Феминистская терапия

Считаем ли мы проблему индивидуальной или рассматрива­ем в контексте общества, культуры? Стремится ли терапия добиться независимости или взаимозависимости? Является ли те­рапевт авторитетной фигурой для клиента или они равны? Будет ли клиент приспосабливаться к миру, каков он есть, или он(она) будет принимать участие в борьбе против угнетения? В каждом случае вторая альтернатива говорит об идеологии феминистской терапии.

В феминистской терапии считается, что традиционные сис­темы психотерапии страдают недостатками, которые происходят из традиционного отношения к женщинам. Тем самым нет пол­ного доверия принципам исследования, теориям личности, кли­нической практике. Феминистская ориентация в терапии явля­ется эклектичной. Здесь отдается предпочтение теоретическим позициям, которые постулируют первичность и причинность внешних факторов. Подчеркиваются сильные, а не слабые сто­роны клиентки. Феминистическая терапия требует отношений полного равенства между терапевтом и клиенткой.

Можно легко заметить, что многие конструкты и теории, ко­торые обсуждались ранее в этой книге, открыты для феминист­ской критики. Кроме того, легко проследить структурные парал­лели между феминистской терапией и движением развития, идентификации черной и цветной рас. И те и другие испытыва­ют угнетение и потребность найти для себя новую группу и ме­сто в обществе. Однако, нужно отметить, что движение за жен­ские права имеет свой собственный облик и существует отдель­но от движения народов за равные права и справедливое отно­шение.

Основные области действия феминистской терапии таковы:

1. Отношения равенства. Терапевт-феминистка считает, что они находятся с клиенткой в партнерских отношениях. Она це­нит женщин и их потребность во взаимной поддержке. Само­раскрытие своего собственного опыта как женщины — особенно важная часть терапевтического процесса.

2. Использование ресурсов общества. Терапия не заканчива­ется с окончанием интервью. Многие практики направляются в женские группы поддержки, включаются в работу по месту жи­тельства, ими оказывается юридическая помощь и другие услуги.

3. Активный стиль консультирования. Чувствам придается большое значение, но также важно обозначить конфронтацию противоречивых факторов в самой клиентке и между ней и об­ществом. Примером этого может быть клиентка, переживающая сильный конфликт. Терапевт работает с клиенткой, стараясь понять ее эмоции, но также вступает в конфронтацию с ней в целях развития и решения проблем. Терапевт может работать в мягкой манере, но одновременно добиваться движения к неза­висимости мысли. Терапевт может использовать для этого мно­гие методики, описанные в этой книге, но она будет это делать в контексте феминистских принципов.

4. Снабжение информацией. В феминистском консультирова­нии присутствует сильный обучающий компонент. Терапевт может рассказать клиентке об исторических корнях неравнопра­вия женщин и о влиянии на это культуры.

5. Личная валидизация. Многие женщины пережили ситуа­ции угнетения, когда они почти или совсем не сознавали своей значимости. В феминистской терапии терапевт стремится соз­дать у клиентки отношение к себе как к уникальной и ценной личности.

Ценностный конфликт внутри феминистской теории фоку­сируется вокруг вопроса о том, когда и как женщина вступает в конфликт по поводу неравноправия. Внезапно столкнувшись с социальным неравноправием, женщина может испытать серьез­ное потрясение. Брак может разрушиться из-за того гнева, кото­рый появляется, когда клиентка переходит на более высокий уровень феминистского сознания. Некоторые терапевты счита­ют, что традиционная терапия более подходит для “традиционной” женщины, а феминистская терапия должна подключаться позже, когда клиентка уже продвинулась по пути равноправия. Другие терапевты считают, что боль и трудности — необходимая часть этого пути, и поэтому они пытаются привес­ти по нему всех женщин.

Теоретики феминизма, как и общество в целом, имеют раз­личные взгляды на проблему аборта, на степень необходимости различных общественных и политических акций, о месте лес­биянок в феминистском движении и на то, какие отношения между мужчиной и женщиной можно назвать правильными.

Фрагмент интервью, приведенный ниже, иллюстрирует те­рапевтический подход, используемый в данной ориентации. Обратите внимание на взаимоизучение терапевта и клиентки и на то, как отражаются на интервью культурные факторы.

Консультант: В прошлый раз вы рассказали мне о вашей ис­тории, нынешней ситуации, о том, что более всего беспокоит в целом, о взглядах на жизнь. Мы выяснили вашу феминистскую ценностную ориентацию и ваше желание исследовать конфликты на работе и в семье и многое другое. Я рассказала вам о моей ориентации в консультировании и о моих личных феминистских взглядах. Мы договорились провести вместе 6 сеансов, а затем произвести ревизию. Мне очень интересно, какая реакция была на первый сеанс, и как вы чувствовали себя в промежутках меж­ду сеансами.

Клиент: Реакции были сложными и разными. Мне было легко с вами. Я поняла почему вам была нужна именно эта информация и мне было легко рассказывать о своей истории, росте и нынешних трудностях. Я почувствовала облегчение от того, что вы не видите во мне боль­ную или недалекую. Мне помогло то, что вы сказали, что у многих женщин бывают подобные ситуации и что решать их можно по-разному. Я почувствовала поддержку и понимание и что вы не своди­те мой случай к схеме, как это было раньше. И еще я ощутила уве­ренность в том, что я не буду одна при решении моих проблем, но решение это будет мое.

Консультант: Все эти реакции позитивные. А были реакции менее яс­ные или внушающие тревогу?

Клиент: Да, не могу пока понять, что думать о наших с вами отно­шениях. Не похоже на консультирование, которое было несколько лет назад, тогда терапевт держался в отдалении, я чувствовала, что разговариваю с профессионалом, а с другой стороны это не похоже на разговоры с подругами из группы поддержки.

Консультант: А могли бы вы все же подумать, на какие отношения это больше всего похоже?

Клиент: Может быть, похоже на сотрудничество с коллегами на ра­боте, но здесь больше внимания уделяется моим проблемам. Но я не уверена, как мне вести себя с вами. Можно ли пригласить вас на ланч, задавать вопросы из вашей личной жизни, или все же отно­ситься к вам как к эксперту или начальнику?

Консультант: Итак, не очень ясна роль и границы поведения и это беспокоит, если я правильно поняла.

Клиент: Да, и то и другое.

Консультант: Трудно чувствовать комфорт, когда не определены роли, границы и ожидания. Это похоже на появление на чужой террито­рии. Если вам это будет полезно, давайте поговорим о наших отно­шениях и об их границах.

Клиент: Да, будет, я думаю.

Консультант: Хорошо, но сначала нам надо на некоторое время сфоку-сироваться на процессе нашей беседы, потому что я думаю, что это относится к общим проблемам жизни и вашего брака. Интересно, вы бы сказали сами об этом, если бы я вас не спросила? И еще мне интересно знать, является ли для вас стереотипом задержка чувства смущения и неловкости в отношениях с людьми.

Клиент: Это наблюдение очень точное, для меня является стерео­типом задержка чувства дискомфорта в отношениях с людьми и желание удовлетворить потребности других членов семьи.

Консультант: Таким образом, наше взаимодействие воспроизвело ваш обычный стереотип — придавать большое значение чувствам, по­требностям, просьбам других. Каковы ваши чувства по отношению к этому?

Клиент: Это меня смущает. Думаю, мне не надо так делать, но так уж сложилось.

Консультант: Вы усматриваете в этом какую-нибудь связь со сте­реотипом женской роли в обществе?

Клибнт: Я еще не связала этого. Конечно, если я это сделаю, это скажется на моих паттернах общения.

Консультант: Это важно, и об этом можно поговорить еще, но я вас прервала, вернемся ли мы к выяснению наших отношений, границ и ожиданий?

Date: 2016-05-25; view: 342; Нарушение авторских прав