Цирковое представление.

Военный «КамАЗ» выкатил на опушку леса, подняв за собой столб дорожной пыли, и встал колом. Откинулся борт и на поросший густой полевой травой луг посыпались десантники, хорошо вооруженные и оснащенные по последнему слову военной науки. Из кабины выпрыгнул здоровенный детина за два метра ростом и под сто тридцать килограмм весом, поправил съехавший на бок черный с оливковым отливом берет, поудобней перехватил казавшийся в его могучих руках игрушкой АКС-74, и зычным голосом произнес:

- Построиться цепью. Вектор поиска три-три ноль. Выход на точку, через два километра. Идем ровно, прежде чем открывать огонь, смотрим в оба. Нам ненужных жертв только не хватало. Не забываем, что на соседних коридорах работают другие группы. К ним не лезем, проверяем свой. Выходим на периметр, замираем и делаем скрытое блокирование. Всем все ясно? Вопросы есть?

- Никак нет! - раздался устрашающий рык пятнадцати луженых глоток.

- Потрясающе. Выполнять приказ!

Десантники спешно развернулись в боевой порядок, установили необходимые интервал и дистанцию между собой и один за другим исчезли в лесу.

- Григорич, - окликнул водителя здоровяк, - запускай глаза, будем кинцо смотреть.

Водитель «КамАЗа» неспешно спрыгнул на примятую передним колесом грузовика траву, довольно потянулся, зевнул.

- Какого хрена нас так рано подняли, - просипел он, потирая лоб.

- На объекте нештатная ситуация, - промолвил здоровяк.

- Какая именно? - спросил Григорич. - Их сотни по протоколу.

- Не знаю, - огрызнулся обладатель АКС. - Мне не доложили. Сказали произвести блокирование на втором периметре, чем я активно и занимаюсь. Кстати, когда мы сюда ехали, километров в пяти севернее ты ничего не заметил?

- Нет, - ответил водитель, доставая из тентованого кузова новейший беспилотник-разведчик. - Я за дорогой смотрел.

- Это похвально, - осклабился здоровяк. - А я, меж тем, вертушки видел.

- Сколько? - спросил Григорич, возясь с легким БПЛА.

- Далеко летели, над самым горизонтом, как раз в ту сторону, где находится объект. Мне показалось, что «грузовик» с двумя «крокодилами» по бокам.

- Первый периметр? - предположил водитель и по совместительству оператор самолета-разведчика.

- Очень на то похоже. - Здоровяк почесал затылок, похлопал ладонью по ствольной коробке автомата. - Невеселая картина вырисовывается, однако. ВВ в оцеплении, мы на втором периметре, десантно-штурмовая группа в эпицентре... Как пить дать, на объекте ж...

- Не хнычь, Калуга, прорвемся, - махнул рукой Григорич. Он положил беспилотник на траву, сходил до кабины грузовика, достал из нее заплечный мешок, из которого вскоре извлек пульт ДУ. - Ну, что, полетели?

- Угу, - кивнул человек с радиопозывным Калуга.

Маленький вентилятор подъемной тяги резво набрал обороты, и БПЛА плавно взмыл в воздух. Включился основной воздушный винт, и миниатюрный разведчик, подчиняясь приказам с пульта ДУ, устремился по маршруту наблюдения. Он должен был сопровождать группу десантников, минутами раньше отправившихся в лес.

- Как картинка?- спросил здоровяк, усаживаясь на переднее сидение грузовика.

Справа сбоку от Григорича располагался обыкновенный ноутбук, на экране которого транслировалась картинка с камеры летающего разведчика.

- Как в IMAX, - хохотнул водитель. - 3D-очки одеть не забудь.

- Давай без шуток. - Здоровяк скорчил кислую мину. - Печенками чую, что-то назревает.

- Без шуток, так без шуток, - без всякой злобы отозвался водитель.

Беспилотный самолет-разведчик поднялся на высоту пятидесяти метров. Миниатюрная многодиапазонная камера, аналогов которой в российской, да и во многих мировых армиях, просто не существовало, без труда улавливала силуэты бойцов, продиравшихся сквозь заросли леса.

Калуга вздохнул. Вся территория вокруг объекта была поделена на коридоры ответственности, и в каждом из них действовала своя штурмовая команда, наподобие той, какой он командовал.

- Хорошо идут, - усмехнулся Григорич, - минут через сорок выйдут на рубеж.

Калуга медленно кивнул, соглашаясь с водителем.

- Если ничего не случится, - добавил он.

Калуга был опытным солдатом, исколесил полмира еще до того, как очутился на службе у генерала Реутова. Такой человек привык доверять своим инстинктам, и сейчас они настойчиво предупреждали о том, что в ближайшее время у бойцов могут возникнуть неприятности. А значит и у Калуги тоже.

- Григорич, я хочу посмотреть на первый периметр, - сказал здоровяк, щелкая костяшками пальцев.

- А на эпицентр взглянуть не хочешь?- хохотнул оператор БПЛА.

Калуга мотнул головой в знак отрицания.

Григорич, видя, что здоровяк не шутит, а говорит вполне серьезно, нахмурился.

- Это нарушение протокола.

- Знаю, - процедил Калуга. - Под мою ответственность.

Несколько секунд водитель грузовика разглядывал мрачную фигуру бойца, потом махнул рукой.

- И чего тебе неймется. - Он сплюнул в траву, вновь повернул свою голову к экрану ноутбука и заставил летящий самолет-разведчик изменить курс. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Лес быстро закончился, уступив место полю. До первого периметра оставалось от силы пять километров, и здоровяк вперил свой взгляд в экран ноутбука, стараясь не упустить ни одной даже самой незначительной детали.

Еще один лес, потом опять поле, рассеченное надвое крутым обрывом и протекавшей по его дну ручейку. Резкий подъем вверх, к еще одному лесному массиву и...

БПЛА достиг своей новой точки назначения, и с этой позиции открылся отличный вид на эпицентр. Там, в четырех километрах впереди должна была располагаться небольшая деревенька и старая ферма, активно функционировавшая в период существования Советского Союза. Но Калуга, как не вглядывался в экран ноутбука, ни деревеньки, ни фермы рассмотреть так и не смог. На их месте возник огромный, глубокий котлован с неровными краями, здоровенная яма, которая, судя по всему, и поглотила все наземные строения. Отчего она могла образоваться, оставалось только догадываться.

- И как это понимать? - нарушил молчание Григорич, отказываясь верить своим глазам.

В воздухе над гигантской каверной по часовой стрелке кружили аж четыре «крокодила», а где-то километрах в пятнадцати севернее над самым горизонтом маячили еще два.

- Смотри, - ткнул пальцем Григорич, указывая здоровяку на левый нижний угол экрана, - это же...

- Похоже «грузовик», - выдохнул Калуга, отказываясь верить своим глазам.

- Сбитый?

Здоровяк пожал плечами, не зная ответа на заданный водителем вопрос. Метрах в пятистах от края провала на небольшом холме грудой развалившегося железа горел вертолет, судя по всему, транспортный. При падении он едва не развалился на пополам, и теперь представлял собой жалкое и одновременно страшное зрелище.

Беспилотник развернулся, окидывая своим электронным взглядом пространство б о льшего объема. В трех километрах восточнее над средних размеров лесным массивом шла пара вертушек. Судя по силуэту, они принадлежали к классу штурмовых машин, и обе двигались как-то странно, противоестественно. Российские боевые вертолеты, конечно, способны были демонстрировать чудеса высшего пилотажа и не совсем стандартное пилотирование, отличающееся повышенной маневренностью и своеобразным поведением в воздухе, но то, что предстало глазам Калуги, явно выходило за рамки обыденности. Вертолеты словно кто-то дергал за ниточки - по-другому их поведение невозможно было описать. Вертушка то вдруг резко проваливалась, своим бортом практически задевая кроны деревьев, то столь же резво взмывала в воздух, чтобы в следующее мгновение, повинуясь неизвестной силе, вновь клюнуть носом.

- Да что же это такое творится?- спросил здоровяк.

Он со всей силы сжал ствол своего АКС, будто собрался воспользоваться автоматом словно дубиной.

В следующее мгновение ведущий пары винтокрылых машин повернулся вокруг своей горизонтальной оси на девяносто градусов и начал резко заваливаться влево, уходя в штопор. Секундой позже ведомого начало вращать в горизонтальной плоскости. «Крокодил» стал терять высоту, и не долетев до крон деревьев каких-то полсотни метров, развалился на части. Его словно бы что-то разорвало изнутри, но при этом никакого взрыва видно не было.

- Твою мать! - проорал Калуга.

В следующую секунду изображение с камеры беспилотного самолета-разведчика пропало. Попытки выйти с ним на связь не увенчались успехом.

***

Большой Московский Государственный цирк на проспекте Вернадского являлся одним из самых крупных стационарных цирков в мире. Построенный под руководством архитекторов Ефима Петровича Вулыха и Якова Борисовича Белопольского и торжественно открытый 30 апреля 1971 года цирк в настоящее время вмещал три тысячи триста десять зрителей, имел пять быстросъемных манежей, в числе которых наличествовали конный, ледовый, водный, иллюзионный и световой, и обладал одной из самых профессиональных и подготовленных цирковых трупп в мире. Артисты выступали практически во всех известных цирковых жанрах и направлениях. За время своего существования Большому цирку удалось представить более ста различных программ и побывать с гастролями более чем в двадцати странах мира. С ноября 2012 года Большой цирк возглавлял народный артист России Эдгард Вальтерович Запашный, а художественным руководителем являлся его младший брат Аскольд Запашный, так же, кстати, имевший звание народного артиста России.

Но не только первые лица Большого цирка имели столь громкие звания. В творческом коллективе цирка работали
ведущие артисты мировой цирковой сцены, лучшие режиссеры, художники и балетмейстеры цирковой индустрии, заслуженные и народные артисты России, лауреаты международных цирковых фестивалей, представители известных цирковых династий. В каждом спектакле Большого Московского цирка были представлены цирковые номера с уникальными трюками, дрессированными животными и интересными режиссёрскими решениями. Уникальные постановки, красочные декорации, суперсовременное техническое оснащение позволяло авторам и режиссёрам спектаклей создавать великолепные шоу, каждый раз удивляя и восхищая зрителя, побуждая приходить в цирк снова и снова.

Немудрено, что Оксана Ломанова – девушка довольно романтичная и впечатлительная – как-то раз побывав на представлении Московского цирка, захотела посмотреть на все это великолепие еще раз. Григорий Мезенцев был рад составить красавице достойную компанию, и парень очень надеялся, что инцидент в зоопарке, произошедший с молодыми людьми несколько часов назад, ни в коем случае не скажется на настроении милого сердцу человека и не смажет общее впечатление от великолепно проведенного дня.

- Значит, ты что-то вроде экстрасенса?- спросила Ломанова, разглядывая в зеркале свою потрясающую фигуру.

Девушка стояла в цирковом фойе в двух шагах от гардероба и прихорашивалась, хотя, по мнению Григория, выглядеть шикарнее она просто уже не могла. Несмотря на то, что народу на представление обещалось собраться преизрядное количество, продуманная планировка внутреннего пространства цирка позволила не создавать критических концентраций человеческих особей в каких-то отдельно взятых областях. Проще говоря, никто никому не мешал и не толкался. Никаких по-настоящему больших очередей не наблюдалось.

- Если тебе будет угодно, то да, я – экстрасенс, - улыбнулся Мезенцев, довольный тем, что допрос с пристрастием, устроенный ему Оксаной, наконец подходит к концу.

Ломанова хитро прищурилась, оторвалась от зеркала и окинула фигуру парня задумчивым, в чем-то даже хитрым взглядом. В ее глазах зажглась искорка таинственного огня. Девушка явно что-то замышляла.

- У меня есть свой собственный экстрасенс, - медленно, словно смакуя слова, произнесла она. – Как бы мне тебя использовать..., правильно.

Мезенцев замахал руками, поскорее беря девушку под руку.

- Не надо меня никак использовать. Я очень слабый экстрасенс, очень-очень слабый. Меня даже на канал ТНТ в «Битву экстрасенсов» не взяли.

- Ой, - всплеснула она руками, - вот это достижение! Нечего тебе там делать. Там одни шарлатаны. А ты… настоящий.

- С чего это ты думаешь, что там шарлатаны? – насупился Мезенцев.

- А ты действительно веришь в то, что настоящие колдуны со способностями станут биться на каком-то там шоу ради денег и славы? Я допускаю, что у некоторых из них действительно присутствуют определённые способности, весьма посредственные, между прочим, но не более того. И вообще, как сказал один юморист, точнее писатель-сатирик: как они там все, будучи экстрасенсами и ясновидящими, заранее не знают, кто из них одержит над остальными верх? Я этого не понимаю.

Мезенцев усмехнулся, признавая, что в словах его возлюбленной присутствует доля истины.

- Есть анекдот на эту тему, - сказал парень.

- Какой?

Григорий усмехнулся.

- Про Сталина и экстрасенсов. Слышала?

- Нет, - улыбнулся девушка. – Расскажи.

- Он бородатый, конечно, но раз не слышала то… В общем, пригласил Сталин к себе трех экстрасенсов. Те пришли к нему, встали и стоят, ждут. Сталин взглянул на них мельком и приказал расстрелять всю троицу. А потом добавил:

- Были бы вы настоящими экстрасенсами, не пришли бы.

Оксана засмеялась, кивая головой.

- О чем и речь. – Она поцеловала Мезенцева и спросила: - А если б тебя Сталин пригласил, ты бы пришел?

Мезенцев утвердительно кивнул.

- Точно бы пришел, но расстрелять бы себя не дал.

- Это как? - удивилась девушка.

Парень загадочно улыбнулся.

- Это моя специализация.

Предоставив девушке самой раздумывать над смыслом сказанного, Григорий пригласил ее пройти в зрительный зал и занять места согласно купленным билетам. Амфитеатр заполнялся неохотно. За пятнадцать минут до начала представления из более чем трех тысяч мест были заняты от силы двести, однако потом ситуация начала коренным образом меняться. Народ повалил со всех сторон, и когда по залу разнеслись первые музыкальные аккорды, Мезенцев узрел на трибунах самый настоящий аншлаг.

И практически сразу в его сердце поселилась необъяснимая тревога. Чувство, которое он успел хорошо изучить за двухлетнюю практику пси-способностей, чувство, с которым он сроднился и которое никогда его не подводило. Надвигалась угроза, и об ее существовании, похоже, догадывался лишь он один. Стоило предпринять меры, причем как можно скорее.

На арене цирка миниатюрная дрессировщица в ярком платье резвилась с собаками, заставляя их совершать головокружительные трюки. Григорий, стараясь ничем не выдавать своей тревоги, ввел себя в паранормальное состояние, в котором мог сканировать пространство на предмет враждебных намерений тех или иных разумных существ, и вскоре наткнулся на источник угрозы. И едва не ахнул: источников таковых насчитывалось штук пятьдесят, и все они в настоящее время находились не в зрительном зале. Продолжая сопровождать негативные элементы на своем пси-радаре, Мезенцев видел, как вооруженные группы людей распределяются по пространству цирка, занимая удобные позиции для захвата заложников.

У Григория совершенно не оставалось времени, чтобы начать противодействие. В следующую секунду послышались автоматные выстрелы, а в зрительный зал сразу с нескольких сторон вбежали люди в масках, вооруженные до зубов.

Паника, крики, дикие вопли возникли как-то сразу и спонтанно. Люди вскакивали со своих мест, пытались бежать в надежде воспользоваться суматохой, но все было тщетно. Раздался треск автоматных очередей, и безжалостный свинец пригвоздил особо ретивых к полу, не дав им ни единого шанса. Спустя пару минут зрительный зал был полностью блокирован, еще через десяток минут неизвестным боевикам удалось утихомирить толпу, готовую на все, только чтобы остаться в живых.

- Вас-то мне только и не хватало, - сквозь зубы процедил Мезенцев, плотнее прижимая к себе дрожащую от страха Оксану.

Ломанова с момента захвата заложников не проронила ни единого слова. Она даже не вскрикнула, когда безжалостные террористы расстреляли нескольких мужчин, видимо, в назидание остальным. Трупы несчастных валялись посреди арены, и их, похоже, никто не собирался убирать. Оксану едва заметно потряхивало, глаза ее наполнились влагой, пульс зашкаливал, а цвет ауры сделался грязно фиолетовым с вкраплением черно-бурых пятен - явный признак сильнейшего морально-психического стресса.

Там временем распространившись по залу подобно саранче, боевики принялись обстоятельно и со знанием дела минировать помещение. Откуда не возьмись появились характерные фигуры в черных одеяниях-чадрах, скрывающих невысокие фигуры с головы до самых пят. Смертницы в хиджабах с открытыми лицами или же в никабах, полностью закрывавших голову, равномерно распределялись по зрительному залу цирковой арены. Живые бомбы были увешаны взрывчаткой. Каждая из них могла отправить на тот свет ни одну сотню человек.

Правда, террористам этого отчего-то показалось мало. Они решили воспользоваться подъемными механизмами, которыми была оборудована арена, и водрузить посреди зала на высоте десяти метров нечто, отдаленно напоминавшее боксерский мешок, причем самого большого формата.

- Э-это что... бомба? - пролепетала Ломанова.

Девушка готова была брякнуться в обморок, но Мезенцеву нечем было ей помочь. Он не мог тратить психическую энергию на поддержание морального тонуса своей любимой девушки. Григорий был единственным, кто в настоящее время представлял для боевиков, захвативших цирк, реальную угрозу. Он мог и должен был оказать им сопротивление, а для этого парню требовались все его силы. Все, без остатка.

Григория Мезенцева нельзя было назвать матерым оперативником. Он не считал себя специалистом в области антитеррора, хотя за его плечами числились несколько десятков операций в составе групп специального назначения ЦСН ФСБ. Не многолетний боевой опыт, но, все-таки боевой. Кроме того, весьма тесный контакт (работа в паре) с таким асом боевой работы, каким слыл Кондратьев, не мог пройти даром. Только дурак не стал бы учиться у лучшего, а Михаил являлся лучшим вне всякого сомнения. Два года теории и практики - срок достаточный, чтобы понять одно единственное правило: нельзя спешить там, где чувствуешь, что твоих собственных сил и возможностей может оказаться недостаточно. Как говорится, не уверен - не обгоняй.

Закон суров, но он закон, и ему стоит подчиняться. Это правило написано кровью, и тот, кто его соблюдает, остается жив. Григорий решился выждать подходящий момент, чтобы... что? Что он мог противопоставить боевикам? Собственные способности? Да, безусловно. Злоключения парня в «Изумрудном городе» прекрасно показали, что ему по силам справиться с несколькими десятками вооруженных людей. Но ситуация в цирке осложнялась наличием заложников, и не просто заложников, а обильного их числа. Состояние большинства из них по прошествии двух часов захвата не лезло ни в какие ворота. Люди были морально подавлены и психологически истощены. Мощного, слепого (не избирательного) пси-воздействия они бы не выдержали, а Григорий вовсе не собирался устраивать в цирке бойню. Он не стремился геройствовать, он стремился максимально осложнить жизнь нелюдям, решившимся на захват мирных граждан. При этом обязательным условием его действий было недопущение смерти хотя бы даже одного человека.

Из этого следовало, что Григорий, если он все-таки решался противостоять боевикам, обязан был сделать это точечно, избирательно, ювелирно, словно снайпер.

Пси-снайпер, мелькнула мысль в голове парня.

Идея придала ему сил, и он стал наблюдать, используя для этого весь диапазон своих чувств, в том числе и паранормальных. Террористы разместили одиннадцать шахидок среди заложников таким образом, чтобы, в случае штурма здания спецназом ФСБ, максимально усложнить им жизнь. Заложникам, кстати тоже. Сканируя мысли находящихся под мощным наркотическим воздействием смертниц, а так же некоторых боевиков, деловито снующих в проходах зрительного зала, Мезенцев понял, что террористы попытались перестраховаться везде, где это только было возможно, и система минирования зрительного зала отнюдь не стала исключением. Каждая смертница имела свой персональный взрыватель, который приводил в действие пояс, закрепленный на животе. Конструкция взрывателя не предусматривала никакой новизны: две палки с закрепленными на них контактами и пружина между ними. Стоило девушке сжать кулак, и адское устройство срабатывало, заполняя окружающее пространство продуктами взрыва, шариками подшипников, гвоздями и прочим мелким металлоломом. Одиннадцать смертниц - это, конечно, очень плохо, но бомба, висящая над цирковой ареной, представляла собой угрозу во сто крат более серьезную. Того количества взрывчатки и прочих поражающих элементов, которое в ней содержалось, с лихвой хватило бы на то, чтобы разнести весь цирк на кирпичики. Взрывное устройство, похожее на боксерский мешок, приводилось в действие одной из трех нажимных панелей, каждая из которых располагалась в трех разных частях зрительного зала. Нажимные панели срабатывали от размыкания контактов. Иными словами, стоило боевику сойти с нее, и мощная бомба срабатывала, делая цирк братской могилой более чем для трех тысяч человек. Кроме того, эти же боевики имели в своих руках контрольные устройства, играющие роль дополнительных взрывателей для поясов смертниц. В общем и целом, ситуация выглядела более чем плачевно, и любая попытка штурма, особенно без разведки и точной информации о схеме минирования зрительного зала, грозила полнейшим провалом.

Единственным человеком, кто знал о планах боевиков, был Григорий, но как он мог передать информацию компетентным лицам? Он уже понял, что без посторонней помощи не сможет справиться с террористами и спасти заложников. Все упиралось в бомбы и боевиков, готовых их активировать.

«Гриша, выходи на связь. Гриша, ты меня слышишь?»

От неожиданности парень чуть не подскочил с места, чем еще больше напугал бледную как смерть Оксану.

«Гриша, я знаю, что ты там. Отвечай, мать твою!»

Придя в себя, Мезенцев настроился на телепатический канал связи и отозвался.

«Ты где?!» - спросил парень, невзначай вращая головой.

«Ну, слава богу, - обрадовался Кондратьев, - я то у ж думал, не сработает. Ты всегда держишь пси-канал открытым?»

«Не знаю... Термин не применим. Это... это другое. Короче, забудь. У нас с тобой устоявшийся канал пси-связи, так что мы всегда будем способны обмениваться информацией друг с другом. У меня тут проблема.»

«Знаю. Не повезло тебе. Сочувствую, что твое свидание наглым образом загубили. Кстати, барышня твоя - супер. Мой тебе респект!»

«Спасибо, - отозвался Мезенцев угрюмо. - Но, как ты...»

«Я ближе, чем ты думаешь, и мне нужна твоя помощь.»

«Ты в здании цирка?» - изумился Григорий, чуть не произнеся это вслух.

«Естественно. Высоко сижу, далеко гляжу. Правда, не достаточно далеко. Подсоби. Мне нужна оценка ситуации с твоей стороны.»

В который уже раз Григорий поразился способностям Кондратьева проникать в самые охраняемые объекты и чувствовать себя как рыба в воде в самых экстремальных ситуациях. Высоко сижу, далеко гляжу, что это значит? Он под куполом цирка?

«Все верно, я наверху, но с моей позиции недостаточный обзор. Кроме того, никто не умеет проникать в мозги злых дядек лучше тебя. Уверен, что ты уже прошелся по закромам их памяти и готов предоставить мне чрезвычайно важную информацию. Я прав?»

«Как всегда», - вынужден был признать Григорий.

«Отлично. Кстати тебе привет от Костицина и Левашова. Они ждут, что ты их не подведешь. Усек?»

Итак, спецназ ФСБ уже прибыл и готов был работать, но для этого крутым парням с автоматами нужна была та информация, которая содержалась в голове Мезенцева.

«Я готов, - собрался с мыслями Григорий. - Я обрисую тебе ситуацию, которая на мой взгляд кажется очень скверной, а вы уж там подумайте, как нам все остаться в живых.»

«Подумаем, не переживай», - успокоил его Михаил.

В течение нескольких минут Мезенцев разжевывал суперсолдату данные, которые удалось выудить из голов боевиков. В заключение Кондратьев попросил посмотреть на зрительный зал глазами Мезенцева, и парень предоставил ему такую возможность.

«Никуда не исчезай, - посоветовал молодому человеку Михаил, - ты вскоре понадобишься.»

Григорий хотел было сказать, что, находясь в заложниках, как-то проблематично куда-то исчезнуть, но Кондратьев уже «отключился».

Снова потянулось время. Крайне напряженная психологическая ситуация не способствовала здоровой обстановке. Попробуйте несколько часов посидеть на одном даже очень комфортном месте, под дулом автомата и с большой бомбой, подвешенной в нескольких метрах от вас, и вы поймете, что учесть заложника - крайне незавидна. Вдобавок в зрительном зале присутствовало уйма детей, которые лишь отчасти понимали всю суровость ситуации. А как насчет справления малой и большой нужды? Террористы «позаботились» об этом, любезно предложив заложникам общественный туалет в кулуарах цирковой сцены. Два рослых боевика с пулеметами на перевес сопровождали всех нуждающихся за кулисы, откуда обычно на арену выбегали актеры и цирковые животные. За раз воспользоваться подобной услугой мог лишь один заложник или родитель с ребенком.

Мезенцев как мог пытался успокоить людей и особенно детей, но, чувствуя, что ему в скором времени понадобятся все его силы, сдерживал себя как мог.

«Гриша, на связь», - раздался в голове бодрый голос Кондратьева.

«Что решили?» - перешел сразу к делу Мезенцев.

«Покамест ничего. Нужна твоя помощь. Без нее никак.»

«Что нужно делать?» - с готовностью ответил парень.

«Нужна разведка территории всего цирка, от подкровельных до подвальных помещений. Костицину и его ребятам требуется четко знать, где именно в каком количестве засели боевики. Справишься?»

А куда деваться. У Мезенцева и выбора-то особого не было. Либо помогать спецназу, либо погибнуть. Естественно, парень выбрал первый вариант. Максимальное сосредоточение воли, и вот уже бесплотный призрак сознания Григория Мезенцева путешествовал по помещениям цирка. На то, чтобы разведать такой большой объем интерьеров, у парня ушло порядка семи минут. Все это время он сидел на стуле совершенно неподвижно, закрыв глаза, чем вызвал беспокойство со стороны Оксаны. К счастью, девушка тормошила его несильно, боясь, очевидно, привлечь внимание боевиков к собственной персоне.

Еще какое-то время ушло на то, чтобы подробно и доходчиво объяснить все увиденное Кондратьеву. Тот пообещал задействовать Григория на финальной стадии штурма и разорвал связь.

- Ты в порядке? - дрожащим голосом спросила Ломанова.

- Да, милая, - как можно более нежно ответил Мезенцев, и даже подмигнул ей. - Верь мне, все будет хорошо.

Ему и самому очень хотелось в это верить.

- Ты сейчас... был так далеко. Мне показалось...

- Тебе просто показалось, - успокоил он девушку. - Помнишь, я тебе сегодня рассказывал анекдот про Сталина и экстрасенсов?

- Конечно помню.

- А что я ответил на твой вопрос, который ты мне задала чуть после?

Девушка, не понимая, к чему клонит парень, сказала с заминкой:

- Что ты бы не позволил себя расстрелять.

Мезенцев еще раз подмигнул Оксане.

- Вот этим я сейчас и занимаюсь.

Ломанова вся вспыхнула. Точнее вспыхнула ее аура, озаряясь надеждой на спасение.

- Ты пытался повлиять...

- У меня много умений, - уклонился от прямого ответа Мезенцев. Я потом тебе о них расскажу. А пока..., чтобы со мной не происходило, делай вид, что так и должно быть. Я впервые оказываюсь в подобной ситуации, но мне... эм..., скажем так, не впервой воевать.

Оставив девушку размышлять над услышанным, Григорий еще раз просканировал окружающее пространство своим парачувствительным радаром.

Через сорок пять минут на связь вновь вышел Михаил Кондратьев, и посоветовал Мезенцеву готовиться к штурму.

«Моя роль?» - коротко спросил парень.

«Наиглавнейшая, - отозвался суперсолдат. - Сначала тебе следует очень хорошо шарахнуть по башке каждого, кто караулит гардеробы, туалеты, подсобки и подвалы цирка.»

«А потом?»

«А потом начнется самое сложное: ты должен будешь парализовать шахидок (если получится, то ликвидировать) и сделать все от тебя зависящее, чтобы парни, стоящие на педалях-детонаторах, не сошли с них ни при каких обстоятельствах. Они не должны упасть, не должны сбежать с них. Они должны стоять как вкопанные, чтобы вокруг не происходило. Иначе... сам понимаешь, что произойдет.»

Григорий не был суперсолдатом, но понимал прекрасно. Сотня килограмм ВВ - гарантированная смерть всем заложникам.

«Это будет... не просто, - честно признался Мезенцев. - Я попытаюсь.»

«Нет, Гриша, не попытаюсь. - В мыслях Кондратьева отчетливо сквозил металл и гнев. - Ты должен это сделать и точка. У спецназа нет выбора. Ситуация закритическая, и без твоей помощи штурм Московского цирка обернется вторым Норд-Остом или Бесланом, выбирай, что тебе больше нравится.»

Мезенцев окинул зрительный зал пристальным взглядом, больше всего на свете желая, чтобы все эти террористы, смертники, боевики сдохли прямо здесь и сейчас.

«Я сделаю это. Можешь на меня рассчитывать.»

"«Мне Костицину так и передать?» - спросил Михаил.

«Да, так и передай.»

«Отлично. Теперь еще некоторые моменты. Штурмовать будут несколькими группами. Три группы спецназа пойдут с Вернадского и возьмут под контроль некоторые подсобные помещения, туалеты, гардероб с последующим проникновением в зрительный зал. Еще две группы стартуют с Николая Коперника. Их цель - административные помещения цирка. Одна группа будет работать снизу. Они будут чистить подвальные помещения и некоторые подсобки, ну а мне отведена роль этакого Бетмена.»

«Бетмена»? - спросил Григорий.

«Ага. Придется побыть в шкуре летучей мыши. Я планирую спуститься в зрительный зал сверху. Тут у меня пара хлопчиков, практически под носом тусуются. После того, как я их ухлопаю, я спущусь вниз и начну зачистку самой арены. К этому моменту ты должен будешь держать мерзавцев под плотным ментальным контролем. Усек?»

Со слов суперсолдата все выходило просто и понятно. Жаль, что в реальности практически всегда случались непредвиденные ситуации.

«Усек», - тем не менее отозвался Григорий.

«Вот и превосходно. Отсчитывай тридцать минут с сего момента, затем начинай работать самостоятельно. Как только обездвижишь боевиков на педалях, дашь мне знать. Спецназу не понадобится много времени, чтобы войти в здание».

«Все понял, - сказал Григорий. - Удачи. Нам всем».

Он закрыл глаза, пытаясь успокоиться и привести свои мысли в порядок. Тридцать минут. Всего полчаса, и весь этот кошмар закончится, точнее должен закончится, если он не облажается.

- Ты как будто бы с кем-то говорил, - тихо произнесла рядом Оксана.

- Так и есть, - задумчиво кивнул Мезенцев. - Скоро все закончится, обещаю.

- Хорошо, - ответила девушка, так же закрывая глаза. - Я тебе верю.

Полчаса ожидания. В зависимости от ситуации оно способно сокращаться до нескольких минут или же растягиваться на многие сутки. Для Мезенцева тридцать минут стали подобны вечности. А говорят, что время способно замедлять свой бег лишь вблизи объектов с высокой гравитацией. Чушь, да и только!

Одна тысяча восемьсот секунд минули, и Григорий заставил себя перевоплотиться в другого человека. Хотя, человека ли? Большой вопрос. Паранормальная сфера чувств позволила зафиксировать яркие пятна целей на своем внутречувствительном радаре, после чего Мезенцеву ничего не оставалось, как только атаковать. Будь он моложе и без должной квалификации пси-оператора, у него ни за что бы не получилось то, что он задумал. Но два года непрерывной практики дали свой результат. Вместо сплошной пси-волны, атака Григория представляла собой набор узконаправленных психо-энергетических пучков, каждый из которых достиг своей цели. Спецслужбы всего мира широко использовали светобарические боеприпасы, для нелетального выведения противника из дееспособного состояния. По своему воздействию пси-атака Григория напоминала применение светошумовой гранаты, правда действовала более основательно и гораздо точнее. Боевики моментально ослепли и оглохли. Сильнейшие головные боли, дисфункции сердечнососудистой, нервной систем гарантированно вывели противника из боеспособного состояния.

«Периметр - обездвижен», - доложил Мезенцев и, не дожидаясь ответа, преступил к следующей части операции.

В это самое время Михаил Кондратьев, скрывавший свою драгоценную фигуру под носом у двух долговязых боевиков, выбрался из своего импровизированного укрытия, составленного из подъемных механизмов всех мастей и форм, и несколькими точными выстрелами ликвидировал противников. Одновременно с ним начали действовать группы спецназа ФСБ, наводняя собой пространство цирка. Боевики, встречавшиеся им на пути, не оказывали никакого сопротивления, многие из них лежали на полу в полуобморочном состоянии.

Григорий Мезенцев за атакой спецназа не наблюдал. Он сосредоточил все свои силы на том, чтобы предотвратить взрыв внутри зрительного зала. После того, как суперсолдат Кондратьев озвучил ему план штурма, Григорий думал лишь о том, как заставить тройку боевиков остаться на нажимных панелях детонаторов. Голова пухла от кучи идей, из которых пришлось выбирать самую лучшую. Выбор был не прост, но Мезенцев его сделал. Три параллельно выпущенных пучка психо-волевых рапортов подчинили тела боевиков чужой воле. Они стали марионетками в руках псионика, который мог делать с ними все, что хотел. Мезенцев приказал всем троим сесть на пятые точки, причем сделать это так, чтобы не в коем случае не допустить размыкания ключа в электрической цепи детонаторов. Понаблюдав за тем, как зомбированные чужим сознанием террористы выполнили его приказ, Григорий нанес каждому из них мощный психо-энергетический удар, направленный на подавление работы нервной системы. Боевики оказались полностью парализованы, и, таким образом, покинуть свои позиции самостоятельно уже не могли.

Оставались еще шахидки, которые за прошедшие несколько секунд не успели почувствовать надвигающуюся опасность. Кажется, они даже не придали значение странному поведению боевиков, контролирующих взрыватели висящего над ареной взрывного устройства. Зато на это отреагировали остальные боевики. Гортанная речь на неизвестном Мезенцеву языке вперемешку с русским матом моментально наполнила пространство зрительного зала. Террористы начали размахивать руками, угрожающе водить из стороны в сторону стволами автоматов и пулеметов. Григорий собрал оставшиеся ментально-психические силы в единый кулак, разбил их на несколько параллельных потоков и оглушил шахидок мощными рапортами.

«Вперед!» - прокричал он, едва не выкрикнув призыв голосом.

Мгновением позже с потолка высоченной арены на металлическом тросе, который во время представления обычно использовался сотрудниками цирка для технических нужд, спустилась серая тень. Несколько десятков тихих хлопков слились в один сплошной шелест. Едва заметные вспышки пламени осветили пространство зрительного зала, и боевики, не успев понять, что происходит, попадали на пол. Спустя пару секунд в зал со всех сторон ворвались вооруженные до зубов люди в шлем-сферах. Шелест выстрелов усилился, но практически тут же сошел на нет. Никто из боевиков не успел сделать ни единого выстрела. Парализованные смертницы не смогли привести в действие адские взрывные устройства. Ни один зритель так и не понял что произошло - настолько быстро и ювелирно действовал спецназ.

Первые возгласы, крики возникли спустя секунд двадцать после того, как в зал спустился Михаил Кондратьев. Спецназ шустро перегруппировался и занял собой весь зрительный зал. Моментально образовались спасательные коридоры, по которым начали выводить испуганных, утомленных людей, минуту назад бывших в заложниках. Откуда ни возьмись появилась саперная команда, которая незамедлительно принялась колдовать над взрывными устройствами.

Молодой человек едва заметно улыбнулся, помассировал пальцами виски, медленно выдыхая ставший спертым воздух.

Сегодняшний день выдался слишком насыщенным и слишком длинным. Пора было закрыть глаза и отдохнуть.

Глава 4.

Леший на охоте.

Вооруженный автоматом человек со всей силы пнул тяжелым берцем готовый развалиться от старости пенек. Гниль и требуха брызнули во все стороны, и здоровый бугай смачно сплюнул себе под ноги. Он в составе блокирующей поисковой группы уже три с лишним часа слонялся по лесному массиву, старясь найти не пойми что, или кого. Начальство, толком ничего не объяснив, послало его в это богом забытое место на окраине Нижегородской области, чтобы "разобраться в происходящем навести порядок" - так они это называли. Если б толстопузые ублюдки не исправно платили, он бы давным-давно послал их к чертовой матери, однако солидные премиальные и трехкратная прибавка к жалованию сделали свое дело. Люди генерала Реутова умели работать с личным составом - этого у них ни отнять, ни убавить. Как следствие, район поисков буквально за несколько часов наводнила бравая толпа вояк, обилие разномастной бронетехники и транспортно-штурмовой авиации, представленной по больше части вертушками. За каким чертом все это стреляющее безобразие понадобилось сгонять в сельскую глухомань на стыке двух областей, никто толком не мог сказать. Ходили слухи один бредовее другого. Мол, в тридцати километров к северу от того места, где сейчас его взвод проводил поисковые мероприятия, некие террористы, принадлежащие не пойми к какой группировке, взорвали нечто такое, что сравняло с лицом земли целую деревню. Господи, ну каким же надо быть идиотом, чтобы придумать эдакую несуразицу. Право слово, даже слушать подобную чушь не смешно. Хочется покрутить пальцем у виска или дать в морду сему безнадежному сказочнику. Хотя, пожалуй, на всех этих выдумщиков и кулаков-то не хватит. Подумать только, одни брехали о каких-то там террористах, не пойми зачем покусившихся на судьбу никому не нужной деревеньки, другие уверяли, что видели, как в отдалении падали и взрывались в воздухе вертолеты. Третьи и вовсе рассказывали о нечистой силе, с которой пришлось столкнуться некоторым поисковым группам. И как только начальство терпело подобного рода пересуды, подрывавшие боевой дух подчиненного ему (начальству) контингента. Этак ситуация может сложиться и вовсе печальная: слухи и небылицы, приправленные некоторыми реальными фактами (а это вполне может быть), достигнут критической отметки, и личный состав не удастся удержать на контракте не за какие деньги. И кто потом, спрашивается, станет выполнять всю эту черную и неблагодарную работы? Кто будет шляться по лесам, полям и буеракам, осматривая каждый куст, каждую травинку на предмет чего-то загадочного и таинственного?

Бугай перехватил ствол новехонького АК, смахнул с лица нависшую паутину. Вокруг господствовал непролазный лес. Метрах в семи прямо по курсу валялся полусгнивший ствол осины, упавший таким образом, что нужно было сотню раз подумать, прежде чем начать его преодолевать. Чертыхнувшись, вооруженный человек рискнул преодолеть препятствие снизу, и тут же пожалел об этом, обнаружив свой правый кулак утонувшим в муравейнике.

- Да что б вас всех, - выругался здоровяк, отряхиваясь.

Мерзкие насекомые как будто бы только и ждали, когда придет злой презлой дядька и запихнет в их жилище свою руку. И отчего природа так несправедлива? Он же не специально разрушил их дом. Ему просто нужно было пройти мимо, и все.

Оглядевшись по сторонам, бугай принялся поносить всех и вся, на чем свет стоит. Он так увлекся сим благородным занятием, что не сразу заметил вызова рации.

- На связи, - прошипел он, досадуя отчасти на себя, отчасти на человека с той стороны радиоэфира.

- Квадрат семь, - донеслось из приемно-передающего динамика. - Вроде есть движение.

Опять неопределенность. Вроде бы, да кабы, и кто их только набирал, бездарей этих?

- Так вроде бы или точно?- проскрежетал здоровяк, готовый вот-вот сорваться.

- Сложно судить, - тем неменее,ответили с той стороны. - Визуальный контакт до сих пор отсутствует, а техника однозначного ответа не дает.

Ну и как прикажете это понимать? Они там и правда что ли призраков ищут?

- Действуйте согласно инструкции, - наконец молвил бугай. - На рожон не лезьте. Если удастся установить контакт, попытайтесь не выдать своего местоположения и передать наверх координаты цели.

- Вас понял, - буркнули в ответ и отключились.

Здоровяк поежился. Чем дальше его взвод уходил вглубь леса, тем отчетливее становилось чувство тревоги. Что-то во всем этом было не так, совсем не так. На поиски и задержание неизвестного (или неизвестных?) командование бросило существенные силы, и до сих пор, а шел уже десятый час поисков, ни кто не смог обнаружить даже следа тех, кого требовалось задержать. Ясно же, что ни о какой мистикой здесь и речи идти не может, но тогда получается, что начальство затеяло совсем уж непонятную игру. Учения? Нет, в них верилось с трудом, да и никто не говорил ни о каких учениях. Здесь что-то другое, и это что-то волнует генеральских господ куда серьезней, чем вся внешнеполитическая ситуация, сложившаяся на данный момент в мире, вместе взятая.

Несмотря на свою комплекцию - рост за метр девяносто и вес под сто десять килограмм - бугай двигался в лесу плавно, осторожно и производил очень мало шума. В каждом его движении чувствовалась хватка профессионала и многолетний боевой опыт, который нельзя было ни купить, ни подсмотреть. Лишь собственная кровь, пот и боль при должной сноровке и усердии трансформировались в такую иллюзорную, но в то же время жизненно важную субстанцию, как боевой опыт военного человека. Каждый, кто хотел стать профессионалом, обязан был получить его самостоятельно, и здоровяк не стал исключением из правил.

Небольшой овражек, заполненный густой, мохнатой травой, скрывал упавшее уже давным-давно дерево. Ствол лесного исполина успел порасти мхом и порядком сгнить. Бугай осторожно перешагнул его, и в этот момент его рация проснулась, разразившись дикими криками умирающих людей. Где-то справа вдалеке раздалась какофония автоматных очередей, что-то несколько раз ухнуло, бабахнуло. Здоровяк приник к земле, прильнул к голографическому прицелу автомата. С минуту он сидел полностью неподвижно, дыша экономно и медленно, затем попытался вызвать своих людей, однако никто из них на связь так и не вышел.

Изобретательно чертыхнувшись, бугай приподнялся с земли и стал пробираться туда, где еще пару минут назад должны были находиться его люди. Впереди него, метрах в ста, должны были шагать два пулеметчика, но и они отчего-то молчали. Работу их стволов он не слышал - значит, парни так и не увидели целей.

Метр за метром, шаг за шагом человек с автоматом без знаков различия пробирался сквозь лесной бурьян, стараясь быть как можно более незаметным. Радио эфир молчал; звуков боя не было слышно. Лес жил своей жизнью, наводняя пространство привычными для себя звуками.

Внезапно здоровяк замер, застыл как вкопанный. Глаза его готовы были полезть на лоб от того, что он увидел прямо перед собой. Метрах в трех впереди располагались две осины.Сросшиесясвоими основаниями, они напоминали гигантскую рогатину, поставленную в лесу не пойми за какой надобностью, и вот в этой самой рогатине лежало тело. Здоровяк узнал его сразу - боец из его взвода, пулеметчик, хороший мужик... был. Оружие, кстати, валялось тут же, буквально в шаге от трупа несчастного, которому, похоже, сломали шею, и не просто сломали, а чуть не оторвали голову.

Бугай несколько минут вслушивался в окружающий мир, пытаясь своим нутром почуять опасность. Затем он встал, приблизился к мертвому пехотинцу, осмотрел тело. Ни тебе пулевых или иных ранений, ни следов ушибов... Странно. Выходило, что кто-то, обладающей способностью хаживать по лесу абсолютно бесшумно, подкрался к бойцу и сломал тому шею.

Здоровяк передернул плечами, обернулся вправо-влево. Никого и ничего. Птички поют, солнышко, катящееся к закату, все еще заливает кроны деревьев своим густым, золотым светом. Лепота одним словом и ни намека на чертовщину. Окромя трупа, разумеется.

Подняв оружие убиенного, бугай закинул пулемет себе за спину и продолжил движение вперед. Второй пулеметчик, умерщвленный, видимо, аналогичным способом, обнаружился в тридцати метрах спереди, под кустом орешника. В глазах покойника читалось безмерное удивление, во всяком случае так показалось здоровяку. И опять никаких следов, как будто невидимый убийца был совершенно невесом и бесплотен.

Обругав себя за недопустимые мысли, бугай поплелся вперед. Несколько попыток вызвать своих людей по рации закончились неудачей. Неужели все его люди мертвы? Но это же свыше двадцати человек, хорошо вооруженных и подготовленных. Как такое возможно? С кем они воюют в этом проклятом лесу? Что это за отряд невидимых убийц, который может вырезать взвод спецназа меньше чем за полминуты и при этом не оставить после себя улик?

Здоровяк не обладал навыками детектива, но соображать умел очень даже хорошо, особенно когда того требовала ситуация. Если некто пачками валит твоих людей, приэто бесследно исчезает в неизвестном направлении, преследовать его в одиночку, да даже в составе нескольких взводов, - глупая, мало того, преступная затея. Для того чтобы отыскать этого противника, нужны люди и много. А еще лучшее - техника, которую, в случае чего, не жалко. В самом деле, что мешает командованию запустить в воздух несколько десятков разведывательных БПЛА? Да у них столько денег, что несколькими десятками тут дело не обойдется. Начальство в состоянииподнятьввоздух сотни беспилотников-разведчиков, при этом держать наготове десяток беспилотников ударного типа.

Но сейчас в операции участвуют именно люди, солдаты. И что это значит? Беспилотная авиация по каким-то причинам не справилась с поставленной задачей? Или дело в чем-то ином?

На очередной труп некогда живого боевого товарища бугай наткнулся спустя десять минут после того, как оставил за спиной второго пулеметчика. В отличие от двух первых жертв, этот выглядел совсем уж неприглядно. Осматривая тело несчастного, здоровяк невольно подумал, что парень словно бы побывал на приеме у костолома. Жертве по обыкновению свернули шею, сломав шейные позвонки, однако этим дело не ограничилось. У трупа были раздавлены (именно раздавлены, словно под прессом) обе ноги, сломаны руки в локтевых суставах, раздроблена в пух и прах правая ключица, серьезно повреждена лицевая кость. Наверняка имелись и другие повреждения, которые не представлялось возможным заметить сразу, да это было и не нужно. Солдат получил столь серьезные травмы, что скончался практически мгновенно, и не стоило ломать голову над тем, какое именно повреждение стало фатальным для его организма. Стоило подумать над тем, каким образом телу жертвы был нанесен весь этот урон. Свернуть шею в принципе довольно просто, при условии, что человек умеет и знает, как это делать, и обладает не дюжей физической силой. Сломанные руки и раздробленную ключицу, как и лицевую кость, тоже легко объяснить, если учесть наличие у нападавшего специфического оружия, например тяжелой трубы, лома, да хоть той же биты. Но вот ноги... Повреждения ног не лезли ни в какие ворота, и это озадачивало в высшей степени, как, впрочем, озадачивало и то, что солдату был нанесен столь серьезный урон. Вся эта экзекуция наверняка заняла много времени. Но зачем? Учитывая характер повреждений можно судить, что неизвестный противник был одарен физической силой, опытом ломания рук и ног, а так же обладал хоть и не очень эффективным, но все же оружием. Кроме того, противник наверняка был осведомлен о том, что его жертва тут бродила не просто так, а в составе целого взвода, пущенного по его (неизвестного противника) душу. Не проще ли было ликвидировать мешавшего солдата не таким экзотическим способом, а путем нанесения ему всего одного, ну максимум двух смертельных увечий?

Здоровяк устало вздохнул, вытер вспотевший лоб. За свою военную карьеру он ни раз бывал в серьезных переделках и неоднократно глядел в глаза смерти. Тот боевой опыт, который он заработал собственной кровью и болью, сделал из него достаточно эффективную машину войны, думающую, хитрую и осторожную, умеющую анализировать боевую ситуацию и читать врага. Но сейчас здоровяк понимал, что столкнулся с чем-то таким, чему не можетдать логического объяснения. И это очень нервировало. Это бесило и выводило из себя, а, значит, делало уязвимым перед безжалостным и коварным противником.

А еще очень кровожадным. В этом бугай убедился спустя пару минут, когда наткнулся сразу на десяток трупов, раскиданных на довольно большой площади среди деревьев и достаточно густого подлеска, состоящего из кустарника. Что и говорить, трупы выглядели неприглядно, если не сказать больше, омерзительно. Складывалось такое впечатление, что некоторых из его людей пропустили через настоящие жернова, а потом все, что вышло, раскидали по лесу. Оторванные и смятые головы соседствовали с разорванными на части телами без рук и ног. Конечности, раскиданные совершенно в хаотичном порядке, разрезанные на несколько частей, и литры, лужи крови. Ею были забрызганы деревья, листва, трава, а еще она наполняла воздух, который был буквально пропитан запахом смерти и неописуемой бойни.

Прошедший множество боев, участвовавший в десятках боевых операциях человек никогда в жизни не видел ничего подобного, и, как выяснилось, к столь экзотичной картине он оказался не готов. Здоровяка замутило, тошнота подступила к самому горлу, и он приложил массу усилий, чтобы не опорожнить свой желудок. Его мироощущение, мировосприятие менялось буквально на глазах. Если раньше он даже не задумывался ни о чем сверхъестественном, хотя в тайне и допускал некоторые отклонения от общепризнанных норм, то теперь, он был готов поверить во все, что угодно. Минуту назад он еще лелеял призрачную надежду, что его люди уцелели, что хотя бы кто-то из них выжил, но сейчас, наблюдая перед своими глазами страшную, попросту нереальную картину, бугай понял, что все кончено.

Его затрясло. Он ощутил, что плачет. Мелкая дрожь начала бить все тело, словно человека сковал сильный озноб. Позади склонившейся над землей фигуры едва заметно дрогнула листва, промелькнуло нечто, едва заметное глазу. Здоровяк никак на это не отреагировал. Он просто не видел ничего вокруг, он отказывался верить в тот кошмар, который происходил с ним.

Внезапно его тело прошила острая, ни с чем не сравнимая боль, словно некто незримый, неслышный и бесплотный подкрался к человеку со спины и всадил ему меч промеж лопаток. Бугай закричал, разрываемый на части неведомой могучей силой. Картинка окружающего мира резко потеряла свои краски, сделалась сначала серой, потом тусклой, подернутой пеленой, а затем и вовсе исчезла.

Один из поисковых отрядов, участвовавших в ликвидации последствий катастрофы, произошедшей в недрах подземного секретного научно-исследовательского комплекса, перестал существовать.

***

Человек в потрепанной военной форме, в забрызганных грязью берцах прильнул к стволу могучего дуба, прищурил глаза, стараясь успокоить дыхание и угомонить готовое вырваться из груди сердце. Гипотетический наблюдатель нашел бы его худым, даже изможденным. Лысый череп человека блестел от пота; глубоко посаженные глаза смотрели на мир мрачно и недобро, словно дула автоматических винтовок, готовых исторгнуть наружу смертельный свинцовый дождь.

И в некотором плане столь нелестное определение им подходило. Человек действительно был оружием, но был им не по своей воле. Его таковым создали. Военный концерн «Калашников» производил на свет знаменитые на весь мир автоматы семейства АК, но были люди, которые специализировались на создании оружия иного рода. Преследовали они, правда, несколько другие цели, но в итоге получили то, что получили. Немудрено, что их детище, обретя силы и возможности, сильно на всех разозлилось и решило обрести свободу, и не абы как обрести, а чтоб с огоньком, чтоб всем недругам сразу стало очень и очень плохо.

Он не хотел их убивать, правда не хотел, но то, что в нем сидело, его сущность, жаждала отмщения. Как известно, пистолет не убивает, хоть и является оружием. Убивает человек, который пользуется пистолетом, ну, или автоматом, все равно чем. Оружие не способно чувствовать и не способно нести ответственность. Оно неодушевленно, не имеет сознания, оно неразумно. Но что произойдет, если оружие наделить этими самыми качествами? Что станется, если оружие получит разум, свободу воли, если оно уровняется в правах с людьми?

Сложный вопрос, на который невозможно ответить однозначно. Скорее всего, оно самостоятельно будет принимать решение, кого убить, а кого помиловать. А, возможно, и нет. Возможно, оно будет жаждать уничтожить всех, абсолютно всех, ведь в убийстве оно видит смысл своего существования.

Человек обтер рукой лысую макушку головы, закрыл глаза, вспоминая недавние события. По больше части они состояли из череды убийств, добрую половину которых можно было и не совершать. Можно, но это так трудно сделать, особенно когда хочешь, жаждешь убивать, когда память твоя услужливо подсовывает воспоминания о бесконечных днях и ночах, проведенных в изолированной от внешнего мира комнате, в качестве лабораторной мышки, с которой можно делать все, что захочется. И они делали, все они: люди в белых халатах, готовые на все ради науки, ради призрачных шансов продвинуться в познании мира на какой-нибудь жалкий миллиметр; военные, то есть, представители Заказчика, конгломерата практически всемогущих выродков, в чьих грязных лапах был сосредоточен весь привычный человечеству мир. Однако их загребущие ручонки тянулись и к непривычному, и ради этих «в высшей степени благородных» целей они готовы были изничтожить кого угодно, пожертвовать всеми и вся, лишь бы заполучить в свое пользование абсолютную власть.

Он не пощадил никого, и представься ему шанс вернуться в прошлое, всего на десяток часов назад, он поступил бы точно также. И делал бы так снова и снова, каждый раз, потому что никто, находящийся в недрах секретного научно-исследовательского комплекса, не заслуживал жизни.

Но то были люди, совершенно сознательно издевавшиеся над человеком. Да, они оправдывали свои поступками высокими материями и благородными целями, что никак не сглаживало те мучения, которые пришлось испытать на себе лабораторной крысе. А в чем провинились солдаты? Они честно тянули свою лямку, получая за службу сносные, приличные деньги, пусть и не из госбюджета, и не из казны Министерства обороны, но из частных капиталов. Девяносто девять процентов этих вояк понятия не имели, что батрачат отнюдь не на государство, отстаивают честь не Российской Федерации, а группки лиц, среди которых и военных-то кот наплакал. Да генерал Реутов и иже с ними, пожалуй, являли собой главных руководителей всей этой глубоко законспирированной братии, но помимо них там хватало и другого народа. И все они были заранее приговорены тем, кого пытались усовершенствовать и поставить себе на службу. Но что делать с солдатами? Так уж необходимо и их тоже укладывать в сырую землю, рядом с теми, кто затеял все это безобразия, кто являл собой истинного виновника развернувшейся трагедии? Человек под деревом как ни старался, не мог найти достойного ответа на сей заковыристый вопрос. С одной стороны, они просто выполняли приказы, делали свою работы, не подозревая подвоха, с другой - никто из них не собирался его жалеть. Для большинства из этих вояк деньги решали все, для человека возле дуба - нет. Месть также не играла для него роль путеводной нити, точнее почти не играла. Конгломерат сложных чувств, где присутствовали обида на всех и вся, ощущение величия от собственных сил и возможностей, жажда воздаяния по заслугам всем, кто того заслуживал, обостренная справедливость, причем не абы какая, а с большой буквы... И он дотянется до всех, обязательно дотянется, и горе тому, кто попытается стать у него на пути, потому что отмщение не должно иметь цены.

Человек поднялся на ноги, похлопал по стволу могучего лесного красавца. Похоже, дерево его понимало, да и природа в целом тоже. Он это чувствовал, он мог ощущать не для кого незримые потоки энергий и пользоваться ими. Мир растений и животных вообще был куда честнее человеческого.

Обладатель лысой головы закрыл глаза, устремив свои чувства в пространство леса. Поисковые группы не отставали. Дороги были перекрыты солидными механизированными кордонами; поля, реки и опушки лесов патрулировала беспилотная авиация и вертолеты. Последних, впрочем, стало куда меньше, и немудрено. После того, как он собственноручно заземлил несколько винтокрылых красавцев, у пилотов резко поубавилось прыти, и генералитет был вынужден сместить акцент разведки с воздуха в сторону применения всевозможных типов БПЛА. Ну и черт с ними. Все равно все эти примитивные шаги не способны сдержать то, что они выпустили из той подземной лаборатории. Вопрос лишь в цене. Для человека с изможденным лицом ее попросту не существовало. Вопрос состоял лишь в том, какую цену готовы заплатить Реутов и его коллеги по цеху.

Проанализировав направление движения поисковых групп, человек пришел к выводу, что ему придется еще раз сцепиться с военными, причем сделать это в самое ближайшее время. Он горестно вздохнул. Война преследовала его по пятам всю жизнь, сколько он себя помнил. Он воевал еще до того, как оказался в том проклятом НИИ и принял участь лабораторной крысы. Сейчас у него был шанс покончить с прошлым, и глупо было бы упускать такую возможность.

Он не умел становиться невидимым или бесплотным, да ему это было и не нужно. С тем атакующим потенциалом, которым он обладал, человек мог особо не прятаться, но он все же предпочел подготовиться к встрече гостей. В ста метрах южнее начиналась небольшая полоса елового леса, а на границе с ней имелся немаленьких размеров овраг, с одной стороны прикрытый мощным подлеском. Кустарник в том месте разросся до неприличия. Поразмыслив немногого, человек решил обустроить свою позицию именно там. Как бы не велика была сфера его атакующих действий, а случайная пуля, пущенная на авось, могла и долететь. Стоило обезопасить собственные тылы и свести любой риск к минимуму.

Каких-то особых приготовлений не требовалось. Он не имел магических способностей, какими обладали волшебники из сказок, хотя его искусство, теоретически, и можно было сравнить с некоторыми проявлениями магии. Человек не проводил никаких таинственных ритуалов, он просто лег на травку, перевернулся на спину, закрыл глаза и в следующее мгновение почувствовал то, чего не мог ощутить не один человек на земле. Поисковый отряд численностью до взвода был уже рядом, в каких-то трехстах метрах. Солдаты шли цепью, построившись в две шеренги. На флангах пулеметчики, чуть в отделении, справа и слева, две подгруппы с тяжелым вооружением, посреди и позади всей формации - командир. Таких подразделений, идущих по следу того, кого совсем недавно именовали «Образцом 1», в окрестных лесах блуждало до полусотни. Пять из них он уже истребил. Полностью. Эти парни должны были стать шестыми.

Сосредоточившись на возбуждении энергий нужных частот и концентраций, человек создал вокруг себя оперативное поле. Оно играло роль сжатой пружины, которая была безопасна лишь до тех пор, пока ее контролировали. Оперативное поле в любую секунду могло преобразоваться, и сокрушительные потоки невидимых энергий принялись бы кромсать податливую человеческую плоть, дистанционно подрывать то, что хотя бы теоретически можно было считать взрывчатым веществом, воспламенять любую жидкость, способную гореть при нормальных температуре и давлении, сжигать электрические цепи и много чего еще. Его арсенал не был неисчерпаем, но он мог считаться достаточно обширным и, самое главное, надежным и эффективным. Настолько, чтобы в одиночку выиграть небольшую войну.

Двести пятьдесят метров. Чуть ближе. Еще чуть-чуть. Солдаты шли осторожно, словно взвешивая каждый свой шаг. Нет, они не опасались того, за кем охотились, хотя слухи о его деяниях медленно, но верно распространялись по округе, расползались словно туманная пелена в предзакатные часы. И ведь это даже несмотря на тщательно созданный начальством информационный вакуум и жесткую сегментацию всех информационных потоков. Боялись генералы паники и, в принципе, правильно делали, что боялись. Такого как этот человек, следовало обходить стороной за много десятков километров.

Двести метров. Пора. Подпускать противников ближе не было никакого смысла. Мгновение, и человек разбил свое сознание на несколько независимых друг от друга частей. Одна часть по-прежнему наблюдала за окружающим пространством, стараясь не упустить из внимания ни единой мелочи. Другая принялась видоизменять оперативное поле, подготавливая его к атаке. Миг спустя по преследователям был нанесен удар. Такой же страшный, как и все предыдущие. Первую волну наступавших (целых семь человек) накрыло разом, смяв бренные человеческие тела, переломав кости и нанеся внутренним органам страшные, несовместимые с жизнью травмы. Кинетическая волна не могла промахнуться. Кроме того, она действовала избирательно, точно зная, кого стоит поразить, а кого - нет.

Эта поисковая группа двигалась более компактно, из-за чего оставшиеся в живых бойцы мгновенно залегли, ощетинившись стволами всевозможного огнестрельного оружия. Правда, это их не спасло. Противник не собирался попадаться им на глаза, и солдаты не имели опыта поиска и ликвидации такого типа противников. Хотя, кто из людей имел такой опыт? Оснащенные хоть и навороченной вполне стандартной амуницией, они не видели и не слышали свою цель, за то она их видела прекрасно и обладала куда более совершенным оружием, чем всякие там автоматы и гранатометы. Следующая атака устранила всякую связь между уцелевшими солдатами, а так же вывела из строя всю электронику. Голографические прицелы, ПНВ, тепловизоры в одночасье перестали работать, словно попали в область действия мощной волны электромагнитного излучения.

Спустя секунду человек нанес еще два удара, разом устранив обе подгруппы тяжелого вооружения. И опять смертоносная волна, вызванная телекинезом в чистом виде, смяла хрупкие человеческие тела, изломав их до неузнаваемости. Он мог этого и не делать. Он мог просто приказать им всем умереть, и они бы умерли, но в этом случае их смерть не произвела бы должного эффекта на тех, кто обязательно пойдет по следам несчастной спецгруппы. А все они должны бояться, и не просто бояться, а трепетать от ужаса - запуганный и деморализованный противник на пятьдесят процентов уже мертв.

Оставшиеся в живых повели себя предсказуемо. Если, фактически, на твоих глаза истребляют боевых товарищей, при этом делают это в высшей степени нестандартно, да еще, ко всему прочему, ничем не выдают себя, от этого можно слететь с катушек. Те, у кого не выдержали нервы, дали о себе знать спустя минуту. Раздались беспорядочные автоматные и пулеметные очереди, способные причинить вред разве что окружающей флоре и фауне. Рвалась земля, разлетались на части ветки деревьев и мощные многолетние стволы; листва и трава словно очутились под ножом домохозяйки, готовящей салат. Вот только ожидаемого толку такая психическая атака не принесла. Как только стрельба прекратилась, боевая группа лишилась еще одного человека. На этот раз жертвой стал командир поисковой группы. Телекинетическая волна на сей раз была преобразована в узконаправленный луч, который разрубил тело несчастного по диагонали справа налево. Незримое лезвие одинаково хорошо кромсало и плоть, и кое-что потверже, поэтом надетый бронежилет не мог спасти от неминуемой гибели.

Здесь, наконец, до остальных начало доходить, что они все угодили в хорошо спланированную западню и попытались отступить. Честь и хвала солдатам, хлеб они свой ели не зря. Это было именно тактическое отступление, а не паническое бегство. Вот только тот, на кого они охотились, был с таким поворотом событий не согласен. Росчерк невидимого, незримого клинка, и двое автоматчиков, лишенных конечностей, свалились на траву. Брызнули фонтаны крови, обильного оросив красным близлежащую траву и деревья. Еще один выпад призрачного лезвия, словно укол внезапно удлинившейся на несколько сотен метров шпаги, и очередной противник клюнул носом. В

Date: 2016-07-22; view: 241; Нарушение авторских прав