Суды и правосудие в структуре конституций

Каждая из действующих сегодня конституций содержит раздел о судебной власти. Как правило, он следует за разделами о законодательной и исполнительной властях и чаще всего так и именуется – «Судебная власть». Однако в некоторых конституциях предпочтение отдано другим наименованиям: «Правосудие» (Основной Закон ФРГ), «Суды» (Конституция Португалии), «Судебная система» (Конституция Венгрии) и т.п. Основной Закон ФРГ вообще отказался от термина «судебная власть», заменив его близким, но не однозначным понятием «юрисдикционная власть». Разделы, содержащие детальную регламентацию всех институтов судебной власти, встречаются редко (Конституция Португалии), они, как правило, кратки, но при этом (за отдельными исключениями) содержат, хотя и в разных вариантах, основополагающие нормы и принципы. В разряд исключений попадают некоторые конституции, имеющие значительный возраст, а из числа конституций, принятых во второй половине XX в., - Конституция Франции 1958 г.

Конституционная регламентация повсеместно в той или иной мере охватывает три проблемы:

- организацию судебной системы;

- конституционный статус судей;

- основные принципы осуществления правосудия.

Что касается первой проблемы, то детальную регламентацию структуры судебной системы, компетенции судебных инстанций и другие достаточно важные вопросы конституции возлагают на законы о судоустройстве[53]. Сами же они ограничиваются кратким перечислением судов и судебных подсистем, действующих в стране[54], определяют статус Верховного суда (или судов, если в стране действует несколько юрисдикций).

При этом, однако, следует особо оговорить, что конституции государств, где созданы и действуют конституционные суды, детально регламентируют компетенцию, порядок формирования и даже численность конституционных судов, а соответствующие нормы зачастую выделены в отдельный раздел конституционного текста (Болгария, Италия, Испания, Польша, Франция и др.). Эта особенность обусловлена как особой ролью конституционных судов, так и тем, что это сравнительно новый институт и поэтому он требовал более детальной регламентации, чем давно сложившиеся модели судов общей юрисдикции[55]. К конституционному правосудию мы еще вернемся в последующем изложении.

Значительно полнее регламентированы в конституциях две другие названные проблемы - конституционный статус судей и основные принципы осуществления правосудия, которые будут рассмотрены далее, а пока подчеркнем лишь, что различия в конституционных текстах, больший или меньший перечень в них принципов правосудия существенного значения не имеют. Деятельность судебных органов во всех странах, идущих по пути правовой государственности, характеризуется использованием полного набора этих принципов, что предопределено тем, что все они закреплены основополагающими международно-правовыми актами и имплементированы в правовую систему этих государств.

Почти повсеместно конституции демократических государств содержат норму, запрещающую создание чрезвычайных судов, т.е. всякого рода «особых совещаний», «специальных трибуналов» и т.п. Такого рода суды хорошо известны диктаторским режимам, репрессивная политика которых осуществлялась в порядке так называемого упрощенного производства. Правовое демократическое государство отвергает подобный судебный произвол: «Чрезвычайные суды не допускаются» (Основной Закон ФРГ, ст. 101); «Не могут быть учреждены должности чрезвычайных судей по особым делам» (Конституция Италии, ст. 102).

Общепризнанный принцип участия населения в отправлении правосудия лишь в немногих конституциях выражен прямым текстом, как, например, в Конституции Австрии («Народ должен участвовать в отправлении правосудия», ст. 91) или Конституции Польши («Участие граждан в отправлении правосудия определяет закон», ст. 182). Значительно чаще он выражен другим путем - указанием на ту форму, в какой это участие осуществляется. Более двухсот лет назад Конституция США установила, что «все дела о преступлениях, за исключением рассматриваемых в порядке импичмента, подсудны суду присяжных» (разд. 2 ст. III). Это не означает, что все дела такого рода рассматриваются судом присяжных (в общем числе рассматриваемых дел они не преобладают), но его широкое использование - одна из характерных черт американского правосудия. И в США, и в Англии возможно рассмотрение судом присяжных и некоторых категорий гражданских дел. При этой форме в ее классическом варианте двенадцать граждан, заслушав прения сторон, проходящие под председательством профессионального судьи, выносят единогласный вердикт, главное содержание которого - ответ на вопрос: виновен или нет обвиняемый в деянии, которое имело место. Меру наказания в случае признания лица виновным назначает судья.

На европейском континенте предпочли другую форму участия населения в отправлении правосудия - институт судебных заседателей, когда граждане входят в состав суда, рассматривающего дело, наряду с профессиональным судьей и на равных с ним правах. Во Франции действующий в каждом департаменте для рассмотрения тяжких уголовных преступлений суд в составе трех профессиональных судей и девяти заседателей - ассизов действует как единая коллегия. В Италии аналогичный суд состоит из двух профессиональных судей и шести заседателей.

От участия народа в осуществлении правосудия следует отличать другие встречающиеся в конституционных текстах формулы преимущественно декларативного звучания, как-то: «Правосудие отправляется именем народа» (Конституция Италии, ст. 101); «Судебная власть исходит от народа и осуществляется от имени короля» (Конституция Испании, ст. 117). Основной Закон ФРГ говорит о том, что «судебная власть вверяется судьям» (ст. 92), но при этом остается открытым вопрос, кем вверяется: народом или государственной властью?

Вопрос о том, относятся ли органы прокуратуры к судебной власти, не знает однозначного решения. Ответ зависит от полномочий, которыми наделена прокуратура: ограничены ли они сферами предварительного следствия и судопроизводства или выходят достаточно далеко за эти пределы. В первом случае структура прокуратуры обычно соответствует структуре судебной системы, а судьи и прокуроры образуют единый профессиональный корпус, именуемый магистратурой с общим корпоративным органом (высшие советы магистратуры, высшие советы судебной власти, о которых говорилось ранее). При такой системе (она действует во многих странах - Франция, Италия, Испания и др.) прокуратура относится к судебной власти.

Во втором случае (по преимуществу конституции стран Центральной и Восточной Европы) прокуратура представляет собой самостоятельный централизованный орган, который, хотя и осуществляет важные функции в сфере следствия и судопроизводства, организационно с судебной системой не связан, по общему объему своих полномочий ближе к исполнительной власти и, во всяком случае, не может быть отнесен к власти судебной.

Отсюда и различное место прокуратуры в конституционных текстах. Конституции государств, где действует первая система, лишь упоминают о прокуратуре. Конституции государств с обособленной централизованной системой прокуратуры чаще всего посвящают ей особый раздел, наряду с разделом о судебной власти, что, очевидно, призвано подчеркнуть ее особое место в механизме государственной власти.

[53] Например, в ФРГ - Закон о судоустройстве, действующий в редакции 1975 г.; во Франции - Кодекс судоустройства 1978 г.; в США – «Судоустройство и судопроизводство», разд. 28 Свода законов США; в Испании - Органический закон о судебной власти 1981 г. и др.

[54] «Правосудие в Польской Республике осуществляют Верховный суд, общие суды, административные суды, а также военные судьи» (Конституция 1997 г., ст. 175).

[55] Тем же объясняется относительно детальная регламентация компетенции и порядка формирования высших советов судебной власти.

Date: 2016-07-25; view: 331; Нарушение авторских прав