Десять лишних заповедей

Две вещи наполняют мою душу всегда новым и все более сильным изумлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее я размышляю о них: это звездное небо надо мной и моральный закон во мне.

Иммануил Кант

Можем ли мы не чувствовать боли, когда пламя сжигает нас? Можем ли мы не сочувствовать друзьям? Неужели эти явления менее необходимы или порождают менее серьезные последствия только потому, что относятся к сфере субъективного опыта?

Эдвард Вестермарк

В Токио, в зоопарке Тама, мне довелось наблюдать один удивительный ритуал. С крыши здания, где в открытом вольере жили 15 шимпанзе, смотритель разбрасывал горстями орехи макадамия. Макадамия — единственный имеющийся в продаже вид орехов, которые большинство самок шимпанзе не могут разгрызть зубами. В зоопарке в тот момент не было взрослых самцов, у которых челюсти столь мощные, что могут разгрызть даже такие твердые орехи (я побывал у небольшой гробницы со свежими цветами в память Джо, старого альфа-самца, умершего несколькими неделями ранее). Шимпанзе метались по вольеру, собирая орехи в рот, хватая их передними и задними конечностями. После этого все они рассаживались по одной, каждая со своей аккуратной кучкой орехов, вокруг места, известного как «станок для колки орехов».

Затем одна из шимпанзе подошла к станку, состоявшему из большого булыжника и металлического бруска, прикрепленного к нему цепью. Она положила на камень орех, взяла металлический брусок и колотила им по ореху до тех пор, пока не удалось извлечь ядро. При этом во время работы рядом с самкой сидел подросток, которому она позволяла лакомиться результатами своих трудов. Покончив со своими орехами, она уступила место следующей самке; та разложила свои орехи возле задних лап и приступила к той же процедуре. Смотритель объяснил, что этот ритуал проводится ежедневно и продолжается до тех пор, пока все орехи, собранные всеми обезьянами, не будут расколоты.

Надо сказать, что мирный характер этой сцены поразил, но не обманул меня. За дисциплинированным поведением часто стоит строгая социальная иерархия. Эта иерархия однозначно определяет, кто имеет право есть или спариваться первым, и основана она в конечном счете на насилии. Если бы кто-то из низкоранговых самок и их отпрысков попытался воспользоваться станком не в свой черед, ситуация могла бы обернуться плохо. Дело не только в том, что все обезьяны знают свое место; дело в том, что они знают, чем может кончиться нарушение правил. Социальная иерархия — гигантская система запретов и тормозов; именно она, вне всякого сомнения, проложила путь к человеческой морали, которая представляет собой такую же систему.

Ключевой момент здесь — контроль поведенческих импульсов.

Date: 2016-05-13; view: 283; Нарушение авторских прав