И IIl>lltIl>IIlIIII>lll<iIIIl(l<IIlIlllll11ItlMlllIIIIIIIlIlllIIIlIlIIIIIiIIIlIllill>IIIIlI>II>IItI

Каждая культура индивидуальна. Она имеет собственный менталитет, свою систему истинности и познания, собственную философию и ми­ровоззрение, тип религии и стандарты «святости», формы искусства и литературы, правила нравственности и кодексы поведения, свою эко­номику и политику, законы и наказания. На этой основе возникает особый, присущий именно данной культуре тип личности, обладающий специфическим менталитетом и поведением.

Все ценности, сколь бы различными они ни были, хорошо согла­суются друг с другом и логически, и функционально. Они разделя­ются большинством членов общества, воспринимаются как «единст­венно верные», передаются от поколения к поколению. Интеграция ценностей обеспечивает стабильность общества. Сорокин выделя­ет в зависимости от доминирующих ценностей три типа культур: 1) идеациональный; 2) чувственный; 3) идеалистический. Названия достаточно условны, в действительности, так сказать, «чистые» типы обнаружить довольно трудно. Но для описания приоритетных цен­ностных ориентации, господствующих или преобладающих в куль­туре, такой подход вполне правомерен.

Необходимо отметить, что за исходный пункт в описании типа культуры Сорокин предлагает принимать следующие признаки.

¹ Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. Исследование изменений в боль­ших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. СПб., 2000. С. 46-47.

• Природа реальности, способ ее восприятия людьми. Возможны различные варианты: земная жизнь может казаться людям лишь иллюзией, временным пребыванием, а подлинная реальность на­ходится за пределами, она сверхчувственна, нематериальна.

Другой способ отдает преимущество тому чувственному, матери­альному бытию, которое окружает людей, воспринимается органами чувств. Эта среда обитания формирует их потребности и ценности.

Третий вариант представляет уравновешенный синтез первого и второго, в нем сосуществуют и те и другие признаки.

• Природа целей и потребностей, требующих удовлетворения. Су­ществуют телесные, чувственные потребности, такие как голод, жажда, секс, безопасность, удовлетворение которых необходимо для жизненного комфорта.

Но человек не ограничен только физическим миром, у него есть духовные потребности: спасение души, исполнение священного дол­га, преданность Богу, моральные императивы; жажда славы, власти, денег, популярности, познания. Многие из них характерны для те­лесно-духовных потребностей. На этой основе предпочтений строят­ся системы ценностей, типичных для разных культур.

• Степень и формы удовлетворения потребностей. Удовлетворение потребностей имеет чрезвычайно широкий диапазон. Амплитуда колебаний — от минимума к максимуму, от скудости — к роско­ши. Ранжирование самое различное: от примитива до экстрава­гантности; от добродетели до порока. Это характерно и для телес­ных, и для духовных, и для смешанных потребностей. Но в каж­дом типе культуры их конфигурация будет особой.

• Способы удовлетворения потребностей. Здесь также возможны различные варианты: поиск средств и среды их реализации; обра­щение к самому себе, стремление найти внутренние резервы за счет собственной энергии; поиск новых источников преодоления жизненных проблем.

Комплекс этих признаков в различных модификациях образует различные типы культуры.

Первый тип — идеациональная культура. Она лежит в основе брахманской Индии, буддистской и ламаистской культур, греческой культуры с VIII по конец VI в. до н. э., европейского Средневековья.

В соответствии с выделенными признаками ее главной ценно­стью, интегрирующей все сферы культуры, являются ценности рели­гии. Реальность воспринимается как сверхчувственное, нематериаль-

ное бытие. Потребности и цели имеют по преимуществу духовный характер, степень их удовлетворения самая максимальная, а способ их осуществления происходит за счет ограничения, минимизации всех физических потребностей. Все телесное рассматривается как греховное, второстепенное. Чувственная среда растворяется в беско­нечной, божественной реальности.

Идеалом становятся аскетизм, отшельничество, житие святых ду­ховных отцов и реформаторов, христианских апостолов. Таковы раз­новидности этого типа культуры аскетического и активного идеа-циализма¹.

Обращаясь к исследованию данного типа культуры в европейском Средневековье, Сорокин отмечает, что наиболее значимой и влия­тельной ценностью этого времени является религия. Архитектура и скульптура Средних веков — «Библия в камне», литература были нронизаны христианской верой, в живописи господствовала библей­ские сюжеты и темы, музыка также носила религиозный характер и предназначалась для церковных служб. Этика и право основывались на заповедях христианства, философия имела теологическую направ­ленность. Политическая организация была теократической и воспро­изводила церковную иерархию. Семья рассматривалась как священ­ный союз, нравы и обычаи воплощали единство с Богом как высшую ценность. Даже экономика регулировалась и контролировалась ре­лигией, налагавшей запреты на различные формы торговых сделок и отношений, несмотря на их выгоду.

Весь чувственный мир рассматривался лишь как временное «при­бежище человека», в котором последний — странник, стремящийся достичь вечной обители Бога. Таков был менталитет человека идеа-циональной культуры.

«Короче говоря, — заключает Сорокин, — интегрированная часть средне­вековой культуры была не конгломератом различных культурных реа­лий, явлений и ценностей, а единым целым, все части которого выражали один и тот же высший принцип объективной действительности и значи­мости: бесконечность и сверхчувственность божества. Бога вездесущего, всемогущего, всеведущего, абсолютно справедливого, прекрасного, созда­теля мира и человека»².

Закат средневековой культуры заключался в постепенном вытес­нении этого главного принципа. Он начался в Европе в конце XII в..

¹ Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика... С. 48.

² Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 430.

когда стали выдвигаться новые ценности и утверждался чувствен­ный тип культуры.

Второй тип — чувственная, или сенситивная, культура. Начиная с XVI в. в Европе постепенно становится доминирующим новый принцип культуры — сенсорной, утилитарной, светской, «соответст­вующей этому миру». Чувственный менталитет считает реальностью то, что воспринимается «здесь и сейчас». Все потребности и цели но­сят материально-практический характер, их удовлетворение стано­вится первостепенной задачей жизни. Чистая и возвышенная духов­ность отходит на второй план. Возникает новый менталитет и иной тип личности. Все оказывается подчиненным чувственным наслаж­дениям, жизненным удовольствиям, практической пользе.

Сорокин предлагает различные варианты названия этого типа культуры: активный «эпикуреизм», пассивный «эпикуреизм» и ци­нический «эпикуреизм». В первом преобладает культура активного чувственного менталитета; в ней осуществление потребностей про­исходит за счет эффективной реконструкции внешней среды.

Особое значение приобретают новые технологии, медицинские средства, прикладные науки; героями становятся великие историче­ские деятели, завоеватели, основатели империй, ученые, конструкто­ры, артисты, музыканты.

Второму варианту свойствен пассивный чувственный менталитет, а его девизами являются фразы наподобие: «Лови мгновение», «Ешь, пей и веселись», «Вино, женщины и песни». Реализация потребно­стей не требует больших жизненных усилий, ее можно добиться за счет паразитической эксплуатации и утилизации внешней реально­сти, рассматриваемой как источник чувственных наслаждений.

Третий вариант — цинический чувственный менталитет — харак­теризуется распространением лицемерия, умелого сбрасывания и пе­реодевания масок, приспособленчества ради выживания и выгоды.

Эти варианты представляют лишь крайности чувственной куль­туры. Чувственное искусство свободно от религиозных догматов и моральных запретов. Оно отмечено «возбуждающей наготой и сла­дострастием»¹, ибо призвано развлекать и давать наслаждение, изо­бражать реальность «такой, какая есть». Реальный пейзаж, реальные события и узнаваемые люди, любимые герои — крестьяне, учителя, уличные мальчишки, мошенники. Его цель — снять усталость, при­нести удовольствие. Оно постоянно должно находить новые сюже-

Там же. С. 437.

ты, чтобы не стать скучным. Чувственные формы культуры питали изобразительные искусства индийских и скифских племен, искусст­во периода Среднего и Нового царства в Египте; они характерны для последнего периода крито-микенской и греко-римской цивилизации с III по IV в. до н. э. Чувственный тип культуры доминирует в Евро­пе приблизительно с XV-XVI столетия и достигает абсолютного рас­цвета в XIX в.

Общая тенденция чувственного мышления состоит в том, чтобы рассматривать мир с материалистических позиций. Все концепции и теории, основанные на сверхчувственной реальности, отвергаются как заблуждения. Социальные и психологические науки имитируют естественнонаучный подход, экономический материализм набирает силу в объяснении общественной жизни. Человек становится «ком­плексом электронов и протонов», рефлекторным механизмом, пси­хоаналитическим «мешком», наполненным физиологическими стрем­лениями. Сравнительный анализ философских концепций с VI по XX в. показывает возрастание материализма и убывание идеализма.

Все духовное, сверхчувственное осмеивается как ненаучное. В та­кой культуре материальные ценности становятся определяющими, начиная от богатства до повседневного комфорта. Это приводит к вы­теснению вечных ценностей временными.

Чувственное общество живет в настоящем и ценит только настоящее. Так как прошлое необратимо и уже более не существует, а будущее еще не на­ступило, тем более что оно всегда неясно, то только настоящий момент реален и желанен. Отсюда: ухвати сегодняшний поцелуй; быстро обога­щайся; захвати власть; цени популярность, славу и возможности текуще­го момента, так как осознаются только ценности настоящего¹.

Жизнь должна посвящаться не Богу и не далекому будущему, а ло­зунгу «Рай немедленно! Здесь и сейчас!»

Все ценности становятся относительными: что было добродетель­ным, становится порочным; что было истиной, объявляется ложью. Но рано или поздно релятивизм уступает место скептицизму, циниз­му и нигилизму, а общество погружается в пучину морального, ин­теллектуального и культурного хаоса. Такое состояние не может про­должаться долго, ибо общество или гибнет, или вырабатывает новую систему ценностей.

Таковы в общих чертах особенности чувственного типа культуры.

Третий тип — идеалистический культурный менталитет (сме­шанный). Он сочетает в себе черты идеациональной и чувственной

Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 470.

культуры в различных комоинациях и пропорциях и поэтому явля­ется внутренне противоречивым, эклектичным, трудно поддающим­ся логической интеграции.

Идеалистический культурный менталитет ориентирован на пози­тивные ценности, он избегает патологических и негативных явлений, намеренно приукрашивая жизнь, стремясь подчеркнуть благородные черты.

Здесь нет крайностей идеационального или чувственного стилей культуры, в нем сбалансированы материальные и духовные ценно­сти, но преимущество отдано высоким нравственным идеалам.

В смешанном типе культуры может быть обнаружен псевдоидеа-циональный менталитет. Для него характерно унылое, пассивное умение терпеливо переносить удары извне, не сопротивляться лише­ниям и бедам. Это приводит к минимизации духовных и телесных потребностей, когда человек удовлетворяется самым малым. Но та­кое состояние не является результатом свободного выбора, оно вы­нужденно, ибо внешнее принуждение столь велико, что не остается сил для сопротивления. Жизнь в ужасных, жестоких условиях, когда лишь «теплится» существование, характерна для различных групп. К ним можно отнести больных, пораженных неизлечимой болезнью; людей, переживших различные природные или социальные катаст­рофы, которые привели их к полному разорению; нищенские гетто; заключенных в тюрьмах и лагерях; группы, испытывающие действие жесткого правящего режима, намеренно ограничивающего их мате­риальные и духовные потребности.

Таковы три основных типа, или стиля, в истории мировой куль­туры. Сорокин был чрезвычайно увлечен работой в течение ряда лет. Он отмечал, что эти черты не были результатом поверхностных впе­чатлений, а выявлены путем качественного и количественного ана­лиза более чем ста тысяч древних и современных картин и скульп­тур, литературы, музыки, архитектурных памятников, философских трактатов, научных открытий. На этой основе он с социологической точностью построил немало графиков, диаграмм, отражающих тен­денции исторического развития культур. Некоторые из них воспро­изведены в книге «Человек. Цивилизация. Общество»¹.

Многое в этих данных и таблицах теперь кажется наивным, да и при жизни у Сорокина было много критиков. Вызывало сомнение утверждение о роли ценностей в системе культуры. Они воспри­нимались как субъективные предпочтения, личные вкусы и оценки.

Там же. С. 444-448, 467-468, 492-493.

Возражали против терминологии, считая непонятными названия ти­пов или стилей культуры. Многие считали уязвимыми статисти­ческие таблицы, схематизирующие культурные процессы. Следует отметить, что публикация «Динамики» вызвала лавину откликов, писем, рецензий самого различного толка, как восторженных, так и критических. Во всяком случае, Сорокин с удовлетворением отме­чал, что его труд не остался незамеченным.

Я был вполне доволен общественным резонансом, который вызвала моя книга. Ее восприняли так же, как и предыдущие мои труды, т. е. так, как обычно воспринимают большинство действительно значимых работ по истории общественной мысли. Их с восторгом принимают и безоговороч­но отвергают в одно и то же время¹.

Можно с полным основанием утверждать, что «Динамика» — уни­кальное исследование истории мировой культуры, вошедшее в клас-' сический фонд культурологии.

Типология культуры, разработанная Сорокиным, необходима для понимания динамики социокультурного развития, объяснения духов­ного кризиса. Он возражает тем теоретикам, которые утверждают, что западная культура достигла последней стадии старения и нахо­дится в предсмертной агонии. Все подобные аналогии беспочвенны, считает Сорокин, ибо никому из приверженцев этих теорий

не удалось показать, что же разумеется под детством общества или под старением культуры, каковы типичные характеристики каждого из воз­растов, когда и как умирает данное общество и что значит смерть общест­ва или культуры вообще².

Кризис западной культуры представляет собой лишь разрушение чувственной формы культуры, утвердившейся в обществе. За ним последует переходный период, а затем постепенно будет складывать­ся новая форма культуры с иными ценностями.

Точно так же как замена одного образа жизни у человека на другой вовсе не означает его смерти, так и замена одной фундаментальной формы культуры на другую не ведет к гибели того общества и его культуры, ко­торые подвергаются трансформации³.

В западном обществе такой переход уже осуществлялся в исто­рии. Когда идеациональная культура исчерпала свои возможности, на смену ей пришли ценности чувственной культуры.

¹ Сорокин П. А. Долгий путь. С. 208.

² Сорокин П. А. Человек. Цивилизация, общество. С. 432.

³ Там же. С. 433.

Но это не привело к «закату» общества, не парализовало его твор­ческие силы. После хаоса переходного периода начался новый подъ­ем, и в течение пяти веков западная культура демонстрировала перед всем миром свое великолепие.

Все великие культуры подвергались таким изменениям, ибо ни од­на из форм культуры не беспредельна в своих возможностях. Более того, те культуры, которые не изменяли форму, не находили новых ценностей, становились инертными, мертвыми, непродуктивными.

Таким образом, вопреки диагнозу Шпенглера, их мнимая смертная аго­ния была не чем иным, как острой болью рождения новой формы культу­ры, родовыми муками, сопутствующими высвобождению новых созида­тельных сил¹.

Сорокин подчеркивает, что разрушается лишь доминантная, пре­обладающая форма культуры, но она ни в одном обществе не сущест­вует в «чистом» виде. Наряду с ней развиваются и иные формы, не интегрированные в целостную систему. Они выражены в многооб­разии изобразительных искусств, науки, философии, религии и об­разов жизни. В каждой культуре велики созидательные силы, обла­дающие большой жизнестойкостью. Поэтому всякие пророчества от­носительно «конца цивилизации» сильно преувеличены. А многие ценности, которые подвергаются разрушению, едва ли заслуживают того, чтобы их спасать.

Всеобщий характер изменений является закономерностью социо­культурного развития. Но возникает вопрос: где искать причины пе­ремен: во внутренних свойствах системы или во внешних факторах?

Сорокин утверждает, что культура и ее субсистемы, будь то живо­пись, скульптура, архитектура, музыка, философия, право, религия, мораль, формы социальных, политических и экономических органи­заций, содержат внутри себя факторы и основания своих изменений. Беспрестанные перемены в культуре порождаются ее существованием и деятельностью. Процессы ее функционирования определяются по­тенциальной природой данной социокультурной системы, целостной совокупностью ее свойств. Этот принцип Сорокин называет самоде­терминацией, или эквивалентом свободы. Культура развивается по своим внутренним (имманентным) законам, а возможные вариации или отклонения зависят от характера суперсистемы и условий среды.

Внешние факторы могут замедлять или ускорять процессы ее жиз­недеятельности, ослаблять или усиливать свойства системы, препят-

Там же. С. 433.

ствовать или способствовать реализации ее возможностей. Но они не могут заставить культуру проявить то, чем она потенциально не обладает, стать тем, чем она не может стать, произвести то, чего она не может создать.

Внутренние свойства культуры настолько значительны, что они отбрасывают, не закрепляют инородные внешние влияния. Их воз­действие на систему будет кратковременным, не затрагивающим су­щественных свойств, они не могут фундаментально изменить харак­тер и качество каждой фазы развития культуры.

В этом заключается индивидуальность каждой культурной систе­мы, особенность ее судьбы. Однако это не означает полного отрица­ния роли внешних условий. Землетрясение, пожар, эпидемия, навод­нение и другие агенты, внешние по отношению к данной системе — семье, художественной группе, религиозной или политической сек-,те, — могут погубить всех ее членов или какую-то их часть, рассеять ее членов — словом, сотнями способов могут прекратить существо­вание системы. Все это является вполне очевидным. Но это не озна­чает, что культура приобретет свойства и предназначение, для кото­рых у нее нет никаких внутренних оснований. (Так же как дуб не может превратиться во что-то иное.) Культуре свойственна самоде­терминация. Чем больше реальных знаний, опыта и мудрости нахо­дится в ее распоряжении, чем эффективнее действуют все функции, тем больше энергии накапливается в системе культуры, тем более она устойчива, стабильна и независима от внешних воздействий.

Таинственная энергия любви

Сорокиным введено чрезвычайно важное понятие — энергия куль­туры. Она обладает огромной силой, умножая духовный потенциал человека, раскрывая его возможности. Энергия культуры способст­вует сплочению народов, социальных групп, становится мощным импульсом единства и согласия.

Этот тезис, сформулированный в «Динамике», был впоследствии реализован в экспериментальной деятельности Гарвардского иссле­довательского центра по созидательному альтруизму. «Таинствен­ная энергия любви>> — так Сорокин назвал свой проект. История предъявляет человечеству ультиматум: погибнуть или подняться на более высокий моральный уровень. Многочисленные конфликты становятся все более опасными и разрушительными. Их нельзя пред­отвратить ни силой оружия, ни сменой политических режимов, ни

подъемом образования. За два тысячелетия человечество пережило 967 войн и 1629 внутренних смут, и в каждой войне использовались все более смертоносные средства, а масштаб потерь постоянно воз­растал. Эти зловещие факты заставляют пересматривать стратегию политических курсов и человеческих отношений.

Именно поэтому ученые должны начать всестороннее исследова­ние феномена любви как важнейшего источника созидательной энер­гии человечества.

Но в этой области, казалось бы, столь всем известной и понятной, обнаруживается немало проблем. Неопределенность имеет сам тер­мин любви как энергии, нет какой-либо единицы для ее измерения, неясно, применим ли к этому виду закон сохранения энергии и дру­гие физические законы. Сорокин отмечает, что научное исследова­ние лишь начато, но в будущем эта область привлечет многих.

V* Из многих форм сушествования энергии любви он выделяет три аспек-• та: космический, биологический и психологический..

В космической концепции альтруистическая любовь, или Добро, выступает совместно с Истиной и Красотой. Они являются взаимно дополняющими друг друга ценностями, управляющими не только в человеческом обществе, но и во всем Космосе, подобно Божествен­ной Троице. Любовь постигается как объединяющая и гармониче­ская космическая сила, противостоящая хаосу и разрушению. Эти идеи развивались в творчестве Ф. Достоевского, Л. Толстого, В. Со­ловьева, М. Ганди.

В биологической концепции рассматривается альтруистическая любовь, необходимая для существования жизни, проявляющаяся в по­мощи, сотрудничестве, заботе о потомстве.

В психологическом аспекте любовь имеет широкую цветовую гам­му и тональность. Она обозначается такими терминами, как сочувст­вие, симпатия, доброта, дружба, преданность, благоговение, добро­желательность, восхищение, уважение. Эти качества противополож­ны ненависти, враждебности, неприязни, антипатии, зависти. Любя­щий человек стремится к слиянию, идентификации с любимым, ко­торый всегда рассматривается как высшая ценность.

Альтруистическая любовь разделяется на два вида: эрос и агапе. Эгоцентричный эрос прежде всего любит самого себя, не отказывает­ся от своих желаний во имя другого. Его девизом служат такие суж­дения: «Помогай другим, чтобы помогали тебе», «Не делай вреда другим, чтобы не вредили тебе», «Живи и давай жить другим».

Агапе — любовь совсем иная. В ней главным является самоотда­ча, самоотверженность, щедрость. Она обращена на злых и добрых, бедных и богатых, больных и здоровых, добродетельных и порочных. Она не ищет личного удовольствия, но свободно изливается на все окружающее, не добиваясь признания. Все великие апостолы люб­ви — Будда, Иисус Христос, Махатма Ганди проповедовали и жили по законам агапе.

**■ Любовь обладает огромной жизненной силой, она необходима во всех человеческих отношениях. Приветливый, добрый, отзывчивый чело­век более расположен к долголетию, нежели одержимый враждой и не­навистью, иелительная и терапевтическая сила любви подтверждается огромной массой эмпирических данных..

Недружелюбная эмоция лишает человека душевного спокойствия и подрывает его здоровье. Эмоции любви, симпатии, дружбы созда­ют душевный покой и благотворно влияют на жизнь человека. «Лю­бовь — витамин для здорового роста ребенка» — так Сорокин назвал один из разделов своего трактата.

Нежеланные, нелюбимые, отверженные дети, лишенные блага любви в раннем возрасте, рано умирают или вырастают «искривлен­ными» душами. Среди них больше правонарушителей, враждебно и агрессивно настроенных, неустойчивых личностей. «Любовь порож­дает любовь, ненависть рождает ненависть», — пишет Сорокин. В Гар­вардском центре был проведен ряд эмпирических исследований, ко­торые убедительно подтвердили это положение. Дружелюбие, как и агрессия, способно вызвать эффект «заражения и иррадиации», ко­гда эти эмоции распространяются и вовлекают все большее число людей. Особенно опасны общественные и личные эмоции мести, воз­мездия, наказания, принуждения, насилия, страха и враждебности.

«Самые кровавые революции и мировые войны нашего времени привели все человечество, особенно воинственный и беспокойный Запад (вклю­чая Россию), на грань апокалиптической катастрофы. Вдохновленные не­навистью, бойни не улучшают социальное благосостояние, не излечива­ют социальные недуга. Только благоразумно управляемые силы любви и свободной кооперации могут выполнить эти функции», — заключает П. А. Сорокин¹.

Мирное и гармоничное общество основывается на отношениях любви и согласия. Это самое счастливое общество, когда люди могут

¹ Сорокин П. А. Таинственная энергия любви // Социологические исследования. 1991. № 1. С. 80.

сказать: «Я люблю находиться здесь», «Я люблю быть участником». И наоборот, общество, созданное насилием, принуждением, — это тюрьма, притон, откуда все стремятся убежать. Это относится не толь­ко к «большому» обществу, но и к малым группам — семье, трудо­вым коллективам и компаниям.

Если альтруистическая любовь обладает столь большой жизнен­ной энергией, то вполне разумно ставить вопрос о ее накоплении и воз­можном применении:

Без минимальной кооперации доброй воли и взаимной помощи никакое общество не сможет выжить даже в течение нескольких дней, недель или месяцев, оно немедленно начало бы страдать от непрерывной напряжен­ности, конфликтов и гражданских войн. Ни порядок, ни безопасность, ни спокойная работа по обеспечению средств существования невозможны в обществе человеческих существ, движимом лишь эгоистичными удо­вольствиями, ненавистью и жадностью, необузданной энергией любви¹.

Сорокин предлагает пять базисных величин для измерения каче­ственного и количественного многообразия конкретных феноменов любви. Он не претендует на законченность такого подхода, считая его лишь возможным для эмпирического исследования и описания.

1. Интенсивность (психологическая и поведенческая) ранжируется от нуля до бесконечности; от чисто словесного, но демонстратив­ного выражения чувств до добровольного пожертвования для бла­гополучия любимого человека.

2. Экстенсивность — от нулевой точки любви к себе (эгоизм) до люб­ви ко всему человечеству и всем живущим созданиям универсума.

3. Длительность — от кратчайшего момента до нескольких десяти­летий жизни индивида или группы.

4. Чистота — от любви ради самой любви, ради любимого человека вне мотивов пользы, вознаграждения, удовольствия, вплоть до ко­рыстной любви, связанной с ожиданиями приключений, выгоды, наслаждения.

5. Адекватность — от любви слепой, избирающей неверные средст­ва и поэтому приводящей к обратным результатам, до любви муд­рой, глубокой и обоснованной.

Эти параметры позволяют проследить возрастание или уменьше­ние любви в человеке, группе или обществе.

Там же. С. 151.

224 Глава 6. П. А. Сорокин о динамике культуры

Особое значение Сорокин придает деятельности «апостолов люб­ви», творческим личностям, героям, проповедникам. Великие аль­труисты Будда, Иисус Христос, Лао-Цзы, Конфуций, св. Франциск Ассизский, Махатма Ганди излучали энергию любви. Потому необ­ходимо всемерно содействовать их творчеству и увеличивать их влия­ние на людей.

Но как бы ни был велик их энергетический потенциал, он должен быть дополнен возрастанием доброжелательной атмосферы в жизни и поступках обыкновенных людей. Сорокин выдвигает принцип «аль-труизации» посредством культуры, которая должна пропитать чело­вечество благодатью любви и освободить от яда вражды. Культурные системы должны излучать позитивную энергию любви и приоста­навливать распространение негативного влияния ненависти. Новый подход к культуре будет способствовать возникновению дружест­венной атмосферы в обществе, предотвращению конфликтов, содей­ствию творческой деятельности, уменьшению страданий и созида­нию теплой, доброжелательной атмосферы в общении.

Гарвардский исследовательский центр существовал в течение поч­ти 10 лет до конца 1959 г. П. А. Сорокин вспоминал:

«Таинственной энергии любви» я посвятил около десяти лет своей жиз­ни. И надо сказать, кое-что добавил к существующим знаниям об этом предмете. И если результаты более скромные, чем мне хотелось, в мое оп­равдание можно произнести древнее выражение: «Я сделал, что смог, пусть другие сделают лучше»¹.

¹ Сорокин П. А. Долгий путь. С. 236.

Глава 7