ТРАДИЦИОННЫЕ идеи нашего общества

Речь пойдёт не о множестве мелких идей представителей толпы, которые в предшествующем разделе были охарактеризованы в качестве носителей безыдейности, по отношению к идеям общественной в целом и глобальной значимости.

Речь пойдёт о «больших идеях», которые стали основой функционирования различных общественных институтов и более или менее ярко выражали и выражают себя в политике государства помимо сопутствующего им в политике своекорыстия, недобросовестности и непрофессионализма чиновников, подчас затмевающих идеи и вытесняющих их из реальной политики в область культовых деклараций и обещаний, адресованных остальному обществу.

Вокруг этих идей формируются субкультуры общества, в которых представители толпы откликаются на те или иные знаковые слова, образы-символы и ритуальные действия, а представители соответствующих “элит” более или менее внятно способны изложить идеи как той субкультуры, приверженцами которой являются они сами, так и отчасти идеи субкультур, которые они порицают.

При этом между представителями “элит” и толпы в каждой субкультуре есть некоторое взаимопонимание на основе общности для тех и других знаковых слов, образов, символов, культовых ритуалов и примитивизированного до утраты ими жизненной состоятельности выражения этих идей в общедоступном культовом мифе. Кроме того в силу исторического развития общества и его субкультур и переплетения в психике одних и тех же людей идей, не всегда совместимых друг с другом в жизни общества, носителями этих субкультур и идей (хотя бы отчасти) в одно и то же время могут быть одни и те же люди.

Основные идеи такого рода, унаследованные от прошлого Россией наших дней, это:

· вероучения библейских церквей имени Христа и вероучения других традиционных для России в эпоху империи религиозных культов (ислама, иудаизма, буддизма), которые исповедовало подавляющее большинство населения империи;

· марксизм, которого люди в своём большинстве не знают и не понимают, вследствие чего в сознании подавляющего боль­шинства его знаковым заменителем стало слово «комму­низм», единообразного понимания сути и способов осуществления которого в обществе тоже нет;

· идея «гражданского общества» — корпорации индивидуалистов на основе формально-юридических процедур буржуазной “демо­кра­тии” и хозяйства частнокапиталистического типа.

Кроме этого, в последнее десятилетие проявили себя реликты и некоторые идеи, воспринятые Россией извне. К этой категории принадлежат:

· языческие вероучения многобожия[53] народов России глубокой древности (реликты), которые не содержат в себе какой-либо определённой социологической доктрины, применимой к обществу численностью в несколько десятков миллионов человек, проживающему на огромной территории;

· философско-религиозные, мистические традиции Индии, Тибета, Китая, Японии, при­вле­ка­ю­щие к себе людей посредством свойственных им психологических практик (раз­но­го рода йоги [54]) и боевых искусств, освоение которых требует и освоения соответствующих личностных культур мироощущения и миропонимания;

· расово-националистические идеи с тенденцией к нацизму и расовой нетерпимости в своих крайних проявлениях, представляющие собой внутрироссийское эхо гитлеризма и расизма капиталистических стран Запада (их носителями являются некоторые русскоязычные сторонники возрождения имперских традиций России) и реликтовый нацизм эпохи перехода от родоплеменного строя к рабовладельческому (свойст­вен­ный для некоторой части евреев и представителей[55] неславянских народов России (чеченцев, татар), а также и для некоторой части тех славян, которые пытаются внести в современность свою реконструкцию древнеславянского много­божия и идолопоклонства эпохи, предшествующей крещению Руси).

Для целей настоящего повествования значимо не содержание каждой из перечисленных «больших идей», а возможности для общества на основе каждой из них решать две задачи, исторически реально неразрывно связанные друг с другом в нашу эпоху:

1. Формирование психики личности так, чтобы:

Ø личности в совокупности образовывали внутренне бесконфликтное общество;

Ø и это качество обеспечивалось в преемственности поколений.

2. Управление научно-исследовательской и хозяйственной деятельностью (произ­вод­ной от научной в смысле технико-технологической обусловленности хозяйства достижениями науки) так, чтобы всё это было в ладу с биосферой Земли и Космосом. Эта задача может иметь три модификации:

Ø построение техносферы и системы глобального хозяйства, не подавляющих и не разрушающих биоценозы Земли и гарантированно покрывающих свойственные обществу в такого рода культуре потребности в разнородной продукции;

Ø построение качественно иной культуры, в которой Человек, освоив потенциал развития своей духовности и телесности, жил бы в биосфере Земли и в Космосе, будучи свободным от необходимости поддерживать техносферу и соответствующее ей хозяйство в качестве средства защиты от давления на него природной стихии;

Ø построение биосферно-допустимых техносферы и системы глобального хозяйства как основы для построения в последующем культуры и образа жизни, свободных от техносферы и хозяйства (или как вариант — параллельное течение процессов обуздания техносферы и выработки культуры, свободной от неё).

Решение этих взаимно связанных задач глобального масштаба (т.е. охватывающих всё человечество) — это то, что необходимо для преодоления нынешнего российского кризиса, поскольку российский кризис — локальное проявление глобального кризиса в развитии человечества.

Соотносясь с названными неразрывно связанными задачами, рассмотрим выше перечисленные «большие идеи».

Реликтовые идеи разноплемённого многобожия в древности не стояли перед проблемой управления коллективной деятельностью ни вообще, ни в сфере ведения хозяйства общества в целом, поскольку производство было основано большей частью на единоличном труде[56]. Соответственно племенные “божки” (эгрегоры) и их служители не могут «договориться» друг с другом в том числе и о том, как вести глобальное хозяйство на основе объединения единоличного труда множества людей в технологических процессах техносферы всего человечества, требующих труда коллективного.

Религиозно-философские и мистические традиции, воспринятые из стран немусульманской Азии, более внимания уделяли и уделяют «внутреннему миру» человека, нежели управлению процессами, порождёнными в общем всем «внешнем мире» единоличной и коллективной деятельностью людей. Поэтому для упра­вления научно-техническим прогрессом и экономикой общества они тоже не актуальны в своей экзотерической составляющей (т.е. открытой всем). Если же в их эзотерической составляю­щей (предназначенной исключительно для посвящённых, представляющих собой меньшинство общества) и имеются какие-либо знания и навыки такого рода, то глухая стена между эзотерической и экзотерическими ветвями этих культур, а также специфика организация психики высоко посвящённых эзотеристов и толпы не посвящённых экзотеристов исключают возможность использования такого рода эзотерических знаний даже в том случае, если они где-то и сокрыты.

Подтверждением этому является пример Японии, Южной Кореи, Китая, которые предпочли перенять финансово-экономи­чес­кие теории Запада для того, чтобы на их основе восполнить соответствующий вакуум идей и навыков в своих экзотерических составляющих культуры[57].

Кризис общественно-экономического развития Северной Кореи (КНДР) на основе идей Чучхе[58], которые в своей экзотерической составляющей представляют бессодержательные лозунги-закли­на­ния толпы на безусловную подвластность вождю и носителям эзотеризма правящей партии[59], которые якобы знают и умеют всё, что необходимо для обеспечения управления жизнью общества[60], — также показатель бесплодности восточно-азиатского эзотеризма в решении прикладных задач управления наукой, хозяйственной деятельностью общества, и главное — задачи воспитания новых поколений более близкими к идеалу человека, нежели им предшествующие.

Националистические идеи с тенденцией к нацизму и расовой нетерпимости в своих крайних проявлениях [61] вне зависимости от их культовой окраски и адресации тем или иным социальным группам в современном мире представляют собой явление не самостоятельное — опекаемое и направляемое «мировой закулисой». Вследствие этого они являются средством канализации в русле сценариев «мировой закулисы» искусственно мифологизированного (т.е. весьма далёкий от реальности жизни) протеста и неприятия существующего порядка наиболее подавленной в своём личностном развитии частью толпы «простонародья» и некоторой части “элиты”.

При подходе к проблемам большой политики [62] носителям националистических и откровенно нацистских идей свойственно рабовладельческое мнение:

В случае прихода к власти они намереваются принудить работать на себя силой, подкупом и страхом как разработчиков теорий и практик, так и носителей теоретических прикладных знаний и практических навыков, которые в современной культуре человечества представляют собой порождение других (а не нацистских) культур и субкультур.[63]

Будучи искренне приверженными этому принципу и убеждёнными в его практической осуществимости, они (носители националистических идей) не обеспокоены расширением и углублением своего собственного миропонимания и развитием на этой основе социологии в целом и её прикладных отраслей, в частности: психологии (как теорий, так и работоспособных методов-прак­тик), педагогики и экономических теорий. В силу этого двоякого обстоятельства [64] они обречены быть подчинёнными столь ненавистной им «миро­вой закулисе» и (при сохранении безчувственно-безум­ной верности своим националистически-нацистским иде­а­лам) спо­собны работать только в каких-то её политических сценариях, преимущественно в качестве средства разрушения исторически сложившегося общественного устройства, блокирования неприемлемых для «мировой закулисы» тенденций развития общества и выдержки его под гнётом диктатуры нацизма в течение некоторого времени (исторически непродолжительного) до начала осуществления в этом обществе какого-то иного политического сценария.

Что касается ранее выделенной первой группы «больших идей» (традиционных для российской империи культовых вероучений; марксизма, неоправданно отождествляемого с коммунизмом; идей гражданского общества на основе буржуазной демократии индивидуалистов и частнокапиталистического хозяйства), то исторически реально именно они привели человечество к нынешнему глобальному биосферно-экологическому и социальному кризису, одним из проявлений которого является распад СССР и неблагоустроенность жизни подавляющего большинства населения на его территории. И соответственно, на их основе преодолеть глобальный и региональные кризисы не удастся.

Дело в том, что библейское вероучение о жизни людей на Земле в обществе себе подобных представляет собой доктрину построения глобальной расистской “элитарно”-невольничьей цивилизации путём скупки мира на основе надгосударственной международной мафиозно организованной корпоративной иудейской монополии на ростовщичество (и как следствие — их же монополии на котировку, т.е. на установление цен и соотношения цен на всё и вся; в ХХ веке к этому добавилась и информационная власть на основе юридической концепции «персональных авторских прав» и мафиозной манипуляции ими[65]).

Этот глобальный политический проект не способен освободиться от принципиально свойственной ему порочности — расизма (еврейского, антиеврейского и прочих), ростовщического мафиозного паразитизма, злоупотреблений разнородной властью как со стороны библейской системы, так и со стороны порождаемых ею разнородных оппозиций себе самой. В результате всего этого технико-технологический прогресс, — включающий в себя биосферно-недопустимые технологии и технику, — обгоняет под властью библейской культуры нравственно-этическое и в целом духовное развитие человечества.

Духовное же развитие в целом блокируется в библейской культуре возведением в ранг богооткровенных истин разрушительных по отношению к природе Земли и сути человека норм нравственности и поведения, что представляет собой разновидность хулы на Бога; причём в церквях и синагогах — хулы культовой.

Этот проект породил капитализм западного типа, который на определённой стадии развития — ради финансово-экономической выгоды, а по существу ради достижения большей гибкости и эффективности в управлении — выразил и отчасти воплотил в жизнь идею гражданского общества, свободного от идеологического и ритуального диктата дорогостоящих церквей в его экзотерической культуре. В этой экзотерической культуре (культуре для всех) развиваются фундаментальные и прикладные научные дисциплины, включая и теории управления хозяйственной деятельностью на микро- и макро- уровнях. При этом экзотерическая составляющая культуры некоторым образом обслуживает эзотерическую составляющую библейской культуры [66], поддерживаемую на Западе и в России раввинатом и регулярным масонством.

Соответственно этому обстоятельству публичная экономическая наука Запада представляет собой «теории для клерков», а не теории реального управления для хозяев. Эзотерическая составляющая культуры управления экономикой на микро- и макро- уровнях на Западе представляет собой совокупность практических навыков и теоретически не формализована, что исключает утечку её содержания в публичную экзотерическую науку, доступную всем; а в публичной науке Я-центричное миропонимание и корысть частного собственника (плюс к тому налагаемые культурой и «общес­т­вен­ным мнением» «табу» на рассмотрение некоторых проблем) блокируют возможности порождения в публичной экономической науке адекватных жизни в целом и хозяйственной практике, в частности, теорий.

Публичная (экзотерическая) экономическая наука Запада, импортируемая ныне всеми прочими странами мира, предназначена для порождения автоматизмов реакции множества клерков на финансово-экономические ситуации и управление хозяйственной де­я­тельностью обществ на этой основе в русле политики, проводимой библейской «мировой закулисой»[67]. Эзотерическая же культура управления хозяйственно-потребительской деятельностью общества на Западе воспроизводится на клановой основе и на основе неформального посвящения топ-менеджеров (высших руководителей) в практику управления фирмами и банками макроуровня мирового хозяйства и хозяйств регионов и достаточно крупных в территориальном отношении государств.

В силу этих особенностей социологии и культуры управления Запада для России, — единственной из числа больших промышленно развитых стран не имеющей укоренившейся системы макроэкономического управления на основе деятельности ростовщических кланов, — импорт публичных социально-экономических западных теорий не только бесполезен, но и вреден вследствие их неадекватности реальной экономике и, в особенности, — экономике России[68]. Это одна из причин невозможности осуществления в России идеала гражданского общества по западному образцу.

Ещё одна причина состоит в том, что для того, чтобы эти публичные теории Запада заработали в России в общемировом режиме, необходима наследственная система кланов — носителей эзотерической теоретически неформализованной традиции управления на макроуровне экономики. Времени на становление такой системы ни История как таковая, ни «ми­ро­вая закулиса» России не отпустили.

Такое отношение «мировой закулисы» к России объясняется тем, что идея гражданского формально демократического общества на основе частнокапиталистической системы хозяйствования это — та идея, которую «мировая закулиса» с конца первой половины XIX века если и поддерживает, то только вынужденно, причём исключительно — в границах некой более широкой системы «взаимных скреп и противовесов», дополняя ею какие-то другие политические сценарии. А в своей глобальной стратегии она её приговорила к искоренению, поскольку в ней невозможно сдержать гонку безсмысленного потребления и частного обогащения, разрушительных как для общества, так и для биосферы Земли, что представляет реальную опасность и для «мировой закулисы».

На замену этой идее в середине XIX века был предложен марксистский псевдо- коммунизм. Но чтобы «мировая закулиса» сохранила свою безраздельную внутриобщественную власть над людьми и в условиях порождаемого ею государственного рабовладения, «коммунизм» на идеологической основе марксизма пред­полагал культ атеизма и культовую экзотерическую социологию, реально непригодную для решения задач управления делами общества и его хозяйственной деятельностью, в частности[69].

Поскольку исторически реальный традиционный ислам был сведён социальной “элитой” к обязаловке ритуальной дисциплины и приспособлен к поддержанию толпо-“элитарной” организации жизни общества на основе избирательного прочтения и перетолковывания Корана и Суны[70] (одно из крайних проявлений этого в России — деятельность лидеров “неза­висимой Ичкерии” и неспособность остального населения Чечни поставить свою зарвавшуюся “элиту” на место), то мусульманская цивилизация не воспользовалась ключами[71], содержащимися в Коране, к выходу из культуры толпо-“элитаризма” и разноликого рабовладения в культуру человечности.

В силу этого традиционно исламские общества перенимают техносферу и публичную науку, порождённые в библейской цивилизации, включая и социально-экономические теории, выражающие как идеи гражданского общества на основе частнокапиталистической системы хозяйствования, так и идеи марксистского псевдокоммунизма, о несостоятельности которых говорится во многих работах ВП СССР.

В традиционно мусульманских странах, где есть устойчивые в преемственности поколений “элитар­ные” клановые системы, порождённые Западом теории гражданского общества и экономики частнокапиталистического толка отчасти обеспечивают управляемость хозяйства на макроуровне, но не в соответствии с кораническими идеалами, а в русле библейской доктрины скупки мира иудеями; т.е. только усугубляя глобальный кризис.

В России же концептуально безвластный традиционный ислам[72], сведённый к механической ритуальной дисциплине, не может быть основой для разрешения кризиса ныне, как не смог он быть такого рода основой в период до 1917 г.

Хотя буддизм, бывший традиционным вероисповеданием части населения империи до 1917 г., представляет собой одну из разновидностей религиозно-философских и мистических традиций, ныне вторично воспринимаемых Россией из стран немусульманской Азии (о чём было сказано ранее), в связи с его традиционностью для России необходимо прямо указать на некоторые события прошлого. В период царствования Александра II и Алексан­дра III в формах буддизма восточно-азиатский эзотеризм уже пытался оказать своё влияние на течение истории России через клан Бадмаевых, представители которого в двух поколениях пользовались уважением и доверием обоих названых императоров: в частности крестник императора Александра III врач П.А.Бадмаев в 1893 г. представил на имя своего крёстного политико-фило­соф­ский трактат, ориентированный на включение Монголии и Тибета в состав Российской империи[73]. Это влияние проникшей к императорскому двору ветви буддизма было утрачено в царствование Николая II.[74]

В силу неразвитости в традиционном буддизме культуры управления коллективной деятельностью и хозяйственной деятельностью в технически развитом обществе эзотерики Востока тогда проиграли битву за Россию библейским эзотерикам, внедрившим в Россию псевдокоммунистический марксизм. Однако до настоящего времени традиционный буддизм, как и традиционный ислам, не восполнил в своей экзотерической культуре этот «интел­лек­ту­альный вакуум». Поэтому он и в условиях современности бесперспективен для преодоления кризиса российского общества, как и прочий эзотеризм и экзотеризм традиционных культур и субкультур толпо-“элитарных” обществ.

Это означает, что все названные «большие идеи» и выражающие их субкультуры (каждая по отдельности и все в совокупности) при невосприимчивости их представителей к зову Свыше и при поддержании механической неизменности исторически сложившихся традиций толпо-“элита­ризма” на их основе не могут быть средством преодоления кризиса развития российского общества ни в ближайшей перспективе, ни в последующем.