Возлюбленный Мастер,

Если слушать дискурс с полным и безоговорочным приня­тием, является ли это формой бессознательности?

Ра,

Если ты бессознателен, ты не можешь ничего сделать полностью. Бессознательному уму никогда не удается быть в чем-то полностью, целиком, тотально. Определенно одно: если у тебя получается быть в чем-то целиком, полностью, тотально, ты не бессознателен. Ты можешь быть каким угодно, но только не бессознательным.

Ты спрашиваешь меня: «Если слушать дискурс с полным и безоговорочным принятием, является ли это формой бессозна­тельности?»

Нет, это не может быть бессознательностью, потому что совершение сознательного усилия - это обязательное условие для того, чтобы быть абсолютно, тотально принимающим. Тебе придется приложить намеренное усилие; тебе придется быть в этом очень сознательным.

Бессознательный ум всегда фрагментарен; он множествен, он не один. Он не может быть одним; это толпа, это гул голосов у тебя внутри. Когда ты бессознателен, ты - много людей; ты не единая индивидуальность. Ты не интегрирован. Любое усилие в тотальности интегрирует тебя. Это только средство - слу­шать тотально.

Но кто тебе сказал, что я предлагаю тебе это принимать? Чтобы слушать, нужна тотальность, но я не советовал тебе принимать все. Если ты принимаешь, ты не будешь тотальным, потому что приятие значит, что ты уже выбираешь, а выбор всегда частичен: что-то выбрано, а что-то нет.

Приятие означает, что ты многие вещи отвергаешь: отвер­гаешь собственные идеи, отвергаешь то, что противоречит мне. Если я говорю что-то одно и ты это принимаешь, это значит, что ты отвергаешь противоположное. Это постоянный выбор.

Я не прошу тебя принимать все, что я говорю; я только прошу слушать тотально. Что это значит? Это совершенно другое явление, не приятие, не отвержение - просто осознан­ность. Когда ты слушаешь пение птиц, ты принимаешь или отвергаешь? Ты согласен или не согласен? Ты просто слушаешь. Звуки водопада... что ты делаешь? Просто слушаешь. Ветер в кронах сосен... нужно ли соглашаться или не соглашаться? Ничего не нужно; ты просто слушаешь. Музыка ветра в ветвях на солнце... ты просто видишь, слушаешь. Ты просто зеркало. Зеркало не соглашается и не спорит; оно только отражает.

И это требуется от ученика - не приятие, помни. Я не создаю никакого кредо, я не даю никаких догм. Я не хочу, чтобы вы были верующими, я не хочу, чтобы вы были неверующими. Но какой смысл привносить в это верование или неверие? Просто слушай меня молчаливо, полностью, чтобы ничего не упустить, вот и все.

И красота истины в том, что, если ты слушаешь молчаливо, тотально, она проникает в самый центр твоего существа. Этой тотальности достаточно, чтобы выбросить любого рода неправ­ду. В тотальное состояние сознательности, в тотальное молча­ние не может проникнуть неистинное; может проникнуть лишь истина.

Поэтому я не заинтересован в том, чтобы ты соглашался со мной; я заинтересован только в том, чтобы ты был открыт. И я не предлагаю тебе принимать безоговорочно, как не предлагаю и выискивать оговорки. Обе эти деятельности бесполезны, пока ты слушаешь. Если ты слушаешь с тысячей и одним вопросом в уме, как ты можешь вообще слушать? Эти вопросы поднимут такой шум и гам; они не впустят больше ничего. А если ты слушаешь без вопросов в уме, это значит, что ты легковерен, что ты просто неразумен. Поэтому нет необходимости ни в вопросах, ни в безоговорочном принятии.

Все, что нужно, все, что требуется от ученика, - это тотальное молчание; просто будьте здесь в глубокой сопричас­тности, в единении, и понемногу ваше дыхание сонастроится с моим дыханием, ваши сердца попадут в ритм с моим сердцем, мы утратим свою отделенность, и эти три тысячи человек станут почти одним существом, настолько сонастроенным, в таком глубоком созвучии друг с другом, что не смогут чувствовать себя отдельными. Происходит великое таяние, сплавление. Это мгновения истины, мгновения великой радости, мгновения меди­тации.

От ученика требуется слушать медитативно, потому что в эти медитативные мгновения открываются окна в Божественное, открываются двери - о существовании которых ты никогда не подозревал, которые ты всегда считал стенами. Внезапно двери открываются. Мост, который ты никогда не считал возможным, внезапно появляется там, где ты и не подозревал. Это очень таинственное явление.

Поэтому те, кто здесь в качестве посторонних, получат самое поверхностное: мои слова. Они не смогут соучаствовать в моем сердце. Они не смогут пить от моего существа. Они не смогут быть частью моего танца, моей песни.

Четвертый вопрос:

Возлюбленный Мастер, непогрешим ли Ты?

Нитьям,

Я не Папа в Ватикане - я не непогрешим. Я наслаждаюсь своей погрешимостью. Будда не был непогрешимым, Иисус не был непогрешимым. Лишь эти глупые папы начали претендовать на непогрешимость, потому что они хотят главенствовать, они хотят эксплуатировать людей. У меня нет желания никем командовать, у меня нет желания никого эксплуатировать.

Погрешимость естественна; непогрешимость неестествен­на. Даже Бог совершил столько ошибок! Первой его ошибкой было создать эту вселенную; это было началом всей этой свалки. Но он это сделал и продолжает делать; он не остано­вился. Он создал Дьявола; если кто-то и в ответе за существо­вание Дьявола, то это Бог - он его создал. Он создал в вас всевозможные грехи, всевозможные инстинкты. Если кто-то и в ответе за это, если кто-то и должен быть наказан, то это Бог.

Когда ты встретишь Бога, ты можешь просто переложить на него весь этот груз. Ты можешь просто сказать: «Зачем Ты создал меня таким? Ты должен был создать меня святым, а создал грешником. Если Ты - творец, это на твоей совести». Если в картине что-то не так, за это отвечает художник. Если что-то не так в музыке, за это отвечает музыкант, не музыкаль­ные инструменты. Если что-то идет не так в поэзии, за это отвечает поэт.

Бог совсем не непогрешим, и в этом его красота; иначе Бог был бы слишком нечеловеческой концепцией. Он очень челове­чен, и у нас на Востоке представление о Боге еще более человечно - наш Бог гораздо человечнее христианского Бога. Еврейский Бог гораздо человечнее христианского Бога - ев­рейский Бог злится. Христианский Бог всегда любящий, слад­кий, приторный. Еврейский Бог может быть горьким. Ветхий Завет говорит, что Бог очень ревнивый и злой. Наблюдай. Очень человечный Бог.

Если ты попадешь на Восток, ты удивишься. У нас есть красивая история: Бог создал мир, потому что ему было одино­ко. Такая красивая идея: Бог страдает от одиночества! Поэтому, если иногда тебе одиноко, не волнуйся - это божественно. Богу тоже было очень одиноко, и поэтому он создал мир - просто чтобы заполнить свое одиночество. А когда он создал первую женщину, он влюбился в нее. Эта история действительно заходит слишком далеко!

Люди, написавшие эту историю, наверное, были действи­тельно смелыми. Это значит, влюбиться в собственную дочь. И конечно, как и полагается женщине, она начала игру в прятки. Они очень любят эту игру. Они по-прежнему ее любят и любили всегда; это часть женской психологии. Мужчина проявляет инициативу, а женщина начинает прятаться, и чем больше она прячется, тем более он очарован.

Вот почему восточные женщины выглядят красивее запад­ных: по той простой причине, что западная женщина забыла, как прятаться; она стала слишком доступной. Она пытается быть точно как мужчина. Восточная женщина не пытается быть как мужчина; она старается быть абсолютно женственной - очень застенчивой, никогда не проявляющей инициативу. Ни одна восточная женщина никогда никому не скажет: «Я тебя люблю». Она будет просто ждать, пока ты не скажешь ей это.

Итак, женщина начала прятаться. Она стала коровой, чтобы спрятаться от Бога. Но как можно спрятаться от Бога? Он всевидящий. Он огляделся и увидел, что женщина стала коровой, и стал быком! Это заходит слишком далеко! И именно так случилось все творение: она стала кобылой, а он конем, и так далее, и так далее. Она продолжала прятаться в новых формах, а он продолжал снова и снова ее находить. Это кажется очень правдоподобным.

Date: 2016-08-31; view: 254; Нарушение авторских прав