Моя знакомая Люсиль Блейк была на грани моральной катастрофы, прежде чем научилась радоваться тому, что у нее было, и не беспокоиться о том, чего у нее не было.

Я познакомился с Люсиль много лет назад. Мы вместе учились на факультете журналистики Колумбийского университета, овладевая мастерством написания коротких рассказов. Девять лет назад она пережила самое глубокое потрясение в своей жизни. В то время она жила в Тусоне, штат Аризона. Вот что она рассказала мне о себе:

«Я кружилась в водовороте событий и увлечений: я училась игре на органе в университете штата Аризона, руководила занятиями по исправлению дикции, вела уроки по восприятию музыки в Дезерт-Уиллоу-Ранч, где я жила. Я ходила на вечеринки, на танцы и увлекалась верховой ездой по ночам. И вдруг однажды утром я не смогла встать. Мое сердце! „Вам нужно лежать в постели в течение года. Вам необходим полный покой“, — сказал врач. Он не был уверен, что я когда-нибудь снова стану здоровой.

Целый год быть прикованной к постели! Стать инвалидом— может быть, даже умереть! Я была вне себя от ужаса. Почему это случилось именно со мной? В чем я провинилась? Я плакала и стонала от отчаяния. Я была озлоблена и возмущена. Но я последовала совету врача и легла в постель. Мой сосед мистер Рудольф, художник, сказал мне: «Вы думаете сейчас, что провести целый год в постели — это трагедия. Но это не так. У вас будет время думать и узнавать себя. За эти несколько месяцев вы вырастете духовно больше, чем за всю свою прошлую жизнь». Я стала спокойнее и попыталась провести переоценку ценностей. Я читала такие книги, которые вдохновляли меня. Однажды я услышала по радио следующие слова: «Вы можете выразить только то, что содержится в вашем собственном сознании». В прошлом я много раз слышала подобные слова, но теперь я ими прониклась. Я решила думать только о том, что помогает мне жить: о радости, счастье и здоровье. Каждое утро, когда я просыпалась, я заставляла себя вспоминать все, за что я должна благодарить судьбу. Я думала о том, что в данный момент у меня ничего не болит, что у меня очаровательная дочь, хорошее зрение, хороший слух. По радио передают чудесную музыку. У меня есть время для чтения. Я имела возможность хорошо питаться. У меня были хорошие друзья. Я так развеселилась, и ко мне приходило так много посетителей, что врач повесил на двери моей палаты табличку, на которой было написано, что только одному посетителю разрешалось приходить ко мне в палату, — и только в определенные часы.

С тех пор прошло уже девять лет, и сейчас я веду полноценную активную жизнь. Я глубоко благодарна за тот год, который я провела в постели. Это был самый плодотворный и счастливый год моей жизни в Аризоне. Именно тогда я выработала у себя привычку каждое утро вспоминать обо всех благах, которыми одарила меня судьба. Эта привычка осталась у меня на всю жизнь. Она является одним из самых ценных сокровищ, которые я приобрела в жизни. Мне стыдно вспоминать, что я научилась жить лишь тогда, когда боялась умереть». Моя дорогая Люсиль Блейк, возможно, вам известно, что вы усвоили тот же урок, который доктор Сэмюэл

Джонсон усвоил двести лет назад. «Умение видеть положительную сторону каждого события, —сказал доктор Джонсон, —стоит больше тысячи фунтов в год».

Обратите внимание, что эти слова были сказаны не профессиональным оптимистом. Их произнес человек, живший в душевных муках, нищете и голоде в течение двадцати лет и в конце концов ставший одним из самых выдающихся писателей своего поколения и самым блестящим собеседником всех времен.

Логан Пирсалл Смит вложил глубочайшую мудрость в несколько слов, сказав: «В жизни следует ставить перед собой две цели. Первая цель—осуществление того, к чему вы стремитесь. Вторая цель—умение радоваться достигнутому. Только самые мудрые представители человечества способны к достижению второй цели».

Вы, наверное, не поверите, что даже мытье посуды в кухонной раковине может вызывать состояние экстаза. Если вам интересно узнать об этом, почитайте вдохновляющую книгу о непревзойденном мужестве Боргильд Даль. Книга называется «Я хотела видеть».

Она написана женщиной, которая была фактически слепой в течение пятидесяти лет. «У меня был только один глаз, —пишет она, —и он был весь покрыт плотными рубцами. Я могла что-то различать только сквозь крошечное отверстие в левой части глаза. Я могла видеть книгу, лишь только держа ее очень близко к лицу и изо всех сил стараясь косить влево».

Но Боргильд Даль отвергала жалость и никому не позволяла жалеть себя и считать себя «неполноценной». В детстве она хотела играть в «классы» вместе с другими детьми, но не могла разглядеть линии и отметки. Поэтому после того, как другие дети уходили домой, она ползала, прижимаясь к земле, чтобы глаза ее могли уловить расположение линий. Она запомнила каждый сантиметр на том участке, где играли дети, и вскоре научилась даже превосходно бегать. Дома она читала, держа книгу с крупным шрифтом так близко к глазам, что ее ресницы задевали листы. Она удостоена двух ученых степеней: бакалавра искусств университета Миннесоты и магистра искусств Колумбийского университета.

Она начала свою деятельность с преподавания в маленькой деревушке Туин-Вэлли, штат Миннесота, и достигла звания профессора журналистики и литературы в Августинском колледже в Сиу-Фолс, штат Южная Дакота. Боргильд Даль преподавала там в течение тринадцати лет. Кроме того, она читала лекции в женских клубах и выступала по радио в передачах, посвященных критике литературных произведений. «В глубине души, — пишет она, — я всегда боялась полной слепоты. Чтобы преодолеть этот страх, я стала вести себя непринужденно, быть в веселом настроении».

Затем в 1943 году, когда ей было пятьдесят два года, случилось чудо: операция в знаменитой клинике Мэйо. Она теперь стала видеть в сорок раз лучше, чем раньше.

Перед ней открылся новый и удивительно прекрасный мир. Сейчас для нее является захватывающим даже мытье посуды в кухонной раковине. «Я играю с белой мыльной пеной в миске для мытья посуды, — пишет она. — Я погружаю в эту пену руки и набираю пригоршню крошечных мыльных пузырьков. Я рассматриваю их при ярком свете и в каждом из них различаю переливающиеся цвета маленькой радуги».

Когда она посмотрела в окно над кухонной мойкой, она увидела «воробьев, взмахивающих черно-серыми крылышками. Они стремительно летели, несмотря на снегопад».

Вам и мне должно быть очень стыдно за себя. Все дни и годы нашей жизни проходят в сказочном царстве красоты. Но мы слишком слепы, чтобы увидеть это, и слишком пресыщенны, чтобы наслаждаться этим.

Если вы хотите перестать беспокоиться и начать жить, выполняйте правило четвертое:

Ведите счет своим удачам — а не своим неприятностям!

Глава шестнадцатая

НАЙДИТЕ СЕБЯ И БУДЬТЕ СОБОЙ: ПОМНИТЕ, ЧТО НА ЗЕМЛЕ НЕТ ДРУГОГО ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА, КАК ВЫ

Я получил письмо от миссис Эдит Олред.. «Когда я была ребенком, я отличалась повышенной чувствительностью и застенчивостью, — говорит она в своем письме. — Я всегда имела лишний вес, а щеки у меня были такие, что я казалась даже толще, чем была. Моя мать была женщиной старого закала и полагала, что одежда не должна быть красивой. Она считала, что все это глупости. Она всегда говорила: „Широкая одежда будет хорошо носиться, а узкие вещи быстро порвутся“. Она одевала меня в соответствии с этим принципом. Я никогда не ходила в гости, не имела никаких развлечений. Когда я пошла в школу, я никогда не участвовала в играх на свежем воздухе и даже не занималась спортом. Я была болезненно застенчива. Я чувствовала, что я непохожа на других, и считала себя совершенно непривлекательной.

Став взрослой, я вышла замуж за человека на несколько лет старше меня. Но я не изменилась. Мои родственники со стороны мужа были людьми спокойными и уверенными в себе. Они обладали всеми качествами, которыми должна была бы обладать я. Я старалась изо всех сил быть похожей на них, но у меня ничего не получалось. Все их попытки сделать меня более общительной приводили к тому, что я все больше и больше замыкалась в себе. Я стала нервной и раздражительной. Я избегала всех своих друзей. Мое состояние настолько ухудшилось, что я дрожала от ужаса, когда звонили в дверь. Я чувствовала себя неудачницей. Я знала это и боялась, что муж это заметит. Поэтому, когда мы бывали в обществе, я старалась выглядеть веселой и нередко переигрывала. После этого я чувствовала себя несчастной в течение нескольких дней. Наконец, я пришла в такое подавленное состояние, что мне стало казаться бессмысленным продолжать жить. Я стала думать о самоубийстве».

Что же изменило жизнь этой несчастной женщины? Одно случайное замечание!

«Случайное замечание, — продолжала миссис Олред, — преобразило всю мою жизнь. Однажды моя свекровь стала рассказывать о том, как она воспитывала своих детей, и сказала: „Что бы ни случилось, я всегда требовала, чтобы они были самими собой“… Быть собой?.. Это замечание заставило меня по-новому осмыслить мою жизнь. Вдруг меня осенило. Я поняла, что все мои горести были вызваны тем, что я пыталась играть роль, которая мне совершенно не подходила.

Я сразу изменила свое поведение. Я начала быть собой. Я старалась изучить свою собственную личность. Пыталась выяснить, что я собой представляю. Я изучила свои достоинства. Я научилась выбирать цвета и стили в одежде, стала одеваться к лицу. Завела новых друзей. Вступила в общественную организацию, которая сначала была небольшой, — и я оцепенела от страха, когда мне поручили сделать доклад. Но с каждым новым выступлением я становилась все смелее и смелее. Мне потребовалось много времени — но сегодня я более счастлива, чем мне когда-либо представлялось в мечтах. Воспитывая своих детей, я всегда учила их тому, что познала на таком горьком опыте: „Что бы ни случилось, всегда будьте самими собой!"»

Эта проблема — хотеть быть собой — «стара как мир, — говорит доктор Джеймс Гордон Джилки, — и столь же универсальна, как человеческая жизнь». Нежелание быть собой является скрытой причиной многих неврозов, психозов и комплексов. Анджело Патри написал тринадцать книг и тысячи газетных статей о воспитании детей, и он говорит: «Наиболее несчастен тот человек, который жаждет стать кем-то и чем-то другим, чем та личность, которой он является по своему физическому и психическому складу».

Это стремление быть кем-то другим особенно распространено в Голливуде. Сэм Вуд, один из самых известных режиссеров Голливуда, рассказывал, что самые большие трудности с молодыми честолюбивыми актерами возникали у него из-за этой проблемы: заставить их быть самими собой. Они все хотели стать второсортной Ланой Тэрнер или третьесортным Кларком Гейблом. «Публике уже знакома их яркая индивидуальность, — неустанно повторяет им Сэм Вуд, — и сейчас она хочет чего-то другого».

До постановки таких фильмов, как «Прощайте, мистер Чипс» и «По ком звонит колокол», Сэм Вуд много лет работал в сфере торговли недвижимым имуществом, подготавливая кадры агентов по сбыту. Он заявляет, что одни и те же принципы применимы и к миру бизнеса, и к миру кино. «Вы ничего не достигнете, если будете все время обезьянничать. Нельзя быть попугаем. Опыт научил меня, — говорит Сэм Вуд, — что самое целесообразное — как можно быстрее избавляться от людей, которые изображают из себя тех, кем они не являются».

Недавно я спросил Пола Бойнтона, руководителя отдела кадров крупной нефтяной компании «Сокони—Ва-куум-Ойл», в чем самая большая ошибка людей, которые обращаются к нему по поводу работы. Он должен знать: он беседовал более чем с шестьюдесятью тысячами человек, искавших работу, а кроме того, он написал книгу, озаглавленную «6 способов получить работу». Он ответил: «Самая большая ошибка людей, ищущих работу, состоит в том, что они хотят казаться не такими, какими они являются. Вместо того, чтобы держаться непринужденно и быть совершенно откровенными, они часто стараются давать такие ответы, которые, как они думают, вы хотите услышать. Но это не срабатывает, потому что обманщики никому не нужны. Как и фальшивые монеты».

Вот история одной женщины, которая убедилась в этом на собственном горьком опыте. Она была дочерью кондуктора трамвая. Эта девушка стремилась стать певицей. Но ее лицо причиняло ей большие неприятности. У нее был большой рот и выдающиеся вперед зубы. Впервые выступая перед публикой в ночном клубе в Нью-Джерси, она старалась оттягивать верхнюю губу вниз, чтобы скрыть свои зубы. Она пыталась держаться «очаровательно», но что из этого получилось? Она выглядела смешной. Ее карьера могла кончиться провалом.

Однако среди посетителей ночного клуба оказался человек, который, услышав ее пение, подумал, что у нее есть талант. «Послушай, — напрямик сказал он, — я наблюдал твое выступление и знаю, что ты пытаешься скрыть. Ты стыдишься своих зубов». Девушка смутилась, но мужчина продолжал говорить: «Ну и что из этого? Разве это преступление — иметь некрасивые зубы? Не старайся скрывать их! Открывай рот, и публика полюбит тебя, когда увидит, что ты не стыдишься. Кроме того, — проницательно заметил он, — эти самые зубы, которые ты стараешься скрыть, возможно, принесут тебе успех и богатство!»

Кэсс Дейли последовала его совету и забыла о своих зубах. С того времени она думала только о публике, которая слушала ее. Она широко открывала рот и пела с таким чувством и темпераментом, что стала одной из самых ярких звезд в кино и на радио. Другие комедийные актрисы пытаются сейчас подражать ей!

Знаменитый Уильям Джеймс имел в виду людей, которые так и не нашли себя, когда заявил, что средний человек развивает только десять процентов заложенных в нем интеллектуальных способностей. «В сравнении с тем, какими мы должны быть, — писал он, — мы бодрствуем только наполовину. Мы используем лишь небольшую часть наших физических и умственных ресурсов. Говоря в общем, человек, таким образом, далеко не использует своих возможностей. Он обладает силами различного рода, которые обычно пропадают втуне».

Вы и я обладаем такими способностями, поэтому не будем терять ни секунды на беспокойство по поводу того, что мы непохожи на других людей. Вы представляете собой нечто новое в этом мире. Никогда, с самого начала времен, не было другого человека, в точности такого, как вы; и на протяжении всех будущих веков никогда снова не будет вашего полного подобия. Согласно данным генетики, мы становимся именно такими, как мы есть, в основном в результате взаимодействия 24 отцовских и 24 материнских хромосом. В этих 48 хромосомах заложено все, что определяет нашу наследственность. «В каждой хромосоме может насчитываться, — пишет Амран Шейнфелд, — от двух десятков до сотен генов, — причем в некоторых случаях лишь один ген способен изменить всю жизнь человека». Действительно, мы сотворены «страшным и чудесным образом».

Даже после того, как ваши отец и мать встретились и вступили в брак, существовал только один шанс из 300000 миллиардов, что родится именно такой человек, как вы! Другими словами, если бы у вас было 300000 миллиардов братьев и сестер, они все могли бы быть непохожими на вас. Вы думаете, все это предположения? Ничего подобного. Это научный факт. Если вы хотите получить дополнительные сведения по этому вопросу, зайдите в вашу публичную библиотеку и возьмите книгу, озаглавленную «Вы и наследственность». Автор — Амран Шейнфелд.

У меня есть основания говорить о необходимости «найти себя», поскольку меня это глубоко затрагивает. Я знаю, о чем говорю. Мой печальный опыт обошелся мне слишком дорого. Вот иллюстрация: когда я впервые приехал в Нью-Йорк с кукурузных полей Миссури, я поступил в Американскую академию драматических искусств. Я стремился стать актером. Мне пришла в голову, как я считал, блестящая идея, настолько простая, настолько беспроигрышная, что я не мог понять, почему тысячи честолюбивых людей на нее еще не натолкнулись. Идея заключалась в следующем: я изучу как знаменитые актеры того времени — Джон Дрю, Уолтер Хэмпден и Отис Скиннер, добивались успеха. Затем я собирался заимствовать лучшие качества каждого из них и объединить их в себе. Я думал, что это поможет мне стать самым блистательным и непревзойденным актером. Как глупо! Как нелепо! Мне пришлось потерять годы cвоей жизни, подражая другим людям, пока до моей бестолковой миссурийской башки дошло, что я должен быть самим собой и что, возможно, я и не мог бы стать кем-либо другим.

Этот печальный опыт должен был послужить мне уроком на много лет. Но этого не случилось. Куда мне, я был слишком туп. Мне пришлось снова пройти через все это. Несколько лет спустя я принялся писать книгу, которая, как я надеялся, будет самой лучшей книгой по ораторскому искусству для деловых людей, которая когда-либо была написана. Однако в работе над книгой я руководствовался той же глупой идеей, которую я применял, готовясь стать актером. Я собирался заимствовать мысли многих других писателей и объединить их в одной книге, — книге, в которой содержалось бы все. Итак, я достал десятки книг по ораторскому искусству и потратил целый год на то, чтобы включить их мысли в свою рукопись. Но в конце концов меня осенило, что я снова веду себя глупо. Эта мешанина из мыслей других людей, которую я написал, была такой компилятивной, такой скучной, что ни один деловой человек не стал бы корпеть над ней. Тогда я отправил в корзину для мусора этот плод моего годичного труда и начал все сначала. На этот раз я сказал себе: «Ты должен оставаться Дейлом Карнеги, со всеми его недостатками и слабостями. По всей вероятности, мы можешь быть никем другим». Я отказался от мысли сочетать в себе достоинства других людей, засучил рукава и занялся тем, чем мне Следовало заняться с самого начала: написал учебник по ораторскому искусству, в котором нашли отражение мой собственный опыт, наблюдения и мысли, накопившиеся у меня как у оратора и преподавателя ораторского мастерства. Я усвоил — надеюсь навсегда — урок, который усвоил сэр Уолтер Рэлей. (Я говорю не о сэре Уолтере, который бросил свой плащ на грязную мостовую, чтобы на него ступила королева. Речь идет о сэре Рэлее, который был профессором английской литературы в Оксфорде в 1904 году.) «Я не могу написать книгу на уровне Шекспира, — сказал он, — но я могу написать свою собственную книгу».

Будьте самим собой. Следуйте мудрому совету, который Ирвинг Берлин дал покойному Джорджу Гершвину. Когда Берлин и Гершвин впервые встретились, Берлин был знаменит, а Гершвин был молодым композитором, пробивающим свою дорогу в жизни. Он зарабатывал только тридцать пять долларов в неделю сочинением легкой музыки. На Берлина произвели глубокое впечатление способности Гершвина, и он предложил ему работу в качестве своего музыкального секретаря, причем его заработок должен был увеличиться втрое. «Но не соглашайтесь на эту работу, — посоветовал Берлин. — Если вы займетесь ею, вы, возможно, станете второсортным Берлином. Но если вы будете настойчиво оставаться самим собой, настанет день, когда вы станете первоклассным Гершвином».

Date: 2016-07-25; view: 350; Нарушение авторских прав