Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Все было только сном?– Стоп! Стоп. Так, значит, давайте еще раз. Вы утверждаете, что вахтенный капитан Кочегаров, не подчиняясь полученному приказу, вошел в рубку и включил аварийную систему корабля. Тем самым спас экипаж от гибели в случае разгерметизации, – командующий флотом, седовласый мужчина неопределенного возраста, пристально смотрел поверх очков. – Да, совершенно верно, – кивнул офицер, стоящий перед ним. – Но вы же в своем отчете упоминаете о том, что на мостике из воздуха был полностью откачан кислород, из-за чего рулевой и команда радио-рубки погибла. Так? И при этом, вахтенный капитан совершенно свободно входит туда… и возвращается обратно. – Да. Так все и было. А! Разумеется, у него был при себе дыхательный аппарат. – В вашем отчете этого не указано. – Прошу прощения, что не акцентировал внимание на подобной мелочи, господин главнокомандующий. Я посчитал, что эта деталь повествования – сама собой разумеющаяся. – Нет, господин Хлевников. Совершенно опрометчиво упускать такие подробности. Я жду к вечеру от вас новый доклад. Со всеми исправлениями. И что бы это было в последний раз! Совершенно ни к чему привлекать внимание Надзорной комиссии, особенно, когда сейчас повсюду ходят слухи о… стригоях. – Вы верите них? – Глупость! Конечно, нет! Это миф. Старые сказки, которые кто-то нет-нет, да пытается оживить на страницах истории. А сейчас, когда конфликт в коалиции космических сверхдержав разгорается с новой силой, подобные выходки только добавляют неразберихи и паники в народе. Это все, господин Хлевников. Вечером на моем столе должен лежать новый отчет. – Будет исполнено! – отсалютовав командующему и повернувшись на каблуках, Егор Хлевников покинул кабинет. У двери его уже ждал давний приятель – Брим Кочегаров. Завернувшись в долгополый плащ, он по обыкновению старался прятать лицо за поднятым вверх воротом. - И как, ты еще «кокс»? Или мне пора искать другого… партнера? – негромко произнес Брим, когда они с приятелем покинули отсек штаба. – Просил же, не называть эту глупую аббревиатуру. Командир орбитального космического судна. Да, меня пока что оставляют в звании. Но корабля нового не дают. А вот ты, между прочим, чуть было не попался! – Пф! Что, в первый раз? Я не сомневаюсь, что ты как всегда найдешь правильный выход из ситуации, – Брим довольно похлопал приятеля по плечу. – Из-за меня… – Что? – Ты чуть было не заинтересовал штаб из-за меня тоже. Я не записал в отчете про дыхание. Брим поцокал языком и недовольно покачал головой. – Теряешь хватку, приятель. Ты не голоден? – Не до того сейчас. – О, ты не понял. Ты давно в последний раз – питался? Какой-то ты в последнее время несобранный. – Ну прости, выход из окружения возле метеоритного пояса и потеря корабля, включая семерых членов экипажа, немного меня расстраивает! – со злостью выкрикнул Егор. – Видишь ли, я, в отличие от тебя, чаще нахожусь в центре внимания и больше общаюсь… с людьми. К ним привыкаешь, Брим. Хочешь того или нет – но привыкаешь! – Тише, тише. Не надрывайся, – он приобнял приятеля за плечи. – Я знаю все это. Потому и стараюсь ни с кем, кроме своих, не общаться. Да и с ними тоже не часто. Только с тобой. Брим повернулся к Егору. Их взгляды встретились. Из-под желтых очков Кочегарова почти невозможно было увидеть глаз. Но Егор знал, какие они. Темные, широкие, кажущиеся немного неправильными, нереальными. Пугающие и манящие одновременно. Такой взор не мог предназначаться простому человеку. Это было слишком запредельно для него одного… Чары пронзающего взгляда, изгибы скул, волевой подбородок, широкие плечи. И уверенность. Во всем: походке, движениях, словах – любых действиях. Егору казалось, что его приятель словно создан из метеоритного камня – нерушимого и непоколебимого. Это всегда влекло, но и настораживало. Поддавшись буре эмоций, позволив ей захлестнуть себя, Егор уже очень давно следовал за Бримом. Но в это раз, наконец, верх взяли совсем иные чувства. – Мне надо сказать тебе кое-что. Я давно уже хотел, – Егор рассматривал свои лаковые ботинки, ощущая, как его приятель сделал шаг ближе. – Я не могу больше питаться. Не могу. – Нет. Глупости. Ты просто не голоден. – Это не совсем так. Я голоден. Очень. Последний раз я питался несколько месяцев назад. И едва не помер. Не знаю, почему. Но мне противно. Отвратно! Просто мерзко ощущать на губах этот вкус. Такое чувство, будто процесс повернулся вспять. Будто я больше… – Но этого не может быть. Просто не возможно. Так никогда не бывало. Ни с кем. И даже Виктор пытался достичь этого. Но все тщетно. Он сам стал заложником своих опытов. – Не знаю, я хочу верить. Но не могу. Будто внутри меня что-то разрастается, появляются ощущения, которых я не испытывал вот уже… – Тихо! Кто-то идет! – палец Брима на мгновение коснулся губ Егора. Холодный и идеально гладкий, нежный, но невероятно сильный. – Доброго дня, господин Хлевников! – отсалютовали молодые девушки. Кажется, именно этих новобранцев должны были назначить в последний полет корабля Егора. Но по каким-то проблемам с документами, вылет состоялся без них. И, видимо, к лучшему. Они могли оказаться среди тех невинных. Шестерых. Да, в тот день, когда Кочегаров вошел без каких-либо средств защиты в разгерметизированную командную рубку, там было только шесть мертвых тел. Он включил аварийное питание корабля, спас всю команду и позволил миссии закончиться. И никто не посмел бы усомниться в его героизме. Но Брим взял за это плату. Он всегда брал свое. Хотя выбор был. Он мог остановиться, мог оставить в живых того беднягу-инженера, который по роковой случайности видел, как Кочегаров спокойно себя чувствует в безвоздушном пространстве. Но Брим не стал. Не попытался объяснить, договориться. Его тело, неживое, не нуждающееся ни в воздухе, ни в обычной пище, потребовало – и Брим поддался, ни капли не сомневаясь. Он увидел в этом повод «напитаться» досыта и восполнить силы, которые потерял в последних сражениях. А затем явился к своему приятелю и с вызовом рассказал о содеянном, ни капли не сожалея… Кажется, именно тогда внутри Егора оборвалась какая-то последняя ниточка, сдерживающая ужасные мысли. Каждый день с того мига он снова и снова повторял себе, что есть еще шансы на возврат. И не мог больше иначе смотреть на мир, на жизнь, на самого себя и на подобных ему. Нельзя обратить некоторые физиологические процессы, но можно переродиться психологически. Или же все это было лишь наваждением, помутнением рассудка длиною почти в вечность?
* * * – Ты что-то хочешь мне сказать. Еще что-то, – Кочегаров накинул на обнаженный, еще источающий едва прошедшее бурное вожделение, мускулистый торс плащ и начал растирать колени. В последнее время он часто это делал – старые болезни периодически возвращались. Особенно после постели. – Нет. Я просто размышляю о том, как мне дальше действовать в этой войне. Ведь… слухи все продолжают множиться. Так может дойти и до персональных проверок. Ты-то сам не боишься? Егор был рад, что Брим сидит к нему спиной. Встреться они взглядами, и соврать было бы сложнее. – Думаешь, мне стоит бояться таких мелочей? Ты же знаешь, мы с тобой проходили времена и похуже. – Да, только все это было уже давно, – Егор закрыл глаза, вновь вспоминая то время, что они провели вместе. Ему всегда казалось, что это будет длиться вечно. Но сон рано или поздно заканчивается. Этой неге пора развеяться. – Не отрицай, мы расслабились. Отвыкли уже от самой сущности слова «стригой». Сколько уже никто не поднимал тему… – Да, давно, – Брим перебил. Ему всегда было неприятно заводить такие разговоры. И почему раньше Егор того упорно не хотел замечать. Неужели лишь только потому, что все время старался найти как можно больше похожего с приятелем. И не осознавал, какая пропасть между ними разрастается. – Ты считаешь, что пора уйти? – Брим довольно потянулся. – Да. Время уже пришло. Даже мой отчет, который я отослал командованию пару часов назад вместе с адъютантом не надолго оградит нас от лишнего внимания. Пришло время вновь затеряться в истории, как это уже было. Кочегаров помолчал. Затем согласно кивнул. – Мне только начала нравиться эта жизнь космофлотника. Ведь раньше о подобной профессии самые вольнодумные мыслители и мечтать не смели. Когда ты хочешь это сделать? И как? Мы же не можем просто «пропасть без вести»? – Скоро. Уже очень скоро. Наверное, чем раньше, тем лучше. Хотя мне и больно все это осознавать. Слишком… – Ничего, мой дорогой романтик. Скоро над нашей головой вновь будет голубое, а не черное небо… Последние слова Брима потонули в шипении. Неестественно вывернувшись, Кочегаров изумленно посмотрел то на Егора, по лицу которого катились алые слезы, затем перевел взгляд на осколок дерева, пронзающий собственную грудь. В этот миг он вновь ощутил удары сердца. Давнее, забытое чувство, от которого стало вдруг хорошо и тепло, как не было уже очень-очень давно. Сердце дернулось еще раз, а затем осыпалось пеплом, увлекая за собой все тело, вмиг потерявшее человеческий облик… Егору казалось, что вместе с исчезающим образом Брима так же распадается на мельчайшие частицы и его душа. И хотя разум отчетливо твердил о том, что это был единственный выход и что Кочегаров был совсем другим, каким он, Хлевников, никогда не станет, сердце, давно забывшее боль, металось в груди, словно в клетке…
* * * Уже через несколько часов Егор сидел за штурвалом маленькой спасательной капсулы и слушал, как по радиопередатчику сообщают о взрыве в жилом отсеке орбитальной космической станции. Механизм сработал точно в установленное время. Голос из передатчика сообщил о двух погибших – капитане орбитального космического судна Егоре Хлевникове и вахтенном капитане Бриме Кочегарове. Внутри была пустота. И одновременно с тем так много чувств и эмоций, которые жаждали вырваться наружу, что дышать становилось почти невозможно. Алые дорожки слез продолжали катиться из глаз Егора. Очередная жизнь подошла к концу, уже завтра начнется новая. Но рядом уже не будет силуэта верного друга. А это значит, что никто больше не разделит его бесконечное существование. Но никто и не напомнит о том, каким однажды, поддавшись минутной слабости, Егор станет. Может быть, это случится не в этой жизни, а в следующей. Пройдет десять лет, сто… Но все, кто однажды перестал быть человеком, заканчивают именно так. Едва шевелящиеся губы Лорда Егора Хлевникова читали одно из когда-то написанных им стихотворений: Конец! Все было только сном.
|