Просто по жизни — нравственно правый человек

Об истинном характере деятельности И. П. Якубы на посту старосты в период фашистской оккупации мы знаем благодаря двум обстоятельствам: во-первых, гестапо до него не успело добраться; во-вторых, официальная журналистика зафиксировала этот факт в брошюре 1943 г. издания, хотя и осмыслила его в меру своего понимания (месть немцам за потерянный в прошлой войне глаз) и постаралась приспособить к тогдашним потребностям агитации и пропаганды (спасайте наших людей, — бросает клич Якуба).

Что же в действительности намеревался делать И. П. Якуба, приняв реше­ние стать старостой при оккупантах, и как сложились обстоятельства, в которых ему пришлось работать на благо Родины на этом посту, мы узнали только из записи разговора с ним самим, который имел место накануне двадцатилетия Победы Советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. Это не было официальное «интервью с земляком-героем», приуроченное к случаю, взятое профессиональным пустобрехом-журналистом. Это была дружеская беседа двух защитников Отечества, принадлежавших к разным поколениям и знакомых друг с другом на протяжении нескольких десятилетий, поэтому в ней Иван Петрович попросту, без журналистской патетики, рассказал, как было дело, и как он ко всему этому относится.

Для него это был не подвиг, а просто часть его жизни — сознательно целеустремлённая деятельность в сложившихся вокруг него обстоятельствах: он не лез в петлю и не искал чинов, наград, льгот будущим ветеранам и т. п.; он просто делал то, что находил полезным для блага народа; к этому его никто не обязывал в приказном порядке, его не принуждали под страхом чего-либо, его не упрашивали и не выдвигали как своего доверенного человека жители села. А завершив это служение народу, он продолжал жить так просто, что о его служении народу все забыли.

Он увидел грядущее бедствие и по своему нравственному произволу принял на себя сам заботу о соотечественниках в трудное для всех время. Тем самым он взял в свои руки концептуальную власть в масштабах села Воронцово-Николаевское в период его оккупации врагом. С этого момента в Воронцово-Николаевском гитлеровскому полновластию не было места. И было это возможным потому, что, с одной стороны, оккупанты были убеждены, что Иван Петрович — действительно «их староста», верный раб и покорный слуга, хотя и малость тупой, как и все эти русские-унтерменши; а с другой стороны, и большинство односельчан в этом тоже нисколько не сомневались, в противном случае те, кто считает, что жить нужно «прямо сейчас» выдали бы его оккупантам, некоторые (такие как Красночубов, Глазко, Потатука с дочками и мерзавцы помельче), возможно, из желания занять эту «почетную» и безопасную при власти немцев должность.

Безусловно, что в войну было множество старост и прочих пособников оккупантов, которые действительно изменили своему народу кто из страха, кто из близорукого своекорыстия. Но не о них речь в настоящей записке.

Мы думаем, что во всём множестве сёл, деревень, городов и городков Союза, оказавшихся в зоне нацистской оккупации, были и другие «немецкие старосты», принявшие на себя Русскую концептуальную власть, хотя они и не составляли большинства среди тех, кто сотрудничал с оккупантами и не знали таких слов «концептуальная власть». Но не все они смогли избежать лап гестапо; не обо всех из них вовремя вспомнили разведотделы, чьи кадры они защитили от гестапо неподдельными «аусвайсами» (удостоверениями личности), выдаваемыми оккупационной властью; не все такие «пособники» оккупантов смогли оправдаться впоследствии и перед ретивыми до глухоты и слепоты следователями отечественных спецслужб; не обо всех сохранились воспоминания.

Имена всех тех, кто в тяжелую годину делом показал, что ОН — И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН, — Бог весть. И мы должны быть им всем благодарны: они своею волей приняли на себя то, что другим было либо не по силам, либо от чего другие массово уклонялись на протяжении всех лет мирной передышки по завершении гражданской войны, тем самым сделав возможным само нападение фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года.

Чем отличалась концептуальная власть И. П. Якубы от концептуальной власти И. В. Сталина (а равно от какой бы то ни было иной концептуальной власти)? — качественно ничем; количественно — областью досягаемости и степенью влияния враждебных концепций на текущее управление по полной функции каждым из них.

Партийный большевик И. В. Сталин изобразил из себя «всесоюзного старосту»^[42] в глазах троцкистов — иудейских интернацистов, прикрывавших большевистскими лозунгами справедливости и искоренения эксплуатации человека человеком несомую ими доктрину построения глобального расового «элитарно»-невольничьего строя.

Беспартийный большевик И. П. Якуба сначала изобразил из себя «слабого середняка», тем самым упреждающе защитив свою семью от троцкистского интернацистского «раскулачивания» в коллективизацию; а потом изобразил из себя перед гитлеровскими нацистами потомственного врага советской власти, готового стать холуем новых оккупантов.

Но он не был ни маленьким «винтиком» в «сталинском тоталитарном» государстве, ни пособником гитлеровцев, которому судьба «улыбнулась» так, что его не достали ни партизаны, ни гестапо, ни госбезопасность. Не стал он престарелым «совком» и в хрущевские времена.

Он был нравственно правым человеком, берущим на себя всю посильную ему полноту власти, начиная с концептуальной, в меру своего понимания общественной пользы; и потому Бог был ему в помощь в его начинаниях и делах.

Если бы большинство, доныне иждивенчески, беззаботно-потребитель­ски относящееся к власти, одумалось и проявило бы данную Свыше каждому способность вести себя так, то Русская цивилизация многих народов жила бы в преемственности поколений, не имея катастрофически разрешающихся проблем собственного её развития, поскольку «Бог не есть бог неустройства, но мира», и развивалась бы бескризисно.

Эта позиция качественно отличается от лозунга «берите суверенитета, кто сколько может», с которого начались «демократические» и государственные преобразования в России в начале 1990‑х гг. Смысл этого хлесткого лозунга, брошенного Б. Н. Ельциным, конечно, если всё выразить русским языком, однозначно нацеливает общество на феодальную раздробленность и беспощадные нескончаемые междуусобицы: «суверенитет — полная независимость государства от других государств в его внутренних и внешних отношениях».

Понятие суверенитета в его сложившемся к настоящему времени виде не включает в себя концептуально самостоятельного государственного управления, а понятие демократии — не предполагает концептуального властвования, доступного всем и каждому из числа не повредившихся безнадежно умом.

То есть ельцинский лозунг имеет однозначный смысл: кто как может разрушайте общую государственность и придавайте государственные формы своим суверенитетам — уделам и хуторам (если дойти до предела мечтаний государственно беззаботного кулацкой алчности).

Этот лозунг не повис в воздухе, а разразился государственной катастрофой не потому, что все законопослушно подчинились главе государства, а потому, что в обществе было изрядное количество тех, чьи помыслы и мировоззрение Б. Н. Ельцин выразил. Он просто дал им понять, что возглавляемый им режим не будет препятствовать разрушению общего всем государства, и каждый, поймав момент, может — безнаказанно со стороны государства — хапнуть, кто сколько пожелает.

Государство — КГБ — действительно не наказало: репрессий не было. Но наказали себя сами: одни — тем, что обожрались сверх меры и исходят на дерьмо, а другие — тем, что не воспрепятствовали этому и позволили обглодать себя, не изменили своего мировоззрения, подумав о том, что будет, если каждый индивид начнет обособлять под своим единоличным «государственным» суверенитетом всё то, что он смог урвать от общего^[43].

И в России ныне общий счет прямых и косвенных жертв демократических преобразований давно уже превысил счет жертв репрессий 1930-х — начала 1950‑х годов.

То, что все концептуально безвластные исчезающе малые корпоративные и единоличные «суверенитеты», следуя этому лозунгу, обречены стать жертвами глобального рэкета, осталось в недомыслии одних и недомолвках других, хотя это и было главной целью политики антирусской концептуальной власти заправил Библейского проекта построения расового «элитарно»-невольничьего глобального государства.

Чтобы преодолеть последствия такого прошлого и избежать повторения подобного в будущем, каждому необходимо преобразить свои нравственность и мировоззрение, а также проистекающую из них этику.

Date: 2016-05-25; view: 274; Нарушение авторских прав