Приемы смягчения и преодоления проблем поведения

Поведенческие проблемы в случае такого сложного нарушения развития как ранний детский аутизм требуют очень осторожного отношения к себе, особенно на этапе своего возникновения. Не­правильная реакция близких, которые, естественно, пытаются ус­транить нежелательный способ поведения малыша, часто лишь его усиливает и закрепляет или приводит к появлению новых «стран­ностей» у ребенка. Сложность заключается, прежде всего, в том, что все эти проблемы тесно связаны между собой, невозможно пытаться решить одну из них, не затрагивая остальные. Вполне закономерным является тот факт, что ослабление какой-то одной нежелательной поведенческой тенденции приводит к временному усилению другой (например, уменьшение страха может сопровож­даться увеличением активности ребенка в целом и, в том числе, учащением его агрессивных реакций и негативизма).

Кроме того, причины возникновения основных проблем пове­дения разнообразны. Одна и та же реакция малыша, вызывающая беспокойство у родителей и значительно осложняющая их взаимо­действие с ним, может являться и негативным приобретением, но может отражать и позитивную динамику его аффективного разви­тия (например, появление агрессии может свидетельствовать о за­рождении тенденции к преодолению страха или выступать в фор­ме первого самостоятельного контакта малыша с окружающими). Ниже мы постараемся рассмотреть наиболее характерные пове­денческие проблемы, их возможные причины, формы и наиболее адекватные способы обращения с ними.

Проблема формирования привязанности как основная проблема раннего возраста

Эта проблема может обнаруживаться в двух своих крайностях, встречающихся при разных вариантах аутистического развития: как сверхпривязанность, проявляющаяся на физическом и на эмоци­ональном уровне, и как несформированность привязанности, ее отсутствие.

Проблема выраженной сверхпривязанности может возникать у аутичных детей в разных формах, в зависимости от глубины нару­шения аффективного взаимодействия ребенка с окружением. В од­ном случае, ребенок не в состоянии перенести даже непродолжи­тельную разлуку с матерью, она является для него непременным условием существования (ребенок может не отпускать ее ни на минуту, все ей внимание должно быть уделено ему, не дает разговаривать с близкими, соседями, общаться с подругами, подходить к телефону). Во втором случае она выражена не так жестко и скорее напоминает обостренный и затянувшийся привязанности, характерный для ребенка второго полугодия жизни. Здесь уже наблюдается не только физическая зависимость мамы (хотя присутствует и она), но и эмоциональная, когда ребенок постоянно нуждается в ее поддержке, одобрении, побуждении на какую-либо активность (чрезмерная робость боязливость ребенка)

Поэтому попытки категоричного прерывания сверхпривязанности не могут являться действенным приемом ее ослабления. Этому может помочь лишь терпеливое и постепенное эмоциональное детализирование близким взрослым имеющихся общих с малышом бытовых занятий, игр, способов контакта. Ре­бенок должен накопить достаточный положительный опыт соуча­стия в этих взаимодействиях. Для этого необходимы постоянные эмоциональные комментарии мамы, обозначающие их, и посте­пенное выделение в них собственных переживаний ребенка, его роли в общих делах, подчеркивание его достижений и проявлений самостоятельности. Так маме, вместо того чтобы сражаться с ре­бенком, пытаясь оставить его на непродолжительное время в ком­нате, пока она сделает необходимые дела на кухне, можно увле­кать его с собой, объясняя смысл происходящего: «Пойдем, по­смотрим, не кипит ли чайник, и суп нам надо помешать... А потом я буду хлеб резать, а ты всем ложечки разложишь...»

Противоположная проблема — отсутствие привязанности или ее невыраженность.

Известно, что в других случаях ребенок не демонстрирует при­знаков привязанности. Он может оставаться индифферентным, когда мама уходит из комнаты, может уйти сам далеко от близко­го, полезть на руки к незнакомому человеку. Карабкаясь по мате­ри, как по неодушевленному предмету, он не заглядывает в ее лицо, не пытается ее обнять, а приваливается спиной (так же, как и ко всем остальным).

Для того чтобы привязанность появилась, как мы знаем по за­кономерностям протекания раннего нормального развития, долж­ны быть ее предшественники — прежде всего, сосредоточение на лице матери, на ее голосе, ее узнавание, выделение среди других, требование ее присутствия, предпочтение ее рук.

На наиболее быстрое включение в общение с близкими ориенти­рован метод холдинг-терапии (М.М.Либлинг, 1995, 1997). Процеду­ра этого проводимого ежедневно метода коррекции заключается в том, что мать ребенка берет его на руки, повернув к себе лицом, обнимает и удерживает, несмотря на его возможные отчаянные попытки вырваться. Вместе с сидящим рядом отцом, который поддерживает малыша при необходимости и сам держит ребенка, они заверяют его, эта ситуация для него не опасна: они его любят, хотят быть с подольше вместе, просят не уходить от них и взглянуть им в глаза. Длительная, на первых порах тяжелая и часто драматически протекающая процедура позволяет и ребенку и его родителям пережить часто первый раз в жизни, то ощущение близости, которое возникает между матерью и младенцем в минуты общения и основывается на обилии тактильного контакта, остром прямом взгляде и общем расслаблении. При выполнении этой процедуры обязательным является комментирование родителями всех тех эмоциональных состояний, которые они при этом испытывают сами, которые переживает ребенок, объяснение, почему они не хотят его отпустить («мы очень по тебе соскучились», «нам так с тобой хорошо»). В дальнейшем при правильном течении холдинга (что может быть обеспечено при курировании его специалистом, знающим и практикующим этот метод) эти комментарии превращаются в рассказы о самом ребенке, а превалирующие вначале холдинга сопротивление ребенка и попытки вырваться уступают место играм, занятиям с ним.

Надо отметить, что процедура холдинга может играть положительную роль и при преодолении симбиотической привязанное ребенка, о которой речь шла выше. С одной стороны, она предполагает активное включение в общение другого, помимо мамы, лица, а с другой стороны, она ускоряет процесс перехода чисто физической связи малыша с матерью в эмоциональную.

Вместе с тем, следует помнить, что холдинг-терапия — очень сложная, несмотря на свою кажущуюся простоту, процедура, имеющая достаточно много противопоказаний. Поэтому для формирования привязанности малыша к себе мама может использо­вать и более длительный, но не менее надежный прием установления и постепенного развития с ним эмоционального контакта, заинтересовывая его собой, стараясь привлечь его внимание к сво- ему лицу, голосу, прикосновению, сочетая это с эмоциональным комментарием, включаться с малышом в поток переживаний пытаться создавать устойчивый совместный жизненный стереотип.

Страхи

Возникновение первых конкретных страхов и состояний трево­ги и в норме связано с ранним возрастом. На первом году жизни наиболее характерны страхи громкого звука, резкого приближе­ния объекта к лицу, неожиданного изменения положения тела, «чужого лица». Наибольшее их количество отмечается на втором — третьем годах жизни, и это закономерное явление в ходе благопо­лучно протекающего аффективного развития.

Отличие страхов при эмоциональных нарушениях заключается не столько в их содержании (хотя традиционно в клинических ис­следованиях говорится об их часто неадекватном характере), сколько в их интенсивности и прочной фиксации. Однажды возникнув, каждый страх живет и остается актуальным для ребенка на протя­жении многих лет. Страхи, которые иногда производят впечатле­ние нелепых, беспричинных (например, собственной босой нож­ки, высунувшейся из-под одеяла, или зонтика, или капли воды на подбородке, или дырки на колготках и др.), становятся более понятными, если вспомнить, насколько аутичный ребенок может быть чувствителен к нарушению завершенной формы, насколько он может быть сензитивен к различным сенсорным ощущениям.

Причина страха действительно не всегда ясна; когда ребенок начинает говорить о том, что его пугает — это уже большой шаг вперед на пути освоения и начала преодоления опасной, травми­рующей ситуации. Чаще, особенно когда ребенок маленький, только по его поведению — особой напряженности, крику, искаженному страхом лицу, замиранию или внезапному отшатыванию, закры­ванию глаз и ушей ручками — можно понять, что что-то здесь его испугало или вызывает очень большой дискомфорт. Может прояв­ляться и другая тенденция, особенно характерная для детей более старшего возраста, когда ребенок тянется к пугающему его объек­ту и он превращается в предмет его особого интереса (например, урчащие трубы в ванной или батареи, подвальные окна, в кото­рые он стремится заглянуть и т. д.).

Появление страха не всегда является показателем ухудшения состояния ребенка, в ряде случаев это может свидетельствовать, напротив, о положительной динамике его психического развития: о появлении более адекватного восприятия окружающего, о боль­шей включенности в него, о возникновении чувства самосохране­ния. Если же усиление страхов сопровождается рядом каких-то витальных расстройств малыша — нарушением сна, усилением избирательности в еде, потерей имевшихся навыков — это, безус­ловно, является тревожным знаком нарастания аффективного не­благополучия, обострения его состояния.

Многочисленные страхи и тревожность ребенка с эмоциональ­ными нарушениями, конечно, очень осложняют его жизнь и жизнь всей его семьи. Возникая в обычных бытовых ситуациях, они превращают в пытку многие режимные моменты, необходимые процедуры ухода за малышом. Таковы уже упомянутые выше страхи горшка, умывания, стрижки ногтей и волос, одевания (связаннные, например, с всовыванием головы в горловину свитера и натягиванием шапки), страх отпустить от себя маму, нарастания тревожности при изменении каких-то деталей привычной жизни. Из-за возникших и моментально закрепившихся страхов часто становится невозможно выйти на улицу, так как, попадая в подъезд, ребенок пугается, например, батареи или лифта, можно встретить собак или голубей, которых он панически боится; нельзя зайти в магазин в связи с тем, что он не переносит скопления народа, проехать в метро, где страх вызывает эскалатор и неожиданно выскакивающий из тоннеля поезд; пригласить гостей в дом или самим выбраться в гости, так как пугают незнакомые люди и чужое мес­то; переехать летом на дачу, потому что прочно фиксировался от летающих насекомых; вызвать врача и многое-многое другое.

«С этими страхами живет вся семья. Хорошо зная и чувствуя своего ребенка, близкие стараются по возможности оградить его заведомо пугающих ситуаций, однако понятно, что от всего убережешь. Тем более, когда страх может вызвать просто все жм вое, непривычное, нестабильное. Часто мама, зная, что ребенок должен испугаться, пытается заранее убедить его: «Не бойся», или сама напрягается в ожидании неизбежной тяжелой реакции малыша, когда они подходят к «опасному» месту или объекту. Это напряжение, неуверенность близкого моментально передаются ребенку и подкрепляют его страх или тревогу.

Папы иногда занимают более «мужественную» позицию и пы­таются преодолеть страхи достаточно радикальными методами, часто вспоминая опыт своего детства. Например, считают возможным затащить малыша на горку при том, что он боится высоты;
оставить его засыпать в темноте; насильно усадить на горшок; включить в присутствии ребенка пылесос. Конечно, на определенном этапе эмоционального развития такая «тренировка» нужна, но малыш должен быть к ней готов. Надо сказать, что даже при наблюдаемых спонтанных попытках ребенка овладеть опасной ситуацией, когда он называет пугающий его объект или тянет мать, чтобы на него посмотреть, справиться со своим страхом он еще не может. Этот интерес к пугающему объекту превращается в форму аутостимуляции, выглядит часто как особое влечение ребенка.

Обязательным условием смягчения уже имеющихся страхов и профилактики возникновения новых является создание и поддер­жка щадящего сенсорного режима жизни малыша, поднятие его эмоционального тонуса, избегание, по возможности, ситуаций (кроме жизненно необходимых), провоцирующих его острые страхи и тревожность. Вместе с тем, помочь ему пережить неизбежные изменения уже устоявшегося жизненного стереотипа можно лишь их постепенным включением в общий поток проработанных и про­говоренных с ребенком положительных деталей его аффективного опыта. Действенным способом такой проработки является сочине­ние взрослым подробных историй про малыша и их рисование.

Агрессия

Агрессия представляет собой одну из наиболее частых проблем поведения, возникающих достаточно рано у ребенка с нарушени­ями эмоционального развития.

Причины агрессивных проявлений и формы их выражения мо­гут быть разнообразны. Для раннего возраста особенно характер­на генерализованная агрессия, возникающая на фоне возбужде­ния ребенка, провоцируемая слишком сильными эмоциональ­ными переживаниями (в том числе и положительными). Эта тен­денция может наблюдаться и при вполне благополучном аффек­тивном развитии, когда, например, расшалившийся малыш на­чинает все раскидывать, разбрасывать, растаптывать или неожи­данно может подбежать и стукнуть или укусить маму или, чрез­мерно возбудившись от шумной возни с другими детьми, уда­рить находящегося рядом ребенка, бросить в него чем-нибудь. В случае трудностей аффективного развития, когда наблюдается особая легкость пресыщения, исходно положительное впечатле­ние быстро перерастает в отрицательное, данная тенденция вы­ражена особенно сильно.

Другая частая причина агрессии — протестная реакция. Так же, как и аутостимуляция, она выполняет в этом случае функцию за­щиты. Аутичный ребенок протестует, прежде всего, против пре­вышения доступного ему уровня взаимодействия с окружающими и нарушения стереотипных условий его существования. При этом агрессивные действия ребенка могут быть направлены как на близ­кого человека, так и на самого себя (он может биться головой, стучать себя по голове, кусать руку). Характерно, что при симбиотической привязанности малыша к матери физическая агрессия по отношению к ней чаще проявляется, когда для ребенка возни­кает угроза потери ощущения стабильности, надежности, обеспе­чиваемого матерью (например, когда она очень расстроена, пла­чет или раздражена).

И в случае моментально наступающего пресыщения малыша в принципе приятным, но слишком сильным для него впечатлением, и в случае непереносимости дискомфортного переживания очень важна профилактика возникновения частых агрессивных срывов. Для этого следует учитывать степень выносливости ребенка, соблюдать дозированность взаимодействия с ним, не пытаться резко менять освоенный им стереотип этого взаимодействия.

Агрессия может проявляться и как влечение: стремление схватить за волосы, вдавиться подбородком в плечо взрослого. Справиться с влечением очень трудно. Попытки переключить ребенка на какое-то другое впечатление обычно безуспешны. Запретить же ему подобные действия путем окрика, наказания не только малоэффективны, но и приводят к усилению влечения, либо возникновению самоагрессии. Вместе с тем, игнорировать такое поведе­ние тоже невозможно. Достаточно действенным приемом является крепкое объятие малыша в ответ на его импульсивные агрессив­ные действия, прижатие его к себе, обилие тактильного контакта.

Однако, как мы уже говорили, агрессивные тенденции могут быть не только негативным проявлением, отражением дискомфорта, страха, чрезмерного возбуждения малыша, но и показателем положительной динамики его аффективного развития, повыше­ния его психического тонуса. Например, увеличение речевой и двигательной активности ребенка, зарождение самостоятельных попыток контакта с окружающими могут сопровождаться появлением или временным усилением генерализованной агрессии.

Негативизм

При благополучном аффективном развитии ребенок, как изве­стно, переживает этап особого расцвета негативизма в период вхож­дения его в «кризис трех лет», содержание которого — отстаива­ние собственного «Я». Наблюдаемые у аутичного ребенка анало­гичного возраста проявления негативизма качественно отличают­ся. Чаще всего они отражают не протест против подавления его самостоятельности, а все то же постоянное стремление сохранить неизменность окружающего и своих форм взаимодействия с ним.

Отказ малыша от выполнения каких-то бытовых требований близких, естественно возникающих при попытке формирования его основных навыков (самостоятельной еды, одевания, приучечия к туалету и т.д.), связан не только с его реальными трудно­стями произвольного сосредоточения и подражания, но и с часто возникающим сильнейшим дискомфортом, страхом, который он переживает в этих ситуациях. Поэтому взрослый должен быть осо­бенно терпеливым и осторожным в поиске подходящего момента для обучения ребенка, в оказании ему помощи, в заражении его своей уверенностью, что он справляется.

Часто причиной возникновения негативизма является особая зависимость малыша от непосредственных влияний окружающего сенсорного поля: ему трудно оторваться от какого-то захватываю­щего впечатления, оборвать незавершенное действие и т. п. Возни­кающие в подобных ситуациях проблемы характерны для опреде­ленного этапа нормального онтогенеза в районе годовалого возра­ста. Конечно, в случае рассматриваемых трудностей развития они выражены сильнее, но справляться с ними можно тем же путем продуманной организации окружающего, созданием и поддержа­нием специального аффективного режима воспитания.

Вопросы для самопроверки

1. Расскажите о направлениях в коррекционно-развивающем обучении умственно отсталых детей.

2. Назовите и охарактеризуйте занятия, которые проводятся воспита­телем специализированного дошкольного учреждения для детей с ЗПР.

3. Охарактеризуйте виды деятельности педагога-дефектолога в группе дошкольного образовательного учреждения компенсирующего вида.

4. Раскройте содержание групповых и индивидуальных форм работы с родителями детей-дошкольников с ЗПР.

5. Обоснуйте необходимость сочетания интегрированной и диффе­ренцированной моделей воспитания и обучения дошкольников с ЗПР.

6. Определите основные задачи воспитания и обучения дошкольников» с нарушениями слуха.

7. Назовите принципы воспитания и обучения дошкольников с нарушениями слуха.

8. Почему необходима взаимосвязь между коррекционно-педагогической и лечебно-восстановительной работой в ДОУ?

9. Какая организация занимается отбором и комплектованием ДОУ для детей с нарушением зрения?

10. Назовите основные принципы коррекционной работы.

11. В чем роль пропедевтики в преодолении отклонений в развитии?

12. Какова роль педагога в преодолении трудностей общения детей с нарушением зрения с окружающим миром?

13. Что такое специальная информационная наполненность коррекционных занятий в содержании, методах и средствах?

14. Сформулируйте общие и специфические задачи воспитания и обучения детей с нарушениями речи.

15. В чем состоит специфика познавательной сферы ребенка с нарушением, как она учитывается при коррекции речевого дефекта?

16. Какие методы логопедического воздействия применяются при устранении различных форм речевого нарушения?

17. Раскройте основные принципы коррекционно-педагогической ра­боты с детьми, страдающими церебральным параличом.

18. Охарактеризуйте типы специализированных учреждений в системе лечебно-педагогической помощи детям с церебральным параличом.

19. Обоснуйте необходимость целенаправленной работы с родителями в процессе психолого-педагогической коррекции аутизма

Date: 2016-11-17; view: 264; Нарушение авторских прав