Естественный отбор — главный фактор биологической эволюции

Ч.Дарвин, гениальный создатель научной теории эволюции, рассматривал развитие животного и растительного мира как результат действия естественного отбора, являющегося неразрывным единством трех таких факторов, как наследственность, изменчивость и собственно отбор. Учение об естественном отборе как творце новых форм является основой и сущностью дарвинизма.

Признавая естественный отбор движущей силой биологического развития, Ч.Дарвин в то же время не только не отрицал, но, наоборот, подчеркивал большое значение в эволюции наследования приобретенных признаков. Решение

4. Дарвином вопроса о наследовании приобретенных признаков в положительном смысле не являлось случайным, оно вытекало из самой сущности дарвинизма. „Это, — писал К.А.Тимирязев (1949а, с.542) о принципе наследования приобретенных признаков, — можно сказать, основное положение эволюционного учения".

Однако признавая наследование приобретенных признаков, Ч.Дарвин и другие дарвинисты не смогли органически слить это положение с учением об естественном отборе как творце органических форм. В работах Ч.Дарвина и других дарвинистов наследование приобретенных признаков чаще рассматривалось не столько как момент направляемого естественным отбором эволюционного процесса, сколько как не зависящий от естественного отбора фактор эволюции, внешний по отношению к естественному отбору и лишь содействующий последнему. Подобное положение во многом объясняется тем обстоятельством, что в XIX и начале XX в. наука не располагала материалом, достаточным для решения вопроса об отношении естественного отбора и наследования приобретенных признаков.

Нерешенность этого вопроса сделала возможным отрыв положения об отборе как движущей силе эволюции от положения об огромной роли в эволюции наследования приобретенных признаков, противопоставление этих положений как взаимно друг друга исключающих и абсолютизацию каждого из них, взятого в отдельности.

На абсолютизации роли естественного отбора в эволюции выросли различные варианты мутационно-селекционной теории. В большинстве из этих вариантов абсолютизация роли естественного отбора привела к своей противоположности — к полному отрицанию роли отбора как творца органических форм, к взгляду на отбор как на сито, решето, просеивающее готовые, без его участия возникшие органические формы (см., напр.: Т.Морган, 1936). Отвергая роль отбора как творца новых форм, сторонники этих теорий оказались не в состоянии раскрыть механизм приспособления к среде, объяснить существующую в природе целесообразность, открыть факторы биологической эволюции. Вполне ясно, что такого рода теории не могут рассматриваться как дарвинистские, на что претендуют сторонники некоторых из них.

Более близка к дарвинизму та разновидность мутационно-селекционной теории, в которой мутации рассматриваются как сырой материал, из которого отбор лепит, создает новые формы (Четвериков, 1926; Ромашов, 1931; Дубинин и Ромашов, 1932; Дубинин, 1931, 1932, 1940а, 19406; Гаузе, 1937, 1939, 1940; Гексли, 1937; Шмальгаузен, 1938, 1940, 1946а, 19466; Камшилов, 1939а, 19396, 1939в, 1939 г, 1941, 1947; Оленов, 1946, 1961; Тахтаджян, 1957). Однако противопоставление наследственных и ненаследственных изменений, отрицание возможности наследования приобретенных, признаков, общее у этой разновидности мутационно-селекционной теории с другими ее вариантами, во многом делает признание ее сторонниками творческой роли отбора формальным. Стремление перейти от формального признания творческой роли отбора к фактическому необходимо толкало и толкает многих сторонников этой разновидности мутационно-селекционной теории к многочисленным попыткам преодолеть абсолютное противопоставление наследственных и ненаследственных изменений, к признанию существенной роли в эволюции не только мутаций, но и модификаций, к фактическому признанию возможности превращения ненаследственных изменений в наследственные, т. е. к фактическому признанию формально ими отрицаемого наследования приобретенных признаков (Дубинин, 1932, 1940а, 19406; Кирпичников, 1935, 1940; Лукин, 1936, 1942; Шмальгаузен, 1938, 1940, 1946а; Гаузе, 1939, 1940; Камши-лов, 1939в, 1941, 1947; Оленов, 1946; Зелигман, 1946). Это служит неопровержимым доказательством того, что не словесное, а фактическое признание творческой роли отбора, без которого нет дарвинизма, необходимо предполагает признание наследования приобретенных признаков.

Если на абсолютизации естественного отбора выросла мутационно-селекционная теория, то абсолютизация наследования приобретенных признаков легла в основу различных вариантов неоламаркистских теорий прямого приспособления к среде. Наиболее яркое выражение в пашей биологической литературе эти теории нашли в статьях Г.В.Никольского (1955, 1959; Г.Никольский и Пикулева, 1958) и Ю.Г.Юровицкого (1957). В этих статьях утверждается, что естественный отбор не имеет отношения к возникновению приспособления организмов к среде, и выдвигается требование отказа от дарвиновского взгляда на отбор как на творческий фактор эволюции. И Г.В.Никольский, и Ю.Г.Юровицкий прямо выступают против дарвинизма, который ими рассматривается как учение механистическое, метафизическое и даже идеалистическое, и требуют его замены принципиально отличной от него „диалектико-материалистической теорией развития органического мира".

На поверку предлагаемая ими теория оказывается не чем иным, как давно известным науке неоламаркизмом. Отказываясь от взгляда на естественный отбор как на фактор, обеспечивающий приспособление к среде, Г.В.Никольский и Ю.Г.Юровицкий оказываются не в состоянии раскрыть ни механизма приспособления организмов к среде, ни движущих сил эволюции органического мира. Вместо того, чтобы объяснить, как организмы приспосабливаются к среде, они, не приводя каких-либо доказательств, просто утверждают, что изменчивость всегда носит направленный характер и сама по себе является приспособительной к среде.

Разновидностью теории прямого приспособления являются взгляды Т.Д.Лысенко (1951, 1963; Лысенко и Нуждин, 1958 и др.) и его сторонников. Согласно точке зрения Т.Д.Лысенко, приспособление организмов к среде является не следствием действия естественного отбора, а представляет собой „результат и закона адекватной изменчивости и закономерных (а не случайных) взаимосвязей различных условий самой внешней среды, воздействующих на данное живое тело" (Лысенко и Нуждин, 1958, с.34), результат действия „закона адекватной изменчивости" и „закона приспособительной изменчивости" („закона возникновения наследственной приспособленности организмов к их среде существования") (с.34, 35, 59). „На самом деле, — пишет Т.Д.Лысенко (1963, с.18–19), — не живое тело приспособляется к новым условиям, а новые условия через процесс ассимиляции и диссимиляции вынуждают тело, в противовес его наследственности, изменяться, строиться из этих новых условий соответственно (адекватно) себе… Данное неживое, превращаясь при посредстве одного живого тела в другое, новое живое тело, всегда получается биологически адекватно (соответственно) тому неживому, из которого оно возникло… Только этим путем и получаются органические формы, приспособленные, пригнанные к той внешней среде, из условий которой и в условиях которой они возникли".

В отличие от Г.В.Никольского и Ю.Г.Юровицкого, прямо и открыто выступающих с антидарвиновских позиций, Т.Д.Лысенко объявляет себя сторонником „творческого дарвинизма". Однако это ни в малейшей степени не меняет существа дела. Как совершенно справедливо подчеркивал К.А.Тимирязев (19496, с.24–25), дарвинизм есть не просто учение о развитии органического мира, а учение о развитии органического мира путем естественного отбора. Невозможно отрицать творческую роль отбора в эволюции и быть в то же время дарвинистом.

Заканчивая этот по необходимости более чем краткий экскурс в современное состояние проблемы факторов эволюции, мы должны отметить, что дарвинизм с его учением об естественном отборе как творце органических форм, как факторе, определяющем приспособление организмов к внешней среде, был и остается единственной научной теорией эволюции. Это, конечно, ни в коем случае не значит, что учение Ч.Дарвина является абсолютной истиной в последней инстанции, не нуждающейся ни в каких исправлениях и дополнениях. Как всякая научная теория, дарвинизм нуждается в развитии и обогащении, в ходе которого неизбежно будут отбрасываться устаревшие положения.

Важнейшей задачей, стоящей в настоящее время перед дарвинизмом, является решение вопроса об отношении естественного отбора к наследованию приобретенных признаков. Не претендуя на решение этой проблемы, ограничимся несколькими замечаниями по этому вопросу. Прежде всего необходимо уточнение постановки самой проблемы. На наш взгляд, проблема наследования приобретенных признаков по существу является частью другой, более сложной проблемы — вопроса об отношении наследственных и не наследственных изменений и тем самым наследуемых и ненаследуемых признаков.

Материал, которым располагает биологическая наука, достаточно убедительно опровергает положение сторонников классической генетики и мутационно-селекционной теории о существовании резкой, абсолютной грани между наследственными и ненаследственными изменениями. На деле, как неоднократно подчеркивал, например, М.Мензбир (1927, с.99, 121), принципиальной грани между наследственными и ненаследственными признаками, наследственными и ненаследственными изменениями не существует. Фактический материал свидетельствует, что почти все признаки являются наследуемыми, но степень их наследуемости может быть самой различной, начиная от небольшой доли процента и кончая полной, стопроцентной. В этом нетрудно убедиться, обратившись к трудам по зоотехнии, в которых давно уже принята оценка признаков в процентах по степени их наследуемости (см., напр.: Поттер, 1957).

Между признаками (или изменениями) с нулевой наследуемостью, т. е. абсолютно ненаследуемыми, и признаками (или изменениями) с полной, стопроцентной наследуемостью существует непрерывная цепь переходов. Такая цепь переходов существует не только в пространстве, но и во времени. В ходе развития происходит увеличение или уменьшение степени наследуемости того или иного изменения, того или иного признака, т. е. превращение ненаследственных признаков в наследственные и обратно. Превращение ненаследственных признаков в наследственные является столь несомненным фактом, что его, как уже указывалось выше, не могут игнорировать и многие сторонники мутационно-селекционной теории, стоящие па позиции отрицания наследования приобретенных признаков. Стремление примирить установленный наукой факт превращения ненаследственных признаков в наследственные с теорией, в основе которой лежит отрицание возможности наследования приобретенных признаков, породило немало попыток объяснить такое превращение отбором мутаций (Кирпичников, 1935, 1940; Лукин, 1936, 1942; Шмальгаузен, 1938, 1940, 1946а, 19466; Оленов, 1946).

Попытки эти не увенчались, да и не могли увенчаться успехом, ибо были предприняты с позиций мутационно-селекционной теории, но тем не менее исследования, предпринятые как указанными выше, так и другими учеными (Дубинин, 1931, 1932, 1940а, 19406; Гаузе, 1939, 1940; Кам-шилов, 1939в, 1941; Зелигман, 1946 и др.), сыграли большую положительную роль. В ходе их было доказано, что фактором, обусловливавшим повышение степени наследуемости изменений, обусловливавшим превращение признаков, бывших ненаследуемыми, в наследуемые, является естественный отбор.

Установление того, что естественный отбор является фактором, приводящим не только к накоплению наследственных изменений, но и к повышению степени их наследуемости, к превращению ненаследственных признаков в наследственные. дает возможность правильно понять отношение между естественным отбором и наследованием приобретенных признаков. Наследование приобретенных признаков является не самостоятельным фактором эволюции, не зависящим от естественного отбора и лишь содействующим ему, а моментом единого процесса эволюционного развития, направляемого естественным отбором. Естественный отбор, закрепляя и накопляя возникающие изменения, превращая их из ненаследуемых в наследуемые, приспособляет организмы к среде, формирует их. Естественный отбор является основным творцом органических форм, главной движущей силой эволюции органического мира.

Под действием естественного отбора происходит эволюция, совершенствование приспособления к среде как индивидуальных организмов, так и коллективных биологических. Совершенствование приспособления „сверхорганизма" к среде невозможно без совершенствования приспособления образующих его индивидов к выполнению функций органов коллективного индивида. Отбор сверхорганизмов, сверхиндивидуальный отбор необходимо включает в себя отбор организмов, является одновременно и отбором индивидуальным.

Отбор сверхорганизмов, выступая как отбор организмов, отличается от обычного отбора организмов. В отличие от последнего он приспосабливает организмы к среде не прямо, а опосредствованно, путем приспособления их к выполнению функций органов сверхиндивида. Изменение организмов, образующих сверхиндивид, происходит не только под действием сверхиндивидуального (косвенного индивидуального) отбора, но и обычного прямого индивидуального отбора, однако последний не определяет в данном случае направление биологической эволюции организмов. Направление развития организмов, образующих сверхорганизм, определяется сверхиндивидуальным отбором.

Выявление особенностей эволюции коллективного биологического организма и образующих его индивидов помогает понять закономерности эволюции первобытного человеческого стада, которое, как уже указывалось, обладало некоторыми чертами коллективного биологического организма.

Date: 2016-05-14; view: 398; Нарушение авторских прав