе не успеем!

‒ Кх... Я пытаюсь... Тебе-то легко говорить, ‒ взмыленный и чуть раздраженный Казунари пытается ускориться, как только может, но совершает одно неловкое движение рукой и раздается дикий женский визг.

‒ Я УБЬЮ ТЕБЯ, ПРИДУРОК! ‒ с громким ором и паникой в глазах, Джун начинает падать с шаткой стремянки, на которой стояла последних полчаса.

‒ Поймал, ‒ тут же отпуская из рук еще не завязанный шарик, который отправился в полет по всей комнате, и успевая подхватить девушку до ее не очень мягкого приземления, Такао даже устоял на ногах.

‒ Не размахивал бы руками, как мельница, не пришлось бы ловить, ‒ сквозь злость и раздражение в голосе шатенки проскользнуло облегчение.

‒ Прости-прости, ‒ парень неловко улыбнулся, подмигивая ей одним глазом. ‒ Виноват, больше не повторится.

‒ Угу. На землю меня верни.

‒ А если не верну? ‒ хитрая усмешка играет на губах «ястреба». Вместо ответа ‒ подзатыльник. ‒ Да понял я, понял. Бить не обязательно было.

Со вздохом Казунари поставил девушку на пол, оглядывая поле деятельности. Уже почти все было готово. Они как раз заканчивали вывешивать последние шары на стены, вокруг огромного плаката «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ». Баскетболист надувал шары, одной рукой придерживая лестницу, на которой кареглазая эти самые шары и вывешивала.

Оказавшись, наконец, на твердой земле Хара оглядела плоды их совместных трудов. Комната для празднования была полностью готова. Огромный стол в центре комнаты (сдвинули два и накрыли скатертью), уставленный всевозможными сладостями, шарики, плакат, цветы, яркие шторы, красочная ширма для конкурсов и развлечения гостей, много мягких подушек, маленькая тумбочка для подарков, на которой уже лежало три: от родителей, от сестры и от Такао. Недавно он устроился на подработку в кафе неподалеку и купил Шизуке милую заколку.

Осталось лишь дождаться саму именинницу, которая в это время была еще на занятиях, как и Риноске. На кухне вовсю готовила мама семейства Хара, периодически поглядывая, чем там «молодежь» занимается, в то время как Джун старалась не оставлять Казунари наедине ни с кем из своих старших родственников. Не то чтобы она боялась, что он что-нибудь ляпнет, но когда в 8 утра на пороге дома появляется заспанный юноша, которого здесь никогда не видели, с подарком в руках и букетом... Нет, никто бы ничего не подумал, если бы не сам Такао. Переступая порог, юноша запнулся и оказался в коридоре, стоя на одном колене. Именно в этот момент Джун удивленно посмотрела на него, он сделал шуточное предложение руки и сердца, а из коридора вышла бабушка, которая оценила обстановку за три секунды и рассказала увиденное всем. После десятого пинка за это «предложение» Такао окончательно проснулся. А родственники дружно подумали «бьет ‒ значит любит».

И вот эти двое уставшие, но довольные своей работой, ввалились на кухню, требуя хлеба и зрелищ. Ну, можно и просто хлеба. А лучше еды. И побольше. Усмехаясь, мама дала обоим по тарелке супа, сказав, что они молодцы, и Шизуке все понравится, но в ответ услышала лишь довольное чавкание и стук ложек о тарелку.

‒ Вот же дети. Совсем оголодали.

‒ Мам, а Рин не звонил? ‒ оторвавшись от еды, наконец, поинтересовалась старшая дочь.

‒ А, да, звонил еще час назад, но я решила вас не отвлекать, ‒ очень хитрая улыбка и взгляд таких же карих глаз, как и у дочери, чье лицо тут же залилось краской, будто бы она делала что-то неприличное, а не комнату украшала. ‒ Сказал, что в институте какие-то проблемы, так что он подъедет, как только освободится.

‒ Жаль, я думала, он поможет мне с конкурсами.

‒ Ну, я полагаю, что Такао-кун справится не хуже.

‒ М? Я? Конефно... То есть, конечно же, я помогу, ‒ быстро прожевывая пищу ответил паренек, обжигая при этом язык.

‒ Жуй вначале, а потом говори! ‒ дежурный подзатыльник привычно лег на свое место.

‒ Вы прям как семейная парочка... ‒ улыбаясь, в комнату со стороны зала зашел отец.

‒ Папа, и ты туда же!

‒ А что? Я вообще просто мимо проходил, ‒ сдерживая смех, от злобного и красного лица дочери одновременно, глава семьи Хара вышел в дверь, ведущую в кладовку, не забывая утащить со стола кусочек печенья, за что тут же схлопотал подзатыльник от жены.

‒ Детям оставь.

‒ А я смотрю, у вас это семейное? ‒ расхохотался баскетболист, тут же получая свою «порцию» ударов.

***

‒ Ши-чан, прости, что опоздал. С Днем Рождения!

‒ Спасибо, Рин-Рин! ‒ счастливая Шизука обняла только что приехавшего Исикаву, улыбаясь до ушей и прижимая к себе новенького плюшевого зайца. Потрепав малышку по голове, зеленоглазый подошел к Джун и Казунари, стоявшим чуть поодаль.

‒ Джунни, Такао, как все прошло? ‒ парень пожал руку баскетболисту и потягал девушку за щеку, заслужив недовольный взгляд за такое посягательство.

‒ Мы, вроде бы, со всем справились, и все остались довольны.

‒ Да, Шизука на радостях аж обняла меня. Удивительно.

‒ Серьезно?! Странно... Ну, может и правда так понравился праздник?

‒ Ты же знаешь мою сестру, она никогда так не делает.

‒ Да уж. Ну, всякое бывает, наверное.

‒ О, Риноске, здравствуй, голоден? ‒ из кухни, прерывая разговор, выглянула мама Джун.

‒ Хара-сан, вы вовремя. Я готов быка съесть! ‒ потирая затылок и смущенно улыбаясь, ответил парень.

‒ Ну, быка предложить не могу, но покормить покормлю, ‒ улыбаясь, женщина скрылась за дверным проемом.

‒ А вы не пойдете со мной?

‒ Мы недавно ели, так что присмотрим за детишками, ‒ подмигивая другу детства, ответила девушка, слыша за спиной уже привычное «Така-тян, покатай на спине!».

Исикава, удивленно поглядывая на все это, удалился в обитель еды, в то время как кареглазая со смехом снимала на камеру «лошадку-Такао», которая сделала всего пару заездов, после чего просто распласталась на полу, заявляя, что больше не сдвинется с места. Продолжая смеяться, Джун подошла к парню и протянула «руку спасения».

‒ Вставай уже, мученик.

‒ Нет, я буду умирать прямо здесь.

‒ Ну, уж нет. Ковер запачкаешь еще. А мне мыть его потом?

‒ Жестоко... Все девушки такие злые и жестокие?

‒ Нет, только для тебя. У нас есть тайная организация, в которой мы подписали договор, относительно жестокости к Такао Казунари, ‒ стараясь выглядеть серьезной, проговорила старшая Хара.

‒ Шизу-чан, твоя сестра злюка! Ей срочно нужна щекотка добра, ‒ хитро поглядывая на шатенку, парень резко встал и во главе с кучей детей начал щекотать «злюку».

‒ Ай... Ах... Что... Пре... Прекра... Прекратите! Ри-и-и-и-и-и-и-ин, спаси! ‒ попытки вырваться и убежать никак не могли увенчаться успехом, потому что две сильные мужские руки удерживали ее.

‒ Все на одного? Нечестно играете, ребятки, ‒ посмеивающийся Исикава, закончив свой ужин, вышел из кухни, тут же врываясь в «толпу» и спасая уже плачущую от смеха подругу.

‒ Миссия провалена! Врагу пришло подкрепление, все отходим. Повторяю, все отходим! ‒ давясь смехом командовал Казунари своей «армии».

‒ И почему все мужчины такие дети? ‒ пытаясь прекратить смеяться, задала риторический вопрос сестра именинницы.

***

Уже около часа в доме кипела напряженная работа. Такао с Риноске снимали с таким трудом развешенные украшения, Джун с матерью перемывали всю посуду и убирали остатки еды в холодильник, отец взял на себя пылесос. Вся мокрая и взмыленная студентка заканчивала протирать посуду, надеясь, что ей удастся выстоять на ватных ногах еще немного.

‒ Мы закончили, Джу-тян, ‒ на кухню зашли не менее уставший Казунари и пока еще довольно бодрый Исикава.

‒ Молодцы. Можете езжать домой, уже довольно поздно. Мы сами тут закончим. Спасибо за помощь.

‒ Ты же на ногах едва стоишь. Я закончу за тебя в качестве извинений за опоздание, ‒ совершенно не слушая возражения и возмущения подруги, зеленоглазый отодвинул ее от раковины, закатал рукава и принялся отмывать и протирать посуду. Понимая, что спорить бесполезно, да и не очень-то хочется, художница от всей души поблагодарила его и направилась в свою комнату, еле переставляя ноги по ступенькам.

«Какой трудный день, а завтра еще и на занятия. Если я встану с постели, то это будет чудом. Хотя, в первую очередь, чудом будет то, что я дойду до комнаты, ни разу не упав.»

И чудо все-таки свершилось, но с маленьким сюрпризом. Причем в прямом смысле. Зайдя в свою комнату, старшая Хара включила лишь ночник, решив, что сейчас сразу упадет на кровать и заснет. Но сладко манящая ее постель уже была занята ‒ на ней сидела Шизука.

‒ Ши-тян?

‒ Джунни, прости, что зашла без спросу. Не хотела мешать вам внизу, поэтому решила подождать здесь.

‒ Что-то случилось? ‒ присаживаясь рядом с именинницей, поинтересовалась она, заправляя длинную прядь волос за ухо. Сестра редко приходила к ней сама за советом или просто поговорить. У них никогда не было настолько теплых отношений, чтобы можно было просто так обняться или поговорить по душам. Нельзя сказать, что они совсем не ладили, но и лучшими подругами их тоже не назовешь. Поэтому обнаружить у себя в комнате сестру было удивительным явлением.

‒ Нет, ничего такого. Я просто поблагодарить хотела за праздник и за то, что ты такая замечательная сестра.

‒ Ши-тян, ты не заболела? ‒ совсем шокировано поинтересовалась Джун, проверяя ладонью, нет ли у Шизуки температуры.

‒ Да в порядке со мной все, ‒ слегка надулась малышка. ‒ Я, правда, благодарна за твои старания и очень люблю тебя, ‒ неожиданно она повернулась и крепко обняла старшую сестру, которая удивленно хлопая глазами, ответила на это объятие.

‒ Я... Рада, что тебе все понравилось и тоже люблю тебя, ‒ нежно потрепав малышку по голове, Джун поцеловала ее в макушку. ‒ А теперь пора спать, иначе в школу завтра не проснешься.

‒ Хорошо, ‒ весело улыбнувшись, девчушка вспорхнула с кровати, но на миг задержалась, глядя на рисунок, который лежал на столе. ‒ О! Мидорима. Здорово получился. Прям как живой! Ну, спокойной ночи, Джунни.

‒ Спокойной ночи, Ши-тян.

Кое-что в словах сестры девушке показалось странным, но она никак не могла уловить мысль, чтобы сформулировать, что же именно было не так. Медленно, как во сне, она подошла к столу и взглянула на свой рисунок с немного кривоватой подписью «Шин-чан».

«Шин-чан... Она сказала Мидорима. Прям как живой, будто бы она когда-либо видела его... Имя. Я должна узнать у Такао имя. Она же могла с кем-то его перепутать... Могла же? Такао. Срочно нужен Такао!»

Пулей подорвавшись с места, кидая кое-как рисунок на стол, девушка вылетела из комнаты, забыв об усталости и болящих ногах. И сделала она это почти вовремя ‒ дверь за парнями только что захлопнулась.

‒ Джун, что сл...

‒ Потом! ‒ не давая родителям договорить и выяснить причину такого поведения, Хара босиком вылетела на улицу.

‒ Такао!

‒ А? Уже соскучилась? ‒ парень, опешив, обернулся, удивленно захлопав глазами.

‒ Шин-чан. Твой друг. Его имя.

‒ Э? Зачем тебе?

‒ Просто скажи мне! ‒ не выдержав такого напряжения, повысила голос кареглазая.

‒ Шинтаро. Мидорима Шинтаро. Что-то случилось?

========== Загадка 5, в которой есть иной взгляд ==========

Мидорима угрюмо обводил взглядом своих сокомандников. Уже прошло больше двух недель с момента пропажи Такао, а никто по-прежнему не знает даже с чего начать поиски. Сегодня после тренировки команда в очередной раз задержалась, чтобы дать интервью какой-то газете, названия которой зеленоволосый сейчас бы не вспомнил. В зале царила гнетущая тишина. Все морально готовились в миллионный раз с притворными улыбками и беспокойством на лице отвечать, почему отсутствует их разыгрывающий – Казунари Такао.

Ребята должны были улыбаться, шутить и рассказывать выдуманные истории о том, как улыбчивый паренек шлет всем приветы, радостно принимает все подарки фанатов, скучает, находясь в больнице и надеется восстановиться к матчу, который определит пройдут они на национальный чемпионат, или уйдут ни с чем. Каждый уже столько раз врал об этом, что сбился со счета. Нельзя поддаваться панике. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что сероглазый Казунари пропал. Нужно улыбаться и казаться уверенным, что он скоро вернется на площадку.

Почему же все лгут? Мидорима не раз уже спросил себя об этом. Порой так хочется выхватить чертов блокнот из рук очередного писаки и заорать во весь голос, что нет Такао, нет никакой больницы. Нет ничего. Никто не знает где он, никто не видел его полмесяца. Быть может, это помогло найти его быстрее. Может, сенсационная новость о пропаже одного из лучших разыгрывающих в Японии смогла бы ускорить поиски, но... Это ужасное "но" заставляло его молчать. В самом деле, если бы бывший снайпер Шутоку был на хоть на 50% уверен, что это поможет, то он бы так и сделал. Однако в его голове настойчиво крутилась мысль, что Казунари бы не хотел, чтобы об этом узнали все. И поэтому он все прокручивал и прокручивал в голове один и тот же момент.

На третий день, когда вся команда и родные сбились с ног в поисках, был созван общий совет тренеров, который, в общем, продлился около трех часов. Уставшие и молчаливые игроки команды сидели и лежали на территории всего спорт зала, думая каждый о своем. Тишину нарушил негромкий скрип двери и топот нескольких пар ног, после чего грубоватый голос главного тренера объявил, что полиция уже занялась этим делом, а команде нужно тренироваться, ведь играть придется без Казунари, а, значит, пора привыкать к новому составу, которому необходимо сыграться за короткий промежуток времени.

Раздался негромкий шепот. Все ждали продолжения, ведь не могло быть так, что это все, что решили на совете. Не одного Шинтаро смутило то, что тренер почти ни слова не сказал про черноволосого.

‒ Такао. Есть хоть какие-то зацепки, указывающие, где он? ‒ в повисшей тишине раздался его чуть хрипящий голос.

‒ Он лежит в больнице. Получил травму во время прошлого матча и теперь восстанавливается. Просил никого его не беспокоить и никого из журналистов не пускать.

‒ Где. Черт побери. Такао?! ‒ зеленоволосый яростно вскочил, опрокидывая стул.

‒ Полиция уже занимается его поисками. А это версия для СМИ. Никто не будет знать, что он исчез. На этом все. Если кто-то выдаст информацию об его исчезновении – может сразу прощаться с надеждами на профессиональный спорт.

В тот момент Мидориме впервые захотелось кого-то ударить очень тяжелым предметом. С того дня и так молчаливый снайпер университета Шуто мог обронить всего 5-6 фраз за весь день, и те, только по делу. Нет, на поле он выполнял все свои функции, все, что должен был, он действительно делал, но вот отношения с командой у него явно были даже более натянуты, чем струна на гитаре.

Вот и сейчас парень молча наблюдал за очередной ложью команды, стараясь своим презрительным взглядом не выдать правду. В этот раз он и вовсе отказался давать интервью кивком головы, вызывая раздражение тренера. Да, даже здесь считались с его капризами, ведь заменить аса было просто некем. Однако в глубине души каждый понимал, почему Мидориме прощаются такие выходки сейчас. Из всей команды он единственный, кто знает Казунари еще со школы, а, значит, знает куда больше опасных историй, в которые влипал этот неугомонный брюнет.

Схватив свою сумку с формой, парень быстро и тихо покинул помещение, стоило только услышать заветную фразу «Большое спасибо за работу». Снайперу поколения чудес уже надоело полагаться на других, не видя никаких результатов. Буквально каждый день он заходит в отделение полиции и слышит один и тот же ответ: «Мы работаем над этим». Понимая, что ответ вряд ли скоро изменится, а вернуть своего друга, ему бы хотелось сейчас... Да, именно друга. Пусть Шинтаро и потребовалось больше трех лет, чтобы хотя бы в душе признать, что Казунари его друг. И сейчас он шел той самой дорогой, которой боялся пройти в течение всего этого времени. Он шел домой к Такао.

С каждым шагом баскетболист напрягался все сильнее, где-то внутренне побаиваясь встретиться с родителями пропавшего. Наверняка, они давно ждали его прихода, а он не мог набраться сил, чтобы прийти в дом, где не услышит этого надоедливого крика «Шин-чан пришел!».

***

Уже около десяти минут всегда уверенный в себе и непоколебимый в принимаемых решениях Мидорима стоял возле калитки дома Такао. Стоял и никак не мог нажать на кнопку дверного звонка. Он уже и говорил себе, что это просто кнопочка, которую стоит нажать, если он хочет узнать что-то новое о Казунари, и что его талисман удачи перестанет работать, если он не нажмет сейчас же. Но он по-прежнему оставался стоять с поднятым пальцем, который находился в трёх миллиметрах от звонка и никак не желал подчиняться.

Наконец, зеленоглазый сдался, сжав обе руки в кулаки, глубоко вздохнув, и с размаху заехал по звонку, молясь, чтобы дома никого не было. Конечно, он понимал, что ведет себя как полный идиот, что ему совсем не свойственно, но ничего не мог поделать. Закрыв глаза, он прислушался, не откроется ли дверь дома и не выбежит ли оттуда неожиданно вернувшийся разыгрывающий. Тогда Мидорима бы от всей души отчитал его за пропажу, дал бы пару подзатыльников и ворчал бы на него еще пару месяцев за это, в душе радуясь, что он цел. Но мечты сбываются только в сказках, и в дверях стояла лишь младшая сестренка Казунари.

‒ Мам, к нам Шин-чан пришел! ‒ раздался звонкий голос маленькой девочки, заставляя взрослого 19-летнего парня вздрогнуть и распахнуть глаза.

‒ Открой ему калитку, дорогая. Я сейчас подойду, ‒ откуда-то из глубины дома отозвался женский, несколько надтреснутый голос.

Слегка прокашлявшись, парень удивленно обнаружил, что на душе вдруг стало спокойно. Мидорима протянул пару леденцов, купленных по дороге чисто автоматически, ведь он всегда угощал младшую Такао чем-нибудь, когда приходил. Это уже стало практически правилом. Молча следуя за малышкой, которая тут же схватила его за руку и начала что-то щебетать, Шинтаро шел по тропинке, путь по которой он в позапрошлый раз проделывал с Казунари. Тот что-то увлеченно ему рассказывал, размахивал руками и уже второй раз за день уронил свою сумку. Такао, как Такао. Ничего необычного. От этого воспоминания сжимало душу, но внешне никто бы и не сказал, что зеленоволосому также плохо и грустно без Ястреба всея Шуто, как и остальным.

От подобных воспоминаний парня отвлекла вышедшая на порог мать черноволосого.

‒ Здравствуйте, ‒ негромко, но спокойно поздоровался баскетболист.

‒ Проходи, Мидорима. Я как раз уже поставила в духовку лимонный пирог... ‒ в голосе женщины прозвучала грусть, ведь лимонный пирог – любимый пирог ее сына.

‒ Простите за вторжение... ‒ слишком тихо даже для самого себя сказал Шинтаро, прежде чем за ним захлопнулась дверь.

***

А ведь две недели назад он уверенным шагом подходил к этому дому с ярым намерением оторвать голову одному не безызвестному разыгрывающему. Зеленоволосый, конечно, привык, что его вечный спутник может с легкостью проспать занятия, а потом, глупо улыбаясь, нести всякую околесицу под злобным взглядом Шинтаро, который не верил ни единому его слову. Да и кто поверит, когда все его оправдания сводятся к тому, что его похитили инопланетяне, которым очень захотелось научиться делать данк, что ночью налетела страшная метель, и он все утро разгребал выход (в Японии. Летом. Ага), метеорит обязательно должен был свалиться на порог его дома, блокируя выход, и, безусловно, ни одна бабушка с тяжелыми сумками не пройдет мимо ослепительного Казунари Такао.

Мидорима медленно закипал в течение дня, представляя, что же в этот раз напридумывает брюнет, и молясь сделать его смерть действительно страшной и долгой, выискивал знакомую макушку взглядом. Но пара шла за парой, а того все не было. Придумывая гневную тираду о том, какой Такао идиот, любитель гороскопов раздраженно зашел в раздевалку. Резким движением парень сбросил сумку на скамейку, молча кивая своим сокомандникам в знак приветствия и каждые 30 секунд поглядывая на дверь, пуговица за пуговицей он расстегнул рубашку, педантично вывешивая ее на тремпель, и принялся за штаны.

‒ Мидорима, ты Такао не видел? Он обычно раньше всех приходит.

‒ Его не было на занятиях, ‒ даже не оглядываясь, сказал бывший снайпер Шутоку, а после, немного подумав, добавил: ‒ Может в пробке застрял, а после опять будет какую-нибудь чушь нести.

‒ О да. В этом он просто мастер, ‒ говоривший рассмеялся и оставил сокомандника в покое.

Но до конца тренировки Такао так и не явился.

Не то чтобы Шинтаро волновался... Но если бы Казунари заболел, то каждый час ему приходили бы сообщения о том, как же сероглазому плохо, какая у него высоченная температура (целых 37,1!) и что, если он умрет, то завещает все свои вещи Шин-чану. Но за весь день ни единого сообщения. На памяти зеленоглазого такое было только один раз. Тогда брюнет отправился в поход и подвернул ногу, при этом уронив телефон с холма в расщелину. Кое-как он тогда добрался до дороги, где поймал машину, на которой и доехал до ближайшей больницы, откуда всем и позвонил. Мидорима тогда еще три дня не разговаривал с разыгрывающим, от чего тот был абсолютно счастлив. Заставить Цундериму за себя волноваться ‒ мечта всей жизни, да еще и не затыкает никто, когда весь день ты трещишь над ухом.

Это больше всего настораживало и волновало аса команды. Молчащий Такао – подозрительный Такао. Набирая давно выученный наизусть номер, баскетболист считал гудки до каждого «абонент не отвечает или временно не доступен. Попробуйте позвонить позднее». За полчаса пути от школы до дома Казунари, Мидорима успел позвонить 43 раза.

Калитка была не заперта, а, значит, он мог спокойно войти и позвонить непосредственно в дверь, за которой его ждал не самый приятный сюрприз:

‒ Мидорима?

‒ Здравствуйте. Такао дома? ‒ парень слегка поклонился в знак приветствия.

‒ Это... Разве он не с тобой? ‒ в голосе госпожи Такао появилось непонимание и легкая паника.

‒ Нет. Я не видел его со вчерашней тренировки.

‒ Утром его не было дома... И он еще не вернулся. Я звонила несколько раз, но...

‒ «Абонент не отвечает или временно не доступен. Попробуйте позвонить позднее»?

‒ Да, ‒ в глазах женщины разгоралась паника.

‒ Может, он просто потерял телефон и где-то как обычно заблудился?

‒ Надеюсь, что с ним все в порядке, ‒ она постаралась улыбнуться, но по взгляду было легко понять, что ее ожидает бессонная ночь.

А дальше была полиция. Распросы, обыски, допросы всех близких и соседей, которым запретили распространять эту информацию, и миллионы вопросов. Если это похищение, то где же просьба о выкупе? Если убийство, то почему никаких следов борьбы или же угроз до этого? Самоубийство? Но где тогда записка? И почему парень исчез в одних трусах?

По утверждениям матери пропавшего, когда они с Шинтаро поднялись в комнату ее сына, то там все лежало также, как и вчера. Рубашка небрежно висела на стуле, галстук свалился на пол, штаны непонятной кучей лежали на седушке стула. Такао никогда не отличался аккуратностью, так что это было неудивительно. И даже сумка привычно валялась в углу. Единственное, что выбивалось из общей картины ‒ небольшое полотенце, валяющееся посреди комнаты.

Это было действительно маленькое белое полотенце, каким парень всегда вытирал мокрые волосы, прежде чем бросить его на сушилку. Но в этот раз создалось впечатление, что полотенце обронили. В спешке ли, в испуге или по чистой случайности? Но что же не позволило его донести до места назначения ‒ так и оставалось загадкой. Как и то, почему парень исчез в одних лишь трусах, так как все остальные вещи лежали на своих местах в том же положении, как и сутки назад.

Мать «пропажи» была абсолютно уверена, что сын не мог надеть что-либо, так как именно в тот день она гладила его вещи и сама же укладывала их в его шкаф. Если бы он брал оттуда что-либо, то обязательно свалил бы всю стопку, и она лежала бы не такими стройными рядами. Но при этом и постель не была расстелена, хоть покрывало и было измято.

По словам Мидоримы, Такао очень любил развалиться на кровати поверх вышеуказанного покрывала и беспокойно вертеться, говоря по телефону, чем и занимался в последний вечер, надоедая глупыми вопросами Шинтаро. И, как правило, он никогда не поправлял его, так как «Ночью все равно кровать расстилать, а, значит, утром заправлю». Из чего следовало, что брюнет пропал в промежутке от принятия душа и до того, как лег спать.

Куда же мог пойти сероглазый среди ночи в одних трусах?.. Этот вопрос вертелся в голове каждого знакомого Казунари до сих пор.

==========Глава 6, в которой даже автор запутался==========

‒ …Шинтаро. Мидорима Шинтаро. Что-то случилось? ‒ Такао не понимал причины такой паники, и зачем ей среди ночи понадобилось это имя. В то время, как она потрясенно стояла рядом и что-то обдумывала. ‒ Джу-тян?

‒ Да, я просто… ‒ дверь за ее спиной скрипнула, и на крыльцо вышли старшие члены семейства Хара, обеспокоенные поведением дочери.

‒ Джун, все в порядке? Что случилось? ‒ кареглазая обернулась на мамин голос.

‒ Конечно, просто Такао кое-что забыл и вот… ‒ парень смотрел удивленно, хоть и понимал, что она врет для того, чтобы не пришлось объясняться.

«Да что он мог забыть? Он пришел без ничего. У него нет ничего. И у меня в руках только расческа. Стоп. Откуда у меня расческа в руках? Ладно. Это не важно. Я должна хоть что-то придумать!»

‒ Что забыл? ‒ наконец, в образовавшемся замешательстве раздался заинтересованный голос отца.

‒ Это… он забыл… забыл мое пожелание спокойной ночи! ‒ ляпнула шатенка первое, что пришло в голову. В подтверждение слов, она обвила его шею руками, мягко целуя в щеку под ошарашенными взглядами всей толпы людей, собравшихся в этот миг в их дворе.

‒ С-с-с-с-спокойной ночи! ‒ слегка краснея и теряя дар связной речи, чуть тише обычного ответил парень.

«И какого черта я вытворяю?..»

‒ Теперь всем до завтра и спокойной ночи, ‒ нервно улыбаясь, девушка убежала к себе в комнату, сбивая все, что попадалось по пути.

«Где мой мозг? Чем я вообще думала? Зачем я это ляпнула? Зачем я это сделала? Люди, подарите мне кто-нибудь мозги, а. Это был бы самый бесценный подарок в моей жизни. А теперь срочно сделать вид, что я сплю. А я ведь весь день потратила, чтобы убедить всех, что мы с Такао не… так, мыслишки, кыш-кыш-кыш».

Но заснуть так сразу не удается никому, а тем более после того, что произошло. А тем более девушке. Нет, ну, только представьте, вы только что узнали, что ваша сестра откуда-то знает человека, которого физически не может знать, вы поцеловали парня в щеку на глазах почти у всей семьи. А парень между прочим, ничего такой. Симпатичный, веселый, не очень глупый… стоп.

В мире есть куда более важные проблемы, чем Такао К