Глава II.Крымские татары в описаниях русских путешественников.

Крым, с его колоритным прошлым, конгломератом проживавших здесь в разные времена народов всегда был в центре внимания не только ученых-профессионалов, но и многочисленных исследователей-любителей в лице русских путешественников.

§1. Свадебный обряд крымских татар.

§1.1.Подготовка брака.

Большой вклад в изучение культуры крымских татар сделал Г.А. Бонч-Осмоловский, а именно в деталях и красках описал крымскотатарские свадебные обряды. С 1919 по 1925 года исследователь занимался этнографическим изучением татар в Крыму. В начале своей статьи «Брачные обряды татар горного Крыма» автор говорит о недостаточном изучении этого вопроса. В своей работе исследователь оперирует информацией, собранной самостоятельно во время экспедиции по региону. Автор не скрывает, что его описания относятся исключительно к южнобережной и горной части Крыма, и он не затрагивает территорию степных районов. Автор, объясняя происхождение некоторых ритуалов, использует сравнительный метод, привлекая к исследованию большое количество литературы и источников, которые затрагивают вопросы свадебного обряда и других тюркских народов, таких как турки, ногайцы, киргизы, туркмены и другие.^[7] Автор подметил, что брачные обряды крымских татар поражают своей красочностью и причудливостью. В их своеобразных деталях отложились следы предшествовавших и влиявших на них культур; но по существу их древний, характерный для турецкого народов, облик изменился, как это будет видно из дальнейшего, весьма незначительного: основа процесса заключения брака все та же, как и на всей обширной территории, занимаемой многомиллионными родственными им племенами. Лишь ритуальные детали и некоторые вводные обряды носят несомненный характер заимствований и чуждых влияний. «Выяснить эти инородные внедрения, проследить исторические пути их влияния, вскрыть этим этнологическую сущность брачных обрядов крымских горцев - вот одна из основных задач этнографии в Крыму, первой попыткой освещения, которой является мой труд…»−так писал в своей работе автор.^[8] Крымские татары−мусульмане с XIII века, и ислам наложил свою руку на их духовную культуру, на многие обряды, обычаи и верования.[9] Но окончательно подчинить себе уклад жизни он не мог, и может быть, менее всего оказалось его влияние в области брачных обрядов.[10] Уже при рассмотрении брачных запретов в описании Бонч-Осмоловского бросается в глаза рознь между шариатом и обычаем. Согласно первому, брак разрешается при второй ступени родства: иначе говоря, уже двоюродные братья и сестры могут заключать его между собой; а по обычаю, брак был невозможен при наличии какого бы то ни было родства,− у крымских татар это запрет, как в XIX-XX в. как и по сей день, по выражению их стариков, «доходит до седьмого колена» и соблюдалось очень строго.^[11]В Крыму эти запрещения проводились с крайней последовательностью и распространялись в той же степени и на молочное родство. Поэтому в деревнях избегали прибегать к кормильцам, чтобы не ограничивать будущих брачных возможностей. Автор повествует, что при побратимстве и посестримстве, носящих характер личного родства, брак не допускается только между персонально породнившимися лицами; запрещение это не распространяется на их родственников; таким образом, названный брат может жениться на сестре своего побратима. Приблизительно то же существует и при усыновлении; причем приемному сыну или дочери разрешается вступать в брак со своими новыми родственниками, за исключением детей приемных родителей. Также, запрещения, накладываемые кровным родством, остаются в полной силе. «Экзогамические запрещения, кроме чисто религиозных, татарам совершенно неизвестно. Таким образом, среди крымских горцев мы находим строгую, резко последовательную выраженную, родственную экзогамию, совершенно не заключающую в себе следов территориальных запрещений: браки внутри селения между не родственниками вполне допустимы и совершаются довольно часто»^[12]−так писал путешественник.

Бонч-Осмоловский отмечал, что совместные игры, танцы и развлечения молодежи, во время которых завязывается их знакомство, ведущее в дальнейшем к браку, в значительной степени ограничено. Девушки не могут видеться и разговаривать с мужчинами, а особенно с молодыми людьми, не только наедине, но и в обществе и даже дома. «Мужчина, зашедший в гости или по делу, не должен обращать на них внимания, здороваться, спрашивать о чем- либо, вообще делать вид, что он их замечает. Девушки в этом случае или прячутся в аяте(комната с очагом, в которой приготавливается пища) у очага, занятые приготовлением угощения, и робко, с любопытством, выглядывающие оттуда, или деловито, с опущенной головой, пробегают мимо, тщательно затаив свою заинтересованность пришельцем. И если последний, не зная этих нравов, спросит хозяина о дочери или о жене, а это часто бывает с русскими, неловкое молчание всех присутствующих будет ему ответом, пока какой-либо старик скажет с извиняющимся упреком: «У нас женщин видеть нельзя».^[13] Единственная возможность для молодежи присмотреться друг к другу поближе – это у фонтана, куда собирались под вечер с кувшинами и бельем чуть ли не все женское население. «Фонтан в деревнях−это женский клуб, как кофейня-мужской»^[14]. Но и здесь ни в коем случае нельзя было уединяться или приближаться друг к другу, так как это считалось позором на всю жизнь и подвергалось жестоким насмешкам односельчан. Подобное отчуждение полов влияло на весь уклад жизни крымских татар, отражаясь, как об этом было сказано выше, на празднествах и свадьбах: совместных гуляний, танцев, вечеринок и посиделок у них не было. Все знакомство и выбор невесты ограничивался украдкой и подмеченным внешним видом, несколькими словами, которыми можно было перекинуться у фонтана, но, главное осторожными расспросами окружающих, обычно производимых через посредство пожилых родственниц и свах. Подобное положение женщины указывало на полную зависимость брачующихся, в особенности невесты, от воли родителей, от их усмотрения; эта зависимость отчасти сохранилась и по настоящее время. Свадебные расходы составлялись из нескольких сумм, носящих различные названия и имеющих совершенно различный характер. Основной суммой, обуславливаемой в договоре, являлся калым, который следует понимать не просто как плату за невесту, за возмещение расходов, которые родители понесли при ее воспитании, иначе говоря, как цену девушки, зависящую от ее физических свойств. Бонч-Осмоловский увидел, что калым у крымских татар− это вознаграждение за приданное, которым родители снабжают невесту. Это, вернее расход на домашнее обзаведение, производимый через родителей невесты,−известная гарантия, что их дочь будет жить в определенных, соответствующих ее положению, условиях. Бонч-Осмоловский в своем описании разделил калым на две части: во-первых−нахт−сумма, на которую отец невесты покупает все приданное, причем часто часть вещей приобреталась одним самим женихом, и в этом случае родители были удовлетворены в точном соответствии приобретенного с обусловленными во время сватовства. Обычно в условии не говорилось о сумме нахта, а перечислялись только предметы, на покупку которых жених должен дать деньги. Автор отмечает в своем описании следующие предметы, чаще всего встречавшиеся в брачных договорах:

а) 20-40 турецких золотых монет, стоимостью полтора рубля каждая, которые замужние женщины носили при праздничных нарядах на груди в виде ожерелья− герданлых или бойнасты, или нашитыми на шапочку фес. Если жених не мог почему- либо приобрести их до свадьбы, то, в виде гарантии последующей уплаты, он закладывал у тестя свою землю.

б) Пара золотых серег купе.

в) Серебряный пояс учбаш-кушак или новейшая его форма гумуш-кушак.

г) Три женских праздничных платья – атлас-антер или башантер (у бедных допускалось и одно).

д) Беличья шубка тончук.

е) Три или четыре шелковых или шерстяных платка.

ж) Занавес перде и головной убор невесты дуак.

з) Набор необходимой для хозяйства медной посуды.

и) Несколько матрацев и одеял.^[15] (См. приложение 2)

Срок выплаты калыма при сговоре точно не назначался: обычно он производился за несколько месяцев до свадьбы. Вторая сумма, в среднем 60 руб., составляющая калым (известная под названием пики), обуславливалась в договоре на случай развода или смерти жены. Она остается на руках у мужа, и в первом случае он ее, безусловно, и бесспорно выплатит жене, во втором−эти деньги затрачивались им на ее похороны. Интересно, что с таким же разделением калыма, можно встретиться и в выписках кадиаскерского сакка− нотариальной книги времен ханов, относящейся к 1608−1613 гг., куда заносились брачные договоры городского населения. Калым носит там общее название мегер−мусемма и разделяется на мегер-муаджель, сумму, вносимую перед браком, т.е. нахт, и мегер-муэджель, остающийся долгом мужа жене на случай развода. Арабские названия вполне соответствуют официальной жизни того времени.^[16] Кроме калыма в свадебные издержки входили расходы на постройку и оборудование дома. Обычно отец при женитьбе сына или отделял ему две комнаты в своем доме, или наделял домашним оборудованием. Третью часть расходов жениха составляли издержки на саму свадьб. Сюда относятся: необходимое угощение для гостей, напитки, кушанья, плата музыканта и проч. Причем в доме невесты в первый день свадьбы угощения устраиваются за счет жениха, во всяком случае, из его продуктов, остальные же дни за счет невесты. В настоящее время этот обычай часто не соблюдается, и родители невесты сами несут весь расход по организации празднества у себя на дому. Кроме калыма и прочих расходов на свадьбу, жених делает невесте и ее родственникам целый ряд мелких подарков. Невеста в свою очередь, кроме приданого, одаривала жениха новым костюмом, имеющим обрядовое значение, и особым набором мелких принадлежностей мужского обихода, состоящим из девяти предметов и носящим особое название дохус-девять. В ускуте в дохус включались следующие предметы: 1)мужская сорочка, 2)кальсоны, 3)верхняя рубашка кафтан, 4)явлук- платок, 5)марама-полотенце, 6)кисе, 7) саат-хан-вышитый футляр для часов, 8) чораб-бау- мужские подвязки, широкие посредине, бархатные, вышитые шелком и золотом, 9) чораб-носки.[17]

Таким образом, основными чертами крымскотатарского калыма, описанного в труде Бонч-Осмоловского можно считать: во-первых, его характер возмещения расходов на приданое, во-вторых, разделение на две части: одну выплачивающую, другую остающуюся у мужа в виде имущественной гарантии жены на определенные случаи, и, в-третьих, неопределенность срока выплаты. Основной признак приданого− это то, что он состоял из предметов домашнего обзаведения и одежды− как женской, так и мужской.

§1.2.Сватовство (Нишан)

Родители молодого человека или он сам, высмотрев себе невесту предварительно узнавали, стороной, через родственников или знакомых о принципиальном согласии на брак родителей невесты и о приблизительных размерах ожидаемого ими калыма. При благоприятном ответе к родителям невесты отправлялись сват-ильчи или куда - обыкновенно ближайший, немолодой уже родственник с мелкими подарками от жениха. Его там угощали, договаривались и торговались относительно калыма и приданого. После достижения благоприятного результата ильчи возвращался с подарками жениху от невесты, зависящими от ее благосостояния: богатая присылала целый костюм, бедная ограничивалась рубашкой. На этом обряд сватовства заканчивался и засватанные с того момента называются нишанлы, жених-киев и невеста-келин. Жених должен был старательно избегать встреч с родителями невесты. При ближнем соседстве обоих семей это приводило к немалым неудобствам, и поэтому в ряде селений устраивалась специальная встреча- коруш. В условленный день жених с подарками приходил в дом невесты. После угощения и обязательного кофе он удалялся с невестой в ее комнату. С этих пор дом был открыт для него в любое время.[18] Этот упрощенный обряд сватовства, в котором момент сговора не изведан до неофициальных переговоров, а сватовство- до значения сговора, распространен в настоящее время в горной и приморской частях Крыма. Но существуют указания, что в настоящем своем виде он является лишь упрощением когда-то более сложного ритуального обряда. В Бахчисарайском районе он и теперь заметно выделяется, а сватовству придается более праздничный характер. Здесь при сговоре, называемым сос –кесым-последнее слово,две свахи –кудалар отправлялись к родителям невесты с двумя явлухами и бурумчуком (платки и вышивка). После данного разговора они сторговывались о нахте. Через 3-7 дней в понедельник или четверг справлялось сватовство. В обоих домах готовились праздничные кушанья и приглашали родственников. Невеста этот день проводила у знакомых. Муэдзин и двое родственников жениха в сопровождении кудалар относили подарки невесте (два платья, шаль,и бурумчук) и ее родителям: «отцу- фунт кофе и сахара, а матери-платье». Подарки несли в особом вышитом платке, называемым бохча. Все подарки осматривались, затем молились, после чего устраивали гулянья. Посланцы, завернув киев-чемаширы в бохча, уходили домой. Перед свадьбой все подаренное невесте возвращалось к жениху и оттуда вместе со всем обусловленным в нахте вновь отправлялось в дом невесты, чтобы составить часть ее приданного. [19] В Крыму период жениховства продолжался обычно несколько лет, так как немедленное, после сватовства совершение свадьбы считалось неудобным, несмотря на такой долгий срок, случаи нарушения его встречались крайне редко, хотя жених официально никакого активного участия в сватовстве не принимал, и можно думать, что не всегда оно происходило в полном согласии с его волей. (См. приложение 3).

В Бахчисарае в течении всего этого периода по праздникам невесте посылались мелкие подарки –главным образом, сласти, а на Уразу- особые позолоченные крендели из теста, имеющие форму куманов-кувшинов: большого посредине и маленьких по краям, и называемых телли-куманчик загорт.[20]

§2.Происхождения. Субэтносы.

Среди крымских краеведов 2-й половины XIX века видное место принадлежит Василию Христофоровичу Кондараки (1834-1866). Неполная библиография его трудов по этнографии, истории и природе Крыма составляет более 20 книг и свыше 70 статей. Большое внимание В.Х. Кондараки уделил и крымским татарам. Труд «Городские татары. Универсальное описание Крыма», вышедшем в 1875 году в Санкт-Петербурге, автор подробно описал жилища, семейный быт, религиозные догматы и правила, а также обычаи крымских татар. По словам автора - это первая попытка полного описания крымской земли и ее обитателей. Написанные в научно-популярном стиле работы В.Х. Кондараки дают нам богатые сведения по этнографии Крыма во второй половине ХIХ века. Популяризаторская деятельность автора представляет большой интерес для современников, т.к. и в наши дни в работах автора можно найти большое количество немаловажный деталей относительно населения полуострова. Краевед и путешественник публиковал тюркологические материалы:описывал жилища, семейный быт, элементы одежды, праздники, духовные верования крымских татар. В.Х.Кондараки обращает свой взор на отличительные черты татар: «Обратим теперь ваше внимание на отличительность татар турского племени, обитающих в Крыму и его развития в отношении с монголами». Люди эти прежде всего останавливают внимание этнографа чрезвычайно приятной наружностью: «При среднем росте они, во-первых все почти обладают черными быстрыми глазами, окаймленными черными ресницами и бровями, хорошим цветом лица, правильным носом и ртом; во-вторых, ловки в телодвижениях, сильны, неутомимы в трудах, неустрашимы, пылки донельзя, словоохотливы, гостеприимны, почтительны к старшим, богобоязненные, презирают несправедливость, ложь, воровство и всякого рода неприличия вроде пьянства и разврата, и, наконец, они храбры, мстительны, беспощадны и в то же время покорны и благородны к тем, кто сделал им добро».[21] Русский географ и натуралист Густав Радде, в своем знаменитом труде «Крымские татары» писал: «Крымские татары, хотя и все принадлежат к монгольскому племени, не везде, однако, сохранили первобытный тип. По наружности они представляют три степени, довольно резко отличающиеся одна от другой. Только в остатках ногайского племени, населяющего северные равнины полуострова и уезды по ту сторону Перекопского перешейка, сохранился чисто монгольский тип... Горные татары, обитающие на северных склонах Крымских гор, в степях и долинах, во многом отличаются от ногайцев... Жители южного прибрежья, исповедующие также ислам, смешанной породы. В жилах их течет много греческой крови».^[22](См. приложение 1) В своей книге «Крым и крымские татары» А.А. Андриевский также подробно описал татар. На основе своих наблюдений русский путешественник различил субэтносы крымских татар: «Крымские татары по своему происхождению разделяются на степных, числом в тысяч 65, это потомки древних татар-монголов, и горных, числом 45 тысяч, которые произошли, вероятно, от смешения турок и татар с разными племенами, в разное время обитавших на Южном берегу Крыма, в том числе с греками и итальянцами».[23] Автор также детально обрисовал и внешность татар, говоря, что степные и горные татары существенно отличаются друг от друга: «Степные татары невысокого роста, сутуловаты, цвет лица у них желтоватый и темный, глаза узкие, с приподнятыми к верху краями, нос небольшой, часто сплюснутый, черные волосы и редкая борода. Горнобережные же татары высокого роста, крепкого и стройного телосложения, с правильным продолговатым лицом, прямым носом; волосы на голове и бороде густые и черные. Степные татары медленные и неловкие в движениях, не любят нововведений; горные же легки и свободны, переимчивы, опрятны. Сам язык горных татар до того отличается от языка татар степных, что они нередко не понимают друг друга».[24]

§3.Жилища.Ремесло.

Крымские татары, со времени вступления на Таврический полуостров, вели оседлую жизнь, к которой были приучены своими прадедами, исключительно в городах, представляющих выгодные пункты для торговых сделок. В.Х. Кондараки обратил внимание на аккуратность и чистоту крымскотатарского жилища: «Большой, хорошо огороженный двор делится на две половины зданием, поставленным поперек его. Первая половина двора, предназначена для движения мужчин, задняя же−исключительно для женщин. Во второй половине находится необходимый колодезь, несколько фруктовых деревьев и небольшой цветник, состоящий из нескольких кустиков роз, царской короны, бальзаминов, пахучих васильков, кауперов, чрезвычайно любимых молодыми крымскими татарками. Дворик или дорожки вымащиваются камнем».[25] По воспоминаниям В.Х. Кондараки постройка незажиточных татар, не представляет ничего достопримечательного, но отличается, тем, что всегда была каменная, покрывалась черепицей и содержалась в чрезвычайной чистоте. Путешественник детально описал жилище и зажиточных богатых татар: «У богатейших из них, в особенности, если они носят титулы мурз и беев, дома отличаются, во-первых величиною, узорами потолков, широкими балконами и, наконец, дорогим убранством внутри, которое состоит из соф, обложенных бархатными подушками, парчовыми занавесами, коврами и войлоками. Все зажиточные татары охотно держат при дворах своих по несколько слуг, с которыми обращаются чрезвычайно разумно и заслуживают этим от них такую любовь, что нередко служат им всю жизнь»[26]». Что касается женской половины дома, а также опочивальни все приноровлено к их вкусу и кейфу: «У каждого из них имеется небольшая баня для омовения тел мужа и жены, принятого по закону, после сближения между собою, которое обязательно раз в неделю под пятницу и известно у них под названием джумалык».^[27] Василий Кондараки почти слово в слово повторил Карла Качковского и относительно убранства домов: «Внутреннее убранство составлял войлок, с несколькими шерстяными тюфяками, обложенными вокруг стен большими подушками», и относительно безвозмездного гостеприимства местных жителей: «В каждой деревушке Таврического полуострова приезжий во всякое время может надеяться на радушный прием со стороны поселян, их услужливость и гостеприимство. За все это поселяне не требуют вознаграждения деньгами, но любят, если их детям дарят какие-нибудь безделушки».[28] Своеобразие крымских городов отмечал Васюков С. И. в работе «Крым и горные татары» 1904 года: «Город Карасубазар лежит в лощине, на речке, Кара-су (т. е. Черная вода). [29]Это совершенно татарский город, с узкими улицами- переулками, промышленный и торговый. Лавки, магазины, мастерские — все это наружу. Делают, готовят, производят, продают — все это у вас на глазах; пекут хлеб, точат сапоги, шьют платье и бросают прямо на улицу обрезки и сор».[30] В начале июля 1912 года, по поручению Этнографического отдела Музея Александра III, М. Дубровский приехал в Крым с целью сделать сьемку татарского жилья. Вот как он описывает деревни: «Деревни раскинуты в гористой местности по обоим склонам Яйлы в долинах речек и ущельях. Их маленькие выбеленные домики с черепичными или плоскими земляными крышами, с типичными верандами ютятся по крутым откосам и на фоне гор представляют в общем своеобразную и живописанию картину».[31]Путешественник в разное время побывал в наиболее типичных деревнях от Севастополя до Судака. Он отметил, что в зависимости от характера местности и климатических условий меняется и характер построек. Например, Северный склон Яйлы находится в более с уровых климатических условиях, чем южный склон, и людям приходится заботиться о теплых жилищах сравнительно больше, чем татарам южного-бережным. Отчасти поэтому они строят свои дома очень низкими. [32] М.Дубровский отметил, что деревни на северном склоне имеют, в общем, довольно беспорядочный вид: «Улицы кривые, хотя не слишком узкие. Маленькие, низкие домики, большей частью одноэтажные, разделенные дворами, огородами, садами, в беспорядке разбросаны на далеком расстоянии друг от друга. Обыкновенно, вся усадьба состоит из двора, огорода или сада и одного жилого дома посредине. Усадьба огорожена или невысоким забором или же просто длинными жердями. Вход со двора загораживается от скота палкой, ворота встречаются редко; так как и сейчас еще воровство в татарской деревне есть явление необычное».[33]Описал путешественник и внутреннее убранство домов, говоря, что оно у всех почти одинаковое. Тоже самое касается и семейной жизни, где татары остались верными патриархальным обычаям предков. Русское влияние, произведя заметные изменения во внешней их жизни еще не проникло вглубь.[34] Академик Паллас П. С. познакомился с Крымом в 1793-94 гг., очень подробно описав нравы, быт, занятия крымских татар. В Бахчисарае он насчитал 517 лавок с различными товарами: шелковыми, седлами и другими кожаными изделиями, обувью и ножами, металлической посудой. Также он встретил лавки серебрянщиков, оружейников, башмачников, токарей, бондарей, войлочников, горшечников, мастеров по изготовлению трубок и чубуков.[35] Вслед за Палласом П. С. посетил Крым в 1799 и 1802 г. П. И. Сумароков, член Российской Академии наук, сенатор и писатель, путешественник. Он отмечал, что на полуострове разводят шелковичные деревья и собирают шелк в некотором количестве, а также в горной области разводят лен.[36] Посуда крымских татар глиняная, деревянная, но чаще — медная, луженая с обеих сторон. Крымские овчинки, как отмечает исследователь, продаются по дорогой цене в Польшу, горные овцы отличаются мягкой и качественной шерстью, а белая верблюжья шерсть выкрашивалась в разные цвета.[37] М. Дмитриевский в н. XIX в. также упоминал городских ремесленников: «Городские татары занимаются выделыванием кож и разных сафьянов, шлифованием ножей, битьем шерсти, печением хлеба и варением бузы: многие из татар шьют сапоги, башмаки и платье...делают войлоки».[38] В это же время посетил Крым И. М. Муравьев-Апостол, писатель и государственный деятель, он отмечал, что в Бахчисарае «главный их промысел состоит в сафьянных изделиях и ножах из весьма прочной и хорошей стали».[39] Конечно, нельзя не остановиться на обширнейшем очерке 1856-57 гг. «Крымские татары», составленном Радде Г. И. Он отмечает, что в Карасубазаре обжигается основная масса глиняных сосудов, а также подробно описывает технологию тканья татарского полотна.[40] В Бахчисарае «между всеми лавками мы находим множество сапожных. Желтый цвет придают обычно бараньей коже, из которой превосходно выделывается татарская обувь. За ними встречаем мы целый ряд седельных лавок, в которых выделываются отличные кожаные плетенья и шорный товар, идущий далеко в продажу. В кожевенных же лавках приготовляются огромные запасы сумок для табака и карманов, чтобы держать трут, кремень и огниво. Эти вещи расходятся в торговле по всему Новороссийскому краю».[41] Г. И. Радде отмечал и отличных токарей, изготавливающих колыбели, медников, оружейников, ножовщиков, а также изготовителей курительных трубок в Бахчисарае и Карасубазаре, подробно описывал процесс производства трубок и войлоков.[42] Наиболее поздним стало краеведческое описание действительного члена ТУАКа Никольского П. В. «Бахчисарай и его окрестности», изданная в 1927 г. Он отмечал ремесленную улицу, цеховое устройство и обряд посвящения в мастера, а также некоторые технологические процессы: «Тут можно увидеть. как в ямах, наполненных водой, рабочие полощат ногами очищенные от шерсти кожи, чтобы освободить их от известкового раствора, как перекладывают их в растворе сумаха, как кожи красят, предварительно свернув надвое, в небольших чашках, наполненных горячей краской, состав которой является тайной бахчисарайских мастеров, и как, наконец, наводят на них глянец посредством деревянной машины, приводимой в движение руками трех рабочих. Она — сравнительная новость и заимствована около двадцати лет назад из Константинополя, а раньше кожи полировали прямо от руки обыкновенной кизиловой палкой. На всех заводах повторяется эта, повсюду одна и та же, картина глубокой старины, первобытных приемов производства».[43] Так же подробно автор описывал процесс производства войлоков и торб для кормления лошадей, а мастера киизчилер и торваджы занимали некогда целый квартал, рядом находились оружейники тюфекчилер, слесари челингилер, медники и лудильщики бакырджылар и калайджылар, токари бешикчилер, ювелиры алтунжылар, ножовщики пичакчилар, кожевники сарачлар изготавливали из сафьяна различные предметы обихода, обувь араста.[44]

§4Семейный быт. Обычаи.

В.Кондараки отмечает, что, несмотря на то, что татарин вправе по прихоти разводить своих жен, прибегает к этой мере только в исключительных случаях: «Он очень мирно проводит семейную жизнь, и очень охотливо удовлетворят незатейливым прихотям жены. Развод по его убеждению, - это гнусная прихоть, которая прилична самым невежественным людям».^[45] Василию Кондараки запомнилось гостеприимство и радушие крымских татар: «Лучшею чертою в общежитии их следует признать отсутствие гордости, даже в отношении к нищим, которых они охотно сажают с собой за стол и беседуют с ними как с людьми равными себе во всех отношениях перед Богом».^[46] Большое внимание путешественник уделил и вопросу воспитания среди татарского населения. Он отмечает, что воспитание мальчиков главным образом отличается от воспитания девочек. С 6- летнего возраста мальчики идут к мулле для обучения грамоте, после 15-летнего возраста, как только он поступает в высшее духовное училище, становится помощником своего отца. [47]Воля отца для него закон, также не допускается курение табака не только в присутствии родителей,но даже посторонних старцев. После 25 летнего возраста сына, зажиточный татарин, если он стар, спешит его женить и приискивает для него сам приличную подругу, им руководит следующая мысль: избрать дочь добрых и честных людей, девушку трудолюбивую и пользующуюся любовью соседей. Женившись, сын разлучается с родителями и в свою очередь делается отцом.^[48] Теперь взглянем на воспитание дочерей. В. Кондараки очень подробно описал процесс воспитания дочерей, акцентируя внимание на том, что большую роль в их воспитании играет в основном мама: «Ребенок женского пола не пользуется в татарском семействе теми преимуществами, какие высказываются мальчику. Дочь- это что то материнское, в котором нет ничего свойственного отцу…Держась около матери, она видит, как с нею обращаются и в чем состоит ее долг. Она никогда не заметит, как отец ласкает мать. На 6 году жизни ее отправляют к учителю учить Коран. О дальнейшем образовании она не смеет мыслить. С 12 летнего возраста начинает приготовлять себе в приданое полотно и т.п. С 16-летнего возраста ее обручают с человеком, которого она никогда не видела, а год или спустя выдают замуж».^[49] Что касается досуга и отдыха, то В.Кондараки отметил, что татары крымского полуострова не имели никаких общественных развлечении, за исключением сборищ в кофейне, куда собирались преимущественно по вечерам. Одни, разговаривая, попивали кофе, другие играли в шашки, третьи в карты. Но самым интересным развлечением крымских татар путешественник отметил следующее «Однако описанные нами развлечения не имеют никакого значения в сравнении со зрелищем, подобным скачке лошадей и верблюдов, на которые татары собираются с самых отдалённых мест с таким же увлечением, как некогда римляне на бой гладиаторов».[50] «Лошадь была самым любимым животным для татарина: она составляла его богатство, гордость, джигитство, наслаждение и утешение в скорби; он обвешивает ее священными молитвами - талисманом против дурного сглаза,сам кормит ее и скорее отдаст другу жену, чем лошадь.»- вот как описывает вояжер бережное отношение татарина к лошадям.[51] По описанию путешественника, время Уразы татары считают самым веселым в году: «Никогда так не оживляются кофейни как во время Уразы. Везде играют скрипки, кларнеты, волынки, везде слышны крики продавцов щербета, пирожков и сладкой бузы».[52]

Кондараки увидел татар благородными и охотно занимающимися благими делами: «Крымские татары добровольному подаянию приписывают очень важное значение, не менее благоугодным признается ими накормить или приютить чужестранца, присмотреть больного или похоронить иноземца.»[53]Более того путешественник заметил у татар среди религиозно-обязательных видов мусульманской благотворительности -Курбан, Питырм Зекят. Курбан или жертвоприношение. Крымские татары называют праздник этот Курбан- Байрамом- праздником жертв празднуют его в продолжение четырех суток: «Вот правила его: каждый, именующийся правоверным, должен за себя привести в жертву самое чистейшее из животных, а именно овцу, с тем, чтобы она не была с недостатками. Те же, которые не имеют достаточно средств, для этого, могут соединиться в числе семи человек и вместо овец зарезать быка или корову, а если возможно, то и верблюда. Все остальные животные считаются недостойными умирать за спасение души человека. Правило это обязательно для беднейших и богатых, поэтому татары за несколько дней до наступления Курбана приобретают предметы жертвоприношений и с особой заботливостью откармливают его во дворе…». После жертвоприношения наступал праздник для молодежи: звучала музыка, состоящая из двух скрипок с бубнами и огромного барабана, молодежь танцевала.[54]

§ 5.Одежда.

В.Кондараки не оставил без внимания и традиции моды крымских татарок. Автор отмечал, что наряд татарки резко отличался от одежд, принятых племенами тюркского и монгольского происхождения и позаимствован от древних обитательниц Тавриды. Вот как описывает В.Кондараки прическу и головной убор татарки: «Татарки имеют только одну прическу, которую никогда не меняют: разделивши волосы на две равные половины, они сплетают их в тончайшие косы, которые отбрасывают на спину. На голову одевается бумажный вязаный фесик, покрытый золотого цвета бляхою с бахрамою вокруг. Сверх фески набрасывается тонкий турецкий платок, покрывающий заднюю половину головы и шеи».[55] Автор отметил, что белье татарки исключительно носят бумажное, которое сами и шьют. Сорочки кроются ровно, с широкими у кисти рукавами, под которые надеваются цветные панталоны, наштуковываемые у голеней красным кумачем, собираемым на шнурок вокруг щиколотки. Сверх всего этого обычно надевался кафтан, плотно обтягивающий весь стан, но не доходящий до конечности сорочки, так что нижняя часть ее с красными оконечностями панталон оставались неприкрытыми. Кафтан этот с разрезом во всю длину спереди имел узкие рукава, застегивающиеся у ручной кисти на нескольких оловянных пуговичках и шился постоянно на вате для того, чтобы придавать стану полноту; края кафтана обшивались позолоченными шнурками или позументами. [56]На грудь, начиная от шеи до кушака, а иногда и ниже, надевалась сетка, густо унизанная сверху мелкими а дальше все более и более крупными червонцами. Затем шел вокруг талии широкий, плисовый кушак, шитый серебром или золотом с громадными серебряными бляхами, иногда в фунт тяжести, с рельефными узорами. Под кушак надевалась красная шерстяная шаль в таком виде, что сзади образовывался яркого цвета треугольник, доходящий чуть ли не до ног. Сверх кафтана надевали друбе или коротенькую шубку, преимущественно красной и зеленой материи, обшитую по краям мехом и широкими позументами по все швам. При выходе же из дома сверх описанного костюма надевалась суконная розового или зеленого цвета фередже, нечто вроде накидки с коротенькими рукавами, которую можно было набрасывать на голову при недальной отлучке со двора, в виде марамы или чадры.[57] Путешественник описал татарок как больших поклонниц украшений: «Татарки большие охотницы до колец и браслетов и носят, в особенности первые в таком количестве, что иногда положительно не видно нижней половины пальцев. Кольца эти большинством медные а браслеты или серебряные ниткообразные, или из простых стеклярусов».[58] Очень подробно автор составил описание обуви татарок: «Ножная обувь крымской татарки представляет несколько фасонов, имеющих различное назначение, смотря по погоде: мечты, или сафьяновые сапожки, они надевают зимой в комнате, папучи с острыми головками, расшитыми золотом и серебром,-летом.[59]К первым принадлежат катыры, нечто подобное русским калошам, а к последним-терлеки или башмаки, закрытые сверху наполовину. Вся эта обувь приготовляется из сафьянов черного, желтого и красного цветов. Для грязной погоды татарки имеют ходули, очень красиво отделанные и действительно предохраняющие ноги от мокроты».[60] А.Андриевский посчитал костюм крымских татар довольно красивым. Он отметил, что они носят постоянно широкие шаровары, перетянутые яркого цвета широким поясом, куртку из разноцветной шелковой или бумажной материи, украшаемую шнурками и пуговицами, нашитыми по борту сверху донизу. Обувь по описанию путешественника состояла из бараньих полуспожек или башмаков желтого цвета с острыми загнутыми вверх носками; шапки высокие, сделанные из бараньего меха с кожаным или суконным донышком; замужние татарки надевали на голову покрывало, а девицы-небольшую шапочку, вышитую разноцветными шелковыми нитками и украшенную золотыми монетами. «Татарки любят носить разные украшения: серьги, браслеты, бусы, серебряные пояса».[61]

Таким образом, в ходе анализа путевых записок русских путешественников было установлено, что в целом крымские татары очень гостеприимный, трудолюбивый, честный и религиозный, основными занятием является садоводство, кожевенное, ткацкое, торговое дело. Ремесленное производство Крыма имело очень древние корни, базировалось на местном сырье, использовались архаичные инструменты, а технология производства тех или иных изделий часто составляла местный секрет и передавалась от поколения к поколению. Особенности крымско-татарского ремесла нашли отражение не только в письменных документах, но и в материальных источниках, то есть непосредственно в продукции ремесленных мастерских. Сегодня богатые этнографические коллекции хранятся и экспонируются в музеях Крыма, Украины, России. Частные коллекции также хранятся в Турции, Румынии, России, Узбекистане и т. д.