После ее смерти я узнал много нового

—Мсье Лафорэ, в то время бесстрашными стано-

Вились все, кто дорожил свободой. Женщины в первую

Очередь. Нечего делать, всем приходилось рисковать. Ви-

Вьен тоже сильно рисковала...

—А вы, вы сами были с ними в те годы?

—В те годы? О каких годах мы беседуем, мсье?

Простите, я совершенно забыла, о чем мы говорили.

На заднем плане Арно услышал голос дочери Анже-

лы: «Мама, ты рассказывала об Ирэн Лафорэ и Вивьен

Сабо». Потом, как и в прошлый раз, дочь взяла трубку

и извинилась: Анжела устала, воспоминания у нее в го-

Лове снова перепутались.

Арно поблагодарил и попрощался. Он понимал, что

Вряд ли когда-нибудь еще услышит голос Анжелы Ре-

Вель, единственного оставшегося в живых человека, пом-

Нившего его тетушку Ирэн и Вивьен Сабо молодыми...

Перед отъездом на Сен-Мартен надлежало вернуть

Дневник Вивьен туда, где он его обнаружил. В подвал.

Перед тем как снести его вниз, Арно позволил себе бро-

Сить последний, прощальный взгляд на исписанные фио-

Летовыми чернилами страницы.

«ﾂт р・ и・ ・, 16 и л  1940 г

Франция переживает дни скорби и позора. Подписано

перемирие с немцами, разделившее страну на две части:

Клодин Бомон

Париж, фиалки и любовь...

«свободную», которой «управляет» из Виши сформиро-

Ванное немцами правительство, и зону немецкой оккупа-

Ции, в которую входит весь север, в том числе Париж.

Правда, Париж объявлен «открытым городом», но что

Это меняет —не понятно.

От папы с мамой никаких новостей. Я боюсь и ду-

Мать, что с ними приключилось. Никто ничего не зна-

Ет. Предчувствия самые плохие. В город возвратилось

Множество народу, все рассказывают то же, что говорил

Анри. Дороги и станции забиты беженцами, люди живут

В ужасных условиях, еды не достать...

Самое страшное —регулярные налеты немецкой авиа-

ции. Слышала, одна женщина рассказывала: на ее глазах

Убили девочку лет трех-четырех. Осколок бомбы попал в ви-