Нюрнбергский процесс и англо-американские послевоенные процессы

Ф. Брукнер: То, что сегодня называется «Холокостом» — то есть, программа истребления евреев, «лагеря уничтожения», 6 миллионов жертв, — обрело свои оформившиеся очертания во время Нюрнбергского процесса (ноябрь 1945- октябрь 1946). Именно тогда распространявшиеся во время войны противоречивые и путаные слухи стали постепенно оформляться в единое целое и были объявлены «очевидным историческим фактом». Поэтому мы теперь немного подробней остановимся на этом процессе и его правовых основах. Кстати, аналогичный суд проходил и в Токио над японскими «военными преступниками», но поскольку там речь о Холокосте не шла, мы его касаться не будем.

Я начну с крайне интересной цитаты из книги «Еврейский парадокс» Наума Гольдмана, многолетнего председателя Всемирного еврейского конгресса. Он писал о предыстории Нюрнбергского процесса следующее:

«Во время войны Всемирный еврейский конгресс в Нью­Йорке создал Институт по еврейским проблемам, который сегодня находится в Лондоне. Его руководителями были два замечательных литовских еврея, Якоб и Неемия Робинсоны. По их планам были разработаны две абсолютно революционные идеи: Нюрнбергский суд и компенсация Германии.

Значение международного суда в Нюрнберге сегодня ещё не совсем правильно оценено, так как, согласно международному праву, тогда действительно было невозможно карать военных, выполнявших приказы. Эту революционную идею выдвинул Якоб Робинсон. Когда он излагал её юристам американского Верховного суда, они приняли его за сумасшедшего. «Что такого необыкновенного сделали эти нацистские офицеры? — спрашивали они. — Можно себе представить, что Гитлер и, может быть, ещё Геринг предстанут перед судом, но не простые военные, которые выполняли приказы и вели себя, как лояльные солдаты». Нам стоило большого труда убедить союзников; англичане были против, французы не проявляли интереса, и, хотя они потом согласились, не играли большой роли. Мы в итоге достигли успеха потому, что Робинсону удалось убедить судью Верховного американского суда, Роберта Джексона»[548].

Эта информация имеет огромное значение. Во-первых, Н. Гольдман не делает тайны из того, что идея Нюрнбергского процесса исходила с еврейской стороны, а, во-вторых, выясняется, что первоначально этот план был отвергнут. Дело в том, что суд, на котором победители выступают в роли обвинителей и судей побеждённых, противоречил всем нормам международного права.

После того, как европейская коалиция одержала победу над Наполеоном, его не отдали под суд, как «военного преступника» и не повесили, а только сослали на остров Эльба. После того, как он, вернувшись с Эльбы, вступил с триумфом в Париж, снова собрал мощную армию и проиграл решающую битву при Ватерлоо, его опять-таки не осудили и не повесили, а вторично сослали, но на этот раз на более отдалённый остров Св. Елены, возвращение откуда было невозможным. Этим победители обезопасили себя от Наполеона, но они никогда не покушались на его честь. Тогда ещё был жив дух рыцарства.

Студент: Проводя такую аналогию, вы забываете, что немцы, как и японцы, совершили во время Второй мировой войны гораздо худшие преступления, чем в своё время Наполеон.

Ф. Брукнер: Да, но самые страшные массовые убийства в эту войну были совершены в Дрездене, Хиросиме и Нагасаки, а потому их следует отнести на счёт противников Германии и Японии. При совершенно бессмысленном с военной точки зрения уничтожении Дрездена 13-14 февраля 1945 г. погибло минимум 250 000 человек, причём, большинство из них сгорели живьём (сегодня в ФРГ лживо утверждают, будто погибли всего 35 000). И в атомных бомбардировках Японии не было никакой военной необходимости.

Студент: При вторжении в Японию американцы потеряли бы сотни тысяч своих солдат. Мне кажется логичным, что они вместо этого решили быстро принудить врага к капитуляции с помощью нового чудесного оружия.

Ф. Брукнер: Япония и до Хиросимы была готова к капитуляции и выставляла лишь одно условие, которое позже было удовлетворено: чтобы император сохранил свой трон. Но, допустим, сбросить бомбу на Хиросиму было необходимо, но зачем тогда сбросили вторую на Нагасаки?

Итак, продолжим наши рассуждения. При честном судебном процессе над военными преступниками обвинителями и судьями могли быть только юристы из нейтральных стран и при этом должны были бы караться преступления не только побеждённых, но и победителей.

Студент: Но нельзя же было ожидать от победителей во Второй мировой войне, чтобы они позволили швейцарским, шведским, испанским и португальским юристам усадить на одну скамью подсудимых своих офицеров вместе с немецкими и японскими.

Ф. Брукнер: Вы правы, от них нельзя было требовать ничего подобного. Поэтому они сделали бы лучше, если бы вообще отказались проводить подобные процессы.

Как пишет Наум Гольдман, в первую очередь английские юристы отвергали процессы против немецких офицеров, так как суд над солдатами, выполнявшими приказы по уставу, противоречил военным законам. Любая армия мира основана на принципе субординации, то есть выполнения приказов вышестоящего. Но статья 8 принятого 8 августа 1945 г. Устава Международного военного трибунала, на основе которого вёлся Нюрнбергский процесс, гласила:

«Тот факт, что обвиняемый действовал по приказу своего правительства или начальства, не считается причиной для освобождения от наказания, но может учитываться, как смягчающее вину обстоятельство, если это оправданно по мнению суда»[549].

Камнем преткновения для организаторов процесса было то, что как английские, так и американские военные суды освобождали от всякой ответственности за их действия солдат, выполнявших приказы начальства. Была ли такая оговорка в советском военном уголовном праве, я не знаю.

§ 43 Британского военного кодекса гласил:

«Участники боевых действий, нарушившие нормы, которые регулируют ведение войны, но при этом выполнявшие приказ своего начальства, не считаются военными преступниками и не могут быть осуждены врагом»[550].

§ 347 Американского военного кодекса о ведении сухопутной войны гласил:

«Участники боевых действий не могут караться за преступления, которые они совершили по приказу сверху или по согласованию со своим правительством или с теми, кто передал им приказ»[551].

Студент: И как юристы Англии и Америки решили эту проблему?

Ф. Брукнер: Они отменили эти нормы до начала Нюрнбергского процесса. Американский юрист, еврей Шелдон Глюк, так обосновал данную меру:

«Поскольку применение принципа абсолютной безответственности, который закреплён, как в американских, так и в британских нормах, сделало бы практически невозможным осуждение многих немецких военных преступников… возникла потребность в новой, более реалистической норме, которая могла бы применяться, как национальными судами, так и создаваемым Международным трибуналом. Это было поводом для модификации как американского, так и британского военного права»[552].

В 1948 году, после завершения Нюрнбергского процесса, изменение данного параграфа в Британском военном кодексе было отменено, и старый закон снова вступил в силу.

Студент: Такие манипуляции просто шокируют. О честном правосудии в данном случае говорить не приходится.

Ф. Брукнер: Ещё более наглой манипуляцией был юридический «принцип обратной силы закона». Юристы самых разных направлений резко критиковали, как неслыханное нарушение норм правового государства, введённых в «Лондонском Уставе» новых видов преступлений: «планирование агрессивной войны» и «преступления против мира» — и придание этим статьям обратной силы.

Статья 6 «Лондонского Устава» запрещала преднамеренное и не вызванное военной необходимостью разрушение городов. Эту статью английские и американские юристы ввели через два дня после бомбёжки Хиросимы и за день — до Нагасаки. Комментарии излишни.

Главная цель Нюрнбергского процесса, по крайней мере, со стороны Британии и Америки, заключалась, разумеется, в том, чтобы задокументировать мнимое уничтожение евреев, «как исторический факт». Но, как мы знаем, не существует ни документальных, ни материальных доказательств массовых убийств в «лагерях уничтожения», поэтому обвинители Германского рейха были вынуждены сфабриковать доказательства. Согласно статье 19 «Лондонского Устава», суд не был связан «правилами доказательств». В ход шло любое доказательство, которое суд признавал таковым, т.е. обвинительный материал принимался трибуналом без проверки его достоверности, а оправдательный отвергался без каких­либо обоснований. Наконец, статья 21-я гласила:

«Суд не должен требовать доказательства общеизвестных фактов, а должен, по своему положению, принимать их к сведению; это правило распространяется на официальные документы правительств и доклады Объединённых Наций, включая акты и документы созданных в разных союзных странах комитетов по расследованию военных преступлений, а также протоколы и решения военных и других судов какой-либо из Объединенных Наций»[553].

Итак, «общеизвестные» факты не надо было доказывать, а только «принимать к сведению». Какой факт общеизвестный, решали сами обвинители и тем самым избавляли себя от труда что-либо доказывать.

Приведу пару примеров, чтобы показать всю абсурдность предъявленных в Нюрнберге обвинений. Главный американский обвинитель Роберт Джексон обвинил немцев в том, что они взорвали в Освенциме 20 000 евреев атомной бомбой. Он сказал сидевшему на скамье подсудимых министру вооружённых сил Германии Альберту Шпееру:

«Проводились эксперименты и исследования также в области атомной энергии, не так ли?»

А. Шпеер ответил:

«К сожалению, мы зашли в этой области не очень далеко, поскольку вследствие того, что лучшие силы, которые мы имели в области атомных исследований, эмигрировали в Америку, мы очень сильно отстали в этой области, и нам требуется ещё один-два года, чтобы научиться расщеплять атом».

Р. Джексон возразил:

«Мне передали доклад об эксперименте, который был произведён вблизи от Освенцима, и я хотел бы знать, слышали ли и знаете ли вы что-нибудь об этом. Целью этого эксперимента было найти средство самым быстрым способом уничтожить людей, без необходимости, как это делалось ранее, расстреливать их, убивать газом и сжигать. Как мне сообщили, эксперимент был проведён следующим образом. В маленькой деревне, специально построенной для этой цели, собрали 20 000 евреев. С помощью нового взрывчатого вещества эти 20 000 человек были уничтожены почти мгновенно, притом таким образом, что от них ничего не осталось. При взрыве возникла температура порядка 400-500°, и от людей не осталось никаких следов»[554].

Студент: А что, немцам не пришла в голову идея использовать это страшно эффективное «взрывчатое вещество» не только для уничтожения евреев, но и для борьбы с «союзниками»?

Ф. Брукнер: Нет, для этого они были слишком недальновидны.

Советские обвинители не уступали американским по части пропаганды ужасов нацизма. По их словам, немцы

q убили в концлагере Заксенхаузен 840 000 советских военнопленных, частично с помощью машин с педальным управлением для раздробления головы; 840 000 трупов были сожжены в четырёх крематориях, которые перевозились на прицепе грузовика; к сожалению, эти подвижные чудо-крематории, в каждом из которых можно было сжечь за кратчайшее время 210 000 трупов, бесследно исчезли[555];

q производили мыло из человеческого жира[556];

q изготавливали из кожи убитых узников концлаге­рей седла, рейтузы, перчатки, домашние туфли и дамские сумочки[557];

q пытали и расстреливали под музыку, причём заставили композиторов для этих случаев сочинить особую мелодию под названием «Танго смерти»[558].

Подобные примеры можно перечислять до бесконечности. Сборник самых анекдотических обвинений на Нюрнбергском процессе составил американский исследователь Карлос У. Портер[559].

Студент: Я не знал, что на Нюрнбергском процессе такие примитивные сказки выдавали за «установленные факты». Итак, по-вашему, главной целью процесса была моральная дискредитация немецкой нации?

Ф. Брукнер: Этот процесс был продолжением войны на психологическом уровне. Кроме моральной дискредитации Германии, он преследовал, прежде всего, цель расписать как можно ярче ни с чем не сравнимые страдания еврейского народа и подготовить мировую общественность к давно запланированному созданию государства Израиль под лозунгом: народ, который испытал такие неслыханные мучения, имеет право на собственное государство — и нарушению при этом прав других, т.е. палестинцев.

Когда западные оккупационные власти дали мнимую независимость контролируемым ими зонам, так называемой «Федеративной Республике Германии», отказав новому государству в праве оспаривать приговор Нюрнбергского суда. Таким образом, они заковали ФРГ в кандалы, которые она не может сбросить до сих пор.

Параллельно с Нюрнбергским процессом американцы и англичане провели в своих оккупационных зонах множество судов над «нацистскими преступниками», регулярно применяя в ходе следствия жестокие пытки. После того, как до США дошли слухи о методах, используемых американскими следователями, в Германию направили несколько комиссий с целью выяснения правды. Среди наблюдателей был и ставший позже знаменитым сенатор Джозеф Мак­Карти, который в своей речи перед Сенатом описал способы, которыми американские специалисты по допросам выбивали признания: избиения, вырывание ногтей, выбивание зубов, расплющивание гениталий и тому подобные зверства[560]. В результате добытых такими средствами признаний многие обвинённые были казнены.

Студент: Это фатальным образом напоминает методы, которые «ведущая держава свободного мира» использует сегодня в иракских тюрьмах Абу Грейб и в Гуантанамо.

Ф. Брукнер: С той лишь разницей, что там никого официально не казнят, а только происходят таинственные «самоубийства»; в Гуантанамо заключённые совершают «самоубийство путём повешения», хотя каждое их движение просматривается видеокамерами…

Англичане на послевоенных процессах тоже не гнушались никакими методами: они пытали первого коменданта Освенцима Рудольфа Гёсса и последнего коменданта Берген­Бельзена Иозефа Крамера. Последнего так замучили ежедневными пытками, что он молил о быстрой смерти[561]. Нечего и говорить, что юридическая и историческая ценность данных при таких обстоятельствах показаний равна нулю, однако это ничего не меняет: показания Р. Гёсса до сих пор считаются ключевым доказательством массовых убийств в Освенциме и в этом качестве цитируются в бесчисленных школьных учебниках.

Как на Нюрнбергском процессе, так и на проходивших позже в ФРГ процессах над «нацистскими преступниками» свидетели могли беззастенчиво лгать, не опасаясь, что их привлекут за клятвопреступление. Вот один пример.

В марте 1946 года Бруно Теш, руководитель общества «Дегеш» (Немецкое общество по борьбе с вредителями) и его ассистент Карл Вейнбахер были привлечены англича­нами к суду в Гамбурге. Обвинение им гласило: пособничество массовым убийствам в Освенциме при помощи изготовления газа Циклон-Б. Главным свидетелем против них выступал наш старый знакомый, румынский еврей Карл Сигизмунд Бендель. Он показал под присягой, что в Освенциме были убиты газом 4 миллиона евреев, что число убиваемых газом в июне 1944 г. ежедневно составляло 25 000 и что немцы вырвали у жертв золотые зубы общим весом 17 тонн (что означало бы, что каждый из убитых газом 4 миллионов евреев в среднем имел во рту более 4 г золота). Тут его поймал на крючок д-р Курт Циппель, адвокат д-ра Теша:

Циппель: Вы сказали, газовые камеры имели размер 10 х 4 х 1,6 м, это так?

Бендель: Да.

Циппель: Получается 64 м³, не правда ли?

Бендель: Я не вполне уверен. Я не силён в математике.

Циппель: Можно ли запихнуть 1000 человек в помещение объёмом 64 м³?

Бендель: Такой вопрос действительно надо себе задать. Это могло быть возможным только при немецких методах.

Циппель: Вы всерьёз утверждаете, что 10 человек могут уместиться на 0,5 м³?

Бендель: Об этом свидетельствуют 4 миллиона евреев, убитых газом в Освенциме[562].

Юридически убийство Бруно Теша и Карла Вейнбахера совершилось 16 мая 1946 г. благодаря показаниям К. С. Бенделя. Тем самым применение пестицида Циклон-Б для массовых убийств было «задокументировано» и стало «установленным историческим фактом».

Date: 2016-11-17; view: 273; Нарушение авторских прав