Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Рождается новый человек





Перед нашими глазами открылась совер­шенно новая картина. Мы увидели не новую систему обучения или воспитания, но ново­го Человека, раскрывающего и свободно раз­вивающего свой истинный характер. Он про­являет свое величие, если ничто не сдержи­вает его внутренней работы и не довлеет над его душой.

Поэтому я полагаю, что все преобразо­вания в сфере обучения должны ориентиро­ваться на развитие личности. В центр обу­чения следует поставить самого человека. При этом необходимо помнить, что умст­венное развитие начинается не в стенах университета, а с момента рождения, и наи­более интенсивно оно протекает в первые три года жизни. Именно в этот период, бо­лее чем в какой-либо другой, детей необхо­димо окружить неусыпной заботой. Если мы будем действовать согласно этому импе­ративу, ребенок превратится из объекта тяжкого труда в удивительное утешение, в чудо природы. Он перестанет быть для нас бессильным существом, неким пустым сосудом, который мы должны наполнить сво­ей мудростью. Его достоинство будет расти в наших глазах по мере того, как мы осозна­ем в нем конструктора нашего разума и пой­мем, что это существо, ведомое по опреде­ленному пути внутренним наставником, без устали, но с радостью и счастьем трудится над построением величайшего чуда приро­ды, коим является Человек. Мы, учителя, можем только помогать ребенку в этой ра­боте, как слуги помогают своему хозяину. И тогда мы станем свидетелями развития че­ловеческой души, свидетелями рождения Нового Человека.

ПЕРИОДЫ РОСТА

Многие психологи, наблюдавшие детей и подростков от рождения до университетской скамьи, полагали, что путь развития ребенка можно разделить на определенные этапы. Данная концепция оп­ровергала прежние взгляды на проблему, согласно которым содержание человеческо­го индивида в первые годы жизни счита­лось весьма незначительным, а его наполнение происходило лишь по мере роста. То есть личность понималась как некая малая величина, находящаяся в развитии, как не­что растущее, но сохраняющее в процессе роста первоначальную форму. Отказавшись от этой старой концепции, современная психология признает существование не­скольких типов психики и ментальности, присущих соответствующим периодам жиз­ни человека.

Эти периоды четко различаются между собой, и любопытно отметить их совпаде­ние с последовательными фазами физичес­кого развития организма. С точки зрения психики различия столь глубоки, что, пыта­ясь объяснить их, некоторые исследователи впадали в крайность и утверждали: «Разви­тие есть смена рождений». В определенный момент жизни одна психическая особен­ность человека прекращает свое существо­вание и на ее месте возникает другая. Пер­вый из этих периодов растянулся от рожде­ния ребенка до шести лет. Несмотря на разнообразие своих проявлений, тип умствен­ной деятельности остается единым для все­го этого периода. В пространстве от нуля и до шести лет четко выделяются две подфазы. Первая – от рождения до трех лет – ха­рактеризуется таким типом ментальности, подступиться к которому взрослые не в состоянии. Следовательно, оказывать прямое воздействие на него невозможно. И действи­тельно, для детей этого возраста не сущест­вует учебных заведений. На второй подфазе – от трех до шести лет – тип остается преж­ним, но ребенок уже может подвергаться не­которому воздействию. Данному периоду в целом свойственна глубокая трансформация личности. Чтобы убедиться в этом, доста­точно взглянуть на отличие новорожденного младенца от шестилетнего ребенка. Мы не будем задаваться здесь вопросом, как проис­ходит такая трансформация. Факт тот, что, по общему мнению, в шесть лет индивид становится настолько разумным, что его можно отдавать в школу.

Возраст ребенка Доминанта развития
От 0 до 3 лет «Впитывающее сознание»
От 3 до 6 лет «Строитель самого себя»
От 6 до 9 лет «Исследователь окружающего мира»
От 9 до 12 лет «Ученый»
От 12 до 18 лет «Социальный работник»

 

Следующий период – от шести до две­надцати лет – характеризуется ростом без качественных изменений. С точки зрения пси­хики это период спокойный и безмятежный, период здоровья, силы и устойчивости.

Что касается физического развития, то некоторые его признаки, казалось бы, прямо указывают на границу, разделяющую пер­вый и второй периоды. Изменения тела весь­ма очевидны. Для примера скажем лишь, что в это время у ребенка выпадают молочные зубы и вырастают коренные.

Третий период – от двенадцати до восем­надцати лет – своими бурными трансформа­циями напоминает нам самый первый. Он также может быть разделен на две подфазы: от двенадцати до пятнадцати и от пятнадцати до восемнадцати лет. Он также характеризу­ется физическими изменениями тела, кото­рое достигает своей зрелости. После восем­надцати лет человек может считаться совер­шенно развившимся, и никаких значимых из­менений с ним уже не происходит. Дальше он растет только в возрастном плане.

Самое любопытное, что официальная система образования как бы неосознанно учитывала существование этих различных типов психики. Первый период – от рожде­ния до шести лет – открыто признавался уже фактом своего исключения из системы обя­зательного обучения. Было замечено, что именно к шести годам в ребенке происходят перемены, в силу которых он становится на­столько зрелым, чтобы его можно было от­дать в школу. Тем самым подтверждалось, что к этому времени ребенок знает уже достаточно много, и это позволяет ему посе­щать занятия. Действительно, если бы шес­тилетние дети не могли ориентироваться, не умели бы ходить, не понимали бы слов учи­теля, то они не были бы в состоянии участ­вовать в жизни коллектива. Именно в этом и заключалось практическое признание перво­го периода жизни. Но воспитателям не при­ходило в голову, что если ребенок способен ходить в школу, ориентироваться, понимать доносимые до него мысли, то есть делать то, что при рождении не умел, значит, он сам се­бя развил умственно.

Косвенное признание получил также и второй период, поскольку во многих странах переход от начальной школы к следующей ступени образования чаще всего приходится на двенадцатилетний возраст. Почему имен­но период с шести до двенадцати лет считал­ся наиболее благоприятным для усвоения де­тьми основополагающих категорий культу­ры? Поскольку это признано повсеместно, нельзя усматривать здесь случайность: толь­ко общая для всех детей психическая основа может объяснить подобное сходство школь­ного устройства, которое, разумеется, было порождено опытом. Действительно, опыт подтверждал, что в этом возрасте ребенок способен нести требуемую школой умствен­ную нагрузку: он может понимать то, что говорит учитель, и у него хватает усидчивости, чтобы выслушивать и усваивать. На протя­жении всего второго периода ребенок посто­янен в своем труде и крепок здоровьем. Именно поэтому этот возраст считается наи­более подходящим для усвоения культуры.

После двенадцати лет начинается обра­зование более высокой ступени. Тем самым официальная система образования как бы признавала, что к этому моменту у человека складывается новый тип психики. Наличие внутри этого типа двух фаз подтверждалось разделением данного этапа обучения на две части: на незаконченное и законченное сред­нее образование. Первое обычно длится око­ло трех лет, второе – иногда до четырех лет. Не столь важно, какова продолжительность каждого этапа. В данном случае интересен сам факт деления средней школы на эти два этапа. В целом этот период не так легок и спокоен, как предыдущий. Психологи, зани­мавшиеся проблемами обучения подростков, рассматривают его как время таких психиче­ских трансформаций, которые можно сопос­тавить с тем, что происходит с детьми от рождения до шести лет. Обычно в этом воз­расте характер ребенка неустойчив, имеют место проявления непослушания и протеста. Физическое здоровье тоже не так стабильно и прочно, как во второй период, но школа не обращает на это никакого внимания: есть ус­тановленная программа, и школьники обяза­ны следовать ей, хотят они того или нет. И в этом возрасте дети по-прежнему должны си­деть и внимать объяснениям учителя, долж­ны слушаться и тратить время на зубрежку уроков.

Венчает образование система универси­тетов и других высших учебных заведений, которые, впрочем, отличаются от предшест­вующих типов школ только интенсивностью занятий. Процесс образования по-прежнему не контролируется психологами и сохраняет все свои застаревшие привычки. Единствен­ное, что было достигнуто, это признание различных типов развития на протяжении различных периодов жизни человека.

Период созидания

В годы моей молодости на детей двух-шести лет внимания никто не обращал. Те­перь же, напротив, существуют разного рода дошкольные учреждения, в которые приво­дят малышей трех-шести лет. Но и сегодня важнейшим периодом образования по-преж­нему считается время учебы в высшей шко­ле, ведь именно оттуда выходят те, кто наи­лучшим образом овладел качеством, прису­щим только человеку – способностью мыс­лить. Однако, поскольку сегодня психологи обратились к изучению самой жизни, воз­никла новая, можно сказать, совершенно противоположная тенденция. Теперь мно­гие, и я в их числе, полагают, что наиболее важный отрезок жизни приходится не на сту­денческие годы, но скорее на первый период, от рождения до шести лет, поскольку именно тогда формируется целый комплекс психиче­ских свойств, формируется человеческая ин­дивидуальность. Прикасаясь к этому таинст­ву жизни, ученые испытывали такое же вол­нение, как и те, кто в древности размышлял о тайнах смерти. В новорожденном раскры­вается Человек. Почему его младенчество столь длительно и мучительно? Ни у одного животного этот период не бывает таким тя­желым. Что происходит в это время?

Без сомнения, младенческий период имеет созидательный характер. Нельзя ска­зать, что при появлении на свет малыш обла­дает хоть какой-то долей разумности, памя­ти, воли, но он готов расти и развиваться дальше. Котенок с рождения умеет мяукать, пусть даже не вполне совершенно. И у птен­ца, и у теленка – у каждого есть свой голо­сок, который, окрепнув, станет голосом его биологического вида. Человек же при рожде­нии обладает единственным средством само­выражения – плачем. То есть в данном слу­чае речь идет не о развитии имеющихся у че­ловека примитивных навыков, но о создании их с нуля. Нам трудно уловить умом тот уди­вительный шаг, который делает ребенок от полнейшего неумения к какому-то умению.

Чтобы сделать такой шаг, ребенок дол­жен обладать типом ментальное, отличным от ментальное взрослых. У него имеются совершенно особые способности, и масштаб стоящих перед ним задач огромен: он должен создать все с нуля. Он не только строит свою речь, но и лепит органы, которые позволяют ему говорить. Он создает каждое физическое движение, каждый элемент нашего разума, все то, что присуще человеку. Это удивитель­ное свершение, причем достигается оно нео­сознанно. Взрослые всегда действуют осо­знанно: если у нас появляется стремление и желание научиться чему-нибудь, мы беремся за дело. Но в ребенке еще нет ни осознанно­сти, ни стремления: и то и другое необходи­мо сначала создать.

Но это не означает умственную отста­лость ребенка. Напротив, его умственная деятельность целесообразна. Обладая именно таким – неосознанным – типом умственной деятельности, ребенок делает свои удиви­тельные свершения, начиная с познания ок­ружающего мира. Как ему удается впитать в себя то, что его окружает? Ребенок обладает настолько сильной восприимчивостью, что окружающие вещи пробуждают в нем инте­рес и энтузиазм, которые пронизывают его жизнь. Ребенок ассимилирует впечатления не разумом, но всей своей жизнью. Овладе­ние речью – самый очевидный пример тому. Как происходит, что ребенок вдруг начинает говорить? Обычно это объясняют тем, что ребенок обладает слухом и воспринимает речь людей. Но почему же из множества зву­ков и шумов, окружающих его, малыш выде­ляет и усваивает лишь человеческую речь? Вероятно, именно человеческая речь произ­водит на ребенка особое впечатление, вызы­вает такие глубокие чувства, такой энтузи­азм, что приводит в движение невидимые струны, которые начинают вибрировать и, наконец, воспроизводят услышанные звуки. Для сравнения скажем, что то же случается с нами на концертах: как только на лицах слу­шателей появляется выражение восторга, их головы и руки начинают двигаться в такт. Что иное привело их в движение, если не му­зыка? Голос производит на ребенка такое впечатление, рядом с которым наши впечат­ления от музыки кажутся ничтожными. Мы почти видим в ребенке вибрирующие движе­ния языка и щек, дрожание тончайших жи­лочек. Все волнуется и напрягается в нем, готовясь в тишине воспроизвести звуки, вызвавшие такие сильные эмоции в неосознан­ном разуме ребенка. Как получается, что ре­бенок овладевает речью в совершенстве, на­столько правильно и твердо, что она стано­вится частью его психической индивидуаль­ности? Усвоенная в младенчестве речь называется родным языком. Она так же четко от­личается от всех других языков, выученных человеком впоследствии, как настоящие зу­бы отличаются от вставных.

Как случается, что звуки речи, поначалу не имеющие никакого смысла, внезапно ста­новятся понятны его сознанию? Ребенок «абсорбирует» не только слова. Он впитыва­ет в себя саму «конструкцию фразы». Без этого нельзя понять сказанное. Когда мы го­ворим, например: «На столе стоит стакан», смысл, вкладываемый нами в эти слова, за­висит от порядка, в котором они расставле­ны. И если мы скажем: «Стоит на стакан сто­ле», будет трудно уловить, о чем идет речь. Мы понимаем порядок слов. Ребенок впиты­вает в себя конструкции языка.

Абсорбирующий разум

Как это происходит? Мы говорим: «Он запомнил». Но чтобы запоминать, необходи­ма память. А у ребенка ее нет – сначала надо ее построить. Казалось бы, прежде чем от­дать себе отчет в том, что сделать фразу по­нятной может только ее правильная конст­рукция, ребенок должен быть способен рас­суждать. Но у него нет способности рассуж­дать. Ее он тоже должен создать сам.

Умственные способности взрослых не позволяют им достичь того, чего достигает ребенок. Для овладения речью требуется со­вершенно иная форма умственных способ­ностей. Она-то и имеется у ребенка: его тип разума отличается от нашего.

Можно сказать, что если мы, взрослые, приобретаем знания при помощи нашего ра­зума, то ребенок впитывает их посредством своей психической жизни. Просто живя, он учится говорить на языке своего народа. В его разуме совершается некий химический процесс. Взрослые выступают в роли реци­пиентов: впечатления вливаются в нас, и мы запоминаем их, но не сливаемся с ними, как вода не сливается со стеклом стакана. У ре­бенка же, напротив, впечатления не только проникают в сознание, но и формируют его. Они как бы воплощаются в нем. При помо­щи того, что его окружает, ребенок создает собственную «умственную плоть». Мы на­звали это «абсорбирующим разумом». По­стигнуть все способности детского разума весьма трудно, но бесспорно, что это чрез­вычайно плодотворная форма мыслительной деятельности.

Представьте, как было бы чудесно, если бы мы могли сохранять в себе необычайные способности ребенка, который, ведя безза­ботную жизнь, прыгая и играя, выучивает язык во всех его грамматических тонкостях. Было бы замечательно, если бы всякое зна­ние входило в нас таким естественным пу­тем, не требующим больших усилий, чем те, которые мы тратим, чтобы дышать или есть. Сначала мы бы не чувствовали ничего нео­бычного, а потом, внезапно, приобретенные нами знания засветились бы в нашей памяти, как яркие звездочки понимания.

Если бы я вам сказала, что где-то суще­ствует планета, на которой нет ни школ, ни преподавателей, ни необходимости учиться, где обитатели просто живут, гуляют и, не прикладывая никаких усилий, познают раз­ные вещи и надежно удерживают в своих го­ловах полученные таким образом знания, это показалось бы сказкой. Ну так вот, то, что ка­жется фантастикой, плодом богатого вообра­жения, на самом деле – реальность, посколь­ку именно так получает знания несознатель­ный ребенок, именно по этому пути он идет. Окруженный любовью и радостью, он узна­ет обо всем непреднамеренно, постепенно переходя от неосознанности к осознанию.

Как важно стать разумным, обладать че­ловеческим мышлением! Но за это прихо­дится платить, поскольку, став сознательны­ми, мы можем достичь всякого нового зна­ния только трудом и усердием.

Движение – вот еще одно из чудесных достижений ребенка. Новорожденный про­водит многие месяцы, лежа в своей колы­бельке. Спустя немного времени он уже хо­дит, перемещается в пространстве, что-то де­лает, наслаждается и счастлив этим. С каж­дым днем он все более совершенен в своих движениях. Точно так же, как речь, входит в его сознание умение управлять своими дви­жениями. С той же поразительной быстро­той ребенок осваивает и многое другое. Он вбирает в себя все, что его окружает: при­вычки, обычаи, религиозные установки.

Движения, которыми овладевает ребенок, формируются не случайно. Они опреде­ляются особенностями конкретного периода его развития. К моменту, когда малыш начи­нает двигаться, его абсорбирующий разум уже создал собственную среду. Прежде чем ребенок начнет передвигаться, в нем уже происходит неосознанное психическое раз­витие, и, совершая первые движения, он ста­новится сознательным. Если понаблюдать за трехлетним ребенком, можно увидеть, что играет он всегда с каким-нибудь предметом. Это означает, что с помощью рук он обраба­тывает, вводит в свое сознание то, что его не­осознанный разум уже успел впитать в себя прежде. В процессе этого труда он делает се­бя сознательным, творит из себя Человека. Таинственная, могучая сила ведет ребенка, и постепенно он сам овладевает ею. С помо­щью собственных рук и собственного опыта он становится разумным человеком.

Он входит в жизнь и принимается за свой чудесный труд, постепенно приобретая собственную индивидуальность, соответст­вующую времени и окружению, он создает свой разум, постепенно выстраивая память, способность понимать, рассуждать. Вот он уже подходит к шестилетнему рубежу. И тут мы, воспитатели, обнаруживаем, что этот ин­дивид понимает нас, что у него хватает тер­пения выслушивать то, что мы говорим, хотя прежде мы совершенно не могли достучаться до него. Он жил как бы на другой планете.

Задача взрослых состоит не в том, чтобы обучать, но чтобы помогать ребенку в его ра­боте над своим развитием. Было бы чудесно, если бы нам удалось – разумным обращением с малышом, пониманием его жизненных потребностей – продлить тот период, когда в нем действует абсорбирующий разум. Мы оказали бы огромную услугу человечеству, если бы смогли помочь индивиду впитывать в себя знания, не испытывая усталости, если бы человек обогащался знаниями словно по волшебству, не задумываясь, какой ценой они были приобретены.

Открытие в ребенке абсорбирующего ра­зума произвело революцию в системе воспи­тания. Стало понятнее, почему первый пери­од развития человека, во время которого фор­мируется характер, наиболее важен. Именно этот возраст требует особенной помощи, и всякое препятствие, чинимое ребенку, будет только уменьшать возможности его созида­тельного труда. Отныне мы станем помогать ребенку не потому, что он – существо ма­ленькое и слабое, но именно потому, что он обладает огромной созидательной энергией. Однако его энергия крайне уязвима, поэтому, чтобы не ослабить и не повредить ее, ей нуж­на любящая и умелая защита. Именно этой энергии мы и хотим помочь, а вовсе не ма­ленькому ребенку, не его беспомощности. Эта энергия принадлежит неосознанному ра­зуму, который должен стать сознательным посредством работы и опыта, приобретенно­го в окружающем его пространстве. Мы от­даем себе отчет, что детский разум отличает­ся от нашего, что взрослые не могут подсту­питься к нему с обычным вербальным обучением, что они не могут напрямую вмеши­ваться в процесс перехода от неосознанного к осознанному и в процесс создания человеческих способностей. В результате изменилась вся концепция образования. Задачей педаго­гов стала помощь в жизни ребенка, в психи­ческом развитии человека, а не навязывание культурных фактов, мыслей и слов, которые малыш должен запоминать.

Это новый путь, новое направление обу­чения: помогать разуму в разнообразных про­цессах его развития, поддерживать его силы и укреплять его бесчисленные возможности.

НОВЫЕ ОРИЕНТИРЫ

Погружаясь в изучение происхожде­ния индивидуума, то есть в область эмбриологии, мы открываем процессы, кото­рые нельзя обнаружить во взрослых особях, или которые протекают у взрослых иначе, чем у детей. Научный подход позволяет уви­деть совершенно особый тип жизни, отлич­ный от того, что мы привыкли принимать во внимание. На первый план выходит лич­ность ребенка.

Убедиться, что малыш, в отличие от взрослого, развивается не по направлению к смерти, весьма просто: раз задачей ребенка является построение человека во всей пол­ноте его жизненных сил, значит, движется он к жизни. Как только взрослая личность ока­зывается сформированной, ребенок исчезает. Таким образом, вся жизнь ребенка это дви­жение к совершенствованию себя, к завершению созидания в себе человека. Кроме то­го, он способен получать удовольствие от выполнения этой своей задачи. Ведь ребенку присущ такой тип отношения к жизни, при котором труд, исполнение собственного дол­га доставляют радость и счастье, в то время как для взрослых работа обычно является тя­гостной обязанностью.

Движение по жизни означает для ребен­ка рост и расширение возможностей личнос­ти: чем старше малыш, тем умнее и сильнее он становится. Его собственный труд, его собственная активность помогают добивать­ся интеллектуального роста и физического совершенствования, в то время как у взрос­лых с годами интеллект и физические силы ослабевают. И еще, у ребенка нет ощущения соперничества, ибо никто не может вместо него выполнить его работу – построить чело­века. Другими словами, никто не будет расти «за него».

Углубляясь в истоки жизни, в тот пери­од, который предшествует рождению, мы ви­дим, что уже до появления на свет ребенок вступает в контакт со взрослыми, поскольку его эмбриональная жизнь протекает во чреве матери. Эмбриону же предшествует первич­ная клетка, возникшая из слияния двух роди­тельских клеток. Таким образом, и в начале человеческой жизни, и в конце, когда ребе­нок вырастает, мы видим фигуру взрослого.

Ребенок – это линия, соединяющая два поколения взрослых. Жизнь ребенка – созда­ния и создателя – порождается взрослыми людьми и завершается формированием взрослого человека. Изучение этого жизненного пути, проходящего в непосредственной близости взрослых, может породить новые исследовательские подходы и по-новому ос­ветить стоящие перед нами проблемы.

Две жизни

Природа берет детей под особое покро­вительство. Ребенок рождается от любви. Именно любовь - его подлинная первопри­чина. С момента своего появления на свет он окружен нежностью отца и матери. То, что он зачат в согласии, и есть его первая защита. Природа наделяет родителей любовью к ма­лышам. Это чувство не является чем-то ис­кусственным, рассудочным, в отличие, на­пример, от идеи братства, рождаемой в умах тех, кто уповает на единство рода человечес­кого. Наше отношение к детям помогает по­нять, какими в идеале должны быть нравственные устои сообщества взрослых. Ведь только любовь к ребенку по своей природе способна внушить нам самопожертвование, самоограничение, готовность, беззаветно слу­жить другому существу. Все родители испы­тывают это чувство и поступаются личными интересами, чтобы посвятить свою жизнь ре­бенку. Такое естественное стремление не только не кажется им жертвой, но даже до­ставляет радость. Никому не придет в голову сказать: «Бедняга, у него двое детей!» Напро­тив, всякого отца считают счастливым. Жерт­вы, на которые родители идут ради своих де­тей, приносят им радость. Это и есть сама жизнь: ребенок внушает нам чувства, кото­рые в мире взрослых считаются идеальными:

самоотречение, самоотверженность. Вне се­мейных привязанностей обнаружить подоб­ные добродетели почти невозможно. Ни один деловой человек, имея возможность за­получить необходимый ему товар, не скажет своему конкуренту: «Возьмите его себе, я вам уступаю». Но голодающие родители все­гда отдадут последний кусок хлеба, чтобы накормить голодного ребенка. Здесь как бы сходятся две жизни. Взрослые имеют счаст­ливую возможность прожить обе: одну – как родители, другую – как члены общества. Лучшая из двух жизней та, которую родите­ли тратят на своего ребенка, поскольку имен­но вблизи детей в человеке развиваются са­мые возвышенные чувства.

И если мы хотим усовершенствовать на­ше общество, изучение ребенка становится совершенно необходимым ввиду последст­вий, которые детство имеет для дальнейшей взрослой жизни. Мы должны начать заново изучать жизнь от самых ее истоков.

ДУХОВНЫЙ ЭМБРИОН

Новорожденный ребенок должен проделать определенную работу по конструированию своей психики, сходную с той, которую он уже проделал со своим те­лом во внутриутробный период. В этот отре­зок жизни, физически уже не являясь эмбри­оном, малыш еще ничем не напоминает того человека, которого он создаст. Можно ска­зать, что это «период формирования», пери­од созидательной эмбриологической жизни, когда ребенок становится Духовным Эмбри­оном.

Таким образом, человек дважды пере­живает эмбриональный период. В первый раз – до рождения, когда его развитие сопос­тавимо с развитием животных. Второй пери­од – уже после рождения – присущ исключи­тельно человеку. Именно этим объясняется наше длительное младенчество, феномен, отличающий человека от животного.

Следует признать, что именно здесь про­легает четкая граница между людьми и жи­вотными. Благодаря этой особенности чело­век предстает совершенно необычным суще­ством, чьи функции не являются продолжени­ем функций высших животных. Напротив – это скачок в развитии форм жизни на земле, знак особого предназначения.

Именно отличие, а отнюдь не сходство позволяет нам проводить разграничения между видами. Новые виды, следовательно, обязательно должны нести в себе нечто но­вое: они не могут быть просто производным продуктом от ранее существовавших видов. А те, в свою очередь, отличаются от еще бо­лее древних форм. Получается весьма свое­образная цепочка, которая и несет в себе но­вый жизненный импульс.

Млекопитающие и птицы несли в себе эти новые признаки, а отнюдь не были подо­бием или продолжением видов, населявших планету до них. Так, например, исчезнувшие с лица земли динозавры, отложив яйца, покидали свою кладку. Птицы же, в отличие от бесчувственных рептилий, ревностно обере­гали свои яйца, строили гнезда, заботились о птенцах и отважно защищали их от опаснос­ти. В заботе о потомстве млекопитающие по­шли еще дальше, чем птицы. Они не строи­ли гнезд, но их детеныши стали развиваться в утробе, получая питание через материн­скую кровь.

Это были совершенно новые черты жизни.

Не меньшую новизну представляет собой и человеческий род. Он переживает два этапа эмбрионального развития, имеет совершенно особый облик и особое предназначение по сравнению с остальными формами жизни.

Мы должны проникнуться этой мыслью и, лишь исходя из нее, продолжать изучение комплекса проблем, связанных с психичес­ким развитием ребенка и взрослого челове­ка. Если предназначение человека на земле связано с его духовными возможностями, с потенцией его творческого разума, значит, именно дух и разум составляют опору инди­видуального бытия и всех функций челове­ческого тела. Именно вокруг них организу­ется его поведение и физиологическая рабо­та всех его органов. Духовная сфера оказы­вает определяющее влияние на развитие че­ловека в целом.

Сегодня даже мы, европейцы, постепен­но приходим через практический опыт к мысли, наиболее ясно выраженной в индий­ской философии: все физиологические рас­стройства нашего организма вызываются психическими факторами, которые наш дух не смог побороть.

Если человек действительно зависит от окружающей его духовной среды, которая определяет особенности его индивидуально­го поведения, значит, наши заботы должны быть обращены в первую очередь на психи­ческую жизнь новорожденного, а не только на его физическое существование, как еще часто случается.

Адаптация ребенка

В процессе своего развития ребенок не только приобретает человеческие способно­сти, силу, разум и языковые навыки. Он в то же время приспосабливает формирующегося в нем человека к окружающим условиям.

Мы уже приводили пример этого явления из области языка. Ребенок не запоминает зву­ки, но впитывает их, а затем безошибочно вос­производит. Он говорит, следуя сложнейшим правилам и исключениям родного языка, не потому, что выучил его, и не потому, что обла­дает тренированной памятью. Детская память не удерживает это знание сознательно, однако владение языком становится частью психики ребенка, частью его личности. Без сомнения, мы имеем здесь дело с феноменом, отличным от обычной мнемонической деятельности, – с особой чертой психической индивидуальнос­ти ребенка. Он обладает абсорбирующей вос­приимчивостью по отношению ко всему, что находится вокруг него, а адаптация возможна лишь посредством наблюдения и абсорбции окружающей среды. Такая форма деятельнос­ти свидетельствует о неосознанных способно­стях, присущих исключительно детям.

Первый период жизни человека – пери­од адаптации. Следует пояснить, что мы по­нимаем под этим и чем детская адаптация отличается от адаптации взрослых. Биологи­ческая приспособляемость ребенка проявля­ется в том, что единственным местом, где ему хочется жить, становится место его рож­дения, а единственным языком, которым он свободно владеет, – язык его родителей. Ока­завшись в чужой стране, взрослый никогда не освоится в ней так, как это сможет сде­лать ребенок. Возьмем, к примеру, тех, кто добровольно переселился в дальние края – миссионеров. Они едут туда по доброй воле, в надежде исполнить свое предназначение на земле. Но если поговорить с ними, то они скажут: «Живя в этой стране, мы жертвуем своей жизнью». И подобное признание очень точно определяет пределы приспособ­ляемости взрослых.

Вернемся теперь к ребенку. Ребенок ис­пытывает тягу к тому месту, где он родился, до такой степени, что как бы ни была тяжела жизнь в родном краю, он нигде не будет столь же счастлив. Таким образом, привязан ли человек к холодным финским равнинам или к голландским дюнам, эта привязан­ность, эта любовь к родине перешла к нему от ребенка, которым он был когда-то.

Адаптацию осуществляет ребенок, а взрослый впоследствии оказывается подго­товленным, то есть приспособившимся. Он чувствует свою связь с родным краем, он склонен любить его и чувствовать его очаро­вание, и поэтому не находит себе мира и по­коя на чужбине.

Нет ничего важнее этой абсорбирующей способности детской психики, которая фор­мирует человека и приспосабливает его к лю­бым социальным условиям, к любому клима­ту, к любой стране. Анализ этой способности лежит в основе нашего исследования. Следу­ет заметить, что в словах «Я люблю свой край» нет ничего поверхностного или искус­ственного. Напротив, они отражают весьма существенные человеческие свойства.

Это позволяет понять, как благодаря особенности своей психики ребенок впиты­вает в себя обычаи и привычки того края, в котором он живет, и в конечном счете фор­мирует в себе личность, типичную для своих мест. «Местные» черты поведения человека есть таинственное отражение того, что запе­чатлелось в нем в годы его детства. Очевид­но, что и своеобразные обычаи, и специфи­ческий менталитет людей, выросших в од­ной местности, — это приобретенные качест­ва, поскольку ни одно из них не присуще че­ловеку от рождения. Вырисовываются, та­ким образом, более широкие рамки деятель­ности ребенка: он строит поведение челове­ка, приспосабливая его не только к времени и месту, но и к особенностям менталитета жителей родного края. В Индии, например, уважение к жизни настолько велико, что лю­ди поклоняются животным. Такое поклонение стало важной чертой сознания этого на­рода. Но подобное чувство не может быть приобретено взрослым человеком. Недоста­точно сказать: «Следует уважать жизнь», чтобы эта мысль стала частью нашего миро­воззрения. Я могу согласиться, что индусы правы, что и мне следует бережно относить­ся к жизни животных, но это будет реакцией моего разума, а не чувств. Как мы никогда не сможем обожествлять коров по примеру ин­дусов, так и сами они никогда не смогут ос­вободить свое сознание от этого чувства. И хотя эти черты менталитета на первый взгляд кажутся наследственными, на самом деле они впитаны ребенком из окружающей его обстановки. Однажды в садике нашей местной школы «Монтессори» мы увидали маленького мальчика-индуса чуть старше двух лет. Он внимательно смотрел вниз и во­дил по земле пальчиком, словно чертя пря­мую линию: по земле с трудом полз муравей, у которого были оторваны две лапки. Такое несчастье растрогало малыша, и он старался облегчить бедняге путь, прокладывая ему дорогу. Всякий, наверное, сказал бы тут, что подобная симпатия к живому существу «унаследована» ребенком.

Заметив что-то необычное, к маленько­му индусу подошел другой мальчик. Он раз­глядел муравья и тут же раздавил его ногой. Этот второй малыш был мусульманин. Ребе­нок из семьи христиан, возможно, поступил бы точно так же или просто прошел бы ми­мо. И мы снова могли бы подумать, что ощу­щение абсолютного барьера между людьми и животными, из которого произрастает убеждение, что уважения и милосердия за­служивают только люди, это ощущение тоже унаследовано. Но это не так.

У разных народов – разные религии, и если какой-то народ отказывается от своей веры, то он все же начинает испытывать не которое душевное волнение и неудобство. Ибо наши верования и подобные им чувства составляют часть нас самих. Как говорят ев­ропейцы: «Это у нас в крови». Все нравст­венные и социальные черты, составляющие целостность личности, все кастовые и прочие особенности, присущие типичному ита­льянцу или типичному англичанину, – все они формируются у человека в детстве при помощи той загадочной психической силы, которую ученые называют «Мнеме». Она же участвует и в формировании особой пласти­ки движений, свойственной именно этому народу. Например, у представителей некото­рых африканских племен особенно развиты и закреплены такие свойства, которые порож­дены необходимостью обороняться от диких животных. У других существуют специаль­ные упражнения, которые неосознанно направлены на развитие остроты слуха, из чего следует, что особая острота слуха становится характерной чертой людей, принадлежащих к этому племени. Таким же образом ребенок абсорбирует и все прочие особенности. Он фиксирует их в себе навечно, и даже если впоследствии человек попытается сознатель­но преодолеть их, все равно на уровне подсо­знания что-то остается, поскольку нельзя полностью разрушить то, что закреплено в нас с детства. Эта «Мнеме», которую можно рассматривать как высшее проявление при­родной памяти, не только формирует отличи­тельные черты индивидуума, но и обеспечи­вает их жизнестойкость: как определенные движения навсегда запоминаются нашими суставами, так и свойства, сформированные ребенком, остаются навсегда присущими личности, придавая каждому человеку непо­вторимую индивидуальность.

Бессмысленно надеяться на то, что в ха­рактере взрослого человека можно что-ни­будь изменить. Когда мы говорим: «Этот че­ловек не умеет себя вести», когда мы обра­щаем внимание на чьи-то неприличные по­ступки, мы можем зачастую породить в этом человеке чувство унижения, можем внушить ему, что у него скверный характер, но вся проблема в том, что переделать этот харак­тер мы не в силах.

Этот же феномен «Мнеме» обеспечивает адаптацию человека к исторической реально­сти. Он позволяет понять, почему взрослый человек, перенесенный в наши дни из эпохи античности, никогда бы не смог приспосо­биться, а ребенок спокойно адаптируется к любому уровню цивилизации и способен сформировать в себе человека, соответствую­щего определенному времени и определен­ным обычаям. Это доказывает, что функция детства в онтогенезе человека заключается в адаптации индивида посредством создания такой модели поведения, которая позволяет ему действовать свободно в окружающей об­становке и воздействовать на нее. Следовательно, сегодня мы должны рас­сматривать ребенка как связующую нить, как соединительное звено между различны­ми историческими фазами и различными уровнями развития цивилизации. Детство – это действительно очень важный период, по­тому что если мы хотим привить людям но­вый образ мыслей, если мы желаем как-то изменить или улучшить обычаи своей стра­ны, если мы хотим, чтобы характерные чер­ты нашего народа проявились еще больше, инструментом нашего воздействия должен быть ребенок, поскольку возможности влияния на взрослых весьма ограниченны. И ес­ли мы действительно стремимся улучшить условия жизни людей, поднять их уровень культуры, то ребенок поможет нам достиг­нуть этой цели.

В последние годы оккупации Индии не­кая семья английских дипломатов регулярно отправляла своих детей в сопровождении ня­ни-индианки обедать в один из богатых оте­лей. Усевшись на полу, няня обучала детей есть рис руками с блюда, как это принято в Индии. Все это делалось для того, чтобы де­ти не испытывали презрения и отвращения, которое часто свойственно европейцам, на­блюдающим за застольными обычаями ин­дусов. Ведь именно несовпадение обычаев и представлений у различных народов являет­ся главным мотивом, порождающим взаимонепонимание между ними. Если нам кажет­ся, что наши традиции пришли в упадок и их необходимо возродить, нам следует обра­титься к детям, ибо через взрослых результа­та не добиться. Чтобы воздействовать на об­щество, мы должны воздействовать в пер­вую очередь на детей. Отсюда вытекает не­обходимость создания сети школ для малы­шей, поскольку именно дети будут в даль­нейшем строить человеческое общество, ис­пользуя те элементы, которые мы им дадим. Самое большое влияние на детей мы мо­жем оказывать посредством особой организации окружающей их обстановки: малыши абсорбируют ее, впитывают в себя все, что возможно взять из нее, как бы воплощают ее в себе. Ребенок с его безграничными воз­можностями действительно может изменить облик человечества, поскольку сам же его и создает. Ребенок дарит нам огромную надеж­ду и новое видение стоящих перед нами про­блем: возможно, с помощью обучения нам удастся достичь большего взаимопонима­ния, большего благополучия и большей духовности людей.

 

Date: 2016-07-18; view: 249; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию