Сторан оформляли в начале двадцатого века

—Да, —согласился Арно. —Ну и прекрасно! Дав-

Но хотелось вырваться из предвоенного времени. По-

Нимаешь, история этой девушки завладела мной, заняла

Чересчур много места в моей жизни.

—Но теперь-то ты вырвался? И тебе теперь нрав-

Люсь я, живая женщина из плоти и крови, а не призрач-

ная красавица?

—Конечно. Теперь все стало по-другому. Ты мне

Действительно нравишься. Очень нравишься. А потому

объявляю: мы сейчас закажем что-нибудь исключитель-

но вкусное. Договорились?

—Спрашиваешь.

Через несколько минут из таинственных глубин ре-

Сторана плавно выплыл неторопливый, флегматичный

Официант в костюме и белоснежном фартуке, прибли-

Зился к столику и вручил Софи и Арно тяжелые, тиснен-

Ные золотом книжечки меню.

—Что вы нам порекомендуете? —обратился к нему

С вопросом Арно.

—Сегодня наше коронное блюдо —нормандские

устрицы, hu^tre de Normandie. Исключительной свежести,

Клодин Бомон

Париж, фиалки и любовь...

Только утром прибыли. К тому же устрицы —извест-

Ный природный афродизиак. —Официант со значением

Взглянул на Арно.

—Софи? —Арно вопросительно перевел глаза на

Девушку.

—Замечательно! Я не возражаю!

—В таком случае в качестве первого блюда мы возь-

мем две дюжины устриц и бутылку белого «Шабли».

Основное блюдо, —Арно быстро заглянул в меню, — пусть будет говядина «Шатобриан» в беарнском соусе,

Парижская классика. С десертом разберемся позже.

Вскоре перед ними появилась корзинка с теплым, ноз-

Древатым деревенским хлебом, мисочка с соленым сли-

Вочным маслом и огромное блюдо, на котором аппетитны-

Ми рядами громоздились на ложе из смешанных со льдом

Бурых водорослей сияющие голубовато-перламутровыми

Внутренностями раковины устриц. Метрдотель разлил

По бокалам прохладное, терпкое вино...

Они возвращались на рю Камбон обнявшись. Арно