Организация и компетенция прокуратуры по Судебным Уставам 1864г.

Сущность реорганизации прокуратуры, проводившейся в период судебной реформы, состояла в ограничении прокурорского надзора исключительно судебной властью и возложении на прокурора функций поддержания государственного обвинения в суде и в таком усилении надзора за дознанием и следствием, который фактически превращал прокуроров в руководителей предварительного расследования [4].

Как отмечает В.Ю. Шобухин, надзорные полномочия прокуратуры в период судебной реформы 1864 г. были существенно ограничены. Основной задачей прокуратуры стало осуществление уголовного преследования; особое внимание уделялось надзору за законностью действий органов предварительного следствия. Прокуроры состояли при судах, и их деятельность ограничивалась делами судебного ведомства [14, с. 81].

По мнению С.В. Бажанова, «судебная реформа 1864 г. создала принципиально новый тип российской прокуратуры. Ее творцы, мечтавшие об утверждении начал законности и о создании правового государства, обеспечили через судебные уставы преодоление инквизиционного процесса, отделение в уголовном судопроизводстве судебной власти от обвинительной, они ограничили органы прокуратуры исключительно судебной областью с возложением на прокуроров функций поддержания государственного обвинения в суде, надзора за предварительным следствием и дознанием» [1].

Что касается гражданского судопроизводства, то в этой сфере прокурор в пореформенный период не был активной стороной процесса, не выступал истцом при защите государственных интересов, но только давал заключение по рассматриваемому спору и имел право на опротестование незаконного, по его мнению, решения суда. В то же время, законодательство предусматривало участие прокурора в судебном процессе в качестве представителя государства.

Согласно Уставу гражданского судопроизводства, суд перед вынесением решения был обязан в некоторых случаях, специально указанных в законе, выслушать заключение представителя прокуратуры. В частности, прокурор приглашался к участию в заседании и давал заключения в следующих случаях:

1) по вопросам о пререкании между судебными и административными учреждениями;

2) по вопросам о возбуждении уголовного преследования ввиду обнаружения в гражданском деле обстоятельств, подлежащих рассмотрению уголовного суда, в частности, в случае спора о подлоге документов;

3) по делам брачным и о законности рождения, если в деле нет ответчика;

4) по делам о вознаграждении за убытки, причиненные неправильными действиями должностных лиц [3, с. 236].

Заключение прокурора не являлось обязательным для суда, и суд мог с ним не согласиться. При этом разрешение дела судом вопреки заключению прокурора не давало последнему права обжаловать решение суда. Только по делам брачно-семейным и делам о законности рождения, если прокурор исполнял роль отсутствующего ответчика, он пользовался всеми правами, которыми наделялась сторона процесса. В этом случае прокурор имел право подавать жалобы на решения и определения суда.

При рассмотрении апелляций на решения мирового суда свое заключение по делу давал то­варищ прокурора окружного суда. Предмет заключения был определен зако­ном (ст. 179 Устава гражданского судопроизводства): вопросы подсудности; дела с участием несовершеннолет­них, глухонемых и умалишенных лиц; дела с участием казенных управлений, земских учреждений, городских и сельских обществ.

Основные положения о прокуратуре устанавливали принципы организации и деятельности прокуратуры, являвшиеся незыблемыми на протяжении всего периода существования Российской империи. К их числу были отнесены единство и строжайшая централизация органов прокурорского надзора, осуществление прокурорами возложенных на них полномочий от имени всей системы органов прокуратуры, осуществление "верховного" надзора в империи генерал-прокурором (он же министр юстиции), строжайшая подчиненность нижестоящих прокуроров вышестоящим, несменяемость прокуроров, независимость прокуроров от местных влияний при принятии ими любого решения. Касаясь этого вопроса, приват-доцент Московского университета С.И. Викторский писал: "1) Организована у нас прокуратура по началу единства и нераздельности прокурорской деятельности, откуда - равноправность чинов прокуратуры и право замены одного ее члена другим. 2) Вторым началом, положенным в организацию прокуратуры, является - начало иерархического устройства, т.е. руководительство со стороны чинов прокуратуры высшего ранга чинами ее низшего ранга. 3) Независимость каждого чина прокуратуры является третьим началом, причем она понимается в смысле лишь возможности оставаться ему последовательным в дальнейшей деятельности, раз он, руководимый своим убеждением, высказался по делу в определенном направлении, а не в смысле предоставления ему права отказаться от исполнения поручения высшего чина по обследованию преступления"*(4). Утверждая акты реформы, Александр II писал в Указе Правительствующему сенату 20 ноября 1864 года: "Рассмотрев сии проекты, мы находим, что они вполне соответствуют желанию нашему возродить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого от высшего до низшего"*(5). Составной частью реформы стало и преобразование прокурорского надзора. В "Учреждениях судебных установлений" прокурорскому надзору посвящен раздел третий, озаглавленный "О лицах прокурорского надзора". Статья 124 устанавливала: "Прокурорский надзор вверяется обер-прокурорам, прокурорам и их товарищам под высшим наблюдением министра юстиции как Генерал-прокурора". Прокуроры учреждались при всех судебных палатах и окружных судах. Обер-прокуроры состояли при кассационных департаментах и общем собрании Правительствующего сената. Устав уголовного судопроизводства устанавливал, что прокуроры и их товарищи предварительных следствий сами не производят, но дают только предложения о том судебным следователям и наблюдают за производством следствий. А вот дознанием они фактически руководили. "По производству дознания о преступных деяниях полицейские чины состоят в непосредственной зависимости от прокуроров и их товарищей", - гласил закон. Все материалы предварительного следствия поступали в прокуратуру. При этом прокурор обязан был рассмотреть такие вопросы: подлежит ли дело ведению прокурорской власти, следует ли обвиняемого предать суду или же дело о нем должно быть прекращено или приостановлено; произведено ли следствие с надлежащей полнотой. Прокурор обязан был дать "указанный в законе ход всякому следствию" в течение недели. Если прокурор считал, что обвиняемого надо предать суду, то свое заключение об этом излагал в форме обвинительного акта. Имея в виду российский Устав уголовного судопроизводства, П.И. Люблинский в 1864 г. отмечал: "Этот Устав нельзя рассматривать только как свод предписаний судебным властям о формах производства, но как закон, обращенный к подданным, о правах, которые им предоставлены в ограждение произвола государственно-судебных органов

В обязанность прокуроров входило "обличение обвиняемых перед судом", то есть поддержание обвинения. Прокуроры приносили протесты на решения судов в кассационном и апелляционном порядке; им вменялось в обязанность осуществление надзора за точностью и безотлагательностью исполнения судебных приговоров по уголовным делам. В ходе судебной реформы, при некотором изменении роли прокуратуры, за ней остался надзор за соблюдением законов, касающихся прав граждан.

остоятельный тип этого учреждения"*(13). Органы прокуратуры составляли единую, централизованную и достаточно стройную систему. В соответствии с законом вышестоящие прокуроры имели право давать нижестоящим обязательные для исполнения указания, заменять нижестоящих прокуроров в суде гражданском и уголовном, но не могли требовать от последних, чтобы они действовали вопреки своему внутреннему убеждению, сложившемуся у них на основе изучения конкретного дела. Это была существенная гарантия прав нижестоящих прокуроров.

Суть реорганизации прокуратуры в соответствии с основными принципами судебной реформы 1864 г. состояла в ограничении прокурорского надзора исключительно судебной областью, возложении на прокурора функций поддержания государственного обвинения в суде и в таком усилении надзора за дознанием и следствием, который фактически превращал прокуроров в руководителей предварительного расследования. В связи с этим менялась и система органов прокурорского надзора: губернская прокуратура должна была уступить место прокуратуре, создаваемой в судебных округах. Но проведение судебной реформы шло медленно, оно закончилось лишь к началу ХХ века. Поэтому в 60-90-е годы ХIХ века в прокурорском надзоре существуют как бы две подсистемы: губернская и "судебная" прокуратура. Причем как та, так и другая претерпевают в этот период заметные изменения.

С момента своей реорганизации после 1864 г. прокуратура стала одним из главных звеньев в государственном аппарате борьбы с революционным движением в стране. В соответствии со ст.1034 Устава уголовного судопроизводства судебное преследование по государственным преступлениям возлагалось на прокуроров судебных палат, которым все должностные и частные лица должны были немедленно сообщать все сведения о них. Предварительное следствие по государственным преступлениям производилось одним из членов судебной палаты при обязательном личном присутствии прокурора палаты или его товарища (ст.1037 Устава). Эти лица при производстве следствия обладали теми же правами, которые были предоставлены судебному следователю и прокурору окружного суда в общем порядке судопроизводства. Кроме того, прокурор судебной палаты имел право до начала следствия поручить производство дознания по этим делам прокурору окружного суда или его товарищу, или полиции (ст.1036 Устава). Таким образом, именно прокуратуре принадлежало руководство расследованием государственных преступлений. Составлять обвинительный акт и поддерживать обвинение в суде по государственным преступлениям должны были прокуроры судебных палат, обер-прокуроры Сената, министр юстиции или его товарищ.

Новая прокуратура создавалась при судах. Принято считать, что её функции в тот период были сведены лишь к деятельности, связанной с уголовным преследованием. Действительно, судебными уставами 1864 года должность прокуроров предусматривалась только при судебных учреждениях. Хотя авторы судебных уставов 1864 года ограничили диапазон прокурорского надзора делами "судебного ведомства", контролем за следствием и дознанием, на практике власти вынуждены были найти эквивалент "общенадзорной" функции, сделав прокуроров полноправными членами губернских административных комитетов - властных контрольно-надзорных органов. Более того, уже после введения судебных уставов в действие прокуроры продолжали осуществлять "общенадзорные" функции за рамками судопроизводства по целому ряду направлений административно-управленческой деятельности.

Date: 2016-07-22; view: 4015; Нарушение авторских прав