Страшный сон о мужских родах

песня-шутка

Приснился мне однажды сон:

В Швейцарском банке – миллион

Лежит мужчине, что попробует родить.

И я решился, что смогу, ребёнка матери рожу,

Вот только грудью не смогу его кормить.

Пришёл в научный институт,

Специалисты тут как тут,

Раздели быстро и уже пробили пах,

Меня держали на столе, в седьмом поту недели две,

Преобразуя половой мой агрегат.

И вот успех, и вот прогресс,

Подходит к выписке процесс,

Но почему-то не ДОС меха эта прыть,

Но раз решил вперёд идти – я не сойду на полпути,

Осталось только поднапрячься и родить.

И вот уже я с животом –

Смеются люди, кто по чём,

А я уже смеяться, братцы не могу.

От боли родов я кричу, проснулся – весь дрожу в поту,
Рожайте сами, я мужчиной поживу.

1994г.

Лёха

Опять одели маскхалаты

Взяв по одиннадцать «БКа»

Ты помнишь, Лёха, те засады,

Когда опасно тишина,

Когда вспотевшие ладони

Одни могли тебе помочь,

Но все застывшие мозоли

Всю жизнь перевернули в ночь.

Афганистан – одно лишь слово –

Земля как порох сожжена,

Но почему же не другому

Легли осколки на глаза?

Окончен бой как в киноленте:

Вспотел дружище ДШКа,

Мы выносили на брезенте

Алёшку – друга и слепца.

Лёха, смотри, земля цветёт!

Лёха, лазурный небосвод!

Лёха, ты на девчат взгляни!

Забыл, Алёшка, извини.

Кундуз 1986г.

Слёзы шара земного

(раннее стихотворение без обработки)

Летят перелётные птицы

Крылами, закрыв небосвод,

И юность моя стремится

За ними в ночной полёт.

Я прожил ещё немного,

Пускай мне 17 лет,

Но слёзы шара земного

Сулят мне немало бед.

Родился ребёнок мира,

И к солнцу руки поднял,

Но лютый смерч Хиросимы

Песню его прервал.

И с громким криком «Не надо!»

Родился другой на свет,

А огненная Гренада

Его прервала куплет.

Атом, ядро, планета,
Вселенная без конца,

Ну, для чего на свете

Живёт без конца война?

Ну, почему же люди

Никак не могут понять,

Что этим военным будням

Возможно, землю взорвать…

1984г.

Каменьевы огни

В погоне за бриллиантами сгорал наш пыл,

Мы так хотели видеть свет их переливов,

Мы поднимали виски сквозь сигарный дым

И пили за здоровье банкиров.

И каждый, кто не выдержал погони той,

Сходил с ума, тотчас закрыв лицо руками,

В трактирный стол, уткнувшись пыльной бородой,

И упивался горькими слезами.

Подсел за стол к бродяге одноглазый страх,

Сказал ему по совести: «мужик – болван ты,

Ведь счастье не в каменьевых огнях,

Да и скажи, зачем тебе бриллианты?»

Погоня продолжается не первый век,

Но жадность у искателей не пропадает.

И убивал за камень человека человек-

Один лишь Бог пока об этом знает.

Громили храмы, караваны и церкви,

За промах, кляли Бога, не моргнув и глазом,

А тот, кто от бриллиантов потерял глаза

Теперь ушёл в погоню за алмазом.

Подсел за стол к бродяге одноглазый страх,

И прошептал ему: «какая ж ты зараза,

Ведь счастье не в каменьевых огнях,

Да и скажи, зачем тебе алмазы?»

И многие сдавались, уходя ни с чем,

Удача только сильным доставалась.

А, от удачи к славе ждали перемен,

Но к славе нить у слабых обрывалась.

Мы возвращались к семьям, жёнам дорогим,

И заливали глаз креплёным старым виски.

Клубился над столом воспоминаний дым,

Чего нам ждать теперь от жизни склизкой?

Подсел за стол к бродяге одноглазый страх

И вместо слёз залился бурой кровью:

«Ведь счастье не в каменьевых огнях,

Довольствуйся, старик, своей любовью!»

Октябрь 1991г.

Письмо деду.

Николаю Сергеевичу Сомову

Здравствуй, милый мой дед, у меня всё нормально, поверь мне,

Целый день передышки с утра объявил нам комбат.

Только времени нет на войне, отдыхать, как и прежде,

И не может остыть мой родной, боевой автомат.

А вчера мы вернулись с нелёгкой трёхдневной засады.

Первый день – ничего, а потом сорок восемь часов,

Как голодные волки, на нас напирали душманы

Под тяжёлым песчаным дыханьем афганских ветров.

Под ногами от минных разрывов земля расступалась,

В нас летели эРэСы, и пули летели в лицо,

Только чёрное небо багровым на миг показалось,

Когда минным осколком макушку Серёге снесло.

Только вспомнили мы, как крепчают в России морозы,

Как в пылающих скалах хлестнул по ночам холодок.

В опалённых ладонях держал я Серёгины мозги,

Когда утром спустили его в ожидающий полк.

Навернулась слеза, он спросил карандаш и бумагу,

Диктовал еле слышно последнее маме письмо:

«За обиды прости, но я с честью на Родине лягу…»

Оборвались слова… «Ну, Серёга!?» - не стало его.

Извини, дед, что старое сердце кольнуло тревогой,

Только наша война – не игрушка, уж внуку поверь,

Мы в долгу перед теми, как наш синеглазый Серёга,

А война никогда не кончалась без ран и потерь.

Вот и всё, милый дед, завтра снова уходим мы в горы,

До красна накалится опять фронтовой автомат,

Ну, а маме скажи от меня два простых, тёплых слова.

И слезинку смахни, ты ведь тоже калёный солдат.

Файзабад 1986г.

Серый воронёнок

Отзвенел прощальный школьный звонок,

Но судьба готовит новый урок,

Пацанам, которым нет двадцати

По армейским дорогам пройти.

Вот и он собрал отвальный свой стол,

И друзья его, кто смог, тот пришёл.

Пели песни, водку пили до дна,

Утирала слёзы мать у окна.

Серый воронёнок на форточку сел,

Что-то прокаркал и улетел.

Вздрогнула мать, посмотрела на сына:

«Что-то, сынок, сердце мне защемило,

Не уходи, мой родной, постой,

Серый воронёнок стал твоей судьбой,

Серый воронёнок…

А потом обман, каран и Афган,

На востоке правит балом ислам,

Если где-то дашь промашку в горах

Не спасёт тебя ни Бог, ни Аллах.

Вот и он хрипел, кричал, но стрелял,

И друзей своих огнём прикрывал.

А домой писал: «Живу, как в Крыму,

Ещё годик, и тебя обниму».

Серый воронёнок на форточку сел,

Глупыми глазами на мать посмотрел.

У образка за здоровье сына

Господа Бога всем сердцем молила:

«Где ты, сейчас, мой сынок родной?

Серый воронёнок стал твоей судьбой,

Серый воронёнок…

Но однажды был душманский обстрел,

Он от снайпера уйти не успел.

Выстрел, крик его тогда оборвал,

И он землю на прощанье обнял.

Мать у форточки стоит каждый день,

«Прилетай, мой воронёнок, скорей,

Но ни вести от него, ни письма,

Исходилась, изболелась она.

Серый воронёнок так и не прилетел,

Ветер по квартире гулял как хотел,

На зеркала полотенца упали,

А материнские губы шептали:

«где ты сынок? Приходи домой,

Серый воронёнок стал твоей судьбой.

Серый воронёнок…

Серый воронёнок…

Серый воронёнок…

2 октября 2001г.