I. Литературы Западной Европы 40 page

Античные долгота и краткость слога могли быть переданы только посредством оппозиции ударных и безударных слогов, как и в других новых языках. В этом пункте датские реформаторы стиха опирались на голландского писателя Иоханнесса Клайуса и особенно на Мартина Опица — представителя немецкого позднего Ренессанса и зачинателя классицизма. На его «Книгу о немецкой поэзии» (1624), в которой выдвигается принцип слогового ударения и рекомендуется александрийский стих, ссылался Ханс Миккельсен Равн в своей «Ритмологии» (1649). Известное влияние Опица, вероятно, испытал и крупнейший датский поэт Андерс Арребо (1587—1637), в творчестве которого, однако, преобладали оригинальные поиски национальной поэтической формы, адекватной высоким античным и библейским образцам.

Арребо — центральная фигура датского Позднего Возрождения. Совсем молодым человеком он стал придворным проповедником Кристиана IV, а в 1615 г., двадцати восьми лет, был назначен епископом в Тронхейм (Норвегия). Королевская милость в известной мере была обусловлена блестящими стихами в честь королевской семьи. Однако жизнерадостность и пренебрежение к условностям привели скоро к отставке от должности и опале. Превратности придворной карьеры Арребо отчасти напоминают судьбу великого ученого Тихо Браге. Впоследствии Арребо был проповедником в Зеландии. В период жизненных неудач поэт обращается к библейской тематике. В 1623 г. издает перевод псалмов и почти всю свою последующую жизнь посвящает, так и не завершив задуманного, созданию христианского эпоса «Гексамерон», представлявшего собой вольную переработку поэмы французского поэта Дю Бартаса «Первая неделя» (Арребо также использовал голландский перевод З. Хейна и немецкий — Т. Хюбнера). Поэма эта описывала и воспевала первые дни божественного творения.

Для датской поэзии XVII в. характерно, что самые выдающиеся ее достижения связаны именно с библейской тематикой и библейской патетикой, что обусловлено своеобразием национальной культурной традиции после Реформации (ср. библейский эпос Мильтона в Англии XVII в. и отчасти Клопштока в Германии середины XVIII в.). И в псалмах и в эпосе Арребо стремился преодолеть кальвинистское влияние, поскольку Дю Бартас был кальвинистом, и только недавно были переведены на датский язык французские кальвинистские псалмы. Арребо добивался при этом как можно более точной передачи библейского текста — мысль за мыслью, стих за стихом; вместе с тем он хотел использовать старые датские мелодии. В первом издании псалмов ради строгости метрической схемы Арребо вводил множество шаблонных, бледных выражений, во втором издании (1627), возможно под влиянием знакомства с трудом Опица, он перешел от силлабического стиха к силлабо-тоническому, именно к ямбу; а шаблонные выражения заменил энергическими и красочными, особенно широко используя украшающие эпитеты.

273

В «Гексамероне» он в первой части применил (вместо александрийского стиха Дю Бартаса) гекзаметр, реформированный с использованием принятых в датской народной поэзии форм рифмы; впрочем, в дальнейших частях он все же перешел к александрийскому стиху. Описания в эпосе Арребо отличаются сочетанием патетики и красочной выразительности: творимый богом мир оказывается собранием прекрасных и чудесных вещей. В качестве источника для своих описаний Арребо использовал современные ему труды естествоиспытателей и впечатления от природы Норвегии. Метрические и стилистические искания Арребо имели большое значение для развития датской поэзии, хотя его эпос был опубликован полностью только в 1661 г. (ранее стали известны цитаты, приведенные в «Ритмологии» Равна).

Творчество Арребо, представляя собой специфически датский вариант Позднего Возрождения, в известной мере предвосхищает последующую эволюцию датской литературы XVII в. в сторону барокко или классицизма.

Ростки классицизма, проявившиеся в творчестве Опица, столь популярного в начале XVII в. в Дании, не получили здесь, однако, дальнейшего развития. В Дании, как и в самой Германии после Тридцатилетней войны, и отчасти под прямым немецким влиянием возобладало барокко. Окончательно оформившийся датский абсолютизм, в отличие от французского, эстетически ориентировался не на классицизм, а на барокко. Датская поэзия барокко еще больше усилила тот интерес к поэтической форме, который проявился в Дании с самого начала века. Для датской поэзии этого направления характерны выспренный, усложненный стиль с обильным применением контрастных сравнений, гипербол, метафор, украшающих эпитетов, тавтологий, анафорических повторов, многоречивых описаний и преобладание малых жанровых форм.

Сёрен Тёркельсен (ум. 1656 или 1657) — друг и единомышленник немецких писателей Флеминга и Цезена — был проводником барокко в Дании. Он перевел (с немецкого) первую часть французского пасторального романа «Астрея» д’Юрфе (1645—1648) и издал пасторальные песни («Хор Астреи», 1648—1654), источником которых отчасти был д’Юрфе, отчасти же его немецкие подражатели — Иохан Рист и Габриэль Фойгтлендер. Песни носили местами сентиментальный, местами юмористический характер. Подобные пасторальные стихотворения создавал и Андерс Бординг (1619—1677), начавший как поклонник Опица. Бординг писал по-латыни и по-датски, применял разнообразные размеры, в том числе отчасти еще связанный с народной традицией трехстопный ямб. Он выступал в различных, преимущественно малых жанрах, писал свадебные, траурные, застольные, хвалебные стихи, часто с беспощадным юмором и самоиронией. Бординг выступает в качестве придворного поэта и издателя стихотворной ежемесячной газеты — официоза «Датский Меркурий» (1666—1677). Это была первая политическая газета в Дании.

Иллюстрация:

Страница стихотворной газеты
«Датский Меркурий»

1672 г. Издатель А. Бординг

Только Томас Кинго (1634—1703) сумел придать оригинальность, значительность и подлинную поэтическую силу поэзии датского барокко.

Кинго был сыном ткача, шотландца, и, как многие датские писатели XVI—XVII вв., стал пастором. Он был проповедником в родном селе Силангеруп, а впоследствии епископом фюненским. Два его известных стихотворения, «Кризиллис» и «Кандида», написаны в пасторальном жанре, но условность поэтического стиля пасторали здесь преодолена выразительностью скрытого за ним напряженного личного любовного переживания. С 1670 г. Кинго пробует свои

274

силы и в панегириках, обращенных к королевской семье, написанных в манере высокопарного барокко, и в торжественных описаниях знаменитых местностей (острова Самё или изображенной в шекспировском «Гамлете» крепости Кронборг), и в «героических» стихах на темы датско-шведской войны 1675—1679 гг. В этих последних Кинго и прославляет славное прошлое датчан по образцу Эрасмуса Лэтуса (см. наст. изд., т. III) и успехи датского оружия и вместе с тем предостерегает от национального тщеславия, которое в конечном счете может привести к поражениям и упадку. Однако вся эта светская поэзия, при явно редкой одаренности автора, в принципе не поднимается над общим уровнем придворной поэзии датского барокко.

Подлинную славу Кинго создали его духовные песни («Духовный хор», ч. I — 1674, ч. II — 1681). Само название «Духовный хор» сознательно противостояло названию собрания сугубо светских песен Тёркельсена «Хор Астреи». Не случайно в творчестве этого выдающегося поэта основная художественная удача связана с духовными стихами, с патетикой церковных песнопений. Все самое значительное в датской литературе XVII в., как уже отмечалось, создавалось в русле религиозной поэзии. В этом смысле Кинго был, естественно, продолжателем Арребо. Духовная поэзия Кинго в отличие от произведений Арребо, безусловно, относится к барокко и представляет ее вершину в Дании. Но в отличие от Теркельсена, Бординга и других в звучных фразах и гиперболических сравнениях барочной поэзии Кинго воплощено глубокое содержание — сильная патетика пиетической веры, элегические раздумья над жизнью и смертью, прочувствованные описания природы. Первая часть «Хора» содержит домашние молитвы на каждый день недели — мелодию и три хорала. Утренний псалом описывает человека в обыденных делах — встающим, одевающимся, приступающим к труду; вечерний — его же, но по окончании дневных забот, в подготовке ко сну и вечерних размышлениях. Бытовые зарисовки служат фоном. Суть же произведения — в постижении человеком смысла земного бытия, в его думах о нравственной ответственности, о предстоящей смерти и загробном воздаянии. Во втором издании добавлены стихи, рисующие человека в различных, также, как правило, вполне обыденных ситуациях (возвращение с дороги, поездка по морю и т. д.). При этом стихи полны контрастов: грешник противопоставлен спасителю, нищета земной жизни — благополучию жизни небесной и т. п. Обыденное и возвышенное связываются таким образом, что, например, сама ситуация путешествия по бурному морю оказывается символом душевного состояния человека и т. п. Ощущение зыбкости человеческого бытия, антитетичность, смятенность души, даже страх смерти передаются Кинго с большой силой, как и порывы обрести успокоение в сверхчувственном мире. Такого рода контрастность резко отличает Кинго от Арребо с его ощущением гармоничной красоты и величия мира:

Горе и радость бродят вместе,
Счастье — несчастье ходят рядом,
Удача — неудача призывают друг друга,
Солнечное сияние и тучи следуют одно за другим.
Земное золото —
Это великолепный перегной,
Одно небо полно блаженства,
Все вещи имеют свое изменчивое счастье!
Все могут найти свое горе в груди!
Часто перси (под драгоценным украшением)
Полны горя и тайной злобы!
Все со своей бедой,
Большой или малой!
Одно небо свободно от скорби!

(Из псалма «Каждый имеет свой удел»)

Кинго в известной мере заслоняет других представителей религиозной поэзии XVII в. Из них следует упомянуть Элиаса Наура (1650—1728), который в своих хоралах прибегает для выражения религиозного пафоса к крайним формам барочной изощренности, а контрасты неба и земли, добродетели и греха выражает сумбурно-экстатически. В поэме «Голгофа на Парнасе» (1689) он рисует с изощренным натурализмом физическое страдание.

Последовательницей Кинго была норвежка из Бергена Доротея Энгельбретсдаттер (1634—1716), песнопения которой отмечены чувствительностью и интимностью. Знаменитый датско-норвежский драматург XVIII в. Л. Хольберг называл ее «самой великой норвежской поэтессой». У колыбели датско-норвежской поэзии нового времени рядом с ней стоял священник из Северной Норвегии (учившийся в Бергене и затем Копенгагене) Петер Дасс (1647—1707). Его библейские песни значительно более просты и архаичны, чем у Наура, в них нет ни экстатичности, ни манерности, зато много добродушного юмора. Главное произведение Дасса, в котором чувствуется влияние Арребо, поэма «Nordlands trompet» (опубликована только в 1739 г.), описывающая с любовью Северную Норвегию. Норвегия оставалась на протяжении XVII в. в подчинении Дании, и там господствовал датский литературный язык.

Область барочной прозы в Дании в XVII в. исчерпывалась переводами, оригинальные попытки

275

(«Одетая правда» Маргрет Лассон) относятся к началу XVIII в.

Значительным явлением в датской прозе XVII в. были мемуары — в первую очередь «Jammersminde» Элеоноры Кристины Ульфельд (1621—1698), побочной, но любимой дочери Кристиана IV, жены его фаворита Корфица Ульфельда. После смерти Кристиана IV им пришлось бежать из Дании. После горьких скитаний Элеонора Кристина была схвачена в Англии датскими агентами и заключена в крепость, откуда вышла только через двадцать два года (в 1685 г.). Мемуары Элеоноры были адресованы ее детям и почти двести лет хранились в рукописи. Они были опубликованы только в 1869 г. Элеонора повествует о выпавших на ее долю страданиях, изобличает врагов мужа, выразительно описывает свою жизнь в тюрьме. Ненависть к врагам сочетается у нее с сознанием собственного достоинства, философические раздумья исключают излишнюю чувствительность и психологический «надрыв». Элеонора взывает к богу как к высшему судие, чтобы придать своей субъективной жизненной позиции объективную санкцию, чтобы представить личных врагов как великих грешников. В тюрьме она сочиняла и духовные песни. Ее образцом и идеалом был Кинго, посещавший ее впоследствии, после освобождения.

Драма барокко в Дании отсутствовала. Возникновение нового театра связано с классицизмом. Начало классицизма, ориентированного на французские образцы, в Дании можно датировать началом 70-х годов, когда Могенс Скель написал (анонимно) «Комедию графа и барона», представляющую собой сатиру на новое дворянство, созданное Кристианом V в 1671 г. Новые графы и бароны представлены смешными выскочками, которых легко одурачивают хитрые слуги с целью устроить счастье влюбленных. В «Комедии...» строго соблюдались единство времени и места. Скеля можно считать предтечей Хольберга.

В Дании, где барокко было официальным литературным течением, признанным абсолютной монархией, роль выразителя оппозиционных настроений выпала на долю классицизма. Переход к классицизму знаменует творчество Тёгера Ренберга (1656—1742), который выступил как переводчик Буало и пропагандист его эстетики, как переводчик античных басен (Федра и т. д.). Поскольку александрийский стих был более всего «скомпрометирован» поэтами барокко, Ренберг выбрал ямбы Бординга, придав своему стилю ясность и простоту.

Однако серьезный удар поэзии барокко был нанесен только Л. Хольбергом — величайшим датским драматургом первой половины XVIII в.

Исландская литература, пережившая бурный расцвет в Средние века, после того как Исландия вместе с Норвегией оказалась в подчинении у Дании (с конца XIV в.), приходит в упадок. Это было связано с отменой самоуправления, захватом датскими королями исландских земель (после Реформации также и церковных), с засилием датских чиновников. В XVII в. датский язык стал языком лютеранской церкви и администрации. Исландская литература приобрела провинциальный характер. В списках продолжают сохраняться традиционные «римы» в виде стихотворных пересказов рыцарских и им подобных сюжетов; печатается только религиозная литература. Наиболее видным религиозным поэтом Исландии в XVII в. был Хадльгримур Пьетурсон — автор «Псалмов о страстях господних». В области прозы можно отметить только описание путешествий (Йоун Оулафсон) или мемуары (Йоун Магнуссон). Вместе с тем в XVII в. началось собирание и изучение древнеисландских рукописей.

275

ШВЕДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

В XVII в. Швеция в результате ряда войн (шведско-польская война из-за Восточной Прибалтики, участие в Тридцатилетней войне, увенчавшееся Вестфальским миром 1648 г., войны с Польшей, Данией и Россией в 50-е годы и т. д.) чрезвычайно укрепилась в военно-политическом отношении, расширила свои владения, главным образом за счет Прибалтики, встала в ряд великих держав. Параллельно с внешней экспансией шло укрепление абсолютизма, долгое время, впрочем, уживавшегося с сословным представительством в риксдаге. Участие в широкой международной торговле (железо, медь, продукты сельского хозяйства) влекло за собой усиление феодальной эксплуатации, попытки закрепощения крестьянства, раздачу коронных и податных земель дворянству (при Густаве-Адольфе, 1611—1632, и королеве Кристине, 1632—1654). Однако этот процесс был приостановлен «снизу» — недовольством крестьянства и горожан, имевших в риксдаге своих представителей, и «сверху» — самой королевской властью, нуждавшейся в укреплении военного бюджета и в рекрутах для ведения войн. Необходимость «редукции», т. е. возвращения крестьянских земель в «казну», обнаружилась с особенной силой во время войн Карла X. Сама «редукция» была проведена Карлом XI в 70-е годы и имела большое значение для укрепления королевского абсолютизма.

Забота о развитии национальной культуры, меценатство по отношению к ученым и поэтам входили в политическую программу шведского

276

абсолютизма: Густав-Адольф открыл ряд школ и способствовал возрождению Уппсальского университета. Королева Кристина пригласила в страну нескольких выдающихся иностранных ученых, среди которых были Декарт и Гроций. Кристина сама выступила как автор «Максим» в духе Ларошфуко. Известная французская прециозная писательница М. де Скюдери вывела ее под именем Клеобулины в романе «Великий Кир».

Связь шведской литературы с королевским двором и придворным кругом была очень прочной, но роли ее не надо преувеличивать. Вряд ли есть необходимость, как это часто делают шведские литературоведы, выделять в истории шведской литературы особый «период великодержавия» (с середины XVII в. почти до середины XVIII в.), якобы непосредственно следующий за реформационной эпохой. Основные вехи литературного процесса в XVII в. в общем и целом совпадают в Дании и Швеции. И для Швеции исключительное значение имело иностранное влияние, причем не только немецкое, но и французское и даже итальянское. Многие поэты писали стихи не только по-шведски, но и на других языках. Французское влияние, усилившееся после заключения при дворе Кристины франко-шведского договора 1631 г., было особенно популярно в аристократической среде; для литературных вкусов бюргерства определяющими оставались немецкие и голландские образцы.

Началу XVII в. в Швеции, как и в Дании, были присущи черты «ученого века», ученость очень ценилась; однако таких выдающихся деятелей науки, как в Дании, здесь не было.

Заслуживает упоминания Иохан Буреус (1568—1652), отличавшийся большой эрудицией в различных областях знаний, и в первую очередь в древнешведской филологии и рунологии. Идеализация родной старины у поздних шведских гуманистов еще более бросается в глаза, чем у датских. В этом плане очень интересен Олоф (Олаус) Рудбек (1630—1702), человек универсально образованный, анатом, оспаривавший у Томаса Бартолина честь открытия лимфатической системы, а также выдающийся ботаник, преподававший в Уппсальском университете не только биологические дисциплины, но и математику, физику, музыку. Исключительную самоотверженность проявил он во время пожара в Уппсале (1702), спасая университетскую библиотеку и ценные коллекции. Однако больше всего Рудбек прославился у себя на родине псевдоисторическим сочинением «Атлантика» (1679—1698), в котором отождествил древнее готское (якобы тем самым шведское) государство с мифической Атлантидой, в образе которой Платон представляет идеальное общественное устройство. Развивая с помощью фантастических этимологий эту археологическую утопию, Рудбек пришел к выводу, что древняя Швеция — земной рай и колыбель человечества. Это произведение Рудбека является вершиной так называемого «готицизма», ставшего под его пером идеологическим оружием шведского «великодержавия».

Большое место в шведской научной литературе XVII в. занимает историография, включающая не только описание древностей, но и хронику политической жизни XVI—XVII вв. История Швеции — частично в прозе, частично в стихах — была написана профессором Уппсальского университета Иоханнесом Мессениусом (1579—1636), который по обвинению в сношении с врагами государства был пожизненно заключен в тюрьму. Мессениус ввел историческую национальную тематику и в драматургию, написав шесть исторических хроник, интересных сценами из народной жизни.

Однако эта попытка заменить в драматургии античную тематику национальной не имела серьезного продолжения. Школьные комедии и родственные им жанры постепенно исчезают на протяжении XVII в. не под влиянием национально-исторических хроник, а в силу увлечения аллегорическими балетами при дворе королевы Кристины.

Что касается собственно поэзии, то в первую половину XVII в. мы сталкиваемся с крайне запоздавшими проявлениями Позднего Возрождения, а во вторую половину, совпадающую с «великодержавием», — с расцветом поэзии барокко.

Оригинальным поэтом был Виваллиус (Ларс Свейнссон, 1605—1669), широкая натура, со склонностью к авантюризму. Он много странствовал по Европе, искал удачи среди католиков и протестантов, по возвращении пытался жениться на высокородной дворянке, приписав и себе с этой целью аристократическое происхождение. Однако проделка привела его в тюрьму и даже угрожала жизни. «Блудный сын» добропорядочного шведского общества, он разделял общий националистический пыл периода завоевательных войн, особенно ярко проявившийся в стихах, написанных в тюрьме и обращенных к Густаву-Адольфу. Виваллиус написал много стихов «на случай». Стихи его отличаются необыкновенной легкостью и музыкальностью. В них есть и наивная религиозная вера, и страх смерти, и пробудившееся чувство природы, и юмор. Объясняя свою проделку с дворянским титулом, Виваллиус лукаво ссылается на Купидона и силу любви, сокрушившую столько стойких сердец. Посреди ламентаций о преходящести всего земного он вставляет

277

свой живой лирический портрет, полный самоиронии. В «Жалобной песне», написанной в момент освобождения из тюрьмы (1641), Виваллиус, используя традиции и народных песен, и псалмов, молит Провидение о благополучии урожая в родной Швеции, поет гимн северной природе, пробудившейся после зимней спячки: яркое солнце и оживленное пение птиц помогают пережить нужду. В некоторых поздних стихах Виваллиуса встречается помпезность и патетика, свидетельствующие о его эволюции в сторону барокко.

Крупнейший поэт позднего шведского Ренессанса, у которого можно обнаружить тенденции к классицизму, — Георг Шерньельм (1598—1672). Сын бедного рудокопа стал крупнейшим ученым, проявившим себя буквально во всех отраслях науки (математика, естествознание, юриспруденция, философия, филология), метром поэзии при дворе королевы Кристины (впоследствии он впал в немилость из-за своих связей с оппозицией). Оставаясь в рамках литературной ортодоксии, Шерньельм был одновременно гуманистом, испытавшим сильное влияние античности и ренессансной философской мысли. Как свободный мыслитель, веривший в широкие возможности человека, Шерньельм невольно входил в противоречие с лютеранским представлением о слабости человека. Широко знакомый с европейской культурой, Шерньельм вместе с тем разделял популярное в XVII в. в Швеции представление о древнем величии своей страны.

Шерньельм дебютировал поздравительными стихами к королеве Кристине (1643). Став ее придворным поэтом, он пробовал свои силы в самых разнообразных жанрах, включая излюбленные Кристиной балеты («Плененный Купидон» и др.). Из целой серии лирических стихотворений юмористического характера выделяются написанные гекзаметром «Воспоминания о свадебных затруднениях».

Значение поэтической деятельности Шерньельма очень велико, в частности, для развития шведского поэтического языка и стихотворной формы. Именно поэтому его иногда называют отцом шведской поэзии. Он нашел средства применить в шведской поэзии такие классические размеры, как гекзаметр, сапфический, алкеический стих и, конечно, александрийский стих.

Главное произведение Шерньельма — «героическая» поэма «Геркулес», написанная гекзаметром (работа над ней была начата в 1647 г., опубликована поэма в 1658 г.). Тема заимствована у Силия Италика и Ксенофонта, официальным образцом послужил античный эпос Гомера и Вергилия. Но фактически поэма крайне далека от этого образца. Под флагом героического эпоса Шерньельм создал ученую аллегорическую и дидактическую поэму, в которой использованы приемы моралите, силен маскарадно-театральный колорит. Живые аллюзии чрезвычайно естественно соединяются с аллегорическими абстракциями. Сам Геракл изображен очень похожим на молодого шведского дворянина. За его душу борются зло и добро под видом фру Наслаждения и фру Добродетели. Фру Наслаждение ссылается на быстротечность жизни и призывает Геркулеса пользоваться каждым мгновением, а фру Добродетель проповедует идеалы чести и мужества немного на римский лад, импонировавший представителям позднего ренессансного гуманизма. В поэме нет аскетизма, радость чувственного восприятия мира не отрицается, а, наоборот, живописуется в ярких красках, и ей противопоставляется не вечное блаженство на небесах, а разумное гармоническое существование, мужественное, отвечающее высоким нравственным принципам. Геркулес, начавший со свойственных юности легкомыслия и строптивости, в конце концов отказывается от бездумных любовных приключений, попоек и картежной игры, чтобы соблюсти нормы жизни, достойные его предков. В свете этого последнего устремления фру Добродетель оказалась связанной с идеалами древнешведского мужества, а фру Наслаждение должна была в какой-то мере ассоциироваться с романской фривольностью. Так гуманистический идеал гармонической личности, лютеранский этический императив и патриотический «готицизм» сливаются воедино.

Роль Шерньельма в шведской литературе во многом та же, что роль Арребо — в датской (связь с Поздним Ренессансом, формирование поэтического языка, реформа метрики и т. д.). Вместе с тем стилистическое и жанровое различие между ними весьма значительно. Если Арребо выражает гуманистический пафос с помощью библейских образцов, то Шерньельм — сугубо светский поэт, прежде всего ориентированный на традиции ренессансно-античных светских жанров.

И во второй половине века чисто религиозная поэзия Хагвина Шпегеля (1645—1714), переводчика Арребо и автора церковных песнопений, или Иеспера Сведберга (1653—1735) не стала гегемоном, как в Дании.

К Шерньельму в известной мере примыкает автор, писавший под псевдонимом Скугекер Бергбу (Друг Леса, Житель Гор), оставивший множество сонетов (сборники «Венерид» и «Фютанцио») и стихотворение во славу родного языка («Жалобы шведского языка»).

Непосредственными продолжателями Шерньельма в следующем поколении были Самюэль

278

Иллюстрация:

Гравюра с титульного листа
первого издания поэмы Г. Шерньельма «Геркулес»

Стокгольм (?), 1658 г.

Колумбус (1642—1670), Петер Лагерлёф (1648—1699), Люцидор (Ларс Йохансон, 1638—1674) и некоторые другие. Их творчество — поэзия по преимуществу любовно-эротическая. Люцидор, присоединявший к своему псевдониму эпитет «несчастный», был поэтом богемного склада, окончившим жизнь в трактирной драке. Люцидор сочинял стихи для похорон и свадеб, часто с целью заработка, а стихи на различных иностранных языках — в порядке ученого экспериментаторства. В его лирике необузданная радость жизни перемежается с тоской и страхом смерти. Стихи Люцидора были изданы после его смерти под заглавием «Стихи Геликона».

Ведущее положение в Швеции в последней трети XVII в. заняла лирика барокко. Первым произведением нового стиля была поэма Иохана Паулинуса (1655—1732) «Распятый Христос» (1686).

Виднейшим представителем шведского барокко был Дальшерна (Гунно Аурелиус, 1661—1709). В Швеции, как и в Дании, поэзия барокко была связана не с оппозицией абсолютизму, а, наоборот, с его окончательным укреплением (после «редукции», от которой пострадала аристократия). В поэзии барокко получили развитие и заострение те формальные искания в области метрики и тропов, которые были начаты поэзией Позднего Ренессанса. Но, в отличие от гармонизирующих устремлений, ориентированных на античные образцы, лирике Дальшерны и его соратников (Торстен Руден и др.) свойственны резкие контрасты, яркие краски, сложные, хорошо рассчитанные смысловые эффекты, неожиданные образы и картины, игра слов, замысловатые метафоры. Дальшерна испытал сильное влияние Силезской школы и итальянского маринизма. Отражением его увлечения итальянским является перевод «Верного пастуха» Гварини.

Главное произведение Дальшерны — «Королевский скальд» (1697). Это написанное александрийским стихом с октавами траурное стихотворение, посвященное Карлу XI и соответствующее ритуалу гражданских похорон. Кроме метрических новшеств в «Королевском скальде» широко применены изощренные метафорические иносказания вроде «небесный серебряный сосок» (месяц), «мозговая горячая река» (слезы) и т. п. При этом патриотическое одушевление Дальшерны имеет характер экзальтированного роялизма. Даже религиозное чувство подчинено роялизму. Стилизуясь под

279

народную песнь, он воспел Карла XII в «Шведской героической песне о Карле XII и о господине Педере» (т. е. о Петре Великом).

В самом конце XVII в. особое развитие получила жизнерадостная легкая поэзия «на случай», с элементами галантной иронии или грубоватого юмора, пользовавшаяся успехом у Карла XII и его военного окружения. Автора «легких» песен Израеля Гольдштрема (1660—1708) считают в некоторых отношениях предшественником Белльмана (см. наст. изд., т. V). София Элизабет Бреннер (1659—1730) сочиняла стихи «на случай» на разных языках, обнаружив незаурядные версификаторские способности.

Наиболее одаренным из поэтов позднего каролингского времени был Йохан Руниус (1678—1713), также писавший стихи «на случай», проявляя метрическое и стилистическое новаторство (обнаружившееся, в частности, в использовании бурлескной строфы), живость, легкость, юмор. Стихи Руниуса и Гольдштрема могут быть определены стилистически как зачатки поэзии рококо.

279

ФИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА (Марцина И.Ю.)

Date: 2016-07-25; view: 292; Нарушение авторских прав