Протоиерея Димитрия Смирнова).

Сегодняшний день посвящен преподобной Марии Египетской.

В Православной Церкви Марии Египетской честь особенная, ее память бывает несколько раз в году. Раз Церковь так торжествует ее память, значит, ее жизнь для нас назидательна.

Чему же она нас учит? Конечно, мы не можем подражать ее подвигу, ни один человек, живущий на земле, повторить его теперь не в состоянии. Нам, людям XX века, он кажется фантастическим, потому что мы живем в совершенно другую эпоху. Никто из нас не способен с полутора краюхами орловского хлеба пойти в пустыню и там прожить 47 лет. А возможно ли нам обойтись без одежды или оставить московскую прописку? Нет, для нас это непосильно. Ну а что же мы можем? Что мы можем из ее жития взять для того, чтобы нам приближаться к тому высокому идеалу, к которому нас зовет Христос?

Что двигало жизнью преподобной Марии? Какая главная добродетель была в ней? Мы знаем, что она начала жизнь очень грешно. Ну и все мы тоже начали жизнь весьма грешно, за исключением тех, которые с детства в Церкви, — среди нас таких единицы. Но дальше она нашла в себе мужество свою жизнь переменить. И она ее исправила так радикально, как мы не можем. Она переменила жизнь принципиально в каждом пункте, изменила ее во всем. Она погубила душу свою ради Евангелия, как Господь к этому призывает.

Раньше вообще люди были более простодушны. Они истину евангельскую воспринимали прямо.

Вот, например, мы праздновали память мучеников Севастийских. Стражник смотрит на воинов, которые обнаженными стоят на льду зимой и замерзают, и видит: спускаются венцы. И он так это просто воспринял, что если он сейчас разденется и бросится к ним, то тоже венец от Бога получит, — не подумал, что ему будет холодно или больно. Такая у него была жажда спасения, красоты духовной, такая жажда приблизиться к Богу, что он ни о чем не задумался, разделся и встал вместе с ними — и за одну ночь стал святым, хотя не был даже крещен. За одно такое устремление он сподобился дара Духа Святаго и причислен к лику сорока Севастийских мучеников, память которых Церковь торжествует на протяжении стольких столетий.

Так же и Мария — она входила в храм, чтобы поклониться Кресту Господню, Животворящему Древу, и никак не могла войти: Господь ее отвергал. И интересна психология жительницы VI века. Когда у нас в жизни что-то не получается, мы обычно начинаем винить всех вокруг: людей, обстоятельства, власти, еще что-то. Мы хотим в борьбу вступить, перебороть, чего-то достичь. Она же восприняла это совершенно правильно: она поняла, что ее не пускает ее собственный грех. А желание прикоснуться к Древу было огромное, и Мария решила помолиться Богородице и дать обет, что, если Она ее допустит в храм, тогда она свою жизнь переменит. И была допущена тут же, и прикоснулась к Древу Животворящего Креста, и причастилась на следующий день — то есть Господь ее принял и дал ей благодать за то, что она решилась повернуть свою жизнь.

Это ее решение есть покаяние. Мария пошла в пустыню и там, конечно, очень тяжело страдала. Она терпела голод, жажду, а помимо этого мучилась от помыслов, от своих желаний, от страстей, которые ее терзали, но все-таки в мир не вернулась. Она бросалась на землю, грызла песок, рвала на себе волосы, била себя в грудь, она не спала, молилась — но не переступила Иордан, назад не пошла. Вот такое мужество показала и такое великое терпение. Она терпела саму себя, свои страсти, не давала им воли до тех пор, пока они не умерли. И когда страсти умерли, она стала восходить на духовную высоту и достигла удивительной святости, абсолютной прозорливости, полного знания Священного Писания. Из жития мы знаем, что она даже смогла по воде пройти, когда в том была нужда; и Зосима удивился, как она за день проделала путь, на который ему потребовалось 20 дней.

Ей не нужны были ни автомобиль, ни самолет, ни вертолет, это все не нужно для человека духовного. А мы окружены всякими игрушками, как нам кажется, для жизни очень важными и необходимыми, потому что мы стали слабыми и ничего не можем сделать с собой. Какое-то элементарное действие, допустим, родить всех детей, которых зачнешь, для многих непосильный подвиг. На женщину, у которой более трех детей, смотрят как на какое-то чудо. А что здесь, собственно, особенного? Еще в прошлом веке рожали по 7-8 детей и великосветские барыни, и простые крестьянки, и богатые, и бедные. И никому в голову не приходило, что от детей как-то можно избавляться. Хотя бывали случаи, что их подкидывали; редко, крайне редко детей убивали или плод вытравляли. А так рожали и воспитывали.

Но для современного человека просто родить своих собственных детей — это уже что-то такое невозможное. Или, допустим, жить в коммунальной квартире — а тридцать лет назад люди вполне так жили, это было общее явление. И так во всем.

Человек утратил всякое мужество, всякую волю к жизни оттого, что он утратил духовный стержень. А стержень этот дает только вера в Бога и благодать Святого Духа.

Что же нам делать, если мы хотим быть учениками Христовыми? Господь, зная наши немощи, зная нашу слабость, конечно, не требует от нас подвигов Марии Египетской. Он хочет от нас просто элементарной порядочности, чтобы мы были нормальными людьми. Требования к нам сейчас — это просто требования к обычному человеку: чтобы мы ради какой-то сиюминутной выгоды не делали зло, не шли на сговор со своей совестью, не убаюкивали ее; чтобы не мстили, научились поступать благородно; чтобы сильные не обижали слабого. То, что для человека, жившего сто лет назад, было элементарно и в порядке вещей, для современного человека уже является выдающимся подвигом. Ну как так, он меня ущемил, он меня обругал, а я стерпеть, промолчать или даже простить? Это невозможно. Но если я хочу наследовать Царство Небесное, то, несмотря на то, что он меня обидел, что он ко мне плохо относится, я найду в себе мужество и его прощу. Некоторые духовные люди говорят, что в наш век можно спастись совершением малых добрых дел. Надо нам учиться совершать это малое добро, то есть постоянно в мелочах быть верными Богу. Как в сегодняшнем Евангелии Господь Фоме сказал: возьми свою руку и вложи Мне в ребра и с этого момента не будь неверен, но верен. То есть не будь неверующим, но верующим.

В Бога веруют все, за редким-редким исключением. Веруют и дьявол, и бесы, веруют в Бога и люди разных религий, противоположных христианству, — буддисты, сатанисты, конфуцианцы. Конфуцианство вообще даже не вера, но все равно какое-то понятие о Боге, о высшей силе, о Творце вселенной и там есть. Поэтому сама вера в Бога не дает ничего. Вера должна быть Богу. А вот здесь уже начинается разноголосица. Например, Христос говорит, что перед Богом нет ни мужского пола, ни женского, все одинаково равны, нет никакого предпочтения. А мусульмане к женщине вообще не относятся как к полноценному человеку, считают, что только мужской пол наследует жизнь и бессмертие, а женщина — это как рабочий скот, который должен давать потомство.

И очень важно, какому Богу человек верит. Какое учение для своего сердца он принимает как истину, являющуюся его движущей силой. Если мы христиане, то мы должны движущей силой нашей жизни сделать Христовы заповеди. И жизнь свою строить не по тому, как люди живут, не по тому, как принято в обществе, или что мы в книжке прочли у какого-то, может быть, очень хорошего писателя, не по этому жизнь свою надо устраивать и не по тому, что требует от нас начальник на работе, или жена, или дети наши, или внуки. Нужно не подчиняться духу времени, а сохранить верность Богу, Его заповедям, сохранить верность духовным постулатам христианства. Тогда мы сможем свою веру удержать и наполнить ее смыслом. Потому что иной человек, считающий себя христианином, и ходящий в церковь, и даже причащающийся и исповедующийся регулярно, иногда делает такие вещи, за которые вообще полагается от Церкви отлучать сразу. Вот, например, совсем недавно, когда папа Римский в Америку приехал, от него католички, верующие христианки, стали требовать, чтобы он разрешил аборты, издал такую энциклику. Ну может ли христианский епископ разрешать убийство?

Невозможно позволить многоженство, детоубийство, пьянство, наркоманию, потому что если их допустить, тогда это уже будет не христианство.

Поэтому нам нужно стараться Евангелие познать. Сам текст евангельский мы должны знать наизусть, чтобы он уложился не только в нашем уме, но и в нашем сердце. Мария Египетская была неграмотная, однако Господь ее так просветил, что она все Писание знала наизусть, цитировала. Но каким подвигом она этого достигла! Мы на это не способны, поэтому Господь по милости Своей так устроил, что каждый из нас может иметь печатный текст Евангелия. В VI веке ни один христианин, кроме императора и нескольких, буквально по пальцам можно пересчитать, сановников, не имел Евангелия. Не в каждом храме оно было. Евангелие считалось величайшим сокровищем, драгоценностью, и люди, чтобы слышать его, собирались в церкви, они его изучали, просили Бога, чтобы Он помог им его усвоить. А каждый из нас может дома, сидя на стульчике, вполне Евангелие почитать, и тем не менее, хотя мы имеем такое блаженное сокровище, мы им не пользуемся. Читаем, как мы привыкли правило читать — лишь бы отделаться, совершенно не думая над тем, насколько оно соответствует нашей жизни. А если увидим явное несоответствие Евангелия и наших поступков, то начинаем себя уговаривать: ну, мол, это ничего, кто теперь так может — абсолютно не понимая того, что Евангелие сказано на все века.

Если у нас есть стремление к Царствию Небесному, если мы хотим в нашей жизни увидеть Бога, хотим узнать, какой Бог, если мы хотим Его ощутить, вложить руку в Его ребра, почувствовать Его, как Фома захотел, тогда нашу жизнь надо устраивать совершенно по-другому. Тогда надо во главу угла ставить не то, как нам получше жить и полегче. И из всего обилия возможностей, которые у нас есть, мы должны выбирать только то, что не противоречит Евангелию. Вот чем отличается жизнь христианская от нехристианской. Допустим, я женился, а мне жена надоела. Я встретил лучше: она и красивее, она и моложе, и хозяйственней, у нее есть и автомобиль, и отдельная квартира — ну все. А эта у меня и неряха, и горбатая, и бесплодная, и в коммунальной квартире комната.

Что делать? Нормальный, средний человек эту бросит, конечно, и уйдет к той. Но если я христианин, я уже поступить так не могу, потому что этот поступок вступает в противоречие с Евангелием, потому что развод перед Богом немыслим просто. Если я хочу достичь Царствия Небесного, то уж должен с той женой, которую выбрал, жить до конца. И так во всем — на работе, и дома, и в автобусе, и в трамвае, и с собственной душой.

Жизнь человеческая складывается из поступков. И каждый наш поступок не может быть нейтральным, это либо шаг к Богу, либо шаг от Бога. Поэтому вся наша жизнь, если мы хотим быть христианами и хотим достичь Царствия Небесного, должна состоять из поступков, которые нас приближают к Богу. Мария Египетская в этом нам пример. Она была последовательна до конца и все греховное в себе с помощью благодати Божией исправила. Вот так и мы, если будем мужественно и последовательно всегда выбирать заповедь Божию, всегда выбирать Евангелие, правду Божию, тогда постепенно наша жизнь станет выправляться. Мало ли что у меня в душе, мало ли какое у меня настроение, какие у меня симпатии или антипатии к человеку. Сказано: люби ближнего, как самого себя. И все, никаких уже не может быть отступлений. Нравится мне человек, не нравится, приятен он мне или надоел до последней степени, но я не могу его отвергнуть, если я христианин. Потому что если я его отвергну, это будет противно любви. Поэтому если он мне не нравится, я должен молиться, чтобы его Бог вразумил, чтобы он исправился. Но отвергнуть, пренебречь, переступить через него я уже не имею права, потому что хотя это, может быть, и не противно моей совести (совесть свою я грехами уже давно сжег), но это противно Евангелию.

И вот если Евангелие станет принципом нашей жизни, тогда жизнь наша будет постепенно исправляться. А те маленькие подвиги ради Христа, ради Евангелия, которые мы начнем совершать, и будут несением своего креста, отвержением себя.

Именно это и значит потерять душу свою ради Евангелия. Ведь если человек мне неприятен, а я должен раскрыть ему свое сердце, тем самым я совершаю подвиг: я совершаю усилие над собой, я умираю в этот момент, потому что мое я, которое противится этому человеку, должно умереть. И если я так делаю не просто ради этого человека, а именно ради Христа, я стану на шаг ближе к Царствию Небесному. Потому что так же и Христос поступал. Вот пришли десять прокаженных и попросили, чтобы Он их исцелил. И Он исцелил. Сколько вернулось после этого Его поблагодарить? Из десяти только один. А Господь же их всех насквозь видел. Он мог бы этого одного выбрать, его только исцелить, потому что он был единственный нормальный человек: ему сделали добро — и он поблагодарил; это нормально, это естественно. А остальным мог бы сказать: а вы, ребята, погуляйте, пока научитесь правильно себя вести. Но Господь этого не сделал. Раз они к Нему обратились, Он им дал, хотя они Ему потом навредили, и Он знал, что так будет. И христианин всегда именно так и поступает, хотя знает: от того, что он делает, ему часто бывает вред. Чем больше людям делаешь добро, тем больше они садятся тебе на шею. Но это же не значит, что нужно перестать делать добро. Если мы делаем добро по принципу: ты — мне, я — тебе, это не по-христиански. Христианский принцип — это когда ты делаешь добро, а тебе за него дают по шее. Тогда, значит, человек делает добро ради самого добра и не боится, что получит по шее. А если даже и боится, то этот страх преодолевает. Вот в этом преодолении, в этом мужестве и есть христианство. В этом нам пример Мария Египетская.

Если мы хотим достичь Царствия Небесного, мы должны все время напрягать свое сердце и все время думать, угоден мой поступок Богу или нет. И если наше сердце отвечает, что он Богу не угоден, то мы его делать не должны ни в каком случае. А если видим, что поступок угоден Богу, то мы должны помолиться о том, чтобы Господь помог нам его совершить. Потому что очень часто мы не можем сделать некое добро в силу слабости характера, трусости, малодушия, лени, нежелания и так далее, много всяких причин.

Но неделание добра есть такое же зло. Или многие говорят: а я ничего никому плохого не сделал. Ну и что? Сарай, который во дворе стоит, тоже ничего никому плохого не сделал, но его, когда будут дом строить, все равно сломают, он никому не нужен, и этот сарай Царствие Небесное не наследует.

Если мы хотим быть наследниками Небесного Царства, мы должны все время, всю свою жизнь вот эти поступки, которые являются шагом по направлению к Богу, совершать. А когда будем ослабевать, будем просить Марию Египетскую: преподобная мати Мария, моли Бога о нас. И ее молитва нам поможет в этом делании. Аминь.

26 марта 1988 года

Date: 2016-07-18; view: 221; Нарушение авторских прав