Атлантический развод 3 page

2) И благожелательность в отношении европейской интеграции ушла в прошлое — тем скорее, чем явственнее европейцы хотят создать свои силы быстрого реагирования.

3) Вашингтон готовится опереться на зависимых Польшу и Румынию как замену самоуправным Франции и Германии.

4) Вероятно ослабление влияния США в европейском регионе, вдвое большем американского, имеющем более твердую валюту, более бережливого, создающего проекты конкуренции с США.

ЕВРОПЕЙСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ

С европейской точки зрения исламский терроризм и ближневосточный конфликт являются уникальными факторами. Но главными обстоятельствами мировых (в том числе и межатлантических) отношений являются более широкие процессы: нарушение мирового равновесия после падения коммунизма, ускорение процесса глобализации, прогресс в европейском строительстве. И то, что, будучи основанными беглецами из Европы, Соединенные Штаты почти неизбежно стали противостоящей стороной. У европейцев не было той истовой американской веры, что в их случае идет борьба между «добром» и «злом», где добро — на стороне Америки — и непременно победит. С самого начала ис-

тории своей страны Соединенные Штаты требовали открытых морей и открытых портов на пяти континентах — чего в отношении себя они никогда бы не позволили. Американизм — это не подчиняться правилам, придуманным другими (будь это Киотский протокол или Международный суд в Гааге).

Итак, есть несравненная мощь, есть желание эту мощь использовать, есть идеологическое обоснование использования этой мощи. Нет только противовеса. Насколько долго продлится этот «мертвый ход» однополярности? Европейцы боятся, что надолго, а это означает, что условия для настоящего диалога Вашингтона с Брюсселем не вызреют еще долго.

Еще более зримо развивается культурное различие. Религия занимает в США совсем другое место, чем в Старом Свете. Различия касаются методов внедрения демократии, взаимоотношений индивидуума и общества. Америка, в отличие от Европы, приемлет смертную казнь. Резолюцию ООН о правах развития не приняли лишь США, Япония и Австралия. США покинули ЮНЕСКО и были исключены из Комиссии по правам человека в 2001 г. А в Ираке — впервые после Суэца 1956 г. в западном Мире пролегла реальная полоса отчуждения. У европейцев возник зрелый вопрос: защищать международное право или демонстрировать солидарность с Соединенными Штатами? Это та основа, которая подстегивает взаимное отчуждение. А брутальность американской политики дает ее противникам в Европе массовость.

Европейцы видят большое изменение: сорок лет американцы прикрывали их, но теперь нужда в защите (от Востока) исчезла. Особенно это значимо для таких стран, как Германия.

ДВА ГЛОБАЛЬНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СТОЛПА

Уже заметно, что Европа готова потеснить трансатлантического конкурента.

Друг другу ныне противостоят два похожих по макропоказателям блока:

— 300 млн американцев с ВНП 12 280 млрд долл;

— 400 млн западноевропейцев с ВНП 13 700 млрд долл.¹.

Это два крупнейших в мире блока; тенденции к глобализации сближают эти два суперблока. Узость рынка открывает новые узлы противоречий. На конференции в Дохе (сентябрь 2003 г.) оба блока выработали некоторые правила взаимного поведения, чтобы предотвратить такие взаимные удары, как повышение тарифов на импортируемую сталь (март 2002 г.), прикрытие своих рынков сельскохозяйственной продукции.

На текущем этапе ЕС представляет собой более мощную торговую величину.

Источник: «Questions Internationales», №9, septembre—octobre 2004, p. 48.

Что касается двусторонней торговли ЕС и США, то цифры таковы:

Источник: «Questions internationales», №9, septembre—octobre 2004, p. 48.

Между США и ЕС осуществляется не менее 50 % мировых инвестиций. Плотность населения в ЕС значительно выше, чем в США. Оба центра опасаются подъема Китая и Индии — именно в этом случае проявляется их солидарность.

¹ The Economist Research Center/ The World in 2005. London, 2004, p. 91-96.

В математике, от которой зависит будущее научного превосходства, США занимают 28-е место в мире, уступая Финляндии, Голландии, Бельгии, Франции и Германии.

Производство высокотехнологичных товаров проявляется прежде всего в сфере военной технологии, о чем говорит нижеследующая таблица.

Источник: «Questions Internationales», №9, septembre—octobre 2004, p. 61.

Америка далеко обходит Европу по расходам в военной сфере. США израсходовали в этой сфере 405 млрд долл. в 2005 финансовом году. На всю Западную Европу, которая с 2003 г. осуществляет общие военные программы, приходится в 2005 г. 208 млрд долл. (более всех — Франция — 45 млрд долл.; Британия — 35 млрд долл.; Германия — 34,9 млрд долл.».

ЗАКОН ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГРАВИТАЦИИ

Нас в данном случае интересует то, как будет строиться эта имперская структура: пожелает ли новый Рим — Вашингтон строить свое глобальное могущество на собственных плечах, или он постарается использовать в качестве несущих основ своих главных союзников — блок западноевропейских стран.

Между 1990—2001 гг. американская экономика увеличилась на 27 %, тогда как западноевропейская — на 15 % (а японская — лишь на 9 %)'. Уровень безработицы упал до фантастически низких 4 %. Абсолютная и относительная мощь Америки достигла невиданных высот, о чем свидетельствует нижеследующая таблица.

Таблица 1

ВВП ШЕСТИ ВЕДУЩИХ СТРАН МИРА (И РФ) В 2003 Г. В МЛРД ДОЛЛ.

Источник: The World in 2005. London. The Economist Publications, p. 89.

Доля США в мировом валовом продукте увеличилась между 1996 и 2002 годами с 25,9 до 31,4 %². Годовой доход в расчете на каждого американца составил 40 тыс. долл. На США приходится 35,8 % мировых расходов на производство новой технологии. Америка инвестирует в высокотехнологичные области больше, чем вся Европа, вместе взятая. Военная мощь глобального масштаба включает в себя флот двенадцати тяжелых авианосцев, ядерное оружие, атакую-

¹ Heisburg F. American Hegemony? Perceptions of the US Abroad («Survival», Winter 1999—2000, p. 16).

² The World in 2003. The Economist Publications. London, 2003, p. 86.

щие подводные лодки наряду со спутниками в космосе и несравненные силы быстрого развертывания. Американская экономика осуществила в 1980—1990-х гг. модернизацию, сделавшую бремя военных расходов менее ощутимым, несмотря на увеличение доли американских военных бюджетов в общемировых расходах. «Неужели поддержание американского первенства не стоит оборонных где-то на уровне 3—3,5 % ВНП?»¹ Если США сохранят организацию Североатлантического договора до 2050 г., то они будут продолжать оставаться сильнейшей военной силой мира.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ

Самые убежденные апологеты атлантизма признают, что «у многих западноевропейцев глобализация порождает глубокое чувство зависти и раздражения в отношении Соединенных Штатов ввиду того, что Америка оседлала лучше других тигра глобализации, и потому, что в складывающейся ситуации жертвам глобализации представляется, что США попросту бичуют каждого замешкавшегося. Вводите Интернет, уменьшайте размер предприятий и маршируйте под американские мелодии в мир быстрого развития»².

С точки зрения глобализационного объединения атлантическое направление останется наиболее приоритетным для США в XXI веке. Причины очевидны — в Северной Атлантике сосредоточена самая большая экономическая и военная мощь мира. Здесь, на двух берегах Атлантического океана, живет самое образованное и квалифицированное технологически население — около 800 млн человек (13 % мирового) — привыкшие к мировому лидерству представители единой цивилизации, общего исторического и культурного наследия. В их руках мировая наука и огромные ин-

¹ Kagan R. and Kristol W. The Present Danger («The National Interest», Spring 2000, p. 63).

² Friedman Th. The Lexus and the Olive Tree. New York: Farrar, Straus and Giroux, 2000, p. 383.

дустриальные мощности. Примерно уже сто лет Запад производит две трети промышленного производства мира. (Пик пришелся на 1928 год — 84,2 %. В дальнейшем подверглась падению и доля Запада в мировом промышленном производстве — с 64,1 % в 1950 году до 48,8 % в 2000 году — грандиозная, определяющая доля.)

Среди 500 крупнейших компаний мира в 1999 году 254 компании были американскими и 173 — западноевропейскими. Вместе они составляют абсолютное большинство (на долю чемпиона Азии — Японии приходится лишь 46 компаний)¹. Можно смело предположить, что США и Западная Европа еще очень долго в XXI веке будут главным средоточием центров высокой технологии, науки и эффективного производства. Не менее внушительно смотрится Запад и в военной сфере. Армии Запада, оснащенные наиболее совершенной военной техникой, — самый мощный военный конгломерат в мире².

Для сравнения участия в глобализации Соединенных Штатов и Западной Европы специалисты предлагают сопоставить четвертьвековой давности список 25 ведущих американских и западноевропейских компаний со списком 25 ведущих компаний этих регионов на сегодняшний день. Различие между региональными списками будет воистину потрясающим: в Западной Европе 25 лидеров сохранили свои позиции, а в США большинство лидеров будут новичками. Венчурный капитал в одном лишь штате Массачусетс превосходит венчурный капитал всей Европы. В Америке группа людей с 50 тыс. долларов может через несколько дней создать компьютер «Эпл», а в Европе таких примеров нет. Американская сторона гораздо эффективнее воспользовалась возможностями глобализации. Рынки капитала сегодня в США гораздо эффективнее, чем в любой другой стране.

¹«Economist», January 24, 1999, p. 27.

² UN Population Division. Dept of Economic and Social Information and Policy Analysis. World Population Prospects. N.Y., 1997.

Приметно следующее: банкротство в Западной Европе — каинова печать для разорившейся компании. О ней с горечью вспоминают в третьем поколении. Банкротство в США — заурядная вещь; банкротов привечают, потому что считают, что они получили очень полезный опыт, без которого невозможны нововведения. В Кремниевой долине полагают, что банкроты «всегда лучше и умнее благодаря своим несчастьям. И им — как это ни парадоксально — легче собрать деньги в следующий раз, потому что люди говорят: «Он обжегся в своем первом предприятии? Уверяю вас, он кое-чему научился, и я ставлю на него деньги»¹. 300 тысяч рабочих мест на предприятиях высокой технологии разоряются и создаются вновь.

И в Америке меньше смотрят на происхождение. В Кремниевой долине 1786 компаний с капиталом в 12,6 млрд долл. и 46 тысячами рабочих управляются индийскими и китайскими иммигрантами.

ВЫЗОВ ЕС

При всех вышеуказанных слабостях совокупная мощь западноевропейского ядра Европы все же приближается к классу американских показателей. В 1999 году валовой продукт Европейского союза составил 19,8 % общемирового, уступая только американскому (20,4 %)². Крупнейшие западноевропейские столицы ищут пути восстановления своей геополитической значимости, они пытаются поднять свой вес как за счет активизации собственной стратегии, так и за счет объединения усилий. Предпосылки этого объединения уже созданы. «Формы противодействия гегемонии в коалиции, — полагает С. Хантингтон, — сформировались еще до окончания «холодной войны»: создание Европейского союза и единой европейской валюты. Как сказал министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин, Европа должна создать про-

¹ Friedman Th. Op. cit., p. 370.

² The World in 1999. The Economist Publications. London, 1999, p. 105.

тивовес доминированию Соединенных Штатов в многополюсном мире» ¹.

Объединив в Европейском союзе силы, западноевропейцы могут в любой момент снова обратиться к геополитике. Огромные территории, многочисленное население, необъятные ресурсы, высокая степень технологической изощренности, внутреннее социальное и политическое единство, эффективная военная машина, способность проецировать свое могущество в самые отдаленные районы планеты и волевая готовность осуществлять эти воинские операции, административная способность быстро принимать решения и реализовывать их — вот что будет характеризовать узкую группу могучих держав, которые через несколько лет (десятилетий) могли бы трансформировать однополярность в биполярность.

Западная Европа находится в самой середине долговременного процесса экономической и политической интеграции, которая постепенно снижает значимость внутренних границ, которая постепенно создает центральную власть Европейского союза. Тенденция такова, что ЕС постепенно превращается в соперничающий с гегемоном центр — пятнадцать членов ЕС создают подлинную критическую массу; распространение ЕС на восток Европы как бы склоняет баланс (в негласном и заочном соревновании с США) в пользу Европы. Европейский союз уже стал организацией большей, чем конфедерация, и в обозримом будущем ЕС, возможно, станет европейской федерацией. Огромный торгово-политический блок ощутил свою силу и не намеревается отдавать другим жизненно важные и прибыльные позиции.

И, как пишет 36. Бжезинский, «возникновение подлинно политически объединенной Европы представило бы собой базовое изменение в мировом распределении сил»².

¹ Huntington S. The Lonely Superpower («Foreign Affairs», March—April 1999, p. 45).

² Brzezinski Zb. Living With a New Europe («The National Interest», Summer 2000, p. 17).

Экономический соперник. Западноевропейская интеграция дала Европе новый шанс. Совокупная экономическая мощь Западной Европы приближается к американским показателям — 19,8 % общемирового валового продукта (США — 20,4 %¹). Население Европейского союза — 380 млн человек — на 40 % больше американского, и тенденция преобладания по демографическому показателю сохранится на долгие годы. «Евроленд, — пишет американский экономист Ф. Бергстен о будущем потенциального соперника, — будет равным или даже превзойдет Соединенные Штаты в ключевых параметрах экономической мощи и будет во все возрастающей степени говорить одним голосом по широкому кругу экономических вопросов... Экономические взаимоотношения Соединенных Штатов и Европейского союза во все более возрастающей степени будут основываться на основаниях равенства»².

Таблица 2

СООТНОШЕНИЕ ПОКАЗАТЕЛЕЙ США И ЕС СЕЙЧАС И В БУДУЩЕМ

¹ The World in 1999. The Economist Publications. London, 1999, p. 105.

² Bergsten F. America and Europe: Clash of the Titans? («Foreign Affairs», March-April 1999, p. 20).

Источники: The World Factbook (Wash.,CIA, 2003); Direction of Trade Statistics. Wash. IMF, December 2004; The World in 2005. Economist Statistics. London, 2000; «The National Interest», Summer 2005, p. 18.

Реальная жизнь в подвергающейся суровой экономической конкуренции североатлантической зоне в принципе поглощает сантименты и требует выбора, от которого зависит уровень экономического подъема и трудовой занятости стран-участников. На этом поле глобальной экономической битвы ощущается тенденция к выбору пути самостоятельного от США развития. Римский договор, Маастрихт, переход к единой валюте, реанимация Западноевропейского союза как возможной основы сепаратной военной системы — этапы долгого пути, ведущего к существенной самостоятельности. «Европейцы, — пишет английский журнал «Экономист», — желают укрепить свою мощь до такой степени, чтобы суметь отделить себя от Америки. Нигде в мире нет такой силы, которая могла бы продемонстрировать столь мощный волевой акт»¹. Они ищут пути восстановления своей значимости за счет активизации собственной стратегии и за счет объединения усилий.

¹ McRae H. The World in 2020. Power, Culture and Prosperity. 1994, p. 253.

Европейское стремление к международной независимости понятно: Западная Европа значительно больше чем, Соединенные Штаты, зависит от внешнего мира. Общая торговля с внешним миром у ЕС примерно на 25 % больше, чем у Соединенных Штатов, и вдвое больше, чем у Японии. Доля экспорта в германском ВНП равна 25 %. Доля экспорта в ВНП Франции и Британии — 18 %, Италии — 15 %. (Доля экспорта в ВНП США — 7 %.) Европейский союз осуществляет безостановочную торговую экспансию. Заключив соглашения об ассоциации с 80 странами, он намерен увеличивать свою значимость как торгового блока, как источника инвестиций, как мирового культурного центра.

Американский аналитик У. Пфафф и не сомневается: «Европейский союз является единственным действующим лицом на мировой сцене, который способен бросить серьезный вызов Соединенным Штатам — и он почти наверняка бросит этот вызов»¹. Этот вызов не обязательно будет иметь характер военной угрозы. Речь пойдет прежде всего об интенсивной экономической конкуренции, в ходе которой, как пишет У. Пфафф, «Соединенные Штаты вовсе не обязательно выиграют — ни одна сторона, вероятнее всего, не выиграет, — но политические последствия такого соревнования приведут к окончанию доминирования Америки в будущей международной системе»².

Лидеры Западной Европы наметили создание центра автономного информационного общения. Итальянская и германская информационные компании практически слились, а «Бритиш телеком», «Дойче телеком», «Франс телеком» и испанская «Телефоника» стремятся создать свой электронно-коммуникационный мир. (Напомним, что телекоммуникации через несколько лет оттеснят автомобильную промышленность в качестве лидирующей мировой отрасли; на эту отрасль пришлось 267 млрд долл. в 2003 году.) Подобные же процессы происходят в западноевропейском авиационном сотрудничестве и в ряде других сфер.

¹ Pfaff W. The Coming Clash of Europe with America («World Policy Journal», Winter 1998/99, p. 1).

² Ibid.

Слабое место выдвигающей исторические претензии Европы — ослабление ее рабочей силы. За прошедшую четверть века США создали несколько миллионов рабочих мест, а Западная Европа — почти ничего. Если такая ситуация продлится еще два-три десятилетия, то шансы ЕС бросить вызов США будут ослаблены.

ВОЕННЫЙ АСПЕКТ

Выше уже говорилось, что в декабре 1999 года были заложены основания новой европейской политики в области безопасности и обороны. Европейский совет поставил задачу создания Европейского корпуса быстрого реагирования в 60 тысяч, который может быть сформирован в течение двух месяцев для действий на протяжении двух лет. Это эквивалент армейского корпуса, он будет иметь военно-морской и военно-воздушный компоненты. (Официальное объяснение необходимости его создания — избежание «трех Д» — дублирования, дискриминации, «декаплинга» — размежевания оборонительных военных функций.) Создается некий эмбрион западноевропейского военного штаба. Прежний генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана, а не некий безликий клерк стал возглавлять процесс военного становления ЕС. Он возглавил ЗЕС и военно-политический орган ЕС, придав Западноевропейскому союзу очевидную значимость. Встреча военных и внешнеполитических представителей поставила в конкретную плоскость вопрос о членстве в ЕС долго отвергавшейся Турции. И, разумеется, речь идет о совместном европейском производстве современных вооружений.

Резонно предположить, что в XXI веке западноевропейцы еще более повернут к координации в военно-промышленной области. Претендуя на роль второго полюса мира, Западная Европа будет стремиться создать собственную военную промышленность, независимую от американской. «Во все более возрастающей степени европейские союзники США постараются производить собственные виды вооружений. Хорошим примером этого является запрограммированный на будущее процесс создания общеевропейского

истребителя, в производстве которого сотрудничают прежде всего германские и британские фирмы. Как и общая валюта, независимая военная промышленность будет существенной чертой интегрированной Европы, которая потребует своей собственной политической, экономической и военной инфраструктуры. Многие европейцы считают, что Европа должна достичь состояния, когда она будет способна на военные действия без поддержки и участия США»¹. Наиболее амбициозным европейским проектом является план создания единой Европейской аэрокосмической оборонной компании (ЕАОК), в которую войдут французский «Аэро-спасьяль», «Бритиш Эйрспейс», немецкий «Даймлер-Крайслер Эйрспейс», испанская «КАСА», шведский «СААБ», итальянская «Финмеканника-Аления». Речь идет о создании суперкомпании, производящей самолеты, вертолеты, космические корабли, управляемое оружие и другие военные системы.

По разные берега Атлантики возникает собственное восприятие мира. Очевидно, что европейские интересы не всегда будут совпадать с американскими. «Европейцы, — полагает Вашингтонский институт мировой политики, — гораздо более американцев обеспокоены возможностью коллапса России и начала гражданской войны на бывших советских территориях, чем риском восстановления Россией своих сил... Опасности со стороны растущих держав, таких, как Китай и Индия, а также угрозы со стороны держав-париев не видятся в Европе насущными и столь важными»². Назначение главой Европейской комиссии Романо Проди, а ответственным за политику в сфере безопасности Хавьера Соланы говорит о возрастании интереса к самоутверждению.

Америка и Европа стоят на противоположных позициях по вопросам глобального потепления, политики в области энергетики, антитрестовского законодательства (скажем, о

¹ Deutch J., Kanter A., Scowcroft В. Saving NATO's Foundation («Foreign Affairs», November/ December 1999, p. 55—56).

² Cuthbertson I. Chasing the Chimera. Securing the Peace («World Policy Journal», Summer 1999, p. 78).

слиянии «Боинга» — «Макдоннела» — Дугласа»), по поводу американских экономических санкций, о путях стимулирования экономики, о необходимости еще одного раунда («Раунд Тысячелетия»: ЕС — за, США — против), по вопросу либерализации мировой экономики. В буднях атлантического мира США ограничивают импорт стали, машинного оборудования из Германии, шерсти из Италии и Британии и т. п.

К 2020 г. процесс формирования Европейского союза в общем и целом завершится. Последними (в плане расширения ЕС) будут вопросы о России и Турции. «История предполагает, что Россия будет включена в ЕС, а Турция — нет. Россия в течение долгого времени будет колебаться между богатой, развитой Европой и великим азиатским хинтерландом. Под руководством лидеров, ориентирующихся на Запад, она будет долгое время полагаться на ресурсы своих огромных земельных массивов. Если Россия преуспеет в построении рыночной экономики западноевропейского типа (на это потребуется примерно двадцать лет), тогда она последует европейским путем, заимствуя опыт у западных соседей, овладевая их мастерством и снабжая их своими сырьевыми припасами»'. Тогда огромная евразийская масса станет первым силовым регионом мира.

Обозначим основные пункты противоречий. Первое. Евро станет полновесным конкурентом доллара; на рыночном пространстве пятнадцати членов ЕС в XXI веке выделятся компании-чемпионы экономической эффективности. Экономисты М. Фельдстайн и М. Фридмен схожим образом выражают опасение, что Европейский валютный союз в конечном счете приведет Европу к столкновению с Соединенными Штатами. Евро будет отвлекать финансовые потоки с американского рынка, осложнит дефицит американского бюджета, станет мощным конкурентом доллара на рынках международных расчетов, ослабит Америку в фиксировании цены на нефть и другие сырьевые материалы. Единый валютный союз превратит основанную на господстве доллара мировую финансовую систему в биполяр-

¹ McRae H. The World in 2020. Power, Culture and Prosperity. 1994, p. 226.

ный доллар — европорядок, оттесняя Японию далеко на третье место. Нынешняя зона единой европейской валюты — евро — самая большая в мире зона богатых покупателей. Выпущенные в 1999 году в евро облигации составили 44 % всех облигаций, выпушенных в мире, в то время как на доллар пришлось 43 %¹. Создание зоны евро, по мнению американского эксперта П. Родмена, «освободит Европу от невыгодной подчиненности в отношении к доллару и подчиненности в конце концов в отношении Соединенных Штатов»². Учитывая размеры колоссальной зоны евро, многие компании в Восточной Европе, Северной Африке, Азии и Латинской Америке уменьшают долю операций в долларах, переходя на евро. Оканчивается эра абсолютного господства доллара как единственной мировой валюты.

Одновременно ЕС осуществляет безостановочную торговую экспансию, заключив соглашения об ассоциации с 80 странами. Такие американские атлантисты, как Г. Киссинджер, полагают, что создание Европейского валютного союза ставит Европу на путь, который «противоположен атлантическому партнерству последних пяти десятилетий... Нет никаких оснований предполагать, что объединенная Европа когда-либо добровольно пожелает помочь Соединенным Штатам в их глобальном бремени»³.

Второе. Страны Европейского союза, стремясь в будущем достичь американского технологического уровня, расходуют в год на приобретение вооружений, исследования, разработки, испытания и оценки 36 млрд долл., что равняется примерно 40 % сходных американских расходов (США— 82 млрд долл.). Средства, идущие на проведение операций и поддержку, также составляют 40 % от американских. Ощущая свое отставание, Европейский союз на рубеже столетий назначил специального координатора своей политики безопасности, создает центры внешнеполи-

¹ Everts S. America and Euroland («World Policy Journal», Winter 1999/2000, p. 26).

² Rodman P. Drifting Apart? Trends in US-European Relations. Washington: Nixon Center, June 1999.

³ «The National Interest», Spring 1999, p. 21.

тического планирования, принял решение о формировании совместных сил быстрого реагирования.

Коллективное производство оружия ослабит зависимость от американцев. Американцы приходят к выводу, что «создание Европейской военной промышленности является отличительной чертой эволюции ЕС, который сможет держаться политически на равных с Соединенными Штатами»¹. Создание европейского военного консорциума приведет к соперничеству между «крепостью Европа» и «крепостью Америка», что нанесет капитальный удар по политическому единству и военной эффективности НАТО². Западноевропейский союз (ЗЕС) уже претендует на роль фундамента сепаратной западноевропейской военной системы. В 1999 г. Франция поддержала инициативу Германии о превращении Западноевропейского союза в военное крыло Европейского союза. Но для создания военной машины, сопоставимой с американской, западноевропейцам нужно будет минимум в четыре раза увеличить свои военные расходы. Они должны будут нагонять США в области производства сенсоров, точно наводимых боеголовок, военных спутников и пр.