История разведки и контрразведки

История разведки и контрразведки идет из глубины веков.

Современной науке известны древние документы, датированные XVIII веком до н.э., которые были обнаружены во время археологических исследований на территории современной Сирии. Из них ясно, что разведчиков использовали уже тогда. В одном из документов правитель древнего города-государства жалуется, что он до сих пор не получил выкупа за соглядатаев правителя другого города, которых отпустил согласно ранее заключенному договору. Другие документы, из которых можно было бы судить о дальнейшей судьбе тех разведчиков, до нас не дошли, однако даже столь скудных сведений вполне достаточно, чтобы заключить, что отношение политиков к разведке и разведчикам за прошедшие тысячелетия практически не изменилось.

Несколько упоминаний о том роде человеческой деятельности, которая в современном языке получила название разведывательной, содержится еще в одном древнем документе, дошедшем до нас из глубины веков практически в первозданном виде, — в Библии. Первая ссылка на такую деятельность приведена в Книге Бытия (42:9), где правитель Египта Иосиф, второй после фараона человек на этой земле, встречается со своими братьями, которые когда-то продали его в рабство, а теперь не узнали его в вельможном премьер-министре Египта. “Откуда вы пришли?” — спрашивает он. “Из земли Ханаанской, купить пищи”, — отвечают братья. “Вы соглядатаи”, — обвиняет их Иосиф, чтобы братья, испугавшись, преклонились перед ним, признавая его власть. – “Вы пришли высмотреть наготу земли сей”. Под “наготой” он подразумевает северо-восточную границу Египта — самый уязвимый в военном отношении участок. Таким образом, можно заключить, что уже в XVII веке до н.э. разведывательная деятельность была вполне обыденным явлением, а наказание за нее могло быть весьма суровым, раз обвинение в соглядатайстве повергало в ужас.

Первое описание разведывательной миссии в Библии приводится в Книги Чисел. В главе 13 этой книги говорится: “И сказал Господь Моисею, говоря: пошли от себя людей, чтобы они высмотрели землю Ханаанскую, которую Я дал сынам Израилевым; по одному человеку от колена отцов их пошлите, главных из них” (Чис. 13:2–3[1]).

Моисей выбирает по одному представителю из всех 12 колен и посылает их в разведку в землю Ханаанскую, обещанную Богом наследникам Авраама, дав подробные инструкции о том, какая информация его интересует (Чис. 13:19–21).

Однако Моисею по возвращении через 40 дней разведчиков пришлось столкнуться с проблемой, которая поставила под угрозу весь народ Израилев: 10 из 12 вернувшихся соглядатаев испугались предстоящих сражений. Сначала они попытались убедить Моисея отказаться от планов заселения земли Ханаанской, а когда им это не удалось, они, используя так сказать, служебное положение, распустили дезинформацию среди своих родов, настроив весь народ против Моисея, Аарона и Самого Бога. Только заступничество Моисея, который стал ходатайствовать о своем народе перед Господом, несмотря на то, что его разгневанные соплеменники чуть не забили камнями, спасло народ Израилев от Божьего гнева. Однако приговор был суров: 40 лет (по одному году за каждый день, в течение которого разведчики медлили возвращаться, ища “недостатки” в лежащей перед ними земле) они должны ходить по пустыне, пока не умрет поколение, взбунтовавшееся против Бога и его служителя Моисея.

Так недостаточно серьезное отношение разведчиков к выполнению порученной им миссии привело к весьма тяжким для народа последствиям. Вот, например, как они доложили Моисею: “…народ, живущий на земле той, силен, и города укрепленные, весьма большие” (Чис. 13:29). Нечего сказать, хороша разведсводка! Между тем, Моисей, посылая их на задание, как уже говорилось, дал им подробные инструкции, среди которых, в частности была и такая: “малочислен ли он [народ земли Ханаанской] или многочислен?” (Чис. 13:20). Ведь не зря же рассказ об этом событии помещен в Книге Чисел: к этому моменту все политические руководители народа Израилевого (а именно они и пошли в разведку) точно знали, сколько “годных для войны у Израиля” (Чис. 1:3) — “шестьсот три тысячи пятьсот пятьдесят” (Чис. 1:46). Выражаясь современным языком —около двухсот пехотных дивизий! И вместо того, чтобы помочь Моисею выработать план предстоящей военной операции, определив численность гарнизонов противника, они прогулялись по земле Ханаанской, как туристы, а вернувшись, сначала попытались оказать давление на Моисея, а затем, воспользовавшись своим политическим влиянием и откровенной дезинформацией, инспирировали попытку государственного переворота!

Иисус Навин, ставший во главе Израиля после смерти Моисея, сделал правильные выводы “по кадровому вопросу” разведслужбы. Во-первых, он посылает в Иерихон всего двух разведчиков. Во-вторых, в Книге Иисуса Навина, в которой повествуется об этом периоде в истории Израиля, они названы не по именам, а просто “соглядатаями”, — т.е. они не были, как принято говорить сегодня, “публичными политиками”. В третьих, он посылает их “тайно” (Нав. 2:1). Поскольку разведка никогда не ведется явно, то слово “тайно”, употребленное в этом месте Библии, говорит о том, что разведчики отправились на задание тайно не столько от врагов, сколько от своих соплеменников. А это, в свою очередь, означает, что они должны были дать отчет по возвращении только одному Иисусу Навину и никому более. Таким образом, мы видим здесь некоторые принципы руководства разведкой, используемые многими спецслужбами мира и по сей день: разведывательной деятельностью занимается узкий круг лиц, их задачи и ответственность не афишируются, на эту работу подбираются люди “с низов”, обязанные своей карьерой только своему руководителю и подотчетные только ему.

Однако дальнейший ход событий показывает, что в древние времена на Востоке была неплохо поставлена не только разведывательная, но и контрразведывательная деятельность. Не успели израильские разведчики войти в Иерихон, как самому царю тут же было доложено, что в город пришли израильские соглядатаи.

Последние решили, что меньше всего они привлекут к себе внимание, остановившись в доме женщины по имени Раав, которая в Библии названа блудницей. Некоторые исследователи полагают, что правильнее считать ее хозяйкой постоялого двора. Действительно, вряд ли бы израильтяне, да еще лично отобранные человеком высоких моральных устоев Иисусом Навином, пошли бы в дом к блуднице. Скорее всего, оказание соответствующих услуг входило в общий перечень услуг постоялого двора, и не было предосудительным занятием в те времена в Иерихоне, в котором, как и во всех других городах древнего Востока, практиковалась храмовая и культовая проституция.

В пользу этой версии говорит и то, что за домом Раав не было установлено наблюдение. Это означает, что разведчикам удалось проникнуть в город, не привлекая к себе внимания, хотя в древние времена караул у ворот города был весьма серьезным барьером. Если бы израильские разведчики вызвали подозрение в момент входа в город, за ними было бы установлено наблюдение и, скорее всего, оно не было бы снято, пока они находились в доме Раав. Однако этого не было сделано. Можно предположить, что информация о проникновении в Иерихон соглядатаев поступила в контрразведку от какого-то посетителя Раав. Раз они без проблем прошли городские ворота, их одежда не отличалась от одежды жителей земли Ханаанской. И только когда они сели за стол в постоялом дворе, их речь и манеры выдали их принадлежность к народу Израилевому. По-видимому, в доме Раав было много людей, среди которых они хотели затеряться. Но, к несчастью для разведчиков, кто-то из посетителей Раав оказался слишком наблюдательным.

Библия не говорит, как Раав узнала, что пришедшие к ней люди являются израильскими соглядатаями. Возможно, она сама об этом догадалась, а возможно ей сообщил об этом осведомитель иерихонского царя, попросив задержать подозрительных незнакомцев, пока он не приведет стражу. Как бы то ни было, Раав скрывает разведчиков у себя в доме, а когда к ней приходят люди царя с требованием выдать их, она отвечает, что они действительно заходили к ней, но только что ушли, якобы торопясь покинуть город засветло, пока не закрыли городские ворота. Направленные по ложному следу, царские слуги поспешили из города, чтобы догнать соглядатаев, пока они не отошли далеко от города.

Раав же поднимается на крышу, где она скрыла израильтян и вступает с ними в переговоры. Излагая мотивы своего поступка, она тем самым дает им самые важные разведданные, после получения которой миссию израильтян в Иерихоне можно было считать выполненной: “Я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость; ибо мы слышали, как Господь [Бог] иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта, и как поступили вы с двумя царями Аморрейскими за Иорданом, с Сигоном и Огом, которых вы истребили; когда мы услышали об этом, ослабело сердце наше, и ни в ком [из нас] не стало духа против вас; ибо Господь Бог ваш есть Бог на небе вверху и на земле внизу” (Нав.[2] 2:9­­–11). Поскольку круг общения Раав был по понятным причинам весьма широк, а ее поступок, который мог ей стоить жизни, говорил о ее искренности, разведчики решили довериться информации Раав. Пообещав, что при штурме Иерихона ни Раав, ни все члены семьи, которые будут находиться в ее доме, не пострадают (при условии, что они без проблем доберутся до своих, — т.е. что Раав не ведет “двойную игру” и не сдаст их контрразведке Иерихонского царя, добившись гарантий безопасности), израильские разведчики покинули Иерихон, спустившись по веревке из окна дома Раав, которое выходило на городскую стену.

Информация, полученная от Раав, оказалась действительно очень важной — Иисус Навин узнал, что жители Иерихона, несмотря на свое военное преимущество, настолько напуганы, что царь не сможет предпринять против израильтян никаких военных операций.

Так и получилось — на глазах трепещущих от страха жителей земли Ханаанской они перешли Иерихон, воды которого расступились перед ними. Затем они разбили лагерь в пригороде Иерихона и стали готовиться к штурму. Но царь Иерихона не предпринял никаких действий, чтобы хоть как-то помешать Израилю: “Иерихон заперся и был заперт от страха сынов Израилевых: никто не выходил [из него] и никто не входил” (Нав. 5:16).

Дело осталось за малым: последовал штурм и полное уничтожение Иерихона. Из всех жителей города осталась в живых только Раав и ее семья. По-видимому, искренне признав Бога Израилевого, она оставила свое прежнее ремесло и вышла замуж за израильтянина Салмона (Мф.[3] 1:5). Их сын Вооз, ставший прапрадедом царя Давида, в Книге Руфь назван “человеком весьма знатным” (Руфь 2:1). Таким образом, сотрудничество Раавы с разведкой Израиля, скорее всего, было весьма щедро вознаграждено, а ее семья не только разбогатела, но и навсегда вошла в историю Израиля.

Итак, уже в древние века разведка применялась довольно широко. Отличительной чертой разведки той эпохи было ее применение исключительно после принятия политического решения о начале военных действий. К другим особенностям можно отнести отсутствие какой бы то ни было формы организации разведки, ее случайный характер, а также примитивность мер для оперативного прикрытия разведчиков: в большинстве случаев разведчики проникали в неприятельский лагерь или в качестве слуг при лицах, посылающих туда для фиктивных переговоров, или же в качестве перебежчиков, подвергшихся истязаниям и побоям в своей армии; при втором способе, чтобы придать больше достоверности своим словам, разведчики добровольно истязали себя.

Интереснейшим памятником древневосточной дипломатии и международного права являются также индийские законы Ману. Подлинный текст законов Ману до нас не дошел. Сохранялись лишь его позднейшая передача, по всей вероятности относящаяся к I веку н.э. По своему характеру они представляют собой свод различных древнеиндийских постановлений, касающихся политики, международного права, торговли и военного дела.

Дипломатическое искусство, согласно учению Ману, заключается в умении предотвращать войну и утверждать мир. “Мир и его противоположность зависят от послов, ибо только они создают и ссорят союзников. В их власти находятся те дела, из-за которых происходят между царями мир или война”.

Дипломат осведомляет своего государя о намерениях и именах иностранных правителей. Тем самим он предохраняет государство от грозящих ему опасностей. Поэтому дипломат должен быть человеком проницательным, всесторонне образованным и располагать к себе людей. Он должен уметь распознавать замыслы иностранных государей не только по их словам или действиям, но даже по жестам и выражению лица.

Во вторую греко-персидскую войну (486–465 годы до н.э.) разведка Ксеркса собирала сведения о греческой армии и обороне прибрежных городов. Морская разведка была поручена экипажам торговых мизийских кораблей. О деятельности этих мнимых купцов Геродот писал: “Они держались вблизи берегов, наблюдали за ними, зарисовывали их, делали записи…”

Греческая разведка действовала с не меньшей энергией и эффективностью. Греки своевременно узнали о начале выступления персов из Суз. Геродот свидетельствует: “Узнав, что Ксеркс со своим войском находится в Сардах, они решили послать лазутчиков в Азию, чтобы узнать, каково могущество царя…” Трое греческих разведчиков, посланных в Сарды, были схвачены противником, допрошены и приговорены к смерти. Узнав об этом, Ксеркс остался недоволен. Он распорядился осужденных провести по персидскому лагерю, чтобы те могли увидеть всю его пехоту и конницу. “После того, как вдоволь насмотрятся”, — приказал царь, — “пусть себе идут восвояси”. Этому, на первый взгляд, странному решению он дал следующее объяснение: если разведчики будут наказаны, то греки не смогут узнать, что мощь персидских войск превосходит всякое воображение. Дальновидный Ксеркс поступил мудро. К сожалению, осталось неизвестным, что именно рассказали в своем стане отпущенные разведчики. Вряд ли они скрыли правду, но вполне возможно, что во время осмотра они, как профессионалы не теряли времени зря, а вели подсчет численности и вооружения противника. Если это было так, то они перехитрили мудрого Ксеркса и выполнили свою задачу так, как не смогли бы ее выполнить без помощи самого царя.

Для проведения войсковых разведывательных операций Александр Македонский первым среди полководцев древности начал применять легкую кавалерию. Это наилучшим образом оправдало себя, особенно совместно с деятельностью патрульной службы, которая занималась перехватом вражеских гонцов.

В древние века оперативно-розыскная деятельность осуществлялась различными государственными служащими, обычными гражданами и рабами. Государственные служащие свою деятельность вели как гласно, контролируя выполнение гражданами порядка, установленного в государстве, так и негласно, выявляя отклонения от существующих законов, правил и положений. С этой целью они привлекали определенных лиц для получения тайной информации о недовольных властью, о торговой деятельности на территории государства или в его колониях, об образе жизни отдельных богатых граждан.

В оперативной работе использовались такие приемы, как вербовка, внедрение агента в окружение разрабатываемого лица, внедрение тайных агентов в преступные сообщества с расшифровкой их друг перед другом, наружное наблюдение, тайное наблюдение и подслушивание разговоров в помещениях через специально сделанные отверстия.

В качестве примера одной из таких операций можно привести разработку Спартака, проведенную Гаем, которому стало известно о заговоре гладиаторов. Куртизанке Эвтибиде, тайному информатору Гая, расшифровали другого тайного информатора — актера Ментробия, поддерживающего дружеские отношения с гладиаторами, посещавшие их встречи и собрания в таверне. Параллельно Гай использовал тайного агента Сильвия Гордения Велеса. Приведенные оперативные мероприятия помогли предотвратить покушение на жизнь Суллы.

По свидетельству Полибия, задолго до своего похода в Италию Ганнибал отправил туда разведчиков, поручив им собрать самые точные сведения о плодородии долины реки По и подножья Альп, о населении этих местностей и его боевой готовности, в особенности же о степени нерасположения или враждебности жителей к римскому правительству. Эти агенты были тоже обязаны склонить на сторону Ганнибала всех предводителей галлов по обе стороны Альп. Один из агентов пробрался даже в Рим, где был схвачен только несколько дней спустя. Разведчики Ганнибала, зная латинский язык и надевая римские одежды, не раз забирались в различные итальянские города и облегчали Ганнибалу взятие их.

Во время третьего похода Цезаря в Галлию (56 год до н.э.) один из его подчиненных, Сабилиус, прибыл с тремя римскими легионами в область унеллов и расположился в укрепленном лагере на очень удобном месте. Значительно более сильные войска галлов под начальством Веридовикса стали невдалеке от лагеря и ежедневно, хотя и тщетно, вызывали врагов на бой. Желая окончательно убедить галлов в трусости римлян Сабиниус подослал к Вередовиксу ложного разведчика, который уверил его, что римляне собираются отступить ночью и двинутся на выручку Цезарю. При этом известии галлы бросились на римский лагерь. Но римляне уже приготовились к отпору, быстро перешли в наступление и наголову разбили врага.

Что касается разведывательной службы римлян в раннюю эпоху, то каких-либо достоверных сведений о существовании ее не сохранилось. Скорее всего, римляне довольствовались сведениями, предоставлявшимися им их союзниками. Но как только возникали конфликты с соседями, то тут же перекрывали свои источники информации.

Среди немногочисленных информаторов можно назвать лишь римских торговцев и колонистов, осевших на завоеванных территориях, а также перебежчиков. Отсутствие разведывательной службы у римлян поначалу компенсировалось военным превосходством.

С древнейших времен правители Китая и Японии использовали разведку, как один из инструментов государственного управления. На Востоке разведка порой приобретает особые черты, отличные от западных. Так, обману и операциям по введения противника в заблуждение здесь уделяется, по крайней мере, такое же внимание, как и собственно сбору разведывательной информации. Древнекитайский мыслитель Конфуций, живший в VI веке до н.э., писал: “Находясь перед лицом угрозы вражеского вторжения, следует прибегнуть к обману, которого может оказаться достаточно для его отражения”.

Сунь Цзы, знаменитый китайский генерал и военный теоретик, живший в одно время с Конфуцием, в своем выдающемся “Трактате о военном искусстве” писал: “Поэтому пользование шпионами бывает пяти видов: бывают шпионы местные, бывают шпионы внутренние, бывают шпионы обратные, бывают шпионы смерти, бывают шпионы жизни.

Местных шпионов вербуют из местных жителей страны противника и пользуются ими; внутренних шпионов вербуют из его чиновников и пользуются ими; обратных шпионов вербуют из шпионов противника и пользуются ими. Когда я пускаю в ход что-либо обманное, я даю знак об этом своим шпионам, а они передают это противнику. Такие шпионы будут шпионами смерти. Шпионы жизни — это те, кто возвращаются с донесением.

Если шпионское донесение еще не послано, а об этом уже стаю известно, то сам шпион и те, кому он сообщил, предаются смерти”.

Сунь Цзы сам определяет, что это значит. “Местными шпионами” он называет тех местных жителей в неприятельской стране, которые доставляют нужные сведенья во время нахождения там армии. “Внутренними шпионами” он называет чиновников и вообще лиц, состоящих на службе у противника и являющихся одновременно агентами чужого государства. Своеобразное название “обратный шпион” он прилагает к агенту противника, проникшему в лагерь, но узнанному и использованному “обратно”, т.е. в интересах той стороны, шпионить за которой он явился. “Шпионами смерти” называются агенты, посылаемые к противнику с таким поручением, выполнение которого неминуемо влечет за собой смерть. “Шпионами жизни” Сунь Цзы называет таких агентов, которые посылаются к противнику за какими-либо сведениями и от которых требуется во что бы то ни стало вернуться живыми и эти сведения доставить. Таким образом, первая категория шпионов — информаторы, вторая — агенты в лагере противника из среды его людей, третья — агенты противника, используемые против своих, четвертая — лазутчики и диверсанты, пятая — разведчики.

Таковы пять категорий шпионов и их деятельность. Она настолько разнообразна и всеохватывающая, что Сунь Цзы не может не написать: “Все пять разрядов шпионов работают, и нельзя знать их путей. Это называется непостижимой тайной. Они сокровище для государства”. Так оценивает Сунь Цзы значение разведывательной деятельности. Ввиду этого понятен и его дальнейший вывод: “Поэтому для армии нет ничего более близкого, чем шпионы; нет больших наград, чем для шпионов; нет дел более страшных, чем шпионские”.

В связи с этим понятны и требования, которые должны предъявляться к лицу, пользующемуся шпионами, руководящему их работой. Первое, что требуется от такого человека, — это ум. “Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами”, — утверждает Сунь Цзы. Чтобы пользоваться шпионами, нужно знать людей.

Второе, что требуется от того, кто руководит шпионской работой, — это гуманность и справедливость. “Не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов”, – утверждает Сунь Цзы. — “Если обласкаешь их своей гуманностью, покажешь им свою справедливость, сможешь ими пользоваться. Гуманностью призывают к себе сердца их, справедливостью воодушевляют их верность. Гуманностью и справедливостью руководят людьми”.

Третье, что требуется от руководителя шпионской работой, — это тонкость и проницательность. “Не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат”, – говорит Сунь-цзы. Далее он восклицает: “Проницательность. Проницательность! При наличии ее не найдется ничего такого, чем нельзя было бы воспользоваться как шпионами”, — подчеркивая, таким образом, важнейшую роль этого свойства.

Ясно, что знать с кем имеешь дело, важно, чтобы определить свою тактику борьбы с противником. Поэтому, если это не становится известным каким-либо другим путем, шпионам поручается собрать сведения о личном составе в армии противника, причем очень характерно, что Сунь Цзы предлагает сообщать такие сведения не только о высших военноначальниках, но и о низших, вплоть до простых командиров. Однако знать противника нужно не только для того, чтобы определить, как действовать. Это нужно и для шпионской работы. Шпионы могут работать хорошо только, когда знают, с кем они имеют дело.

После этих указаний Сунь Цзы переходит специально к вопросу, об “обратных шпионах”, которым он придает особое значение. Как уже отмечалось, такое название он прилагает к шпионам противника, которых завербовывают к себе на службу или же которыми пользуются помимо их воли. Сунь Цзы прежде всего требует, чтобы были приложены все усилия к тому, чтобы сделать из такого агента противника своего агента. “Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести у себя. Ибо ты сможешь приобрести обратного шпиона и пользоваться им”.

Сунь Цзы указывает на два метода вербовки такого шпиона: подкуп и оказание особого внимания. Что же может дать такой обратный шпион? “Через него ты будешь знать все”, — объясняет Сунь Цзы. “Поэтому”, — продолжает он, — “сможешь, придумав какой–нибудь обман, поручить своему шпиону смерти ввести противника в заблуждение”.

Таково значение обратного шпиона. Через него откроются самые надежные пути для организации шпионской сети по всем направлениям, а также для обеспечения самых верных условий для шпионской работы. “Узнают о противнике обязательно через обратного шпиона”, — говорит Сунь Цзы. “Все четыре вида шпионов — и местные, и внутренние, и шпионы смерти, и шпионы жизни — все они узнают о противнике через обратных шпионов. Поэтому”, — заканчивает Сунь Цзы, — “с обратным шпионом нужно обращаться особенно внимательно”.

На трактате Сунь Цзы, к примеру, японские военные учились и в 20-м веке, в том числе в 40-м году, когда планировали внезапное нападение на американскую военно-морскую базу в Перл-Харборе.

В 358-м году н.э. в Древнем Риме чиновник Антоний перебежал к врагу, прихватив с собой сведения о местах дислокации римских легионов. Солдат-римлянин, перебежавший к персам, вскоре вернулся от них перевербованным, чтобы шпионить в пользу Персии.

Арабский чиновник, живший в XI веке, отмечал в своих записках, что правители государств посылают своих послов за границу не только с дипломатическими целями, но также с разведывательными, чтобы, работая в иной стране, они негласно собирали сведения о “состоянии дорог, горных перевалов, речной сети, пастбищах... какова численность армии этого правителя и насколько хорошо она вооружена и экипирована”. Информация собирается и о самом правителе: пьет ли он, строг ли в вере и т.д.

В Японии с древних времен поставщиками разведывательных сведений слыли всякого рода астрологи, звездочеты, гадатели, специалисты в магии, прорицатели и т.д. К XII веку н.э., когда к власти в стране пришли военные кланы, в деле добывания данных о противнике они стали полагаться на обычных осведомителей. Японская империя, как пишет один западный историк, “представляла собой одну большую шпионскую сеть… подозрение было возведено в ранг главного закона той системы государственной власти”. Из знатных самурайских семей в разведчики нанимались ниньзя. Ниньзя — это самурай, “постигший искусство быть невидимым”, и занимающийся, прежде всего разведкой.

В Англии, где издавна получили большое развитие традиции внутренней разведки, внешняя разведка зародилась благодаря усилиям сэра Френсиса Уолсинчема, государственного секретаря и советника королевы Елизаветы I. Уолсинчем (его девиз гласил: “Осведомленность никогда не бывает лишней”) начал с того, что создал в Англии разветвленную агентурную сеть, действующую преимущественно против католиков, в которых он видел главных врагов государства. В 1573 году он создал разведывательную сеть, охватившую собой Францию, Германию, Италию, Нидерланды, Испанию и Турцию. Агенты Уолсинчема работали даже при дворах иностранных монархов. Сам он, как и многие его люди, получили образование в Кембридже.

Разведка прочно вошла в сферу государственных интересов Великобритании только после так называемой “славной революции”, в ходе которой был свергнут с престола король Яков II и парламент принял Билль о правах (1689 год). В 1703 году писатель Даниэль Дефо сам предложил спикеру Палаты общин свои разведывательные услуги по предупреждению заговорщической деятельности со стороны якобистов. Его называют отцом-основателем британской Секретной Службы. “Шпионаж и сбор информации”, — утверждал Дефо, — “это душа государственных дел”. Отдельно он останавливается на функциях контрразведки: “Именно потому, что секретная служба столь ценна, нужно постоянно и бдительно следить, чтобы ни один вражеский шпион не смог проникнуть в нашу агентурную сеть”. В XVIII столетии в Англии были учреждены официальная должность “дешифровальщик” и Секретное управление, подчинявшееся королевскому министру.

К началу XIX века крупнейшие европейские державы, участвовавшие в международной торговле, осознали назревшую необходимость в создании постоянных государственных спецслужб. Во Франции Наполеон Бонапарт учредил тайную службу, занимавшуюся, прежде всего, перлюстрацией писем.

Наполеон Бонапарт к началу XIX века покорил большую часть Европы. В это время его верный помощник Жозеф Фуше, глава секретной службы, наводнил Францию разведчиками и агентами и создал эффективную систему контрразведки. Во многом именно на этой системе основывалась неограниченная власть Наполеона внутри страны.

Дело, которым всю жизнь занимался Фуше, до сих пор определяют многие аспекты службы безопасности и политических секретных служб. Под его руководством были разработаны актуальные и в наши дни принципы контрразведки. Он не допустил ни одного промаха в создании своей четкой и безотказно работающей системе разведки.

В Великобритании, где власти давно уже имели аппарат для перехвата частной корреспонденции, при лондонской полиции был создан Особый отдел для борьбы с подрывными действиями как “своих”, так и иностранных террористов.

В Соединенных Штатах в 1882 году образованно Управление морской разведки, ставшее первой постоянной разведывательной организацией, занимающейся сбором информации о вооруженных силах иностранных государств.

Российская разведка

Что касается России, то история ее спецслужб идет от опричнины, созданной Иваном Грозным в 1565 году. Со времени упразднения этого органа в 1572 года и вплоть до 1697 года россияне были фактически избавлены от централизованной службы с полицейскими и карательными функциями. Ведавшая зарубежной перепиской почтовая служба, организованная в 1662 году, была ориентирована, в первую очередь, на поиск секретной информации. Вся корреспонденция сначала поступала в московский Посольский приказ, где даже не пытались скрывать, что письма прочитываются. Этим занимались специальные агенты, которые выискивали важную информацию и предоставляли ее в специальный орган по цензуре.

В 1697 году царь Петр I издал указ “Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску…”. Согласно этому указу, от допросов с использованием пыток не мог быть застрахован ни один подданый императора, в каком бы чине он ни находился и какое социальное положение ни занимал. Петр держал в европейских столицах целую сеть высокооплачиваемых агентов, которые занимались экономической разведкой. Одним из основных агентов был Иоганн Рейнолд фон Паткуль. Этот человек принадлежал к числу наиболее одаренных дипломатов и тайных агентов своего времени.

С большим мастерством петровская дипломатия использовала внедрение противоречия в неприятельских странах.

Все правительства стремились иметь в других государствах своих агентов, через которых они получили необходимые сведения. Русская разведка была поставлена неплохо. Достаточно сказать, что при Анне Ивановне русский посланник в Турции Неплюев имел агента в свите французского посла и через него был осведомлен обо всех шагах своего соперника. Правительству Швеции в 1747 году пришлось даже изменить систему канцелярской переписи, потому что русский посол барон Корф имел возможность узнавать обо всех тайных государственных делах.

При Екатерине II стали применяться и новые методы дипломатии. Екатерина широко поставила дело политической пропаганды за границей. Она также внимательно следила за заграничными изданиями, которые могли нанести вред России или ей лично, как императрице.

Начиная со второй половины XIX столетия, функции тайной полиции выполняло Охранное отделение, в штате которого стояли подготовленные специалисты, проводившие расследования политических и государственных преступлений.

Что до специального органа внешней разведки, то в царской России его практически не существовало. Это, отчасти, объясняет сокрушительное поражение в войне с Японией в 1905–1907 гг.

В Российской империи внешней разведкой занималось Министерство иностранных дел. Вопросами контрразведки ведал отдел Генерального штаба Российской армии, а вопросами оперативной разведки занимались пластуны и казаки, которые входили в состав Вооруженных Сил России.

Украинская разведка

История украинской разведки ведет свое начало от Запорожской Сечи. С подъемом хоругви великой освободительной войны перед Богданом Хмельницким возникло чрезвычайно сложное задание: создать эффективную и разветвленную службу разведки и контрразведки. Другие державы имели давние традиции разведывательной деятельности, высококвалифицированные кадры, формирующиеся десятилетиями, отработанные методы работы, разработанную тактику и стратегию такой войны, и, наконец, четкую систему спецслужб.

Всего этого Украина не имела, нужно было строить на голом месте, время и история не предоставляли возможности для длительной подготовки, необходимо было действовать немедленно, чтобы опередить или обезвредить врага.

И все же невероятно сложное задание было выполнено. Уже через несколько лет украинская тайная служба по качествам и результативности своей деятельности, без преувеличения, вышла на одно из первых мест в Европе.

Действительно, на основании донесений разведчиков в Генеральной Канцелярии Войска Запорожского составлялись почти стенографические отчеты сеймовых заседаний и тайного королевского совета, куда могли попасть только особо избранные.

12 декабря 1650 года во дворце польского короля состоялось совещание при участии самого Яна Казимира, трех коронных гетманов, четырех хранителей государственной печати, коронных маршалов и подскарбия, полностью посвященное вопросу противодействия украинской внешней разведке.

Вельможи Речи Посполитой с ужасом выслушали доклад ротмистра Воронича, вернувшегося из Чигирина, где он под видом посла собирал секретные сведения.

Великий канцлер литовский Ольбрахт Радзивилл, присутствовавший на этом совещании, записал, что Воронич “доложил о шпионах Хмельницкого, которых он имеет повсюду, даже в Венеции, и, по его мнению, это может повлиять на будущую судьбу нашего короля, а затем и на князя Московского”.

Авторитет украинской внешней разведки созданной Богданом Хмельницким, был очень высок. Польский мемуарист того времени Глинский представил сенсационный материал о том, что будто бы козацкий гетман, учитывая недоброжелательность турецкого султана Ибрагима к украинскому делу, обратился непосредственно к янычарам, среди которых было немало выходцев с Украины. Янычары, убежденные или подкупленные Хмельницким, устроили 8 июня 1648 года дворцовый переворот, бросили в темницу султана, а на трон падишаха посадили его восьмилетнего сына Махаммеда IV.

Так или иначе, но внешняя политика Оттоманской империи после мятежа янычар действительно претерпела разительные перемены. Новый визирь Суфи Махмед и “Названный отец” нового султана Бектеш-ага, задушивший настоящего отца, вступили в переписку с Хмельницким и обещали Войску Запорожскому свою поддержку и всяческую помощь.

Любопытно, что во время янычарского восстания в Стамбуле действительно пребывали украинские послы, что и стало основанием для версии о “казацкой интриге” в Турции. Но сама возможность появления подобных слухов свидетельствует о всемогуществе украинской разведки, для которой, казалось, не было ничего невозможного.

У короля Яна Казимира среди придворных значились молодые украинские шляхтичи, к которым в 1650 году присоединился и юный Иван Мазепа. Одного из этих юношей — Васыля Верещагу король удостоил особенного доверия, сделал его своим личным камергером, что предоставило тому возможность присутствовать на всех секретных совещаниях, проходивших в королевском дворце. Сенаторы неоднократно выказывали свое недовольство, вызванное присутствием постороннего человека при обсуждении секретных государственных дел.

Васыль Верещага был украинским разведчиком, который в течение трех лет переправлял Хмельницкому шифрованные донесения из Варшавы. Когда в сенате, наконец, поняли, что в Чигирине становится известны все военные и государственные тайны Речи Посполитой, то стало понятно, что сверхсекретная информация может просачиваться только из ближнего окружения короля. Подозрение пало на королевского камергера.

В декабре 1650 года на заседании польского сейма специально рассматривалось “дело Верещаги”. Казацкий разведчик умело защищался. На этот раз ему удалось отвести от себя обвинения. Еще более шести месяцев он действовал в пользу Войска Запорожского. Однако магнатам удалось подкупить слугу Верещаги, его схватили и посадили в крепость Мальборк.

Среди отечественных историков утвердилось мнение, что выдающегося украинского разведчика казнили. Однако это не так. Согласно польским источникам, выявленным сравнительно недавно, смельчаку Верещаге удалось счастливо избежать казни и бежать из королевской тюрьмы.

Если это действительно так, можно предположить, что именно его имя ярко вспыхнуло в 1657 году во время выступления гетмана Ивана Выгорского против московского засилья, ведь козацкий историк Самийло Величко в своем “Сказании о войне козацкой с поляками” упоминает, наряду с ближайшими сподвижниками гетмана Немиричевым и Сулимою, о влиятельном казаке Верещаге.

Ценные сведения постоянно поступали в Генеральную Канцелярию Войска Запорожского и из окружения сенатора и воеводы Адама Киселя. Дело дошло до того, что накануне битвы под Берестечком польское командование, обсуждая конкретные планы военных действий, сознательно избегало сенатора.

Только в 1653 году, после смерти сенатора, поляки, наконец, сообразили, кто был тот таинственный разведчик Войска Запорожского, на протяжении шести лет передававший Хмельницкому информацию, значение которой трудно переоценить. Это был духовный отец сенатора — монах Петроний Ласко. О его разведдеятельности стало известно только после открытого перехода на сторону казаков.

При дворе молдавского господаря Василия Лупула много лет успешно действовал на благо народа Украины вельможа Астаматий, грек по происхождению, имеющий высокое придворное звание “постельничего”, что позволяло ему проникать в тайны тайн молдавского властителя. Таким образом, все интриги Лупула, его секретная переписка с турецким султаном и его визирями, с польским королем и вельможами Польши и Литвы удивительно быстро становились достоянием гетманской канцелярии в Чигирине.

После смерти Василия Лупула Астаматий открыто переехал в Украину, где стал известен под именем Остафия Остаматенка. Надо полагать, велики были его услуги, если Хмельницкий доверил ему важный государственный пост в Украинской козацкой державе, назначив экзактором, т.е. главным таможенником. Позднее его имя часто фигурирует в тайной украинской дипломатии.

Известно, что на протяжении всего довоенного периода правления царя Николая II Россия занимала в месте с Францией лидирующее положение в мире в области перехвата и чтения дипломатической шифрпереписки. Англия, Германия, США и большинство иных, менее влиятельных государств, вплоть до первой мировой войны вообще не имели дешифровальной службы, подобной российской, а Австро-Венгерия в основном занимались перехватом военной корреспонденции сопредельных держав.

Радиоразведка

К числу удачных операций, проведенных в интересах российской радиоразведки в мирное время, можно отнести похищение кодовой книги американского посла в Румынии.

С началом войны в военном министерстве России были организованы дешифровальные отделения при всех штабах, армии и флотах. Опыт первых же военных действий убедил командование российских войск в необходимости создания станций перехвата, оснащенных соответствующим оборудованием и укомплектованных радистами и криптоаналитиками. Наиболее интенсивно это работа велась на Балтике. Уже в августе 1914 года на Балтийском побережье было создано несколько перехватывающих станций. Однако систематизация и обработка перехвата были в ведении районных станций, где перехваченные шифровки, как правило, залеживались и вовремя не обрабатывались из-за нехватки квалифицированного персонала.

Свою дешифровальную службу имел и департамент полиции России, главный орган политического сыска. Шифроперехват начал поступать в департамент полиции с фронта уже в августе 1914 года.

25 августа пришла депеша от военного губернатора Архангельска. В ней сообщалось, что там был задержан немецкий пароход, имевший радиотелеграфную станцию, причем в каюте радиста обнаружена шифротелеграмма. Последняя и была вместе с депешей направлена в Департамент для дешифрования.

Из других заслуживающих внимания событий в истории отечественной радиоразведки в первую мировую войну можно упомянуть захват российскими моряками кодовой книги с немецкого крейсера “Магдебург” в августе 1914 года и открытие школы перехвата в городе Николаеве в середине 1916 года.

Радиопеленгаторы, как средство радиоразведки, впервые появилась в действующих армиях в 1915–1916 годах. Радиопеленгаторная аппаратура внесла новое содержание в радиоразведку и принципиально расширила ее возможности. С ее помощью стали определять местонахождение радиостанций противника и тем самым устанавливать расположение штабов, частей и соединений, время начала и направление их перемещений. С применением радиопеленгаторов засекались выходы в эфир и координаты передатчиков вражеских агентов.

В самом начале первой мировой войны произошло событие, показавшее истинную цену удачно проведенной разведывательной операции. 26–28 августа 1914 года германская армия под командованием генерала Гинденбурга разгромила русскую армию генерала Самсонова около деревни Танненберг в 110 километрах от Варшавы. Силы были почти равными. Исход сражения решил перехват русских радиограмм, после расшифровки которых германские командования получило точные сведения о неудачной дислокации дивизий Самсонова. Немцы обнаружили свободный коридор между двумя русскими армиями, срочно подтянули силы, обошли армию Самсонова по флангу и нанесли сокрушительный удар. Русские войска были вынуждены отступить по свободному от противника коридору, где были встречены противником и окончательно разбиты. Свыше 90 тысяч солдат и офицеров попало в плен, около 30 тысяч было убито и ранено. Генерал Самсонов застрелился.

В конце 1914 года серьезную победу одержала британская разведка. В середине октября 1914 года штаб германского флота разработал план минирования устья Темзы. Данные радиоперехвата содержали указания времени проведения операции и количества задействованных эсминцев. Все они были атакованы английскими подводными лодками и были потоплены.

Белогвардейцы использовали радиоразведку очень активно и не без успеха. Временами только радиоразведка поставляла командованию Белой армии надежные сведения о положении в том или ином регионе России.

В начале 20-х годов Советское правительство серьезно занялось вопросом восстановления российской криптографической службы, полностью разрушившейся после революционных событий 1917 года. 5 мая 1921 года постановлением Советского правительства была создана криптографическая служба — Специальный отдел. А 25 августа 1921 года в ВЧК был издан приказ, который предписывал всем подразделениям в центре и на местах всякого рода шифры, ключи к ним и шифровки, обнаруженные при обысках и арестах, а также добытые через агентуру или случайно, направлять в Спецотдел. Большую роль в этот период сыграли знания и опыт криптографов со стажем. С их активным участием при Спецотделе были организованы курсы, на которых изучались основы криптографии.

Первые годы функционирования Спецотдела были связаны с целым рядом трудностей из-за относительно невысокой общей подготовки его сотрудников, малочисленности личного состава и сложности, вызванной недостатком и низким качеством материалов для дешифрирования. Несовершенство радиоприемной аппаратуры, ее нехватка и сильная искаженность не могли обеспечить высокой достоверности текста перехватываемых шифровок. Перед руководством Спецотдела встала задача организации и налаживания работы всех звеньев дешифровальной службы, включая добычу шифроматериалов и техническое оснащение станций перехвата.

В конце 20-х годов сотрудники Спецотдела приняли активные участия в организации дешифровальной работы в Красной Армии. Итогом этих усилий стало создание в начале 30-х годов объединенного подразделения радиоразведки ОГПУ и 4-го управления Генштаба Красной Армии в рамках Спецотдела.

В 30-е годы Спецотдел стал одним из крупнейших технически оснащенных органов радиоразведки в мире. Он активно взаимодействовал с ОГПУ и 4-м управлением Генштаба, которые, следуя примеру спецслужб царской России, сделали приобретение шифроматериалов одним из основных своих приоритетов.

Дешифровальная секция Спецотдела была разбита на отделения по географическому и языковому принципу. Работала она весьма успешно.

В дешифровальной секции выделялись Иван Калинин, профессор Шунгский, а также Владимир Кривош-Неманич, который занимал достаточно высокий пост в дешифровальной службе департамента полиции и др.

Крупным успехом радиоразведки СССР в середине 30-х годов стало получение доступа к содержанию продолжительных переговоров министра иностранных дел Германии Риббентрона с японским военным атташе генералом Осима. Благодаря радиоразведке Москва получала полную информацию об этих переговорах.

В 1936 году несколько криптоаналитиков Спецотдела в месте с подразделением перехвата выехали в Испанию, где по прибытии сразу начали работу в составе Генштаба республиканской армии. Постепенно дело наладилось, и республиканское военное командование вместе с советскими военными советниками стали получать все больше ценной информации.

Другая особая оперативная группа из числа сотрудников Спецотдела была направлена в Китай для оказания ему помощи в войне против Японии. Ежемесячно этой группе удавалось дешифровать около 200 японских шифротелеграмм, а всего за 1,5 года работы в Японии ею были вскрыты 10 войсковых шифров Японии.

Самым громким шпионским скандалом в период между двумя мировыми войнами стало дело польского ротмистра Ежи Сосновского, наделавшее много шума в Германии и развеявшее миф о неуязвимости немецкой контрразведки. Эффективность агентурной сети, созданной Сосновским, была необычно высокой, поскольку его агенты имели доступ к секретнейшим документам третьего рейха.

Наивысшего успеха Сосновский добивается, раздобыв так называемый “План А”. Это кодовое наименование носил план оперативного развертывания германских войск на границах с Польшей и Францией и последующих военных действиях. Ведь заполучить полный план сосредоточения вражеских вооруженных сил пока еще не удавалось никому, хотя это является заветной мечтой любого тайного агента любой разведки.

В папке с “Планом А”, помимо мобилизационных документов, содержались также материалы, которые свидетельствовали о явном нарушении Германией Версальского договора, в частности, планы формирования армии и создания дополнительных военных округов, частей сухопутных войск и пограничных отрядов на восточной границе. Поэтому похищенные документы имели колоссальное значение.

Второй победой Сосновского было получение материалов под названием “Кама” с подробностями секретных советско–германских военных соглашений, согласно которым немецкие летчики и танкисты проходили обучение в СССР в районе Липецка, где, кроме того, находился секретный полигон для испытания новейшей немецкой техники.

Следующая партия секретных документов касается моторизованных и танковых частей германских Вооруженных Сил. Данные, содержащиеся в этих документах, дали практически полное представление о выходящем далеко за рамки Версальского договора развитии германской военной машины.

Одним из самых крупных и удачных советских разведчиков был Рихард Зорге (1895–1944). В начале 20-х годов стал работать в Германии на ГРУ, действуя под прикрытием учителя. В 1924–1927 годах Зорге находился в Москве. В 1927 году направлен для работы в скандинавские страны, в 1928 году — в Соединенные Штаты, в 1929 году — в Великобританию, а в 1930 году — в Шанхай.

С сентября 1933 года и вплоть до своего ареста в октябре 1944 года Зорге работал в Японии под прикрытием журналиста в качестве токийского корреспондента самой влиятельной немецкой газеты “Франкфурте Цайтунг” и двух других изданий. Он был вхож в германское посольство в Токио, японский Генеральный штаб и даже в императорское семейство, везде добывая ценнейшую военно-политическую информацию. Он также пытался отвратить японцев от планов войны с Советским Союзом.

В 1941 году Зорге сообщил в Москву, что японские армии собираются устремиться на юг Азии. Располагая этими данными и убедившись в то, что СССР не придется вести войну на два фронта, Сталин снял с Дальнего Востока крупные силы и перебросил их в европейскую часть Советского Союза для отражения германского наступления.