Динамика ситуативных конфликтов.

Развитие ситуативных конфликтов от момента их возникновения до завершающих насильственных действий проанализировано в небольшом количестве эмпирических исследований. Такие исследования, как вытекает из самого их предмета, практически не могут быть проведены путем непосредственного наблюдения за ходом развития конфликта; они всегда опираются на материалы конкретных уголовных дел или в крайнем случае на другие документы, зафиксировавшие происшедшее. Причем эти дела не дают сразу прямой картины событий и исследователь вынужден по крупицам восстанавливать фабулу конфликта, сопоставляя различные материалы дела (в основном различные показания, данные в ходе следствия). Многие детали при этом все же неизбежно ускользают, и: потому восстанавливаемая фабула, к сожалению, почти всегда оказывается приблизительной. Тем не менее выявленные общие закономерности оказываются вполне пригодными для дальнейшего научного анализа.

Д. Лакенбилл, изучивший конфликты, завершающиеся убийством, показал, что они имеют в среднем шесть стадий развития: 1) будущая жертва оскорбляет будущего преступника или не подчиняется его требованиям; 2) преступник интерпретирует эти действия как враждебные и 3) отвечает вызовом или физически атакует преступника; 4) жертва не подчиняется вызову или ответно физически атакует преступника; 5) стороны вступают в физическое столкновение или достигают «рабочего соглашения»; 6) стороны продолжают противоборство или вновь вступают в борьбу[13].

Р. Фелсон и X. Стэдмен, проанализировав динамику развития конфликтов, предшествующих различным типам тяжких насильственных посягательств, установили последовательность, состоящую из восьми этапов: 1) различные атаки, не приносящие физического ущерба (оскорбления, обвинения, толчки и т.п.); 2) попытки влияния (просьбы, уговоры, требования и пр.); 3) неподчинение; 4) подстрекательство наблюдателей; 5) посредничество наблюдателей; 6) угрозы (вербальные и невербальные) со стороны преступника; 7) попытки жертвы уклониться от борьбы; 8) физическая атака преступника[14].

Таким образом, важной особенностью инцидентов является постепенная эскалация конфликтных взаимоотношений, завершающаяся применением насилия. Ш. Шохам и его коллеги вообще установили, что в подобных криминальных инцидентах количество циклов взаимодействия, состоящих из одноразового «обмена» реакциями, ограничено и чем выше интенсивность взаимодействия (т.е. чем с более высокого «стартового уровня» конфликт начинается), тем меньше подобных циклов предшествует применению насилия[15].

Нами была предпринята попытка выявить основные типы взаимных действий в криминальных конфликтах и проследить основные варианты их развития[16]. Все действия, предпринимавшиеся сторонами в ходе этих конфликтов, были разделены на семь групп: 1) создание помех; 2) захват объекта; 3) просьбы, требования, отказы; 4) толчки; 5) угрозы; 6) оскорбления; 7) физическое насилие.

Развитие криминальных инцидентов характеризуется эскалацией, представляющей собой, как правило, постепенный переход от менее интенсивных к более интенсивным конфликтным действиям. Эскалация, однако, может быть и не столь постепенной, а иметь скачкообразный, подчас «взрывной» характер. Стороны часто вовсе не одинаковы в своем поведении, и обычно одна из них более активна и агрессивна, и это не обязательно преступник.

Существенно, что динамика криминальных инцидентов характеризуется не просто изменением (ростом) интенсивности конфликтных действий, а качественными изменениями в природе самого конфликта. На стадии оскорблений и физического насилия обычно происходит оттеснение на второй план первоначального предмета конфликта, связанного с теми или иными частными проблемами, и доминирующей темой становятся несуществовавшие прежде противоречия в личных взаимоотношениях – «персонализированные» противоречия. Благодаря действию определенных внутренних механизмов конфликт перерастает в более глубокую и труднее разрешаемую коллизию. Каковы же эти механизмы?

Эскалация.

Анализируя ход криминальных инцидентов, можно обратить внимание на несколько ключевых, на наш взгляд, механизмов эскалации. Прежде всего сам «переговорный процесс» в этих конфликтах обычно очень краток и, главное, представляет собой столкновение непримиримых позиций, т.е. характеризуется бескомпромиссностью. (Попытки договориться и найти взаимно приемлемое решение в таких случаях обычно отсутствуют, каждое требование или просьба вызывает решительный отказ или ответное конфликтное действие. А ведь известно, что определенные уступки в ходе переговоров часто служат тем средством, которое может затормозить конфликт.

Кроме того, попытки высказать свою позицию в конфликте, как правило, предпринимаются с нескрываемой враждебностью. Это проявляется в тоне, которым высказывается требование или отказ, в агрессивной позе или выражении лица. Таким образом, «переговорное сообщение», предназначенное для прояснения позиции стороны, становится фактором, углубляющим сложившуюся проблемную ситуацию и переводящим ее в план личного противостояния, конфликта амбиций, самооценок, физических «Я». В этом смысле самую провокационную роль играют угрозы. Предназначенные принудить другую сторону уступить притязаниям, они являются типичным и универсальным «бескомпромиссным» средством. Но в формулу угрозы включены возможные санкции за неподчинение требованию. А они предполагают посягательство на более существенные интересы противника и тем самым открыто сигнализируют о проявляемой враждебности. Именно в связи с этим многие «объектные» или «безобъектные» конфликты переходят на следующую ступень эскалации.

Существенную роль в интенсификации конфликта играют конфликтные действия «утилитарного» предназначения, промежуточные, тактические элементы конфликта – толчки, отталкивания, а также другие различные «легкие» формы насилия, применяемые сторонами для того, чтобы отдалить противника от пространственного «эпицентра» конфликта. Эти действия по своему результату выходят за рамки своего функционального предназначения и, будучи примененными для того, чтобы разрешить в пользу одной из сторон возникающую относительно частную проблему, на самом деле сигнализируют о проявляемой враждебности и вызывают ответную персонально направленную атаку. Борьба переходит в «личностный план».

Помимо названных механизмов в ходе конкретного криминального инцидента, как и в ходе длящегося конфликта, особое значение имеет накопление отрицательных воздействий, приводящее к «взрывным» изменениям в конфликтной динамике. Постоянноесоздание помех, например, или продолжающееся нереагированиена просьбы или требования формирует у противника впечатлениео неуважительном и враждебном отношении к его личности, а этотакже продвигает конфликт по витку спирали, приводя к пронализированному столкновению.

Наконец, распространенной причиной интенсификации криминальных инцидентов являются разнообразные ошибки восприятия, социально-перцептивные искажения. Как известно, любой человек в ситуации взаимодействия поступает в соответствии с тем образом ситуации, противника, его действий, который складывается у него в настоящий момент. Искажения этого образа способны вызвать неадекватные действия и модифицировать ситуацию – как правило, в худшую сторону. В конфликте такие искажения часто связаны с преувеличением чужой враждебности и интенсивности (оскорбительности) действия. Бывают случаи, когда простое замечание воспринимается как оскорбление, а неосторожное действие – как предумышленное. Подобное восприятие вызывает контрдействие иного «стартового» уровня и влечет за собой ответное не менее интенсивное действие. Искажениям восприятия способствует состояние алкогольного опьянения, они также связаны с особенностями склада характера, с общей тревожностью и подозрительностью личности.

Особо следует сказать о тех случаях, когда конфликт не является спонтанным проявлением случайно сложившихся противоречий, а возникает вследствие сознательной провокации одной из сторон. Такие случаи достаточно распространены в уголовно-правовой практике и обычно связаны с квалификацией действий одной из сторон как хулиганских. Распространены случаи приставания к находящимся с другим мужчиной женщинам ради того, чтобы затеять драку с этим мужчиной. Широко известны примеры хулиганского поведения, начинающегося с просьбы закурить или дать немного денег. Цель провокатора – любая отрицательная ответная реакция провоцируемого, отказ, несогласие, как бы «обосновывающее» затем его враждебность и хулиганские действия. Преступник разрабатывает своеобразный «мини-сценарий» взаимодействия, где уже определена участь жертвы.

К особому типу конфликтов с применением насилия следует отнести ритуализированные формы конфликтных столкновений, так называемые честные драки[17]. Они «генетически» восходят к широко практиковавшимся в прошлом дуэлям или кулачным боям. Подобный тип насильственного взаимодействия сопряжен с определенными правилами, в частности с теми или иными запретами и ограничениями, например «драться один на один», «до первой крови» и т.п. Эти правила могут быть более жестокими и допускать серьезные ранения или даже смерть одной из сторон. Подобные ритуализированные формы конфликтов представляют собой стадию конфликтного процесса, переход к которой происходит в результате соглашения участников.

В целом можно сказать, что криминальные конфликты различны по формам своего протекания и конкретным механизмам динамики или их сочетаниям. Эти различия зависят от многих факторов, таких, как особенности личности сторон-участников, их возрастные и половые особенности, окружение, временные и пространственные факторы и т.п. Безусловно, механизмы развития длящихся конфликтов с множеством «скрытых» пружин развития сложнее. Но все они имеют ряд общих причин как субъективного, психологического, так и объективного свойства.

Комплекс психологических причин криминальных конфликтов связан прежде всего с опытом формирования личности и общей культурой поведения. И главное здесь, на наш взгляд, – неумение идти на компромиссы, гипертрофированное «чувство врага», связанное с повышенной подозрительностью и ранимостью, а также нормы поведения, предписывающие возмездие за нанесенный ущерб. Традиции мести и насыщенность человеческой культуры образцами насильственного поведения самым роковым образом проявляются в общении конкретных субъектов.

Повседневная жизнь создает множество поводов и объективных причин для разногласий, приобретающих криминальный характер в основном благодаря психологическим причинам. Бытовая неустроенность, дефицит тех или иных товаров и услуг, нехватка денег или иные препятствия к нормальному существованию создают кратковременные или постоянные очаги фрустрации, которые не только вызывают повышенную раздражительность людей, но и формируют конкретные межличностные проблемы, становящиеся причинами конфликтов.

[1] Shoham S Points of No Return Some Situational Aspects of Violence//The Prison Journal 1968 Vol XLYIII N 2, Shoham S et al The Cycles of Interaction in Violence Unpublished manuscript, 1972.

[2] См.: Ривман А.В. Виктимологические факторы и профилактика преступ­ления Л, 1975; Франк Л. В. Потерпевшие от преступления и проблемы совет­ской виктимологии. Душанбе, 1977.

[3] См.: Рыбальская В.Я. Виктимологические исследования в системе крими­нологической разработки проблем профилактики преступлений несовершеннолетних//Вопр борьбы с преступностью. М., 1980. Вып. 33.

[4] См.: Антонян Ю.М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступления М., 1973.

[5] Hazlehurst К. М. Violence Disputes and Their Resolution//Violence Today. Dec. 1989. № 7.

[6] Этот и другие примеры в настоящем параграфе взяты из реальных уголовных дел, использованных в монографии: Кудрявцев С. В. Конфликт и насильственное преступление. М, 1991.

[7] Mug ford J. Domestic Violence//Today. Apr. 1989. № 2.

[8] Ibid. P. 2.

[9] Feld S. L., Straus M A. Escalation and Desistance of Wife Assault in Marriage//CrimmoIogy. 1989. Vol. 27. №. 1.

[10] Intimate Victims: A Study of Violence Among Friends and Relatives//U S. Department of Justice. A National Crime Survey Report. Jan. 1980. P. 7.

[11] См.: Кудрявцев С. В. Указ соч.

[12] Felson R. В., Baccaglini W., Gmelch G. Barroom brawls: Agression and Violence in Irish and American Bars// Campbell A., Gibbs J. I. (Eds). Violent Transactons. The Limit of Personality. Oxford; N.Y., 1986. P 25.

[13] Luckenbill D. F. Criminal Homicide as a Situated Transaction//Social Problems 1977. Vol 25 №. 2.

[14] Felson R. В., Steadman H. J. Situational Factors in Disputes Leading to Criminal Violence//Criminology. 1983 Vol 21 № 1.

[15] Shoham S. et al. Op. Cit.

[16] См.:: Кудрявцев С. В. Указ. соч.

[17] Подр См.: Campbell A The Streets and Violence//Violent Transactions Oxford, N.Y, 1986

Date: 2016-07-25; view: 357; Нарушение авторских прав