Основные направления в философии ХХ века

1. Экзистенциализм

2. Игровая концепция культуры (Й. Хейзинга)

3. Концепция массовой культуры (Х. Ортега-и-Гассет)

4. Постмодернизм

ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ (от позднелат. existentia – существование), или философия существования, – философское направление, возникшее накануне 1-й мировой войны в России (Шестов, Бердяев), после 1-й мировой войны в Германии (Хайдеггер, Ясперс, Бубер) и в период 2-й мировой войны во Франции (Сартр, Марсель, выступивший с идеями экзистенциализма еще во время 1-й мировой войны, Мерло-Понти, Камю, С. де Бовуар).

В 1940–50-х гг. экзистенциализм получил распространение в других европейских странах, в 1960-х гг. также и в США. К экзистенциализму близки религиозно-философские направления: французский персонализм (Мунье, Недонсель, Лакруа) и немецкая диалектическая теология (Барт, Тиллих, Бультман). Экзистенциализм как философское направление носит неоднородный характер. Различают экзистенциализм религиозный (Ясперс, Марсель, Бердяев, Шестов, Бубер) и атеистический (Сартр, Камю, Мерло-Понти, Хайдеггер). Однако определение «атеистический» по отношению к экзистенциализму несколько условно, т.к. признание того, что Бог умер, сопровождается (в частности, у Хайдеггера и Камю) утверждением невозможности и абсурдности жизни без Бога.

Своими предшественниками экзистенциалисты считают Паскаля, Кьеркегора, Унамуно, Достоевского и Ницше. На экзистенциализм оказали влияние философия жизни и феноменология Гуссерля.

Экзистенциализм пытается возродить онтологию, в противоположность методологизму и гносеологизму, распространенным в философии нач. 20 в. Как и философия жизни, экзистенциализм хочет понять бытие как нечто непосредственное и преодолеть интеллектуализм как традиционной рационалистической философии, так и науки. Бытие, согласно экзистенциализму, не есть ни эмпирическая реальность, данная нам во внешнем восприятии, ни рациональная конструкция, предлагаемая научным мышлением, ни «умопостигаемая сущность» идеалистической философии. Бытие должно быть постигнуто интуитивно. Но в отличие от философии жизни, выделившей в качестве исходной реальности переживание, экзистенциализм стремится преодолеть психологизм и раскрыть онтологический смысл переживания. Главное определение бытия, как оно открыто нам, т.е. нашего собственного бытия, именуемого экзистенцией, есть его незамкнутость, открытость трансценденции.

С точки зрения религиозного экзистенциализма трансцендентное – это Бог.Согласно Сартру и Камю, трансценденция есть ничто, выступающее как глубочайшая тайна экзистенции.

Во французском и русском экзистенциализме, а также у Ясперса в центре внимания стоит проблема человеческой свободы. Экзистенциализм отвергает как рационалистическую просветительскую традицию, сводящую свободу к познанию необходимости, так и гуманистически-натуралистическую, для которой свобода состоит в раскрытии природных задатков человека, раскрепощении его «сущностных» сил. Свобода, согласно экзистенциализму, должна быть понята исходя из экзистенции.

Прорывом объективированного мира, мира «man», является, согласно экзистенциализму, не только подлинное человеческое общение, но и сфера художественного, философского, религиозного творчества. Поэтому большинство экзистенциалистов излагают свои идеи в художественной форме. Однако истинная коммуникация, как и творчество, несут в себе трагический надлом: мир объективности непрестанно грозит разрушить экзистенциальную коммуникацию. Все в мире в конце концов терпит крушение в силу самой конечности экзистенции и потому человек должен научиться жить и любить с постоянным сознанием хрупкости всего, что он любит, незащищенности самой любви. Но глубоко скрытая боль, причиняемая этим сознанием, придает его привязанности особую чистоту и одухотворенность.

Социально-политические позиции у разных представителей экзистенциализма неодинаковы. Так, Сартр и Камю участвовали в движении Сопротивления; с конца 1960-х гг. позиция Сартра отличалась крайним левым радикализмом и экстремизмом. Концепции Сартра и Камю оказали известное влияние на социально-политическую программу движения «новых левых» (культ насилия, свободы, перерастающей в произвол). Политическая ориентация Ясперса и Марселя носила либеральный характер, а социально-политическим воззрениям Хайдеггера была присуща консервативная тенденция.

Йохан Хёйзинга (1872 –1945) -нидерландский ученый, историк, теоретик культуры. Особое значение в возникновении и развитии мировой культуры он придает игре как основе человеческого общежития в любую эпоху. Его труд «Человек играющий. Опыт определения игрового элемента культуры» (Homo ludens: Proeve eener bepaling van het spel-element der cultuur, рус. пер. 1982) принес ему исключительную популярность, был переведен на многие языки мира.

Согласно определению Хейзинги, игра – это «действие, протекающее в определенных рамках места, времени и смысла, в обозримом порядке, по добровольно принятым правилам и вне сферы материальной пользы и необходимости. Настроение игры есть отрешенность и воодушевление – священное или праздничное, смотря по тому, является ли игра сакральным действием или забавой. Само действие сопровождается чувствами подъема и напряжения и несет с собой радость и разрядку» («Homo ludens...». M., 1992, с. 152, пер. В.Ошиса). Хейзинга подчеркивает антиавторитарный характер игры, допущение возможности иного выбора, отсутствие гнета «серьезности». Всякая форма культуры есть «игра» именно потому, что она развертывается как свободный выбор в рамках заранее принятых правил. Оперируя огромным фактическим материалом, он прослеживает игровой момент культуры в рамках различных форм цивилизации, от архаических обществ до современного заданного мира, и в рамках всевозможных культурных форм: поэзии, театра, других видов искусства, правосудия, философии и войны. Хейзинга обосновывает идею, что война является элементом культуры постольку, поскольку в ней есть игровая основа – честное соперничество, бой «по правилам». Он не дает, однако, окончательного ответа на вопрос, явилась ли игра одним из факторов культуры, когда культура выступает как целое лишь во взаимодействии «игрового» и серьезного моментов, или же вся культура есть бесконечно развившийся и усложнившийся принцип игрового начала (итальянский исследователь О.Капитани считал эту дилемму «глубоко скрытой апорией» мысли Хейзинги; сходное предположение высказывает У.Эко в предисловии к итальянскому изданию «Homo ludens»).

Многие труды Хейзинги 30–40-х гг. содержат критику массовой культуры, в частности книга «В тени завтрашнего дня» (In de schaduw van morgen. 1935, рус. пер. 1982) близка работам ХосеОртеги-и-Гассета. Ортега был одним из основоположников теории массового общества («Восстание масс»).

Цивилизация конца XIX - начала XXв.в. создала подлинные материальные и духовные основы для интеграции человечества. Унифицированные материальные инфраструктуры (коммуникации всех видов – транспорт, электросвязь, возможность безгранично тиражировать информацию, аудио- и видеокопии любых оригиналов и т.д.); унифицированные (сравнительно высокие) условия и формы жизни, труда, потребления, общедоступных видов досуга, культуры (кино, эстрады); доступность территориальной мобильности и т.д. Созданные т.о. элементы общего блага – общедоступные коллективные и индивидуальные товары. Одним из них стало новое измерение бытия – качество жизни со всеми ее атрибутами, не только материальными, но и духовными человеческими отношениями, душевным комфортом и т.п. Массовый характер приняли и демократизированные политические процессы участия в политической жизни страны, города, местного управления и пр. Человек стал чувствовать себя защищенным от природных катаклизмов и воздействующим на социальную жизнь. «Человек массы» становится «хозяином жизни» и начинает диктовать ей условия. Сбылась мечта философов Нового времени. Принесло ли это счастье человеку и культуре?

Омассовление условий и форм жизни не могло не проявиться в усреднении культуры, в распространении ее примитивных образцов, стандартизированных и размноженных современными техническими средствами. Это обстоятельство вместе с массовым участием в политике стало одним из источников противоречивых суждений о массовом обществе – от элитарной критики омассовления, «тирании масс» (Ф.Ницше, О.Шпенглер, Н.А.Бердяев, X.Ортега-и-Гассет и др.), защиты массового общества от элитарной критики (К.Мангейм, Ханна Арендт и др.) до попыток дать позитивную оценку массовому обществу (Д.Белл,Э.Шилз и пр.).

С реальностью – и одновременнойиллюзорностью участия каждого в совремнных культурных практиках связана ещё одна тенденция в самосознании культуры – ПОСТМОДЕРНИЗМ. Он связан с философий Запада конца XIX – начала XX в.в.. Речь идет о пересмотре кардинальных предпосылок европейской культурной традиции. Постмодернизм ставит под сомнение:

· прогресс как идеал и схему истории,

· разум, организующий вокруг себя весь познаваемый мир,

· либеральные ценности как эталоном социально-политического обустройства,

· экономической задачей неуклонного прироста материальных благ.

Такое переворачивание привычных – «модернистских» – представлений (отсюда и термин «постмодернизм») охватывает самые разные сферы культурной деятельности, и если в кон. 1960-х гг. постмодернизм ассоциируется по преимуществу с архитектурными экспериментами, основанными на новом образе пространства и стиля («классиками» постмодернистской архитектуры считаются Ч.Дженкс и Р.Вентури), то со временем этот термин получает более широкое хождение, распространяясь на все области общественной жизни. В философии этот термин укореняется Ж.-Ф.Лиотаром, предложившим говорить о «постмодернистском состоянии», для которого характерны открытость, отсутствие жестких иерархий, асимметричных оппозиционных пар (высокое – низкое, реальное – воображаемое, субъект – объект, целое – часть, внутреннее – внешнее, поверхность – глубина, Восток – Запад, мужское – женское и т.д.). Постмодернизм сторонится «тотализующих моделей» и связан со сменой познавательной парадигмы, пересмотром позиции субъекта как центра и источника системы представлений. Место субъекта занимают разнообразные безличные структуры, будь то потоки желания и интенсивности (Ж.Делёз и Ф.Гваттари), трансгрессия и эротизм (Ж.Батай), соблазн в его гиперреальном измерении (Ж.Бодрийар), пульсации, связанные с либидо (Ж.Лакан), сингулярности (П.Вирилио, Ж.-Л.Нанси), ирония (Р.Рорти) или же отвращение (Ю.Кристева). Отсюда идеи о «смерти субъекта», «смерти автора» (М.Фуко, Р.Барт, М.Бланшо), выражающие историческую исчерпанность как феномена авторства, так и традиции герменевтического («смыслового») толкования текстов, основанной на нем.. В результате антропоцентризм, характерный для «нововременной», или просвещенческой, картины мира, сменяется множеством онтологий, выстраиваемых сообразно множеству «объектов». Значительную роль в разработке этих идей сыграла «деконструктивная» критика Ж.Деррида. Деконструкция, имевшая изначально филологическое значение – как способ импорта иноязычных слов – приобрела общефилософское значение: произвольного конструирования смыслов. Попытка постичь отсутствие истока, различие, а не тождество как отправную точку самого мышления приводит Деррида и его единомышленников к переосмыслению статуса события: событие перестает соотноситься с универсальной истиной бытия.

Многие понятия, заимствованные из философии постмодернизма, были перенесены в литературоведение и «арт-критику». Постмодернизм оказал большое влияние на различные виды искусства, что связано с изменением статуса произведения искусства в наше время (неизбежная вторичность материала и художественного жеста, сознательно реализуемая стратегия цитирования, ирония, игра).

В постмодернизме велика роль описательного плана, т.е. характеристики вновь возникшей реальности, и плана полемического, связанного с переоценкой ценностей мысли и культуры. Целостная реальность ускользает от слов и отрицается постмодернизмом. Признаются только описания. Эти описания конституируются как единственная реальность. Подчеркиваются те черты электронной культуры, которые стирают различия между истиной и ложью. Реальность и фантазия сливаются в «виртуальной» действительности. Карта предшествует территории и создает «территорию», телевизор формирует общество.

Французские постмодернисты (Ж.Бодрийар, П.Бурдье, Ж.Деррида, М.Фуко, Ж.Лакан, Ж.-Ф. Лиотар) атакуют логоцентризм западной метафизики, «метафизику фонетической письменности», книжную культуру Нового времени, навязывающую человеку ограниченный взгляд на мир, отношение между знанием и властью и др.

Социальные движения захватывают сферу культуры и гораздо меньше – экономические отношения. Сексуальные меньшинства, этнические группы, экологические активисты, религиозные фундаменталисты стремятся к иным целям, чем прежний социализм. Многие группы травмированы психологически и бунтуют против господствующих психологических норм. Критики постмодернизма отмечают, что это движение интеллектуальной элиты, не затрагивающее «молчаливого большинства». Однако «молчаливое большинство» просто не видит, что Новое время кончилось и начался поворот неизвестно куда, эпоха дрейфа, потери и обновления ориентиров . Нет иерархии глубин, иерархии значительного и ничтожного – и это еще одна важная идея постмодернизма. Ризома («грибница») – образ непосредственной связи всего со всем – противопоставляется «древу» иерархической связи. Культура постмодернизма освобождает европейцев от европоцентризма, но одновременно освобождает и от всякого центра, от всякого фокуса, в котором собирается множественность мира.

Это расшатанное состояние духа Запада получает новый смысл в афро-азиатских культурах. Для интеллектуалов «третьего мира» очередная деконструкция вчерашних кумиров становится теоретической деконструкцией западной цивилизации в целом. Возникает соблазн утверждения своей, антизападной культуроцентричности – например, идея негритюда (Л. Сенгор). Постмодернизм – шаг к диверсификации культурных норм и ценностей, к их плюализции.