Теплый август 1957 года

Поезд легко тронулся с первого пути главного вокзала Новосибирска. На перроне остались провожающие. Все машут руками, что то кричат, улыбаются. Уезжающие спешно занимают места в вагонах, многие высунулись из окон и тоже что – то кричат, кивают головами и руками прощальные жесты. Чуть поодаль от всех у забора на взгорке стоят Валя Сорокина и Володя Лыщенко. Заметив меня, они тоже что-то кричат мне. Я делаю вид, что понимаю их, киваю головой, хотя сам в этом галдеже никаких слов не расслышал. Одно понятно они желают мне доброго пути, а по приезду просят меня рассказать об увиденном на Московском фестивале молодежи и студентов. Поезд набирает скорость. За окном мелькают железнодорожные мастерские, склады, вагоны на запасных путях. Все как то облегченно вздыхают и занимают места в плацкартном вагоне. Подходит к нам руководитель нашей делегации секретарь Кагановического райкома комсомола Иннокентий Серебряков:

- Товарищи, знакомьтесь вы ведь из разных организаций и институтов, я вас представлю, друг другу: надо мной занял место Виктор Смирнов – выпускник строительного института, а над Андреем журналистка Комсомольской правды юная поэтесса Белла Ахмадулина. Боковые места заняли спортсмены из Колыванского района Борис Руднев и Саша Беляев, - Белла, а ты почему на верхнюю полку залезла? Удобно ли тебе?

- Я сама попросилась сюда, хочу выспаться, как следует. Если захочу посидеть этот парнишка, которого ты представил Андрей, думаю, уступит место, ведь правда Андрюша?

- Да, конечно, в любое время.

- А мы уже с ним знакомы, вместе медкомиссию проходили, - говорит Витя Смирнов – он тоже строитель работает бригадиром комсомольской бригады. Я видел, что его провожала член райкома Валя Сорокина и какой–то парень. Андрей это её друг или муж?

- Нет, Виктор, это мой друг Володя. Валя замужем за Михаилом Викторовичем Сорокиным.

Инженером-строителем зданий и сооружений на оборонном предприятии работает и не смог прийти провожать.

- Ну, вот и ладно, познакомились. Первая остановка будет в Омске, затем в Тюмени, в Ишиме, в Свердловске, в Уфе и в Казани. На каждой станции областных центров нас будут встречать представители городских комитетов Комсомола и группы делегатов из этих городов займут свои места на нашем поезде. Стоянка на этих станциях по сорок минут. Так что через два дня с небольшим гаком будем в Москве. Если точнее, то через 56 часов. Подготовьте свои выступления на встречах с коллегами, ну там стихи, песни, юморески, гитары, баяны и так далее. Ну, если коротко, то все. Я пошел в другой вагон.

- Кстати к нашему поезду в Новосибирске прицепили и два вагона с Китайской молодежью. Это не комсомольцы, а хунвейбины. Они будут пытаться вручить вам цитатники Мао Цзэдуна. Не берите! Не рекомендовано нашими партийными властями! Понятно?

- Понятно, Кеша – ответил за всех Витя Смирнов.

Кеша ушел, мы умолкли и стали наблюдать за оконным пейзажем нашей Западно-Сибирской равнины. Перелески, болота, поля, не большие озерки и недоспелая пшеница мелькают за окном. Скучновато. Облокотился к вагонному столику. Легкая дремота сомкнула веки. Вспоминаю, как это было еще в апреле месяце на комсомольском собрании. Секретарь комсомольской организации Валя Сорокина начала собрание без вступительного слова, как обычно о международном положении.

- Товарищи, бюро комитета комсомола рассмотрело вопрос о выделение путевки на шестой Всемирный фестиваль молодежи. Обсуждались две кандидатуры - это Володя Лыщенко и Андрей Мучтан. Они оба работают в одной бригаде у прораба Швагеруса Виктора Петровича. Да и в школе ФЗУ нашего треста учились в одной группе столяров-белодеревщиков. Да и учились они в одной школе. Короче с детства вместе. Ну, это как в песне: оба парня смелые, оба хороши, ну вместо слова смелые можно применить слова умелые. Только мы не решились, кого из них наградить путевкой на фестиваль. Хотелось бы конечно обоим вручить по путевке, но выделили только одну. Вот сегодня мы с вами и должны решить, кто из них поедет в Москву Володя или Андрей. Давайте оценивать каждого и обсуждать. И вынести решение собрания.

- Кто хочет взять слово?

Наступило молчание. Мы с другом сидим на заднем ряду и видим, как многие оглядываются на нас, пожимают плечами и молчат.

Валя вновь обращается в зал:

- Товарищи, ну что же вы молчите? Вы скажите свое мнение и большинством голосов решим, кого послать в Москву. Присутствуют сорок шесть человек, из шестидесяти кворум для принятия решения есть. Виктор Петрович, скажите свое мнение! Вы же прораб. Они работают у вас, прошу Вас!

Швагерус поднялся с места прошел к столу, президиума собрания обернулся в зал, снял соломенную шляпу, поправил галстук и немного волнуясь, начал:

- Спасибо Валентина Ивановна! Володя прекрасный столяр, со временем наверно, будет краснодеревщик-мебельщик. Ну, а Андрей хороший плотник. Он очень стремится познать науку строительства, уже умеет выписывать наряды и вести табельный учет. Учится в вечерней школе. Они оба артисты художественной самодеятельности. Я их так и зову: наши артисты.

Их бы обоих послать в Москву, да говорят нельзя. Мне очень жаль, я уже отругал Володю! Он бросил учебу в вечерней школе, а из Андрея получится хороший мастер и прораб.

Раздались несколько хлопков в ладоши, но как то не дружно. Далее Швагерус продолжил:

- Конкретно кому выделить путевку предложить я не могу. Они дружат с детства. Не хочу, чтобы их дружба расстроилась из-за меня. Поэтому я предлагаю им обоим по путевке или никому! Вот так, вот!

Валя Сорокина вскочила на ноги как ошпаренная и с возмущением затараторила:

- Да вы что, Виктор Петрович?! Мы кое-как добились хотя бы одну путевку, спасибо районному комитету комсомола! Вторую путевку нам никто не даст, понимаете!? Ребята вы же вместе учились в ФЗУ, что же вы молчите? Вы же на одних объектах работаете, знаете друг друга.

- Учились вместе, да в разных бригадах работаем. Я вот, Иван Рент работаю в столярной мастерской, как вы знаете. На объектах бываю редко, да и остальные выпускники на разных объектах работают. Я правильно говорю? – обратился он в зал.

- Правильно Ваня! Правильно! Пусть кадровики скажут, сколько у кого благодарностей и почетных грамот? Дюков, скажите нам всем!

Дюков встал за столом президиума, поправил ремень на офицерской гимнастерке, пригладил нависшую на лоб челку и обратился в зал:

- Да товарищи я могу сказать кое- что об этих ребятах. Первое они оба выпускают комсомольскую сатирическую стенгазету «Пылесос», в которой критикуют, и пьяниц, и прогульщиков. К сожалению, в коллективе треста «Горремжилстрой» такие факты есть. Ну, а что касается поощрений за время учебы в школе ФЗУ и после выпуска, за хорошую работу оба имеют по три благодарности и по два похвальных листа подписанные управляющим треста Даниилом Дмитриевичем Сапегиным, председателем постройкома и секретарем комитета комсомола. У Андрея есть перевес - он уже второй год учится в вечерней школе. Думаю, что до призыва в армию он окончит десятилетку. Да вот сам Даниил Митрич пришел к нам. Он их тоже хорошо знает.

- Даниил Митрич, скажите свое мнение, пожалуйста! - попросила Валя.

В зал действительно зашли управляющий трестом Сапегин в сопровождении главного инженера Григорьева Григория Григорьевича и главного бухгалтера Александра Абрамовича Теслер. Им уступили места в первом ряду зала. Но Сапегин садиться не стал, вышел вперед спиной к столу президиума и посмотрел в зал. Зал притих, вдруг взорвался аплодисментами. Сапегин приподнял руку, чтобы успокоить зал и спросил:

- А что вы хлопаете, я ведь еще ничего не сказал.

- Так скажите свое решительное слово! – попросила Валя.

- Хорошо, я скажу. Это вы правильно выбрали кандидатов.

- Вы знаете, что в прошлом пятьдесят шестом был хороший урожай хлеба на целине. Из областного Совета я получил распоряжение послать на уборку урожая двадцать пять человек в колхоз имени Куйбышева. Попытался отказаться! Куда там, предупредили: – Если хочешь сдать партбилет, мы найдем нового управляющего, и все равно из треста уедет на уборку всего двадцать пять человек. Я, понимаете, конечно, сдался. Я в тот же день вызвал к себе этих парней и говорю:

- Ребята, я не имею права посылать вас в колхоз на уборку, потому что вам еще нет восемнадцати, говорю им: - Я вам дам свою машину, объездите все объекты и соберите мне двадцать пять выпускников ФЗУ. Посылать на уборку специалистов со стажем в десять-пятнадцать лет двадцать пять человек – это значит сорвать строительство бани в Октябрьском районе. Надо, чтобы все они написали заявление, о добровольном пожелании ехать на уборку, в райком комсомола, и секретарь райкома Иннокентий Васильевич Серебряков напишет мне свое письмо. Согласны? Они согласились и к вечеру следующего дня собрали в конторе треста двадцать пять молодцов. Вышел к ним в красный уголок и спрашиваю: - А почему девушек нет? Володя говорит:

- А ни к чему со своим самоваром в Тулу ехать. Там доярок для нас полагаем, хватит.

Зал хохочет, кто–то рукоплескать начал.

- Вот и я понял это как шутку и засмеялся, а вот Андрей убедил меня, как бывший колхозник. Его детство прошло в колхозе. И он сказал мне:

- Данила Дмитриевич, дело не в этом. Из деревень больше всего уезжают парни в город: то в ФЗУ, то в ремесленное училище, а демобилизованные идут в милицию, чтобы прописаться в городе. А девушки в основном остаются в деревнях, в колхозах и совхозах.

В общем, я назначил его старшим приказом по тресту над группой в двадцать пять человек, направить на уборку урожая сроком на один месяц. Короче они меня выручили. Правда, не обошлось без осложнений. Дело в том, что в конце сентября дозвонился до меня председатель колхоза с просьбой оставить этих ребят еще на один месяц.

- Не успеваем убрать хлеба до снегов. Урожай хороший по тридцать центнеров с гектара. Людей в колхозе не хватает. Я говорил с твоими ребятами, они согласны.

Это меня озадачило и встревожило, ведь к седьмому ноября мы взяли обязательство сдать госкомиссии Октябрьские бани.

Говорю председателю колхоза: - Петр Романыч, ты меня без ножа режешь. Мне же надо сдавать объект Государственной важности. Я тебе помог, а сумеешь ли ты мне помочь, у меня даже нет средств оплачивать, двухмесячные командировочные. Они отправлены только на один месяц, меня райфинотдел возьмет за шиворот.

Тот меня огорошил, говорит:

- Данила Митрич за октябрь месяц я им оплачу как колхозникам. Продли приказ командировочным! Говорю ему: дай подумать …. Возле тебя есть кто-нибудь из моих ребят?

- Есть, рядом со мной Андрей. Ребята вели себя прилично, случаев хулиганства не было.

- Ну, дай ему трубку! – говорю я, а сам обрушиваюсь на Андрея.

- Ты почему сам ни разу за месяц не позвонил. Уехали и пропали. Родители беспокоят меня, хоть и рабочий класс, а все же таки вы еще дети. Что молчишь?

А он мне говорит:

- Виноват, молодой, исправлюсь!

Я пытаюсь пошутить: - Может быть, вы все там, на доярках поженились. Признайся, тогда всем вашим матерям так и скажу им. А вам всем проставлю прогулы и по статье тридцать три уволю всех… И что он ответил на мои угрозы? Как вы думаете? Он сказал:

- Данила Дмитрич, вы не уволите, потому что мы по закону должны отработать три года, а мы отработали только два. Это, во-первых, во-вторых Вы же русский человек, должны понять, что оставлять под снегом хлеба нельзя, - это преступно. В третьих уже одиннадцать лет прошло после окончания второй мировой войны, а в Казахстане от голода до сих пор умирают дети. Вот этим он меня окончательно убедил. У меня слезы из глаз. Вспомнил, что два года назад в Ахмолинске умерла от голода двоюродная племянница моя. Пришлось мне согласиться с ним. Ровно через двадцать восемь дней они все вернулись и пришли на объект строительства бани, хотя их никто не вызывал. Я вижу и среди вас тех, кто целую неделю очищал территорию от строительного мусора.

- Спасибо всем вам мы вовремя в назначенный срок сдали объект. Так что дайте мне путевку, я с вашего разрешения вручу её кому следует. Согласны?

- Согласны, - радостно воскликнула Валя Сорокина и протянула Сапегину лежащий на столе конверт с путевкой.

Раздались аплодисменты.

- И так, насколько я поняла, вы предлагаете наградить этой путевкой Андрея, Данила Дмитриевич?

- Да, Валюша, его.

- Ставлю на голосование. Кто за!!? Кто против!!? Против пять человек, значит сорок человек за Андрея.… Подходите и Андрей и Володя! Андрею путевку, а Володе почетную грамоту Райкома комсомола! Поздравляю!

Вот таким путем я оказался в фестивальном поезде. Подвел итог своим воспоминаниям, встал и пошел покурить в тамбур. На встречу из соседнего вагона вошел Иннокентий.

- Андрей, ты куда?

- Да, покурить, а то чуть не заснул.

- Вздремнуть можно и полезно. Смотри не простудись! Вы мне нужны все живые и здоровые!

- Спасибо, Иннокентий Васильевич, не беспокойтесь!

- Можно просто Кеша, мы не в кабинете, а в пути.

- Хорошо Кеша!

Через несколько минут возвращаюсь на место. Взглянул на часы. Ого! Уже шесть часов мы в пути, Белла лежит на своей полке и что-то пишет в своем блокноте, на корочке которого написано крупным типографическим шрифтом Блок-Нот-Беллы. Облокотясь на второярусные полки говорю ей:

- Хотите, я угадаю, что вы пишите?

- Да? Ну, угадайте!

-Дорогая редакция! Ваш корреспондент Бэла Ахмадулина возвращаюсь в редакцию с полной сумкой корреспонденции на фестивальном поезде с Новосибирской делегацией. Во-первых, строках спешу сообщить, что проезжаю лесостепную полосу Западной Сибири. Вижу из окна вагона, что уборка хлебов началась, ну и так далее…Верно? – спросил её и подал стаканчик с чаем.

- Почти что верно. Ты красиво описал, но все так прозаично. Я, почти все, что так прозаично сказал ты, начала стихам. Спасибо за чай!

Я тоже присел под ней и принялся за чай.

- Ладно, не буду мешать, тут нужна тишина и спокойствие.

В соседнем купе после моих слов тихие разговоры совсем стихли. Наступила пауза. Слышно только, как стучат колеса. Вдруг Бэла прерывает тишину и обращается ко всем:

- Ребята, послушайте я начала писать куплеты белостишья про Нашу Сибирь. Вот послушайте:

Какая ширь!

Какая ширь!

Наша Сибирь!

Поезд мчится, катит, катит…

- А дальше я споткнулась, не найду слов….Ой!

Она ойкнула от того, что наш поезд резко остановился, лязгнув тормозами перед семафором. Недопитый чай Бэла пролила на мои шестимесячные кудри, шею и воротник белой сорочки.

- Это поезд споткнулся, а не ты Белла – замечает Витя Смирнов, - а Андрей хочет пройти в умывальную комнату.

Все хохочут. Я встаю и полотенцем пытаюсь вытереть голову, шею и рубашку. При резком подъеме ударяюсь головой о полку, где лежит Белла. Стакан с остатками чая совсем вываливается из рук Беллы. Она виновато извиняется, спускается вниз и помогает мне утереться.

Боря Руднев поднимает руку, как в школьном классе и обращается к Белле:

- Девушка, повторите, пожалуйста!

Белла, улыбаясь, поднимается опять на свою полку, берет свой Блок-нот-Белла и читает:

- Какая ширь!

Какая ширь!

Наша Сибирь

Поезд мчится: катит, катит… и она умолкает и Боря продолжает:

- Поезд мчится: катит, катит…..

Из под Беллы что-то капит

Под ней Андрюха кудри гладит, - и тоже умолкает. Потом добавляет: Ну, а дальше сами продолжайте! Стихи должны писаться не дуэтом….

Весь вагон грохнул со смеху, а поезд, постояв две-три минуты тронулся вперед. Я пошел в умывальник. В вечерних сумерках поезд остановился в Омске. На встречу нашей делегации пришли комсомольцы Омска. Как ни странно ближе к ночи казалось бы должны быть одни парни, а девушек было чуть ли не вдвое больше. Поезд замедлил ход, остановился. Омичи запели песню Василия Пухничева:

Над широкой Обью

Чайки в вышине

Парни с Волга-Дона

Приехали к тебе!..

Кто-то заиграл мелодию вальса на баяне. Пары закрутились в танце и танцевали почти полчаса. То же самое повторилось и в Тюмени, и в Ишиме и в Свердловске. Правда отличилась встреча с уральцами тем, что Бэла прочитала свое стихотворение, полностью вызвав тем самым веселый смех и аплодисменты.

Москва и москвичи встретили нас очень дружелюбно. Казалось, нас узнавали совершенно незнакомые люди. Правда, на лацканах наших пиджаков красовались силуэты Новосибирского оперного театра и ж.-д. вокзала. Издалека их невозможно были прочитать и узнать, откуда мы приехали. По сравнению с москвичами мы, конечно были уже старомодными. Мы носили под пиджаком полосатые тельняшки и под широким кожаным ремнем с блестящей бляхой хорошо выглаженные брюки-клеш. Москвичи в клетчатых ковбойских и не глаженых брюках дудочках. Чаще всего встречались парни в красных рубашках и красных носках. Многие наши ребята приобрели московские модные брюки и носки, между прочим, женская одежда летом и зимой мало чем отличалась от наших сибирских мод. Да, чуть не забыл сказать про мужские галстуки длинной чуть ли не до колен, которых прозвали «селедка». Девушки тоже начали носить мужские галстуки, но короче – до лифчиков поверх сорочек.

Когда нас от Казанского вокзала привезли в школу, оборудованную под гостиницу, и попросили, после того как займем койко-места, пройти дружно в столовую.

Расселись в столовой, начали принимать пищу. Мы отрывали талончик с названием «ужин» протягивали их поварам-раздатчикам и получали на поднос на первое - борщ или солянку, на второе - отварную сардельку с картофельным пюре, чай или компот, плюс бутылку пива «Жигули».

- Почти как в армии, - шутили ребята возраста уже после дембельского.

Это гостиница–школа располагалась на улице М.Горького, недалеко от Красной площади и ГУМа.

Когда все собрались в зале столовой, Кеша встал, постучал ложкой по пустому стакану и обратился к нам с речью:

- Товарищи, вот мы и в столице. Помните, что мы сибиряки. Будьте достойны памяти сибиряков-гвардейцев защитивших столицу нашей Родины город Москву от фашистских захватчиков. Некоторые москвичи полагают, что в Сибири живут в основном раскулаченные и осужденные по статье пятьдесят восемь – как враги народа и их дети

- Может они думают, что у нас медведи кондукторами работают и автобусы движутся конной тягой? – пошутил кто то.

Кеша широко улыбнулся и произнес с пафосом:

- Великий Ломоносов сказал «Земля Российская прирастать будет Сибирью». Помните об этом, если попытаются вас унизить столичные стиляги напомните им и о сибиряках-гвардейцах и о Ломоносове. После обеда, кстати, это уже ужин, желающие, из тех, кто впервые в Москве, поедем на двух автобусах в МГУ имени Михаила Васильевича Ломоносова на экскурсию. Вечером в парке культуры Горького карнавальное шествие в честь закрытия фестиваля. После экскурсии в МГУ пройдем на стадион в Лужниках, это не далеко, на автобусах не подъедешь, улицы Москвы заполнены до отказа гостями, делегациями всех стран и городов. Имейте это ввиду и по одному не гуляйте, а по два-три человека в группах. Это и безопасно и не заблудитесь. Приятного аппетита! Через сорок минут автобусы отойдут на экскурсию в МГУ. После экскурсии, повторяю, в Лужники смотреть футбольный матч между Чехословацкой командой и СССР. Билеты на матч раздам в автобусе. У меня всё.

Автобусы подъехали к главному входу университета. Вышли из автобуса, выстроились и на фоне величественного здания главного университета страны, сфотографировались. Кеша обращается к делегатам:

- А теперь товарищи подойдите к фотографу заплатите по пять рублей, и назовите свой домашний адрес. Его зовут Глеб, он вам вышлет фотоснимки по адресу райкома. Он специально, по договору обслуживает делегатов из Сибири и Дальнего Востока.

Когда все успокоились и отошли от Глеба, ко мне подошел Иннокентий придержал меня за руку, и обратился ко всем присутствующим:

- А теперь парни и девчата идёмте к главному входу. Там на крыльце нас ждет секретарь комитета комсомола университета. Его зовут Миша. Он будет нашим экскурсоводом по МГУ. После экскурсии выйдите сюда к автобусам. Водители любезно согласились подвезти нас к стадиону в Лужниках.

Когда группа тронулась с места, Кеша обратился ко мне полушёпотом:

- Андрей, когда закончится его лекция на балконе двадцать четвертого этажа, то собери с каждого по два рубля и, задержав Мишу, передай ему деньги. Договорились?

- Да, конечно. Тебя с нами не будет?

- Мы с Беллой уже бывали там, надо съездить в редакцию «Комсомольской правды». Вечером встретимся на карнавале. На стадионе мы, пожалуй, не встретимся. Потом нам расскажешь. Хорошо!

- Добро, Кеша, до встречи в парке Горького.

За разговором мы подошли к крыльцу. Кеша подвел меня к коренастому парню лет двадцати шести, двадцати восьми. Одет в серый костюм, чистая рубашка без галстука, на правой стороне лба коротко стриженой головы темнело родимое пятно похожее на контур карты Африки. Кеша представил меня:

- Знакомьтесь, это Андрей, а это Михаил Горбачев и Саша Яковлев. Оба секретари комсомола этого университета.

Мы обменялись рукопожатиями, почтительно по-восточному склоняя головы. Саша был еще коренастее, чем Миша. Скорее всего, у него было туловище, плечи и голова. Практически у него не было шеи: подбородок и сразу грудь.

- Спасибо, Иннокентий Васильевич! – промолвил тихо Михаил.

- Ну что ты Миша меня по отчеству представляешь. Мы ведь еще по возрасту из комсомола не вышли и по положению.

Заметив, что вокруг нас собирается толпа Миша призвал:

- Товарищи экскурсанты заходите в холл, садитесь в лифт и собирайтесь в холле двадцать четвертого этажа. Мы вас догоним и вместе выйдем на балкон. Народ отошел. Я невольно засмотрелся на его голову. Он заметил это, и мне стало как-то неудобно за свое не корректное поведение.

- Извини Миша, я не хотел тебя обидеть…

- Да ничего, ничего. Новые знакомые всегда смотрят больше на мое пятно, чем в лицо. А ведь мудрые греки говорили, что у человека все написано на лице: его пороки и признаки ума и доблести. Это… видимо от физиологии человека. Мне пояснили доктора, когда я поинтересовался от чего это. От того, что твой папа очень любил твою маму и не воздержался от сближения с ней во время месячных, - разъяснили они.

- А разве так бывает?

- Так говорят, правда, я об этом ни в одном научном журнале не прочитал и в медицинской литературе тоже. Ну, ладно хватит об этом. Та девушка, которая мне понравилась, полюбила меня и с пятнышком.

- Поздравляю!

- Спасибо. Возможно, мы с ней встретимся, она тоже здесь в университете, где то. Шурик ты её встречал?

- Она здесь в кафедре журналистики. Говорила она мне, что часа два она там пробудет.

- Спасибо, Саша! Андрей, а ты кто, студент? Где учишься?

- Нет, я простой рабочий. На строительстве плотничаю.

- Это хорошо, Петр Первый тоже плотничал. А путевку как достал, выиграл в лотерею?

- Да я не доставал. Мне выделили из райкома комсомола за хорошую производственную работу и активность в комсомоле.

- Ну…. вот…. и славно. Признаться с рабочими я…. никогда…. не общался – говорил длинными паузами Миша.

Так я и не понял: то ли он заикается, то ли перед каждым словом задумывается. Миша прервал мои размышления перед входом в служебный лифт.

- Входите в лифт. Мы ваших товарищей встретим уже на балконе, - перешел он вдруг смущенно или чувством превосходства на Вы. Александр уже рассматривал меня с любопытством с ног до головы. То же видимо не общался с рабочим классом. А тут на тебе - прямо в лифте, животом к животу, настоящий рабочий класс.

Наконец Шурик прервал молчание:

- У вас в Новосибирске нет высотных зданий?

Я не успел ответить, как лифт остановился и мы вышли на площадку балкона. Миша распорядился:

- Саша, иди, пожалуйста, встречай гостей и проводи к нам сюда.

- Ну и что ты скажешь на вопросы Александра?

- Нет, высотных домов у нас нет. Есть двух-трех, четырех и пятиэтажные дома. Еще много частных хибарок в Нахаловке и по берегам речки Каменка. А еще много деревянных бараков. Их строили на скорую руку для рабочих эвакуированных заводов. Так что не до высотных зданий было. Сборные железобетонные дома начали строить и заселять в них барачных жильцов. Такая политика Хрущева, людям нравится. Люди терпят и ждут.

- Мне тоже Никита Сергеевич импонирует, - вставляет свое слово Михаил, - можно сказать, что он проявил храбрость на двадцатом съезде, но, к сожалению, не довел дело до конца….

- Почему или что ты имеешь ввиду?

- Извини, ваши товарищи поднялись, потом продолжим разговор.

- Товарищи, осмотритесь, но к ограждающим стенкам балкона не подходите. Не дай бог у кого голова закружится. Знаете, верхний шпиль этого здания раскачивается до шести метров. Вы видите отсюда и другие высотные дома…. Смотрите вправо. Это стадион в Лужниках, ближе сюда это парк культуры на Ленинских горах. Кстати раньше, до революции, эта возвышенность называлась Воробьевы горы. Слева виден центральный парк культуры имени Горького. За ним видна излучина Москвы-реки. Посмотрите вправо, немного назад. Видите, Москва растет жилыми домами из сборного железо-бетона. На юго-западной окраине квартиры малометражные и почти никакой архитектуры.

Если посмотрите на восток, это уже почти окраина Москвы в тумане. Там в дымке видны дымоходные трубы шарикоподшипникового завода, левее к северо-востоку автозавод, где изготавливают легковые автомобили «Москвич».

Москва город огромный, на сегодня здесь проживает коренных москвичей около шести миллионов. А с вами дорогие гости набирается до 10 миллионов. Москва - город и промышленный, и культурный. Отсюда не видать ни большого театра, ни МХАТа и других театров, ни картинной галереи, ни музеев, ни кинотеатров…, в Москве их, наверное, десятка два.

Теперь пройдите на западную сторону площади. Видите два автобуса перед выездом на территории. Они ждут вас. Вы слева и справа видите учебные корпусы и общежития студентов.

Когда экскурсанты, вдоволь насмотревшись с высоты на Москву, собрались уходить, я встал перед выходом на лестничную площадку и собрал сорок восемь рублей. Оказалось нас меньше тридцати. Миша, заметив меня с деньгами, поспешил отделаться от экскурсантов и объявил:

- Дорогие друзья на этом экскурсия окончена, если хотите посмотреть, как живут и в каких аудиториях учатся студенты, спускайтесь до десятого этажа и пройдите по переходам в соседние корпуса. Спасибо за внимание!

Экскурсанты, проходя мимо, делали поклон кивком головой с улыбкой, произносили:

- Спасибо, все было интересно и познавательно. До свидания!

Все ушли. Миша снова подвел меня к служебному лифту. Подождали Сашу, и зашли в лифт. Я протянул ему деньги.

- Ну что Шура заработали мы с тобой гонорар. Мы с Андреем пройдем в общежитие, а ты организуй нам не большой обед. Я ему покажу, как живут студенты. Будем в триста шестнадцатой комнате. Ну, ты знаешь, увидишь, Раису скажи пусть подойдет туда же.

Спустились на четвертый этаж, прошли по коридору и за поворотом он подошел к одной из дверей и, достав из кармана ключи, уверенно вставил ключевину. Заходим как будто в подземелье или в одно из купе железнодорожного вагона. По бокам койки в два яруса. Между кроватями две тумбочки, и тоже в два яруса наполовину закрывают узкое окно.

- Проходи, садись на койку, стульев здесь нет. Давай я тумбочку сниму и маленько перекусим. В день две-три группы экскурсии и гонорар получается не плохой, иностранных делегатов сюда в университет не пускают, можно бы и заработать валюту.

Хотя у нас здесь есть отдельный корпус – здание, где учатся иностранные студенты. В основном чернокожие. Ты уже видел негров?

- Из автобуса видел, но их на улицах довольно много и еще наверно, будут встречи. Михаил мы не договорили начатую тему…

- Ах, да на чем мы остановились?

- Ты назвал Хрущева храбрым, но якобы он не довел дело до конца, что ты имеешь в виду?

- Я хотел сказать и сейчас вам скажу, что надо было разоблачить культ личности не только Сталина, а всей партии коммунистов.

В этот момент опять нам помешали. Дверь открылась, и ввалился Саша с кульками продуктов. Он выгрузил все на тумбочку, две бутылки водки, несколько вареных сарделек, хлебные сайки, котлеты, отжаренные на сковороде до проявления корочки.

- Вот, всё Михаил Сергеевич. Разговор о политике возобновили? Это хорошо! Нам нужны понимающие сторонники и в провинциях. Я не спросил, вы употребляете это? – он щелкнул пальцем по бутылке.

- Да, конечно. Поговорим дальше. Насколько я понял Александр и вы оба работаете в комсомольском активе, а проявляете желание разоблачать КПСС. Я этого не понимаю. Вы изучали политэкономию в институтах и в университете наконец, изучали наверное историю КПСС. А как же вы оцениваете роль Ленина, Плеханова, Дзержинского, Красина, Добровольского, Чернышевского, наконец.

- А вы что, читали их всех? – спрашивает Саша,- какое у вас образование? Вы что закончили, техникум, институт?

- Нет у меня высшего образования, да и среднее еще не закончил. Учусь в ШРМ в девятом классе. Но я много читал, может быть больше, чем вы думаете. Узнавать больше чем вы изучаете в МГУ и защищаете дипломы и диссертации в аспирантурах, никому не запрещается. Овладеть основным законом капитализма – получение прибавочной стоимости по Марксу и овладеть теорией борьбы против коммунистических идей через Анти-Дюринг Энгельса – это же не вредно и без диплома

- Ну, я извиняюсь, мне кажется, ты пошутил над нами, сказав, что у тебя всего девять классов?

- Да нет, а у вас какое образование? Я не шутил, я действительно плотник. Правда, вот уже два месяца назначили бригадиром.

- Я закончил аспирантуру в этом университете. Намечалось, что назначат меня доцентом кафедры экономики.

- Есть конкурент? Его назначили?

- Нет, старого оставили на этом посту. Но он устарел не только по возрасту, но и по экономике государственного хозяйства. Не хочет ничего воспринимать из зарубежных, передовых капстран. Лекции, которые он читает студентам, устарели морально и физически, я бы сказал. Саша наливай, нам интересно будет мнение простого человека из народа.

- Давайте примем по немножку и продолжим разговор. Саша садись рядом со мной. Андрей покушай, что есть на столе. Котлеты хорошие и вкусные.

Выпили, начали закусывать. Саша, жуя сардельку, высказал свое сомнение:

- Михаил Сергеевич, может он это…. из органов?

- Да что ты Шурик, посмотри на его руки. У него ладони в мозолях.

Я демонстративно протянул руки ладонями вверх. Захохотали…

- Ну, тогда я извиняюсь Андрюша – прижимая, свою ладонь к груди покаялся Саша.

- Я еще раз извиняюсь, когда вы говорите, я чувствую какой-то акцент, вы не русский? Из Прибалтики?

- Да, я не русский, родом из Татарстана, стало быть, татар.

- Вашу семью раскулачили и сослали в Сибирь?

- Скорее наоборот добровольно уехали отцовы братья, да и по линии матери тоже в незабвенном тридцатом году. Тогда был период массового раскулачивания и высылки в Сибирь. А переехали мы с семьей к отцу шесть лет назад. Отец после войны уехал на заработки в Сибирь, потом нас перевез: маму и двух сестер. Для отца не нашлось работы на родине, а для сестер женихов не было, погибли все на фронте. Так что вот такая история. Пять лет назад, я по-русски был ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Я много читал русские книжки, вечерами учусь в школе рабочей молодежи. Там учатся серьезные товарищи, не смеются над моим акцентом. В дневной школе часто срывали уроки, хохоча над моим акцентом, те пацаны, которые не выучивали уроки.

- Саша разливай вторую «хрущевку». Интересно послушать рабочий класс. Мы с тобой общались с интеллигентной молодёжью, а это революционный рабочий класс.

- Ах, вы эту злодейку с наклейкой называете хрущевка, а у нас в Сибири прозвали «сучок».

Саша налил еще по одной, передал нам в руки и в знак согласия с Михаилом кивнул утвердительно головой. Я взял протянутый стакан, взял кусочек хлеба, понюхал, положил обратно и посмотрел на них:

- А вы что смотрите?

- Да как то…. Мы не привыкли, - заикаясь, пробормотал Миша, - ну…. а вот…. Андрюша показал, как пьют сибиряки. Сибиряки народ крепкий. Москву отстояли сибиряки. Москвичи помнят это. Я родом не москвич. Детство мое прошло на Кавказе. Одно лето поработал даже помощником комбайнёра. Трудная это работа, тяжелая. После окончания школы приехал в институт и поступил в МГУ. Льготно поступил. У меня медаль серебряная за десятилетку. Вот в этом году закончил аспирантуру. Мечтал остаться доцентом факультета экономики …. Не пропустили. Загружены мы были с Сашкой общественной работой. После двадцатого съезда мы с ним организовали митинг посвященный разоблачению культа личности не только Сталина, но и Ворошилова, Буденного и Кагановича, Берии и Молотова. Да и не только известных партийных руководителей, а всей партии коммунистов.

Я не утерпел столь шокирующего признания и прервал его:

- Постой! А что же останется без КПСС? Согласен, были перегибы, напрасно высылали кулаков в форме наказания. Надо было дать деньги на дорогу, вагоны подать под скотину и все переселение оформить в плановом порядке. В Европейской части СССР мало чернозема и поля маленькие, а в Сибири даже после поднятия целины еще много не тронутых земель. Сколько леса? Сколько болот?

- Постой, а при чем тут болото? Я не понимаю. Я представляю болото это камыш и грязь не проходимая.

- А торф? А сапропель для удобрения полей. Нефть, газ, правда, глубоко под землей, чем в Баку или Татарстане. А не разведанные полезные ископаемые? Вы парни столичные и не знаете всех богатств Сибири. Месторождения каменного угля таковы, что Донбасс отдыхает.

- Саша, рабочий с образованием девять классов Андрей рассуждает со здравым …. смыслом. Согласен?

- Да, Миша, я согласен. Нас тогда на митинге поддержали две сотни студентов. Надо находить наших сторонников и в провинциях и среди рабочих.

- Да, Андрей, ты послушай Александра. Он очень умный парень и поддерживает мои взгляды. В обществе передовые идеи всегда выражает студенческая молодёжь. Вспомни биографию брата Ленина, Александра Ульянова?

- Я помню и знаю, что Ленин сказал: А мы пойдем другим путем. Через пятнадцать лет после второго съезда РСДРПБ сформировал мировоззрение неграмотной массы народа о необходимости социалистической революции. Октябрьская революция перевернула не только Россию, но и другие страны. Да и революция прошла почти бескровно. Это потом навязали испугавшиеся богачи и западные капиталистические державы гражданскую войну.

- Не надо нам читать историю КПСС. Мы её прошли и сдали зачеты. А венгерские события прошлого года? Что ты на это скажешь? Согласен, что восстание венгров в пятьдесят шестом было подавлено советскими войсками.

- Выполняли интернациональный долг. Иначе там могла бы быть установлена буржуазная власть… - по газетному возражаю я.

- Да ты пойми, весь соцлагерь держится на русских штыках, да и союзные республики тоже. Стоит отозвать войска из стран Варшавского договора и из союзных республик вернуть всех военнослужащих в Россию распадется и СССР. Согласен?

- Согласен, что это будет катастрофа - СССР придет каюк. Я этого не хочу и не только я, полагаю, что этого не хотят ни КПСС, ни ВЛКСМ и весь народ от Москвы до самых до окраин. Я к вам не присоединюсь.

- Вот и надо переубедить народ о необходимости перестройки сознания, что можно жить и без коммунистической партии. Нам нужны сторонники, понимающие никчемность коммунистов.

- А комсомол? Ты же сам секретарь комитета комсомола?

- Комсомол это приложение к КПСС, а не резерв как говорит пропаганда партии…

- Ну, вы даете. Сначала вроде бы хвалили Хрущева, а теперь высказываете такие темы, что ни он, ни КПСС нам не нужны. Как вас понимать?

- А понимать надо так: Хрущеву надо было разоблачать не только культ личности Сталина, а культ личности всей партии! - уже повысив тон, убеждал Михаил, а Саша согласно кивал головой. В дверь постучали…. Саша открыл дверь…. В дверях стояла, стройная симпатичная девушка и улыбалась. Саша жестом повелел пройти в комнату и ласково улыбаясь, подтолкнул её к Михаилу.

- Михаил Сергеевич, к вам явилась супруга…. Раиса Максимовна прошу вас…. Мы тут за знакомство немного приняли.

- Раечка, вот хорошо, что нашла меня. Мы уже собираемся на карнавальное шествие, - улыбаясь, он, подошел и поцеловал ей руку.

- Так, о чем вы тут спорили? Опять о политике? У вас гость? Из какой-то деревни?- спросила она Михаила, хлопая длинными ресницами, над большими карими глазами.

Я смущенно привстал и уступил ей свое место на койке.

- Пожалуйста, садитесь ….

- Он из Новосибирска, а не из деревни. Работает на стройке. Говорит, что хорошо знает татарский. Поговори с ним, я ни разу не слышал, как ты разговариваешь. Я прошу, уважь нас!

- Ну, хорошо, я присяду. Только и мне тогда налейте тридцать капель.

Саша соскочил с места, налил ей, Михаилу и себе на два пальца со дна стакана, а мне почти полный стакан.

- Не надо Саша, я принял свою норму, больше не буду - отстранил я руку Александра.

- Как зовут вашего гостя?- спросила Раиса Максимовна.

- Зовут его Андрей. Он живет в городе Новосибирске – представил меня, как я понял своей молодой жене. Только я не понимал, почему молодожены встречаются в студенческом общежитии.

Раиса, подав мне тот стакан, который предназначался ей, и обратилась ко мне:

- Исэнмэсез Эндрий, Эчегез пожалуйста полста грамм, а Миша и Саша пусть посмотрят. Ребята я немного постояла возле вашей двери и слышала часть разговоров. Мин татарча аз гэнэ бэлэм. Ну, вы то хорошо говорите по-русски. Так вот, что я скажу:

- Я немецкий знаю лучше. Четыре года жила в ГДР. Мой папа работал, вернее, служил в комендатуре Берлина после войны. Я ходила в немецкую школу. Мой папа генерал, теперь у нас в Союзе служит. Чем-то не услужил начальству, и его разжаловали в полковники и вернули в Ленинград.

Тут вступил в разговор Миша.

- Мой тесть, Раисы Максимовны папа, замечательный человек. Сняли его за не санкционированную встречу с офицерами другой страны, оккупировавших Западный Берлин. Так что мы с ним почти на одинаковом положении. Его разжаловали, а меня высылают на Кавказ, как Пушкина и Лермонтова, в Краснодарский край обком комсомола, чтобы возглавить. Хорошо, что не к тебе в Сибирь Андрей. Через месяц Андрей можешь написать письмо в Краснодарский Обком комсомола, если конечно решишься примкнуть к нам и согласен с перестройкой.

- Есть анекдот про лису и ворону. Слыхали?

- Неужели ты думаешь, что Крылова мы забыли?

- Ну-ка, ну-ка Андрюша, расскажи нам и про лису, и про ворону.

Я начал: - Как-то лесом шла лиса к себе в берлогу. Посмотрела на небо и увидела, что летит ворона вперед хвостом. Лиса спрашивает: - Ворона, прости меня, что сыр у тебя умыкнула, но почему ты летишь хвостом вперед?

- Ворона каркнула и похвалилась: - А у нас тут перестройка. Полетела дальше, ворона каркая во все воронье горло.

- Однако она поумнела, подумала Лиса и тоже попятилась хвостом вперед. Пятилась, пятилась да и упала в волчью берлогу. Через час вышла из берлоги грязная, мокрая, да еще и изнасилованная. Подняла голову вверх. Видит, летит ворона в обратном направлении, но хвостом вперед.

- Что ты старая карга меня обманула? – ругается лиса, погоди, упадешь, я тебя поймаю.

- Дура ты рыжая, перестройка эта у нас наверху часто бывает. А у вас там внизу как топтали, так и топчут.

Я закончил анекдот, хитровато улыбаясь, а они все трое хохочут. Громче всех хохочет Раиса. Хлопает себя по коленкам Саша, беззвучно смеется Миша и чешет пятнышко на лбу. Наконец обращается ко мне:

- Ты Андрей, это сейчас сам придумал? Намекаешь мне на то, что планирую начать перестройку, забравшись наверх?

- А это неважно кто придумал. Главное надо подумать хорошенько. Нужна ли она перестройка? И кому она нужна верхним, или тем, кто на земле. А может быть она нужна тем, кто целится из-за кордона? Подумайте и прощайте. Мне нужно идти на стадион в Лужниках.

- Да сегодня чехи с нашими играют. Мы тоже скоро поедем, на карнавале встретимся.

На том и расстались без рукопожатий.

На стадион пришел с опозданием. Билетёрша оторвала клочок входного билета:

- Проходите, если вы были москвичом, я бы вас не пропустила. Место ваше, конечно, уже занято, где найдете место свободное, там и присядьте.

Матч уже начался. Футболисты гоняли, мяч по полю как-то не разборчиво, кто нападает, кто защищает было не понятно.

С нижних рядов вдруг подымается негр огромного роста и начинает орать:

- Мир! Дружба! Мир! Дружба!

Его клич поддерживают все зрители стадиона, в том числе и я. Футболисты прекращают гонять мяч по полю и то же размахивают руками, вторят клич, то же, наверно, орут эти два слова:

- Мир! Дружба!

После трех минутной овации судья дает команду продолжать игру. Одухотворенные чехи забивают гол. Публика неистовствует. На противоположной трибуне опять начали кричать:

- Мир! Дружба, оно и понятно. Таким образом, матч продлили вместо девяносто минут все сто девяносто. Окончательный счет был четыре – три в пользу СССР.

Я ушел из стадиона, направился в парк культуры. Гуляю по аллее парка в надежде увидеть кого- то из своих. Наконец вижу, идут в мою сторону Кеша Серебряков и Бэла Ахмадулина. Встретились, как будто расставались надолго старые знакомые.

- Ну как сыграли, Андрей? – спрашивает Кеша.

- Четыре три в нашу пользу – отвечаю я и продолжаю движение уже в другую сторону рядом с ними.

- До гостиницы, наверно, ты не дойдешь, чтобы вовремя поужинать. Я попросил опоздавшим выдать сухой паек. Ты не возражаешь?

- Все нормально, здесь много эстрадных площадок. Можно посмотреть, как негритянки танцуют под бубен. Можно посмотреть и на московских стиляг, как они танцуют Буги-Вуги. Всё интересно. Я очень устал, и решил, пойду, присяду к тому парню с гитарой, надо передохнуть до начала карнавала.

- Андрей, а кто с кем играл-то в футбол - вдруг спрашивает Бэла.

- Чехи с нашими, со сборной СССР.

- А как прошла экскурсия в МГУ? – это уже Кеша с любопытством.

- Нормально, интересно. Я собрал со всех по два рубля: В нашей группе оказалось двадцать четыре человека. Все рассчитались. Денег хватило на две бутылки «сучка»

- Ты выпивал?

- Да немного принял. Таково было желание Миши и Саши. В этом деле они слабаки, но мне кое-что не понятно.

- А что тут не понятного. Познакомились молодые парни и отметили знакомство. Ну что так строго смотришь на него Иннокентий? Видишь он вполне нормальном состоянии. Наверное, и поужинали вместе.

- Ладно, ладно ты не заступайся. Я отвечаю за каждого нашего товарища. Так что действительно посиди, отдохни, а мы с Бэлой погуляем рядом. Домой пойдем вместе. Транспорт не ходит, а Москву ты еще не знаешь. Не теряйся, иди, присядь!

Я подошел к гитаристу, что на садовой скамеечке бренчал струнами

- Можно я к вам присяду?

- Да, пожалуйста, садись! Откуда родом?

- Родом я из Татарии, а приехал из Новосибирска.

- Таа-ак, понятно! Слушай, у меня есть сестренка Валя, она живет у вас там в Новосибирске. В торговом институте учится. Хотя нет. Она поступила в торговый, потом перешла в медицинский. Давно не писала писем и не звонила. Тебя как зовут? Давай уже познакомимся!...

Он отложил гитару рядом на сиденье и протянул руку:

- Владимир

- Андрей Мучтан.

-Андрей? А по-вашему?

- То же Андрей, я не мусульманин. У нашей этнической группы имена у всех русские. Я крашен, да и деда моего тоже звали Андреем.

- Понятно …. но не совсем. А сколько татар у вас проживает?

- По статистике, опубликованной в газете «Вечерний Новосибирск» у нас четырнадцать тысяч татар, десять тысяч евреев, двенадцать тысяч немцев и четыреста пятьдесят тысяч украинцев, остальные русские, чуваши, белорусы и так далее.

- Выходит что Новосибирск – это полный интернациональности. А что за медали ты нацепил себе на грудь Андрюха?

- Это значит фестивальные.

Я отстегнул один из значков и протянул Володе.

- На, Володя, возьми в подарок, в честь нашей встречи. Это символ нашего города - театр оперы и балета.

- Ого! Прямо на рейхстаг похож. Хотя я не видел ни рейхстага, ни вашего оперного. Архитектура классная или как сейчас говорят стильная.

- Слушай Володя, когда проходил мимо ты играл блатные мелодии: Мурку, Гоп – со смыком, я слушал радио «Юность» ты там пел блатные или дворовые песни, правда без картинок. Журналистка подчеркнула, что ты не любишь стиляг и у тебя свой образ жизни и мышления. Тебя зовут Владимир Высоцкий?

- Да, это я. Это было давно, месяца два назад. Пристала ко мне с микрофоном какая-то журналистка: спой да спой. Ну, я взял и спел. Потом о чем-то говорил, сейчас не помню, что говорил. Но мне приятно, что где-то в далекой Сибири слушая радио, узнал меня.

- Мне то же приятно с тобой лично познакомиться. Володя, спой что-нибудь новенькое.

- Хорошо, а что тебе исполнить? Хотя вот что, ты мне скажи, ты в кино ходишь?

- Хожу, ни одной свежей картины не пропустил.

- Волга- Волга смотрел?

- Несколько раз.

- Я тоже раза четыре или пять. Вот как раз почти об этом я сочинил песенку.

Он взял гитару ударил по струнам и запел, хитро подмигивая мне:

Вечер был хороший, спору нет.

Я купил в кино себе билет.

Шла картина Волга-Волга,

Ждать пришлось долго-долго,

Ждал пока не съел кило конфет.

А когда в фойе нас запускали,

Все мне ребра к черту поломали.

Сел устатку на диванчик -

Выпил водочки стаканчик,

Все предметы поплыли предо мною.

В зал зашел, а в зале нет огня,

Начали картину без меня.

Тут пустился я сразу

На механика – заразу

И давай его в будке проклинать

Механик был здоровый детина:

-Ты зачем зашел сюда, скотина?!

За рукав меня он выпер

Я платочком носик вытер

Вот и вся моя кинокартина.

Я слушал его, раскрыв рот. Когда он закончил я в восторге похлопал его по плечу:

- Ну, молодец! Это тебе не гоп со смыком, но и не театральный романс. Это что- то новое. Я думаю, что у тебя своя дорожка в искусстве, Советую продолжать в том же духе.

- Спасибо Андрюха. Хорошо, что уже и в Новосибирске теперь у меня есть слушатели. Перед публикой я никогда не пел, я имею в виду со сцены. Во дворах, в квартире иногда в кафе. Кстати, если будешь в Москве, захочешь меня найти, даю тебе адрес – кафе на Пятницкой. Это рядом с Крымским мостом. Там мы с друзьями тусуемся. Их у меня много. Вот там я пою под эту гитару.

Он тронул по струнам и запел своим хриплым голосом:

Сара не спеша,

Дорогу перешла.

Её остановил милиционер….

- Андрюха вон твои земляки приближаются. Кто они?

- Парень, высокий и стройный, это секретарь Райкома комсомола и руководитель наше делегации. Под руку его держит журналистка «Комсомольской правды», работает у нас в Сибири, а живет у вас, в Москве. Неплохо сочиняет стихи, - поднялся:

- Знакомьтесь, это Володя Высоцкий, а это Иннокентий Васильевич Серебряков, ну а это Бэла Ахмадулина, поэтесса и мастер по разливу чая.

Володя: - Чая? Какого Чая?

Белла: - Да я Андрею на голову нечаянно уронила стакан чая в поезде, а он еще не забыл, а я вас знаю. Вы Володя тоже сочиняете и поете под гитару. Мне нравится. Только я не могу определиться, это блатные песни или студенческие, которые поют на капустниках или барды дворовые?

- А это, извините Белла не важно. Лишь бы мне пелось и людям приятно слушалось. Правда, соревноваться на высокой октаве с профессионалами, я никогда не буду. А теперь предлагаю отметить наше знакомство красным вином: - он достал из-под скамейки бутылку вина.

-Нет, извините Владимир, не надо. Надо посмотреть карнавал закрытия фестиваля: - запротестовал Иннокентий.

Володя открыл хлопком ладони бутылку, «Вермута» ноль семь, налил стаканчик до краев, подал мне и подмигнул девушке.

Неожиданно Белла поддержала Володю:

- Ну что ты, Кеша, мне уже стало холодновато. Володя налейте полстакана!

- Володя налил красный вермут ей в стакан, а я привстал и преподнес его Белле.

Она, не торопясь со вкусом, выпила, вернула, мне стакан приговаривая: - О как хорошо, словно нектар, - Андрей налейте и Иннокентию!

Володя налил, преподнёс ему полстакана вина с юмором:

- Ну, начальник поддержи, компанию!

Кеша взял стаканчик, выпил залом, поморщился, губы пирожком:

- Кислятина какая-то. Ну, разве что для женщин.

Володя отпарировал:

- Ну, знаете, чем богаты… Остальное мы с Андрюхой прикончим.

С этими словами он налил полный стакан, протянул мне, а сам вылил, остатки бутылки себе в рот запрокинув голову прямо из горла. Вытер ладонью губы и показал нам жестом руки:

- Это что там происходит? Кого это на руках качают? Мы оглянулись и видим, несколько десятков парней качают Мишу Горбачёва и скандируют: Миша! Миша! Миша!

Это кто такой?- спрашивает Володя?

- Я не знаю, пойдёмте поближе посмотрим - предложил Кеша. Мы поднялись и пошли к выходу из парка, где толпа качала нашего гида Михаила.

- Это Миша Горбачёв, ну тот самый, с которым ты меня утром познакомил. Качают его диссиденты, которые требуют от Хрущёва разоблачения культа личности всей партии коммунистов. Похоже они все с одного университета.

- Давайте подойдём поближе, может мне удастся взять у него интервью - предложила Белла.

Мы согласно кивнули головами, и пошли к кучке скандирующих. Когда подошли поближе. Володя предложил:

- Давайте и мы его покачаем. Потом опустим, и Белла возьмет интервью у этого Миши.

- Пошли – сказал Кеша. Мы подошли поближе втиснулись в толпу и начали подкидывать его вверх. Кто- то из группы кричащих заметил нас. Ах, это Саша.

- Вот и сибиряки подошли. Выходит что они тоже наши сторонники. После его слов некоторые уступили нам место, хлопая в ладоши повторяли: - Миша! Миша! Миша!

Мы старательно подкидывали его над головами своими.

Вдруг Володя крикнул:- Бросай!

Мы все трое вдруг опустили руки, а остальные участники чествования не удержали Мишу и он грохнулся животом об асфальт. Белла бросилась к нему, помогла ему встать на ноги: - Миша я корреспондентка комсомольской правды. Можно я вам задам несколько вопросов?

Миша поднялся, снял с себя пиджак, стряхнул пыль, потом руками протер запыленные места, морщась от боли, погладил колени.

- Миша за что вас качали? Вы спортсмен? Вы кого-то победили?

- Нет, отстаньте от меня! Я скоро уеду из Москвы, поэтому они и качали меня. Если хотите, приходите, пожалуйста, в кафедру экономии завтра. Мой телефон № один - три. Дальше нас отвлекли двое в серых костюмах. Оба высокие ростом, возраста лет под сорок. Один из них взял меня под локоть, другой Кешу и Володю. Один из них обратился к Иннокентию, видимо вычислив его как старшего.

- Ребята вы конечно правильно сделали, что уронили его.

- Скоро его уведут, и…- вы тоже уходите подальше в толпу. Другой дядька добавил:- это диссиденты. У двоих из них мы обнаружили опасные бритвы и отправили в милицию. Не исключено, что и другие диссиденты вооружены. Так что дорогие гости Москвы уведите и эту девушку, что разговаривает с этим героем.

Кеша обернулся в сторону беседующих о чём-то, Миша и Белла, подошёл к ней взял под руку и увел в сторону. Качатели - студенты закричали:- Не надо её уводить. Она расскажет, чего мы хотим! В комсомолке напечатают.

- Ребята, завтра, завтра я приду к вам, мы договорились с Мишей - заявила Белла и мы направились в толпу выходящих из парка.

Мимо ворот парка ехали автомобили с изображением символа фестиваля. В кузовах были установлены окрашенные в яркие цвета фигуры сказочных персонажей, силуэт клоуна Олега Попова и огромный глобус с чучелом белого голубя. Рядом шла молодежь в различных масках с смешными физиономиями, а некоторые претендовали на страшилки.

Одна из девушек подбежала ко мне и протянула картонную маску с горбатым носом и с изображениями картёжных знаков, прокричала:- На тебе маску, сибиряки присоединяйтесь к нам! Пошли вместе!

Мы послушно зашагали в колонне демонстрантов. Однако Иннокентий и я вернулись в гостиницу в два часа ночи. Ужинали вместе. За столом жуя, теплую сардельку Иннокентий предупредил:

- Утром не проспи, в десять часов едем на ВДНХ и там встречи с делегациями ЧССР, ГДР и Цейлона в павильоне Западной Сибири. Так что мы принимать будем гостей у себя, в своем павильоне.

Я не проспал. Режим, выработанный, годами не подвел. Проснулся я ровно в шесть утра. Пробежался по двору гостиницы, гимнастика на турнике и дальше: умывание, чистка обуви, глажение брюк и на завтрак.

Встретили мы гостей из Цейлона в нашем павильоне выставки. Правда, ждали мы их целый час. Искурили по несколько папирос.

Наконец с группой темнокожих молодых людей шествовала роскошно одетая дама с более светлым лицом, чем у сопровождавших. На ушах, запястьях и щиколотках ног в босоножках блестели драгоценности с рубиновыми камнями. К нам приблизилась переводчик:

- Здравствуйте! Вы из Западной Сибири?

- Да, конечно, - это мы, из Новосибирска - пояснил Кеша.

- Я старший нашей группы, а кто возглавляет вашу делегацию?

- Нашу делегацию возглавляет сама госпожа Сирамабо Бандаранайке премьер министр и министр обороны свободной республики - Цейлон. Она руководила повстанческим движением против колонизаторов из Великобритании…

- Здравствуйте товарищ Бандаранайке! Мы приветствуем Вас в павильоне нашей родины Западной Сибири, - после своего приветствия он показал жестом в сторону нашего павильона, как бы приглашая пройти. Мы все зааплодировали. Ещё бы, мы знали о борьбе и победе цейлонцев освободившихся от колониального ига.

Мы начали здороваться с каждым делегатом за руку. Среди них были и бледно-смуглые и абсолютно чернокожие как уголь и несколько коричневатые девушки. Парни ужасно черные пожимали нам руки и, расширив глаза спрашивали:

- Сибири? Сибири? У-у-у! При этом они сжимали, локти и как бы трясясь от озноба, обозначали нам о том, что мы из холодной и жуткой Сибири. Мы в свою очередь пожимали им ладони и невольно после рукопожатия осматривали свои ладони, не испачкались ли. Кто из нас подикарее, было не понятно.

Мы провели, гостей внутрь главного здания павильона показывая и рассказывая об экспонатах. Были выставлены и снопы пшеничные, и упаковки льна, фотографии зданий с архитектурой и зданий с заводскими трубами. Были выставлены чучела уток, гусей, косачей, тетеревов.

Гости осматривали с любопытством все экспонаты. Увидев скворечню с чучелами самца и самки, гости пытались объяснить, что эти птицы у них и у нас есть. Ещё больше удивились, увидев во дворе пруда за сеточным ограждением белых лебедей, об этих экспонатах рассказывала переводчица, Бандаранайке делала комментарии на непонятном нам языке и иногда переходила на английский. В конце экскурсии она пожала руку Иннокентию и на чисто русском, с небольшим акцентом произнесла, обнажая белые красивые зубы:

- Спасибо! Тофарис, всё хоросо, всё хоросо. Наси птицы улетают к нам у вас холодно. От нас улетают, чтобы вернуться с детьми. Это всё хоросо!

- Мы зааплодировали. Потом взялись за руки и между собой и между членами цейлонской делегации скандировали:

- Мир, дружба! Мир, дружба! Мы не заметили, что нас окружили юноши и девушки из ЧССР и ГДР. Руководители столпились вокруг Иннокентия, он раздавал им автографы как заправский артист и жестом показывал на нас. Ну, немецкий он знал неплохо. Чехи хорошо видимо понимали и русский и немецкий.

Рыжеватый чех подошел ко мне и протянул руку:

-Здравствуйте меня зовут Мартын.

- Здравствуй! Я - Андрей! Поговорить хочешь?

- Та, поховорить. Ты надел эту фетровку. Наши телают. Ты шил? Закасал? Купиль?

- Я купил за сто шестьдесят р.

- Что за р?

- Ну это значит рубли… А ты кто по профессии?

- Я лесотехник. Рапотаю на лесозаводе.

- Ну, значить мы с тобой коллеги. А что это ты заинтересовался этой чешской одеждой? У нас и туфли и ветровки чехословацкие или югославские. Правда все дороговато, но моей зарплаты хватает.

- У нас эти куртки стоит две булки хлеба, а у вас столько получается?

Я закатил глаза под лоб, подсчитал в уме и говорю: - Сто шестьдесят рублей умножить на 100, получается одна тысяча шестьсот рублей, разделить на шестнадцать рублей… получатся ровно сто булок хлеба и если поехать к вам что значит, можно будет купить за эти деньги пятьдесят ветровок. Мартын, ты комсомолец?

- Нет, но я ещё не вышел из союза студенческой молодежи. Это все равно, что ваш комсомол, скоро меня запишут в партию. Вдруг из-за спины вопрос:

- Wi cheisen sie? Jeh chase Kurt, - он положил на плечи покрытые рыжими волосами руки, с засученными рукавами. Мы, посмотрев на эти рыжие руки, отстранились от него, как бы испугавшись, потом пришли в себя и робко произнесли:

- Мартын,- представился чех.

- Jch scheise Andre.- произнес я, и протянул руку новоявленному немцу.

- Я фас напугал? Не бойитесь! Я знаю русский немношко, чtшский, нисколько. Пудем гофорить русши, Хорош?

- Я вдруг перешел на родной: - Яхщы, бик яхши…

- Сто ты скасал Андре? Не понимаю, тафайте гофорить русиш? Согласны?

- Согласны, сказал мы с Мартыном в один голос.

- Посли тальсе, Андре унд Мартын покататься на автопоезд. С этими словами он поднял руку и остановил электрокару с двумя открытыми вагончиками.

Мы уселись на свободные места и поехали осматривать другие павильоны. Да на «афтопоезде» было удобно ознакомиться с достопримечательностями выставки. Рядом с водителем сидела, экскурсовод и пальцем показывая на здания и сооружения рассказывала:

- Это уважаемые гости, павильон Узбекистана, это Киргизской республики, это из Казахстана. Вот впереди гостиница, фонтан и ресторан «Золотой колос». Мы дадим круг вокруг фонтана и поедем уже без остановок до фонтана «Дружба народов». В середине фонтана статуи девушек всех республик СССР. Это самое красивое и политически значимое сооружение. За фонтаном «Дружба народов» главные ворота всесоюзной выставки достижений народного хозяйства. Всем спасибо! Мы приехали и до свидания! Приезжайте в Москву и посещайте наш ВДНХ! Мы рады гостям.

Гости поблагодарили, вышли и мы из вагончиков-тележек и устремились на выход Мы, это- Мартын из Чехословакии и Курт из Восточной Германии остановились чтобы рукопожатиями попрощаться друг с другом. Первым заговорил я:

- Ну дело к вечеру, Мартын из союза студенческой молодежи Чехословакии, а ты Курт откуда?

- Я живу в восточной части Берлина. Наша комсомольская организация называется «Союз немецкой молодежи». Это как ВЛКСМ в СССР. Устав обязывает строить социализм. Мы хотим объединить Германию, но капиталисты Федеральной республики, фладельцы заводов и фабрик страшно боятся слофа социализма. Впереди трутная рапота. До свидания Мартин! Андре фидерзеен!

На этом каждый из нас пошёл своей дорогой.

Вернулся в гостиницу к восьми часам вечера, как раз к ужину. Столовый зал наполнился нашей делегацией. Постукивая ложкой о стакан, Иннокентий опять обратился к присутствующим.

- Товарищи извините, что прервал вас от вкусного ужина! Пожалуй, это единственное место для собрания, поэтому я обращаюсь к вам с планом дальнейшего нашего прибытия в Москве, итак на завтра планируется экскурсия в кремль, в оружейную палату, в соборы и церкви расположенные на территории кремля, кто желает, могут группой или в одиночку у царь-пушки или царь–купола сфотографироваться. Ну, эти мероприятия с двенадцати часов дня. А сейчас после ужина пораньше ложитесь спать, потому что подъем будет в шесть ноль-ноль, завтрак на час раньше в семь часов утра. Потому, что в семь тридцать надо занять очередь к мавзолею Ленина и Сталина. Народу много. Зарубежные делегации проходят вне очереди. Я пригласил к этому мероприятию уже знакомую нам делегацию из освобожденного от колониального ига острова Цейлон. К этой делегации надо относится с пониманием и уважением. Дело в том, что правительства дружественной для наше страны Индии желает чтобы Цейлон вошел в состав республики Индостан, а бывшие колонизаторские державы, против этого. Положение премьера Сирамабо Бандаранайке сложно. Внутренние сторонники борцов за деколонизации требуют полного суверенитета. Ни к какой стране не нужно соединяться. Правда, до колонизации остров Цейлон был территорией Индии. Как мне сказала госпожа Бандаранайке: сепаратисты настаивают на полной изоляции от Индии и отвергают предложение премьер министра Неру об объединении в единое государство. Скорее всего, мы с вами будем свидетелями этого, что на территории Цейлона будет организовано государство Республики Шри-Ланка. Мы должны уважать и приветствовать любое желание освобождения и суверенитета. Когда вернётесь в институты и на рабочие места при проведении политинформаций расскажите и об этом и обо всех четырех днях шестого всемирного фестиваля. Спасибо за внимание! Приятного аппетита! Четвертый день - свободный день. Каждый может провести так, как хочет, по магазинам, по музеям или по другим выставкам дело добровольное. Ещё раз спасибо!

Мой сосед за столом Виктор Смирнов предложил:

- Давайте после ужина пойдем в кинотеатр «Пионер». Там идет «Карнавальная ночь». Я, правда, уже смотрел этот фильм в Новосибирске, но взял четыре билета. Кто со мной?

- Витя, возьми двух девушек и меня!- предложил я.

Смирнов: - Предложение принимается, но у меня только одна девушка есть, с которой я познакомился,- оборачивается к соседнему столику и обращается к одной из девушек:

- Аннушка, в кино пойдем? У меня есть лишние билетики.

- Пойдем Витюша, я согласна - улыбаясь, принимает предложение одна из четырех девушек.

- Нет, мы не пойдем, - говорят остальные.

- Ну ладно, вот Андрей с нами пойдет, спутницу думаю, он сам найдет. До кинотеатра мы прошли пешком по улице Горького. Расстояние в два квартала прошли быстро за какие-то десять - двенадцать минут.

У входа в фойе я увидел Володю Высоцкого и обрадовался нечаянной встрече: - Володя приветик!

- Привет Андрюха! В кино собрался? А я вот без билета.

Я к Смирнову:

- Виктор дай мне пару билетов!

- Пожалуйста. Знакомого нашел?- и передал мне два билета.

- Володя был всё с той же гитарой. Он взял меня под руку.

- Пойдем Андрюха в скверик, до сеанса ещё полчаса. Мы прошли в садик за кинотеатром и уселись на садовый диванчик. Володя тронул по струнам:

- В Сибири, я слышал, много шахтеров, добывают: уголь и бокситы, и золото, и нефть…

- И алмазы,- добавляю я.

- И Магадан и Колыма, где золото добывают для страны, играя какую-то мелодию, пропел Володя.

- Надо полагать, там у вас много заключенных? – подняв голову от гитарных струн Володя.

- Да у нас их называют сиблонцы. У меня в бригаде пять комсомольцев и пять бывших заключенных, попавших под амнистию.

- Что ты говоришь!? Ты молодец конечно, а почему это так? Начальство заставило принять их в бригаду?

- Я же на стройке работаю после ФЗУ вот уже два года. С хорошей биографией стар