Небольшой эксперимент

Ф. Брукнер: Дамы и господа, я хотел бы сердечно поприветствовать вас на этой первой лекции. Как вам известно, в следующие дни мы будем рассматривать особенно тяжёлую с эмоциональной точки зрения область новейшей немецкой и европейской истории. Чтобы дать представление о неоднозначности темы, к которой мы обратимся, я хотел бы начать изложение с небольшого эксперимента.

Могу я спросить, кто из вас особенно хорошо умеет обращаться с компьютером и без труда читает по-английски?.. Да, девушка в голубом платье? Простите, как вас зовут?

Студентка: Валентина.

Ф. Брукнер: Прекрасно, Валентина, пройдите, пожалуйста, в соседний кабинет, где стоит компьютер, войдите в Интернет, осуществите поиск с помощью системы «google.com» две первых записи под рубрикой «Lebensborn» и распечатайте их. Большое спасибо…

Пока ваша коллега распечатывает эти тексты, я хотел бы объяснить остальным, о чём идёт речь.

«Born» — древнее немецкое слово, обозначающее «источник», таким образом «Lebensborn» — это «Источник жизни». Так называлась организация, основанная в 1936 году под эгидой рейхсфюрера СС (по-немецки «Schutzstaffel», «отряд защиты») Генриха Гиммлера и дававшая матерям­одиночкам возможность рожать детей в приютах, где после родов государство заботилось о матери и ребёнке.

Матерей побуждали выходить замуж за отцов своих детей, но поощрялось и усыновление их другими отцами. Эта организация финансировалась СС и в соответствии со своей идеологией ставила определённые условия приёма в приют: оба родителя должны были быть здоровыми, арийского происхождения и не иметь судимостей.

Ещё во время войны пресса «союзников» (воевавших против Германии стран) начала целенаправленно распространять ложные сведения об этой организации. Эти приюты называли «борделями СС», «гиммлеровскими фабриками детей» и «центрами онемечивания детей, увезённых из оккупированных областей».

20 октября 1947 г. в г. Нюрнберге начался один из так называемых «дополнительных процессов» против национал­социалистических организаций, которые американцы проводили единолично, т.е. без участия советской, британской и французской сторон. Один из этих процессов («Дело VIII. Главное расово-колонизационное ведомство СС») был направлен против организации «Лебенсборн».

Первый пункт обвинения касался преступлений против человечности, заключавшихся в увозе иностранных детей, а также в том, что у работниц, угнанных с Востока в Германию, отнимали грудных младенцев для их уничтожения или онемечивания.

Второй пункт обвинения приписывал обвиняемым разграбление общественной и частной собственности в Германии и на оккупированных территориях.

Третьим пунктом обвинения стояла принадлежность к преступной организации.

10 марта 1948 г. после 5-месячного интенсивного следствия, допросов свидетелей и изучения документов, американский военный трибунал в г. Нюрнберге вынес следующий приговор руководству зарегистрированного союза «Лебенсборн».

Его руководитель, штандартенфюрер СС Макс Золльман и его ведущие сотрудники были оправданы по первым двум пунктам обвинения и осуждены только по третьему пункту за принадлежность к СС, как одной из организаций, объявленных Международным военным трибуналом преступными. При этом обвиняемая Инге Фирмец, заместительница руководителя главного отдела А, была оправдана по всем пунктам.

По поводу обвинения, будто «Лебенсборн» увозил иностранных детей в Германию с целью их онемечивания, американский военный суд постановил:

«Большинство этих детей, которые каким-то образом вступили в контакт с «Лебенсборн», были сироты, дети этнических немцев. Из доказательного материала явствует, что «Лебенсборн» по возможности избегал принимать в свои приюты (иностранных) детей, у которых ещё были родственники.

«Лебенсборн» доходил до того, что, когда документов было недостаточно, проводил обширные дополнительные исследования, чтобы установить идентичность детей и выяснить, есть ли и у них ещё родственники. Если обнаруживалось, что один из родителей ребёнка жив, «Лебенсборн» не прибегал к усыновлению, как в случае с детьми­сиротами, а разрешал только помещать ребёнка в немецкую семью после того, как эта семья подвергалась проверке с целью выяснить её репутацию и пригодность для заботы о ребёнке и для его воспитания»[2].

Американский военный суд, задача которого заключалась в том, чтобы выдвинуть против организаций СС как можно более тяжёлые обвинения, достоверно установил, что «Лебенсборн» был не чем иным, как благотворительной организацией.

Прекратились ли после этого слухи о «борделях СС», «заведениях для выращивания арийского потомства» и о «краже иностранных детей»?

Никоим образом. Через полтора десятилетия после окончания войны режиссёр Артур Браунер, еврей по национальности, снял фильм под названием «Лебенсборн», который, по его словам, «пролил беспощадный свет на одну из самых мрачных глав истории Тысячелетнего рейха».

В этом фильме, в частности, есть сцена, где оберштурмбаннфюрер СС выступает перед группой полуобнажённых красоток из БДМ (Союза немецких девушек).

«Подруги, вы действительно национал-социалистки? От всего сердца?» — спрашивает он.

«Да!» — радостно кричат девушки.

«Благодарю вас, подруги. Если я сейчас занесу вас в список, то вы будете обязаны родить для фюрера ребёнка».

В поспешной готовности девушки подходят к столу, чтобы записаться в список для размножения.

Писатель Эрих Керн заметил по этому поводу:

«Этот фильм демонстрировался практически по всему миру. На основе него американцы, шведы, французы, англичане, датчане, голландцы, итальянцы, а также индусы, арабы и негры, короче, все народы мира, составили представление о сути немцев и, прежде всего, о немецких женщинах»[3].

Тем временем возвращается Валентина с результатами своих поисков в Интернете. Ф. Брукнер спрашивает её, что она нашла с помощью поисковой системы «google.com».

Студентка: Первый текст взят с сайта «Jewish Virtual Library». Я перевожу его с английского:

«Проект «Лебенсборн» был одним из самых ужасных нацистских проектов… Цель этого Общества заключалась в том, чтобы давать возможность «расово чистым» девушкам возможность тайно рожать детей. Ребёнка потом передавали органу СС, который заботился о его воспитании и усыновлении…

С 1939 года один из самых страшных аспектов деятельности «Лебенсборн» заключался в увозе «расово ценных» детей с оккупированных территорий… Всё делалось для того, чтобы эти дети забыли своих родителей и отказались от них… Детей, которые сохраняли враждебность к нацистской идеологии, часто били. Большая часть их была в конечном итоге депортирована в концлагеря (прежде всего, в г. Калиш в Польше) и уничтожена»[4].

Ф. Брукнер: Большое спасибо. А теперь прочитайте нам, пожалуйста, выдержку из второго текста, взятого с сайта «shoa.de».

Студентка: «Гиммлер (…) приказал своим солдатам забирать в оккупированных странах, таких, как Польша, Франция и Югославия, и увозить с собой с целью онемечивания каждого ребёнка с «арийской внешностью». Они хватали светловолосых, голубоглазых детей прямо на улице или отбирали их у родителей, прикрываясь лживыми обещаниями».

Ф. Брукнер: Спасибо, Валентина. Дамы и господа, кто из вас мог бы сказать нам, какую цель я преследовал, ставя этот небольшой эксперимент?

Студент: Вы хотели показать на этом примере, сколь живучи исторические мифы.

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Прошло 57 лет с тех пор, как американский военный трибунал оправдал «Лебенсборн» по всем пунктам, а неуклюжая пропагандистская ложь военного времени продолжает распространяться. И хотя вы не найдёте больше ни одного сколько-нибудь серьёзного историка, который защищал бы подобную ложь, в СМИ и, к сожалению, в школах продолжают рассказывать эти сказки.

Ещё один, не менее показательный пример. Кто из вас уже слышал или читал, что немцы во время Второй мировой войны делали мыло из трупов убитых заключённых?

Студент: Нам рассказывала об этом учительница истории. Мне это показалось странным, и я не очень-то поверил.

Ф. Брукнер: Такая критичность ума делает вам честь! Выдумка об этом мыле тоже относится к пропаганде военного времени и первых послевоенных лет. На Нюрнбергском процессе, например, один из вызванных советским обвинителем свидетелей утверждал следующее:

«В феврале 1944 года проф. Шпаннер передал мне рецепт изготовления мыла из человеческого жира. Этот рецепт предписывал кипятить два-три часа в 10 л воды 5 кг человеческого жира и 500-1000 г едкого натра и потом охладить полученную смесь»[5].

Вокруг этого мыла разрастались всё новые слухи. Утверждали, например, будто штамп «RIF», который стоял на немецком армейском мыле и был сокращением слов «Reichsstelle fur industrielle Fettversorgung» (Имперский центр промышленного обеспечения жиром), означал на самом деле «Rein judisches Fett»: «Чисто еврейский жир».

Студент: Но это же полная чепуха! При сокращении слов «Rein judisches Fett» вторая буква была бы «йот», а не «и».

Ф. Брукнер: Для пропаганды «ужасов нацизма» законов логики не существует. К числу самых ретивых распространителей этой легенды о мыле принадлежал «охотник за нацистами» Симон Визенталь, который в 1946 году писал:

«В последнюю неделю марта [1946 года] румынская пресса опубликовала единственное в своём роде сообщение. В маленьком румынском городке Фолтичени со всей торжественностью и с соблюдением всех погребальных церемоний состоялось захоронение на еврейском кладбище 20 ящиков мыла […] На ящиках стоял штамп RIF — «Чисто еврейский жир» […]

В конце 1942 года впервые появилось это ужасное слово: «Транспорт для мыла»! Это было в Генерал-губернаторстве[6], а фабрика находилась в Галиции, в г. Бельзеце. На этой фабрике с апреля 1942-го по май 1943 года были использованы в качестве сырья 900 000 евреев […] С 1942 года в Генерал-губернаторстве точно знали, что такое мыло RIF.

Цивилизованный мир может не понять, с каким наслаждением нацисты и их жёны в Генерал-губернаторстве смотрели на это мыло. В каждом куске мыла они видели еврея, который заколдован, и поэтому из него не сможет вырасти второй Фрейд, Эрлих или Эйнштейн»[7].

Студент: Это смешно. Но вы точно уверены, что такого мыла не существовало?

Ф. Брукнер: Это подтвердили два находящихся вне всяких подозрений главных свидетеля, а именно: Шмуэль Краковский, директор архива израильского мемориала Холокоста «Яд Вашем», и ведущий израильский историк Холокоста Иегуда Бауэр. Оба они в мае 1990 года однозначно заявили, что такого мыла никогда не существовало [8].

Иными словами, речь идёт о классическом случае пропаганды. Тем не менее, эта сказка столь же регулярно всплывает в СМИ, как чудовище озера Лох-Несс. И во Франции на еврейском кладбище в г. Ницце до сих пор стоит памятный знак с надписью: «Эта урна содержит мыло из человеческого жира, которое немцы Третьего рейха делали из трупов наших депортированных братьев»[9].

Минное поле

Ф. Брукнер: То, что мифы о «человеководческой ферме «Лебенсборн», о мыле из еврейского жира и т.п. сознательно удерживаются в общественном сознании, хотя они развенчаны всем сообществом историков, объясняется не в последнюю очередь тем, что господствующий на моей родине, в ФРГ, политический и общественный климат крайне затрудняет их публичное разоблачение.

Как известно, ФРГ претендует на звание «самого свободного государства в немецкой истории». Политики Германии повторяют до изнеможения, что наше государство извлекло уроки из опыта двух тоталитарных моделей на немецкой земле: Третьего рейха и ГДР, — поэтому высоко ставит права человека, особенно — право на свободное выражение своего мнения. Статья 5 нашей Конституции действительно гласит о гарантии свободы мнений и исследований, но на практике всё выглядит иначе.

Писатель Мартин Вальзер, имя которого вам, вероятно, известно, однажды очень метко заметил, что в Германии тот, кто касается определённых тем, как бы вступает на минное поле. Как на настоящем минном поле мы должны на каждом шагу следить, чтобы не наткнуться на мину, так в Германии при публичных и даже приватных дискуссиях приходится заботиться о том, чтобы не нарушить ряд «табу».

К числу самых тяжких нарушений «политкорректности», которые можно совершить в Германии, относится, например, мнение, что у нас уже слишком много иностранцев и что иммиграцию надо остановить.

Хотя по экономическим причинам — у нас сегодня шесть миллионов безработных, если считать людей, работающих не полный день, — это требование вполне разумно, его выдвижение считается неприличным; того, кто это сделает, сразу объявят «ксенофобом» и «правым экстремистом».

Есть и ещё более строгие табу. Приведу один впечатляющий пример, чтоб вы поняли, о чём идёт речь.

3 октября 2003 года Мартин Хоман, депутат ХДС (Христианской демократической партии) в немецком бундестаге, выступая по случаю национального праздника на секции ХДС в городе Нойхоф, указал на руководящую роль евреев в формировании идеологии коммунизма и участие в красном терроре[10]. Он сказал, в частности:

«Из семи членов большевистского Политбюро в 1917 году четверо были евреями: Лев Троцкий, Лев Каменев, Григорий Зиновьев и Григорий Сокольников. Неевреями были Ленин, Сталин и Бубнов».

Студентка: Как сын еврейки Бланк, Ленин по еврейским религиозным законам тоже был евреем.

Ф. Брукнер: Благодарю за подсказку, мне этот факт известен. Цитирую дальше:

«В 1924 году из шести руководителей Компартии Германии четверо, т.е. две трети, были евреями. В Вене из 137 ведущих австро-марксистов 60% составляли евреи — 81 человек. Из 48 народных комиссаров в Венгрии (в 1918 году) 30 были евреями».

Далее Хоман указал на то, что убийство царской семьи также было организовано евреем Свердловым и исполнено евреем Юровским и что в 1934 году 36% сотрудников ЧК — на Украине даже 75% — были евреями. Всё это — подтверждённые документами факты, на которые ссылались уже многие авторы.

Во втором томе книги Солженицына «Архипелаг Гулаг» помещены, например, фотографии шести ведущих создателей большевистской системы концлагерей. Все шестеро были евреями.

Студентка: Но это не значит, что все евреи были коммунистами или что все они причастны к красному террору!

Ф. Брукнер: Именно это и сказал Хоман. Коллективной вины, по его мнению, не бывает: ни коллективной вины немцев за Холокост, ни коллективной вины евреев за преступления большевизма. Но это не помешало Паулю Шпигелю, председателю Центрального совета евреев в Германии, заклеймить речь Хомана, как «худший случай антисемитизма за последние десятилетия» и подать в суд на депутата ХДС.

Немецкие СМИ сразу же развязали невероятную кампанию травли Хомана, бесстыдно извращая смысл его высказываний. Ему приписывали, будто он назвал евреев «преступным народом», хотя он, напротив, утверждал, что не бывает «преступных народов». А когда бригадный генерал Рейнхард Гюнцель похвалил выступление Хомана, настал и его черед: его уволили из бундесвера.

Такая истерическая реакция на высказывания, которые опираются только на доказанные исторические факты, показывает, что мы в Германии действительно вступаем на минное поле, когда затрагиваем определённые темы. Табу № 1 — это комплекс тем «Евреи — Третий рейх» [11]. Так же совершенно нежелательны реплики, которые прямо или косвенно могут способствовать снятию вины с национал-социализма.

Ревизионисты

Ф. Брукнер: Главное обвинение в адрес ревизионистов звучит так: они руководствуются не научными, а идеологическими побуждениями и хотят обелить национал-социалистический режим в его самой тяжкой части — убийстве шести миллионов евреев — и таким образом реабилитировать его.

Для начала выскажу одно замечание.

В принципе не имеет значения, по каким мотивам кто­либо выдвигает тот или иной тезис. Важно лишь, можно ли этот тезис обосновать, иными словами, правилен он или ложен. Если обратиться к теме Холокоста, почти все авторы общепризнанных стандартных работ по этому вопросу — евреи:

Герхард Рейтлингер, Люси Давидович, Леон Поляков, Джордж Уэллерс, Серж Кларсфельд, Клод Ланцман, Иегуда Бауэр, Ицхак Арад, Израиль Гутман, Александр Донат, Дебора Липштадт, Джералд Флеминг, Рахэль Ауербах, Мартин Гилберт, Вальтер Лакер, Роберт Ян Ван Пельт и др.

Еврей также и Рауль Хильберг, автор считающейся классической трёхтомной работы «Уничтожение европейских евреев»[19].

Само собой разумеется, что все эти люди с непримиримой враждебностью относятся к юдофобскому национал-социалистическому режиму и, как и полагается, выпячивают на первый план страдания именно еврейского народа.

Так что, в их стремлении документально подтвердить существование Холокоста, несомненно, доминирует идеологический компонент. Означает ли одно это, что их тезисы ложны, а книги — ненаучны?

Студент: Разумеется, нет!

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Поэтому любая критика этих авторов и их работ должна основываться на чисто научной почве. Швейцарский ревизионист Юрген Граф опубликовал в 1999 году книгу, в которой он дал резко отрицательную характеристику работе Хильберга о Холокосте[20].

Ю. Граф нападает на автора трёхтомника не за то, что он еврей, сионист и антифашист, а за то, что метод работы Хильберга, по его мнению, ненаучен, а выводы не выдерживают никакой критики. Соответственно, мы в ходе дальнейшей дискуссии о ревизионистских авторах не будем тратить время на выяснение их мировоззрения, которое не всегда мне известно, а ограничимся проверкой их аргументации.

Однако для начала я хотел бы уточнить, что ревизионизм отнюдь не является праворадикальной идеологией, как утверждают его противники. Основатель ревизионизма Поль Рассинье был французским социалистом и во время оккупации немцами Франции участвовал в движении Сопротивления.

В 1943 году он был арестован, подвергнут пыткам и отправлен в концлагерь Бухенвальд, а оттуда позже в другой лагерь — Дора-Миттельбау.

Студент: Это в высшей степени интересно! Такого человека трудно обвинить в том, что его единственная цель — реабилитировать национал-социализм.

Ф. Брукнер: Совершенно верно. После освобождения П. Рассинье прочёл воспоминания других бывших узников Бухенвальда, которые вызывали у него большую неприязнь, потому что в них содержалось много лжи. Один из этих бывших узников, аббат Жан-Поль Ренар, писал: «Я видел, как тысячи и тысячи людей становились под души Бухенвальда, из которых вместо воды вытекал ядовитый газ».

Когда П. Рассинье возразил, что знает по собственному опыту, что в Бухенвальде не было газовых камер, аббат Ренар ответил: «Ну, это в какой-то мере литературный оборот».

В своей вышедшей в 1950 году книге «Ложь Одиссея»[21] П. Рассинье заклеймил такого рода лживые утверждения. Название книги как бы намекает на то, что Одиссей, в добавление к сотне действительно пережитых им страданий, выдумал ещё тысячи других. Эта книга, по-моему, лучшее свидетельское показание бывшего узника нацистского лагеря вообще.

Студент: Я могу себе представить, что П. Рассинье после её выхода в свет не приобрёл много друзей…

Ф. Брукнер: К нему действительно стали относиться крайне враждебно, но к суду за эту книгу его не привлекли, потому что тогда ещё отсутствовал юридический карательный инструментарий.

Студентка: Вы сказали, П. Рассинье был узником двух лагерей. Значит, он мог говорить только о ситуации в этих двух лагерях и не мог судить о том, были ли, например, газовые камеры для уничтожения людей в Освенциме.

Ф. Брукнер: В книге «Ложь Одиссея» П. Рассинье высказывал мнение, что в других лагерях, несомненно, были газовые камеры, ибо дыма без огня не бывает. Но в процессе многолетней исследовательской работы он пришёл к выводу, что уничтожение людей газом вообще не применялось. В 1964 году он писал в своей книге «Драма европейских евреев»:

«Каждый раз, когда на протяжении последних 15 лет мне сообщали, что где-то в неоккупированной советскими войсками Европе есть свидетель, который утверждает, что сам пережил умерщвление газом, я немедленно ехал туда, чтобы он повторил мне свой рассказ. Но каждый раз все кончалось одинаковым образом.

Имея в руках своё досье, я задавал свидетелю ряд точных вопросов, на которые он мне отвечал явной ложью и в конце концов вынужден был признаваться, что событий, свидетелем которых он якобы был, он лично не видел, а только повторил рассказ одного хорошего друга, который погиб в лагере и в правдивости которого он не может сомневаться. Так я проехал по всей Европе тысячи и тысячи километров»[22].

То, что основатель ревизионизма был не приверженцем гитлеровской идеологии, а социалистом, борцом движения Сопротивления и узником концлагерей, не даёт покоя противникам ревизионизма настолько, что многие из них прибегают к прямой лжи, чтобы скрыть этот факт.

Так, американский историк, еврейка Дебора Липштадт, которая написала книгу против ревизионистов, утверждает, будто основателем ревизионизма был французский писатель Морис Бардеш [23].

Бардеш, который сам открыто называл себя фашистом и в первые послевоенные годы резко критиковал Нюрнбергский процесс, тем не менее, признавал массовое уничтожение евреев, как исторический факт[24], то есть он не был ревизионистом.

Студентка: Если я вас правильно поняла, ревизионисты оспаривают не сам факт массовой депортации евреев в концлагеря, а только число жертв и существование газовых камер?

Ф. Брукнер: Точнее, не «газовых камер», а «газовых камер для уничтожения людей», так как газовые камеры для дезинфекции одежды существовали во всех больших лагерях. Но мы будем для краткости называть «газовыми камерами» помещения, которые якобы использовались для уничтожения заключённых евреев.

И, наконец, третий пункт, который оспаривают ревизионисты, это существование программы истребления европейских евреев.

Все три пункта, которые оспаривают ревизионисты, тесно взаимосвязаны. При этом центральным является вопрос о существовании газовых камер. Если их не было, то подвергается сомнению и цифра «6 миллионов», ибо из этих шести миллионов жертв придётся вычесть несколько миллионов, уничтоженных в газовых камерах. Следовательно, тогда и систематического массового уничтожения евреев тоже не могло быть, потому что у национал-социалистов не было для этого оружия.

Студентка: Минутку! Если узников убивали не газом, их могли убивать каким-то иным способом!

Ф. Брукнер: Тот, кто осмелится выдвинуть такой тезис, должен будет через 60 лет после войны представить совершенно новую версию событий, подтверждая документами, показаниями свидетелей и т.д. Это слишком трудная задача.

Студентка: Но известно, что часть еврейских жертв — это люди, не умерщвлённые газом, а расстрелянные, прежде всего, на территории СССР. Ревизионисты оспаривают и эти расстрелы?

Ф. Брукнер: Нет, они не оспаривают тот факт, что на Востоке было расстреляно много евреев. Они только ставят под сомнение общее число жертв, а также утверждение, будто немцы систематически убивали евреев исключительно по причине их расовой и религиозной принадлежности. Ревизионисты полагают, что в лагерях сотни тысяч евреев умерли также от эпидемий, потери сил, недоедания и т.д.

Студент: Мне кажется, что дискуссия о числе жертв уводит нас в сторону. Даже одно убийство — и то слишком много!

Ф. Брукнер: Безусловно. Но представьте себе, что вы совершили одно убийство, а вас обвиняют в десяти. Вы будете защищаться от такого обвинения?

Студент: Разумеется.

Ф. Брукнер: Как видите, вопрос о числе жертв играет роль с точки зрения тяжести вины. К этому, по-моему, следует добавить ещё два пункта. Во-первых, история претендует на звание науки, а признак любой науки — стремление к точности. Как будет выглядеть историк, который сказал бы, что не играет роли, в каком году был основан Рим, в 1753 или 753 до н.э., — всё равно с тех пор прошло много времен?

Кроме того, если считать, что вопрос о числе жертв — второстепенный, тогда не следует возводить в догму и цифру «6 миллионов». Но именно это делают в ФРГ и других западных странах, где сомнение в цифре «6 миллионов» наказуемо. Такие люди, как швейцарец Гастон-Арман Амодрюз и немец д-р Ганс-Юрген Вицш, были брошены за решётку лишь за то, что они публично усомнились в этой цифре.

Студент: Какая, собственно, разница, уничтожали узников лагерей в газовых камерах или они умирали от эпидемий и голода? Они всё равно погибали, и вину за их смерть в любом случае несут те, кто их депортировал.

Ф. Брукнер: Если правы ревизионисты, то судьба евреев во время Второй мировой войны была хотя и трагичной, но никоим образом не являлась исключением в мировой истории. Лишение прав целых групп населения, депортации, массовая гибель в лагерях вследствие плохих гигиенических условий — всё это уже не раз бывало в истории. Но если правы ортодоксальные историки и планомерное истребление людей на химических бойнях имело место, то речь идёт о беспрецедентном преступлении, ибо такой зверской и хладнокровной формы массовых убийств до сих пор не существовало.

Студент: Я не уверен, что сам способ смерти жертв имеет какое-то особое значение.

Ф. Брукнер: Как известно, во время Второй мировой войны огромное количество советских военнослужащих попало в плен к немцам и умерло там. Равным образом множество немецких военнопленных умерло во время войны и после неё в советском плену. Те немецкие военнопленные, которые потом были освобождены и вернулись на родину, рассказывали, как умирали их товарищи: они стали жертвами холодов, недоедания и тифа.

Предположим, выжившие стали бы утверждать, будто русские травили их товарищей инсектицидами, а потом делали из их трупов мыло, а из кожи — абажуры. Как бы вы, русские, отреагировали на такие обвинения?

Студент: Я был бы возмущён. Это была бы мерзкая клевета на мой народ!

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Тот, кто выдвигает столь страшные обвинения, должен их документально доказать, иначе он будет повинён в клевете.

Студент: Итак, вы считаете, что эти факты недостаточно доказаны?

Ф. Брукнер: О мыле из человеческих трупов, абажурах из человеческой кожи и т.п. мы можем больше не говорить, так как от подобных утверждений отказались даже ортодоксальные историки. Иначе обстоит дело с газовыми камерами, которые до сих образуют ядро мифа о Холокосте.

По мнению ревизионистов, это такая же пропагандистская выдумка, как вышеупомянутые мыло и абажуры.

Вернёмся к истории ревизионизма. Я бы разделил её на три этапа, первый из которых полностью связан с фигурой Поля Рассинье, умершего в 1967 году.

Второй этап охватывает период с 1967 по 1988 год. За эти два десятилетия ревизионизм достиг необыкновенного расцвета. В 1979 г. в США под руководством Уиллиса Карто возник «Институт пересмотра истории», который регулярно проводил конференции и выпускал «Journal of Historical Review», в котором печатались многие ревизионистские авторы.

К сожалению, У. Карто в 1993 году был свергнут в результате внутренних интриг, устроенных его подчинённым Mарком Вебером. Ранее успешный институт покатился к банкротству, качество материалов журнала постепенно ухудшалось, он терял подписчиков и, в конце концов, перестал выходить.

К числу исследователей, исповедовавших данное направление в 70-х годах, относятся немец Удо Валенди, издатель журнала «Хисторише Татзахен», с которым позже так несправедливо обошлась немецкая юстиция, и автор известного демографического исследования, тоже немец Вальтер Заннинг, а также французы Серж Тион, Пьер Гийом и многие другие.

Однако тремя самыми значительными ревизионистскими авторами на этом этапе, несомненно, считаются американец Артур Бутс, немец Вильгельм Штеглих и француз Роберт Фориссон.

Студент: Я будущий историк и серьёзно занимаюсь историей Второй мировой войны. Как может быть, что я не слышал ни одного из названных вами имён и не читал никого из этих авторов?

Ф. Брукнер: Господствующая на Западе система не заинтересована в том, чтобы эти имена были известны. Во Франции СМИ иногда говорят о Р. Фориссоне, но всегда только в оскорбительном тоне.

Первым из трёх ведущих специалистов этого периода выступил в 1976 г. Артур Бутс, доцент, специалист по электронике. Он написал работу под названием «Мистификация ХХ века» [25], которая представляла собой большой шаг вперёд по сравнению с работами П. Рассинье.

А. Бутс сначала изучил распространявшиеся с 1942 года еврейскими организациями по всему миру доклады об истреблении их единоверцев в зоне, находящейся под властью Германии. Он установил, что тогдашняя версия событий принципиально отличалась от более поздней, т.е. история Холокоста претерпевала изменения.

Затем он проанализировал вопрос о том, как союзные правительства, Ватикан и Международный Красный Крест реагировали на эти ужасные сообщения, и пришёл к выводу, что ни одна из перечисленных организаций не поверила этим докладам.

Столь чудовищное преступление, как фабричное истребление нескольких миллионов заключённых, рассуждал А. Бутс, невозможно было сохранить в тайне. К тому же союзники, Ватикан и Красный Крест располагали большим числом информаторов на подвластных Германии территориях.

То есть, эти доклады были ни чем иным, как пропагандистской фальсификацией, которую продолжали использовать после войны в политических целях.

Через два года, в 1978 году, в Германии вышла работа «Миф об Освенциме» [26]. Автором её был юрист, судья Вильгельм Штеглих. В этой книге он проанализировал основы официальных представлений о «лагере уничтожения» Освенцим.

Как мы скоро убедимся, нет ни документальных, ни материальных доказательств массового уничтожения людей газом в этом лагере, а есть лишь свидетельские показания, признания обвиняемых и приговоры судов.

В. Штеглих прежде всего тщательно изучил два главных момента в ортодоксальной картине Освенцима, а именно: признание первого коменданта этого лагеря Рудольфа Гёсса, а также Франкфуртский процесс над сотрудниками Освенцима в 1963-1965 годах. В результате он пришёл к выводу, что оба эти момента несостоятельны с фактической точки зрения.

Признание Р. Гёсса изобилует противоречиями и нелепостями, что свидетельствует о том, что он писал их недобровольно. На Франкфуртском же процессе были нарушены почти все правовые нормы, поэтому В. Штеглих ясно указал на то, что речь шла о чисто показательном процессе.

Студентка: Минутку. Когда кто-либо утверждает, что на Нюрнбергском процессе или на других проводившихся «союзниками» судах над национал-социалистами не всегда соблюдались их права, с этим я ещё могу согласиться. В конце концов, победители Третьего рейха имели все основания осудить полную тяжесть его вины.

Но процесс над сотрудниками Освенцима проходил в ФРГ. Почему немецкая юстиция устроила показательный процесс против немцев и тем самым юридически закрепила ответственность Германии за чудовищные преступления, если их не было, или они были, но, по крайней мере, не в таких масштабах, как утверждают. Это же совершенно нелогично!

Ф. Брукнер: Руководящая политическая верхушка ФРГ заинтересована в том, чтобы постоянно попрекать население своей страны омерзительностью национал-социализма, окончательно дискредитировав его, и убедить немцев в благах «демократической системы ценностей». Процесс над сотрудниками Освенцима играл ключевую роль в «перевоспитании» немецкого народа.

Ещё более решающую роль, чем книги А. Бутса и В. Штеглиха, сыграли исследования Роберта Фориссона, принадлежащие также ко второму этапу истории ревизионизма Холокоста. Он был профессором французской литературы сначала в Сорбонне, потом в Лионе, но потерял работу после того, как стали известны его ревизионистские публикации.

Студент: После доцента-электронщика и судьи вы упоминаете теперь профессора французской литературы в качестве ведущего специалиста по ревизионизму. Не удивительно ли, что среди перечисленных нет ни одного историка?

Ф. Брукнер: Действительно, большинство авторов, занимавшихся Холокостом, — не профессиональные историки. Это относится также и к ведущим еврейским специалистам по Холокосту: Герхарду Рейтлингеру, Раулю Хильбергу и Роберту Яну Ван Пельту; первый из них искусствовед, второй — политолог, третий — историк архитектуры.

Но вернёмся к Роберту Фориссону. Он начал свои исследования Холокоста с изучения свойств вещества, содержащего синильную кислоту, — пестицида Циклон-Б, который во многих лагерях использовался для дезинфекции одежды, но, согласно легенде Холокоста, также для массового убийства евреев в Освенциме и Майданеке.

На основе анализа специальной литературы об этом средстве дезинфекции он установил, что в случае описанных в рассказах свидетелей массовых убийств с помощью газа в недостаточно герметизированных и не снабжённых вентиляцией помещениях, таких как пресловутые «газовые камеры», это сразу же привело бы к химической катастрофе во всём лагере.

Р. Фориссон провёл сравнение мнимых нацистских газовых камер с настоящими газовыми камерами, которые в некоторых штатах США до недавнего времени использовались для казни преступников с помощью синильной кислоты.

Казнь с помощью синильной кислоты — технически сложный процесс и, если не соблюдать меры безопасности, cмерть грозит не только преступнику, но также персоналу тюрьмы и свидетелям казни.

Если даже казнь одного человека с помощью синильной кислоты в оснащённой специальными средствами защиты тюрьме является столь сложным процессом, то как могли в Освенциме в помещениях, лишённых таких мер предосторожности, убивать газом тысячи людей за один раз, не решая при этом неизбежных проблем удаления газа? — задался вопросом Р. Фориссон.

29 декабря 1978 г. ему удалось поместить в ведущей французской газете «Ле Монд» статью, в которой он поставил этот и другие вопросы. 21 февраля 1979 г. та же газета напечатала ответ, подписанный 34 французскими историками, в котором говорилось: «Незачем задавать вопрос, каким образом было технически возможно такое массовое убийство. Оно было технически возможно, потому что оно было».

Студент: Но это же совершенно не аргумент!

Ф. Брукнер: Разумеется. Р. Фориссон придал ревизионистским исследованиям новый поворот; с тех пор акцент в них переместился в сферу технологии.

Начало третьего этапа ревизионистских исследований можно датировать 1988 годом, что связано с появлением доклада Ф. Лейхтера. Могу ли я спросить, слышал ли кто­нибудь из вас об этом докладе? Да, молодой человек с бородкой? Как вас зовут?

Студент: Максим.

Ф. Брукнер: Итак, Максим, что же такое доклад Ф. Лейхтера?

Студент: Я читал о нём в одном немецком журнале, но не помню деталей. Речь шла об американском специалисте — технологе казней, который исследовал газовые камеры Освенцима на их функциональную пригодность и пришёл к выводу, что эти помещения не могли выполнять приписываемую им функцию.

Ф. Брукнер: Отлично! Несколько слов о подробностях этой экспертизы. В начале 1988 года в канадском городе Торонто началось кассационное дело против гражданина ФРГ Эрнста Цюнделя, который за три года до этого был приговорён к 15 месяцам тюрьмы за распространение брошюры Ричарда Харвуда «Действительно ли умерли шесть миллионов?».

Во время процесса консультант Цюнделя, Роберт Фориссон, связался с американским технологом казней Фредом Лейхтером, который, кроме электрических стульев, шприцев для впрыскивания яда и виселиц, конструировал также газовые камеры, и попросил его проверить функциональную пригодность якобы использовавшихся для казней газовых камер Освенцима I, Освенцима-Бжезинки и Майданека.

В конце февраля 1988 года Ф. Лейхтер с небольшой группой специалистов вылетел в Польшу и по результатам своих исследований составил доклад, который был представлен на процессе, как доказательный материал[27]. Ф. Лейхтер проанализировал три вопроса:

1) техническую пригодность исследованных помещений для убийства людей газом Циклон-Б,

2) пропускную способность крематориев и

3) вопрос об остатках цианида на каменной кладке газовых камер.

Мы подробно остановимся на всех трёх пунктах, когда будем говорить об Освенциме.

Студент: В упомянутой статье доклад Ф. Лейхтера назван «псевдонаучным». Что вы скажете по этому поводу?

Ф. Брукнер: Это традиционная формулировка, которую СМИ регулярно используют против ревизионистов. Действительно, доклад Ф. Лейхтера содержал ряд ошибок, что объясняется крайней спешкой, в которой проводилась экспертиза. Но сделанные Ф. Лейхтером выводы были подтверждены гораздо более строгой научной экспертизой, которую провёл пять лет спустя молодой немецкий химик Гермар Рудольф[28]. Это одна из ключевых ревизионистских работ по Холокосту.

В 1994 году Г. Рудольф под псевдонимом «Эрнст Гаусс» выступил в роли издателя сборника «Основы современной истории»[29], в котором многие специалисты по ревизионизму высказывались по важным аспектам изучения Холокоста (статистика населения, юридическая ценность свидетельских показаний, технические и химические анализы, аэрофотоснимки и т.д.). Расширенный вариант этого труда огромной важности вышел позже на английском языке в США[30].

Подвергнувшись после этого в Германии репрессиям, Г. Рудольф эмигрировал сначала в Англию, а потом в США, где наряду с многочисленными ревизионистскими книгами стал выпускать очень ценный журнал «Vierteljahreshefte fur freie Geschichtsforschung» и его английский аналог «Ревизионист».

К числу ведущих ревизионистских авторов надо причислить также итальянца Карло Маттоньо. Его первая публикация датирована 1985 годом. С тех пор он написал много книг и статей, как по технологическим, так и историческим аспектам проблемы Холокоста.

Поскольку в Италии нет закона против ревизионизма, К. Маттоньо никогда не подвергался преследованиям, и его работы беспрепятственно публикуются. В дальнейшем мы ещё не раз столкнёмся с именем этого выдающегося исследователя.

Наряду с Г. Рудольфом, его можно назвать главной фигурой третьего этапа истории ревизионизма Холокоста.

Date: 2016-11-17; view: 319; Нарушение авторских прав