Свобода вероисповедания

Религиозное мнение человека и связанное с ним следование определенным обрядам и стилю жизненного поведения стали исторически первым объектом внимания государственной политики и правовых предписаний в силу того значения, которое религия играла в жизни общества вплоть до начала Нового времени. Религиозная свобода, свобода вероисповедания, стала поначалу главнейшим из тех гражданских и общечеловеческих прав, с которыми связывалось представление о свободе.

В античном обществе исповедование только общепринятой религии было обязательной чертой гражданского полноправия. Общественное отправление чужих культов не допускалось, и иноверие заранее исключало человека из большинства политических и частных прав. Во многих случаях проявление иного, нежели общепринятое, вероучения расценивалось как святотатство и влекло уголовное наказание (обычно тягчайшее). В эпоху Римской империи принятие христианства означало одновременно утрату римского гражданства со всеми вытекающими последствиями. В период поздней Римской империи, когда христианство получило значение официальной религии, напротив, исповедание только этого вероучения стало предметом охраны государственного закона. В 380 г. декретом предписывалось держаться правил, установленных апостолом Петром, под угрозой уголовных наказаний. Целой серией постановлений (381–385 гг.) запрещались языческие жертвоприношения, организация нехристианских праздников.

В эпоху средних веков отклонения от принципов господствующего вероисповедания (католического в Западной Европе, православного – в Византии, в Восточной Европе) рассматривались как ереси и всемерно преследовались в рамках канонического права (см. § 40). С XI–XII вв. постановлениями церковных соборов неукоснительное преследование отклонений в вероучении было вменено церковью в обязанность светским властям. Исповедание не господствующего в данном месте вероучения вело к гонениям, уголовному преследованию. Согласно канонам мусульманского вероучения уравнение в правах мусульман и немусульман не допускалось, и немусульманам разрешалось исповедовать свои религии, не проявляя этого явно и открыто. Известная свобода вероисповедания допускалась только в Монгольском государстве (XIII–XIV вв.) – вплоть до принятия монголами ислама в качестве официальной религии. В восточно-азиатских государствах (Китае, Японии) принудительность вероисповедания не была безусловной: как правило, допускались оба распространившихся исторически вероучения (конфуцианство и буддизм или буддизм и синтоизм). Однако приверженность некоторым сектам внутри буддизма преследовалась. Исповедание христианства могло допускаться, могло быть запрещено (как в Японии с началом сегуната в XVII в.) под угрозой смерти.

В Европе поворот в признании права человека на свободу верить, сообразуясь со своим только убеждением, осуществила Реформация (XVI в.). Основоположник реформационного обновления Мартин Лютер выдвигал как безусловное право человека верить по-своему и быть в этом свободным от принуждения власти. (Границы деятельности мирской власти оканчиваются на пороге души, отмечал Лютер, помыслы которой могут быть ведомы лишь Богу. Если власть принуждает верить так или иначе, следует ослушаться, призывал Лютер, и смиренно принять кару – во имя спасения души.)

Постановлением Аугсбургского мира (1555 г.) после Крестьянской и общегражданской войны в Германии впервые было закреплено право придерживаться или католического, или протестантского вероучения. Развитие Реформации привело, однако, к притеснениям на этот раз католиков в тех странах, где победил протестантизм: в Нидерландах, Швеции, Англии и др. Положение католиков, протестантов-пуритан в Англии после революции XVII в. стало особенно тяжелым. Не исповедующим англиканизм была закрыта дорога в Палату лордов, ко многим общественным и государственным должностям (1661 г.), католикам было запрещено обучать своей религии, их браки не приобретали правового значения, они не могли без особых установлений приобретать недвижимость (1673 г.). Ограничивающиеих права законы были аннулированы только в 1829– 1847 гг., но вплоть до конца XIX в. католическая церковь в Великобритании не признавалась церковью.

В XVII в. в ряде западных государств были приняты первые законы, гарантирующие веротерпимость в рамках христианского исповедания (в Англии, например, в 1689 г.). Однако это не сопровождалось признанием за инаковерующими полных гражданских прав. Более последовательным было законодательство «просвещенного абсолютизма» (см. § 65). Почти единовременно во многих странах были изданы законы о терпимости разных исповеданий (Пруссия, 1781 г.), об уравнении всех христиан в правах (Австрия, 1781 г.), о свободе вероисповедания для нелютеран (Швеция, 1781 г.), о религиозной свободе (Дания, 1771 г.), об уравнении прав протестантов (Франция, 1787 г.). Все эти законы касались только разных ветвей христианства. Предоставление свободы вероисповедания мусульманам (хотя и без права на пропаганду своего вероучения) было реализовано только в России (1783 г.). Во второй половине XVIII в. законодательство разных стран предоставило некоторую свободу и приверженцам иудаизма.

Законченное признание принцип свободы вероисповедания получил в конституционных актах конца XVIII – первой половины XIX в. Однако затем в силу разных причин во многих конституциях было закреплено привилегированное или единственно официальное положение какого-либо одного вероисповедания. Гражданская свобода вероисповедания уравновешивалась принципом государственной церкви и, как правило, подавляласьим. Конституция объединенной Италии, основанная на Пьемонтском статусе 1848 г., объявляла государственной католическую церковь, датская конституция 1849 г. – лютеранство, греческая конституция 1864 г. – восточное православие. Признавая с 1856 г. право на свободу вероисповедания за христианами и равенство гражданских прав, законодательство Османской империи сохранило официальное значение только мусульманства. В ряде государств, признавая за гражданами свободу религиозных убеждений, конституционные законы сохраняли конкретные запреты на отдельные религиозные институции или проявления. Так, в Швейцарии запрещалось пребывание в стране иезуитов, основание новых религиозных орденов и восстановление прежде закрытых. Согласно Органическому закону Мексики 1873 г., в общей форме провозгласившему отделение церкви от государства, тем не менее запрещались монашеские ордена.

Наиболее последовательно принцип религиозной свободы гражданина оказалось возможным осуществить в рамках отделения церкви от государства, хотя такой нейтралитет государства и вызвал критику со стороны церквей, прежде всего католической. В Европе одним из самых решительных в этом отношении стал французский закон 1905 г. И в целом новый этап религиозной свободы пришелся на XX в.

Свобода печати

Утверждение в праве свободы слова оказалось исторически самым непосредственным образом взаимосвязано с принципом религиозной свободы.

В античном обществе отношение закона и власти к слову, не согласующемуся с общепринятым или считающимся таковым, не различалось от преследования инакомыслия в религиозной сфере: все одинаково рассматривалось как богохульство или, в лучшем случае, как проявление непочтения к власти (что также считалось одним из важнейших уголовных преступлений).

В эпоху средних веков взаимосвязь свободы слова и религиозной свободы также была безусловной. Публичное и даже индивидуально-семейное высказывание мнений, не соответствующих официальной позиции церкви, власти или общины, пресекалось так же, как и претензии на исповедание необщепринятой религии. В период Высокого Средневековья появились и первые светские законы, специально направленные на регламентацию общественного мнения в духе требований уже только светской власти. В Англии, например, особыми статутами было запрещено распространять ложные слухи (1295 г.), а еще ранее закон запретил распространение «возмутительных лжей», которые могли побудить народ к недовольству (1190г.).

Ограничения по тем или иным соображениям на распространение литературных произведений появились также в античную эпоху. Как правило, преследования были связаны с религиозными соображениями и носили единичный характер. По решению афинского ареопага были сожжены списки сочинений философа Протагора (конец V в. до н. э.). Иногда такие запреты принимали массовый размах (например, император Август вынес до 2 тыс. запретов на книги), но оставались индивидуальными. Кроме религиозных мотивов, власти в этих решениях начали руководствоваться новыми: борьбой с суеверием (запрещение гадательных книг в Риме в I в.), охраной общественной нравственности (гонения на Овидия за «Любовные элегии»), запретами порицать действия власти.

С началом книгопечатания (в XV в.) практически одновременно сложилась практика индивидуальных разрешений на публикацию книги – первое из известных было дано в Венеции в 1480 г. под предлогом, что книга «ортодоксальна и богобоязненна». В дальнейшем это приобрело вид обязательной предварительной цензуры книг посторонними властями. Без их разрешения издание книги считалось преступлением и преследовалось наравне с посягательствами на религию.

Один из первых общих регламентов, относившихся к цензуре книг, появился в 1486 г. в Майнце (Германия), спустя всего 20 лет после изобретения книгопечатания. Регламент запрещал издание и распространение любых сочинений, «в какой бы науке, художестве или знании ни состояли» на народном, немецком языке без предварительного рассмотрения их цензурор университетских профессоров. В 1515 г., опираясь на решение Латеранского собора, католическая церковь потребовала сделать цензуру книг обязательной везде.

На протяжении XVI-XVII вв. предварительная цензура стала главным правовым методом регулирования печати – как в отношении факта издания, так и по содержанию произведений. В Англии запрещалось распространять или печатать произведение без разрешения Тайного совета или епископа (1559 г.). Во Франции разрешение изданий было отнесено к прерогативе короля (1539 г.). В Германии и северных странах цензура была возложена в основном на университеты. Распространение нецензурованных произведений стало приравниваться к еретичеству. Законами вводились и первые общие запреты на содержание литературных произведений. Так, патентом Генриха II Французского (1547 г.) запрещалось печатать книги против католической религии, книги без обозначения автора и типографии. Особо во Франции были запрещены книги по астрологии вообще (1560 г.). В Англии декретом Звездной Палаты запрещались издания, направленные «против церкви, государства, правительства и добрых нравов».

Второй стороной правового положения печати в XVI – XVII вв. стала строго разрешительная система организации печатного дела. В большинстве стран Европы (кроме Голландии) право на книгоиздание предоставлялось в качестве монополии, и государство следило за тем, чтобы монополии соблюдались, чтобы книгоиздательство не становилось массовым. Во Франции особым Уставом о книготорговле (1618 г.) было резко ограничено число типографий, запрещалось печатать книги за границей. В 1686 г. число книготорговцев, типографщиков еще раз было строго регламентировано. В Англии уже после Революции и Реставрации была возобновлена практика обязательного лицензирования книжных предприятий, число типографий ограничено двадцатью (1662 г.).

Нарушение правил и законов о печати стало расцениваться как тяжкое преступление. Во Франции осуждение к смертной казни за сочинение или распространение путем печати произведений против религии, короля, общественных нравов, чести частных лиц сохранялось до 1728 г. В Англии за издание политических памфлетов еще в 1667 г. был в ходу особый вид смертной казни (подвешивание за руки, вспарывание живота, изжаривание внутренностей и затем только четвертование).

Отказ от принудительного регламентирования печати стал одним из важных требований в общей политической борьбе против абсолютизма и старого режима. Одним из наиболее известных сочинений в защиту свободы печати и ее общественной пользы стала речь английского поэта и публициста Д. Мильтона «Ареопагитика» (1648 г.). Англия же стала и первой страной, где фактически установилась свобода печатать книги и другие произведения печати без цензуры: в 1695 г. Акт об обязательном лицензировании не был более возобновлен, и практика предварительных разрешений отпала. Однако это не означало полного отсутствия ограничений на печатное слово, и тем более вообще правового регламентирования. Законом 1819 г. специально было введено усиленное преследование бунтовщических пасквилей, которые вели к волнениям. Запрещалось использовать печать для шантажа частных лиц.

В период «просвещенного абсолютизма» политика властей была направлена на смягчение правового режима печати и книгоиздания. Отменялись повсеместно монополии, обязательность лицензирования. Однако требования предварительной цензуры были сохранены. «Опыт показал, – гласил указ прусского короля Фридриха-Вильгельма II в 1788 г., – какие вредные последствия приносит полная свобода печати...»

В XVIII в. появились первые общего значения законы о печати. Прототипом этих законов были полицейские уставы о книгоиздательстве, например французский 1723 г. В нем книгоиздательство регламентировалось по образцу ремесленного цеха, вводился жесткий цензурный порядок и определялись цензурные правила. Первыми законами нового типа стали шведский закон 1766 г. и датский указ о границах свободы прессы 1799 г. Собственно в них впервые прозвучала и общая идея свободы печати. Однако понималось это только как освобождение от предварительной цензуры и от лицензирования книгоиздательства. Система уголовных наказаний за нарушение установленных границ (призывы к свержению власти, порицание конституции, ложные высказывания о правительственной политике, а также за посягательство на целомудрие и мораль) сохранилась. Вместе с тем этими законами впервые были определены правовые границы существования печати: обязанности авторов и издателей, редакторов, порядок опровержения публикаций в суде частными лицами и т. п.

На протяжении конца XVIII – первой половины XIX в. в связи с общим поворотом к политическому конституционализму почти повсеместно в Европе, Америке в качестве одного из важнейших политических прав граждан законодательство закрепило свободу печати от цензуры: США – 1791, 1801 гг.; Швеция – 1877 г., Норвегия – 1814 г., Германия в целом – 1874 г., Австрия – 1867 г., Италия – 1848 г., Испания – 1887 г., Голландия – 1848 г. и др. Однако даже в ходе борьбы со «старым режимом» взаимоотношения свободы печати и нового закона складывались неоднозначно. Так французское послереволюционное законодательство жестко регламентировало свободу печати, запретив под страхом казни публиковать сочинения в пользу монархии (1793 г.) или критикующие конституционное устройство (1796 г.). Особенно возрос цензурный контроль в эпоху Наполеона. После Реставрации во Франции цензура была отменена не сразу и долго сохранялась в отношении печатных изданий незначительного объема (до 20 печатных листов). В отношении изданий большого объема, научных, «серьезных», правило предварительной цензуры не действовало – эта практика была воспринята и многими другими странами, еще сохранившими цензуру.

С началом XIX в. определилось особое положение периодической печати (газет, журналов) в рамках общей свободы печати. Как правило, законы, даже освобождая печать от цензуры и лицензирования, сохраняли разрешительную практику (правительства, министерств внутренних дел и т. п.) в отношении прессы. Так, в Турции законов о печати не было, и книгоиздание в принципе было изначально свободным даже до реформ танзимата (если не считать контроля мусульманского духовенства). Однако в отношении прессы, которая могла выходить только по указу султана, устанавливался жесткий контроль (1854 г.). По особому закону о прессе (1864 г.) вообще рассмотрение политических и административных вопросов могло вестись только с правительственного одобрения. Для прессы были установлены практика предварительных денежных залогов (которые аннулировались в случае замечаний со стороны правительственных органов), запрещений отдельных номеров, штрафы на издания. Законами были установлены институты ответственного редактора за издание (впервые во Франции в 1823-1828 гг.), издателя и др.

К концу XIX в. свобода печати от цензуры стала общепризнанным конституционным правилом, закрепленным специальными законами. Вместе с тем сложилась особая область преступлений, совершенных посредством печати, которые рассматривали обнародование какого-либо мнения, призыва, оскорбления, сочтенного по своему содержанию преступным, в качестве безусловно отягчающего обстоятельства.

Личные свободы

Неприкосновенность личности человека и его имущества составили в общем содержание исторического развития частного и уголовного права.

Наряду с этими безусловными правами правовая действительность выработала целый ряд других, взаимоотношения закона с которыми было более сложным.

Неприкосновенность жилища для государственной власти была признана в праве довольно поздно и далеко не везде. Классическое воплощение она нашла в праве Англии. «Самый беднейший человек может объявить о неповиновении власти короны, находясь в стенах своей хижины, – говорилось в парламентских отчетах 1763 г. – Она может быть развалюхой с содрогающейся от ветра крышей и пронизывающими ее насквозь сквозняками, в нее могут врываться буря и дождь, но король Англии в нее ворваться не может. Вся его сила кончается у порога ветхого жилища». Представитель власти мог принудительно войти в чей-то дом, только опираясь на свидетельство двух посторонних людей о явных уликах к возбуждению уголовного обвинения.

Начиная с конца XVIII в. получает некоторое признание в праве свобода митингов и петиций – впервые также в Англии. Но собрания ограничивались по числу участников и должны были проходить на открытом воздухе. В целом право на свободу собраний оказалось тесно связанным в истории права с другим принципом – свободы ассоциаций, и широкое признание их в праве пришлось уже на XX в.

Своеобразно развивалась правовая регламентация одногоиз отправных человеческих прав – права на собственное имя.

Традиция подчинения имени общим правовым предписаниям сложилась в римском праве еще в эпоху Империи. Родители были обязаны на 8-9-й день дать детям имя (на 8-й – девочкам, на 9-й – мальчикам). Впрочем, можно было зваться родовым именем, данным родителями, а также полученным при жизни прозвищем. По законодательству Юстиниана, разрешено было менять имена, если только в этом не было злостного умысла (скрыться от наказания, от налогов и т. п.). До XIV-XV вв. общеупотребительными и основными для человека были имена, данные при крещении, остальные характеристики дополняли полученные прозвища (нередко по месту рождения, основной деятельности). Представители знати и дворянства использовали вместо фамилий названия родовых поместий, замков, и это было важной привилегией. Однако предписаний точно соблюдать единственность имени и фамилии не было.

Первые общинные регистры в странах Европы, фиксировавшие бы изначально данные имена и семейную принадлежность, появились в XV в. С XVII в. начала доминировать фамилия в именовании человека. Юристы XVI-XVII вв. еще признавали свободу менять имя и фамилию по выбору человека. В XVII-XVIII вв. взгляд переменился: это стало считаться одной из прерогатив короля.

С конца XVIII в. установилось однозначное требование применять в течение своей жизни только имя и фамилию, полученные при рождении (первый специальный закон по этому поводу был издан во Франции в 1790 г.). Имя и фамилия, зафиксированные в акте гражданского состояния, стали считаться единственным основанием для гражданских имущественных и неимущественных прав. В 1803 г. во Франции было признано, что имя составляет собственность его обладателя и охраняется наряду с другими имущественными правами. Уголовное законодательство стало устанавливать наказания за произвольную перемену имени и фамилии. Перемена могла производиться только с правительственного разрешения. Во второй половине XIX в. появились первые идентификационные документы, обладание которыми устанавливало личность гражданина. Их введение могло быть связано с необычными обстоятельствами. Так, во Франции они появились потому, что в ходе парижского мятежа 1871 г. сгорели записи актов гражданского состояния. Поэтому на будущее перешли к индивидуальным книжечкам, подобным записным. В конце XIX в. в обиход прочно вошли внутренние паспорта, которые содержали основные сведения об имени, фамилии, приметах гражданина (со ссылкой на двух свидетелей). Паспорта для проезда в другие страны были известны с XVIII в., но выдавались индивидуально ведомствами иностранных дел и стоили очень дорого. Окончательно система индивидуальных паспортов с единственными признаваемыми законом и властями именем и фамилией стала общепринятой в начале XX в.

Date: 2016-11-17; view: 285; Нарушение авторских прав