Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Государственный механизм гитлеровской диктатуры в Германии в 1933-1945 гг





Преобразования конституционного строя

В период государственно-политической диктатуры собственно единого нового конституционного закона выработано не было. Но это была в принципе другая государственная организация, в основании которой лежали совершенно иные, чем прежде в Германии и вообще в западном конституционализме, право-государственные принципы. Новый уклад характеризовался абсолютизмом исполнительной власти. Основополагающим для диктатуры стал закон 24 марта 1933 г. «Об устранении бедственного положения народа и империи». Согласно закону за имперским правительством закреплялось впредь неограниченное право издания законов, включая те, которые «могут уклоняться от имперской конституции» (не затрагивая правового положения райхстага, райхсрата и президента). По оценке виднейшего нацистского правоведа К. Шмитта, этот закон «в сущности и есть конституция современной германской революции». Закон первоначально был принят на 5 лет – до 1937 г., но затем был продлен, последний раз – 10 мая 1943 г. и стал одним из наиболее стабильных постановлений. В дальнейшем громадное большинство законов в Германии были приняты именно как правительственные постановления, либо как указы главы правительства.
Важнейшей чертой нового уклада была персонализация правительственной власти – вначале главы правительства вообще, затем конкретно А. Гитлера. После кончины 1 апреля 1934 г. президента Гинденбурга, правительство приняло закон об объединении постов канцлера и президента (с подразумеваемой ликвидацией последнего). В силу особой значимости закон был утвержден на общенародном референдуме, тем самым приобретя высшую конституционную силу. В итоге с августа 1934 г. Гитлер сосредоточил у себя не только полномочия главы правительства, но и внешнеполитическое представительство, командование армией, обнародование законов, назначение министров, чиновников и офицеров, право вводить исключительное положение, осуществлять помилование. Все эти полномочия были пожизненными, и по закону Гитлер был вправе лично определить своего преемника. Государственный уклад обрел черты вождевого государства («Современная Германия, – заявлял министр внутренних дел Фрик, – не монархия, и не республика, она – вождевое государство»), В силу особого соотношения собственно государственной власти и партийной диктатуры (см. ниже), вождь Партии и Государства приобретал совершенно исключительные полномочия: формулировать основы мировоззрения партии и народа, определять форму реализации партийно-государственной программы, полагать свои предписания в качестве непосредственных законов. Практически абсолютный характер полномочий Гитлера как вождя был закреплен постановлением райхстага 26 апреля 1942 г., которым он был определен «вождем Нации, верховным главнокомандующим вермахта, главой правительства и высшим обладателем правительственной власти, верховным судьей и фюрером Партии единовременно». (Признание Гитлера верховным главнокомандующим было провозглашено еще в 1938 г.)
В государстве формально продолжало существовать народовластие – и не только продолжало, но и приобрело новые формы. Основной формой стал плебисцит, с помощью которого решались крупные политические вопросы поворотного характера: о выходе из Лиги Наций (1933 г.), о президентских полномочиях райхсканцлера (1934 г.), об объединении с Австрией (1938 г.). Сохранялся и райхстаг. Однако, согласно программному заявлению Гитлера, правительство вправе само определять, спрашивать или нет согласия у райхстага, а во-вторых, состав парламента определялся по-новому: в ходе плебисцита народное «голосование» одобряло около 2 тыс. официальных кандидатов, из которых Гитлер по собственному усмотрению выделял 810 депутатов. Значение райхстага было еще более сужено укреплением начал партийного государства и ролью съездов НСДАП.
Вся административная деятельность характеризовалась ликвидацией коллегиальности и введением особой бюрократической дисциплины. В течение ближайших лет после прихода нацистов к власти практически прекратил свое существование кабинет министров (в 1933 г. он провел 31 зас., в 1937 г. - 6 зас., последнее – 5 февраля 1938 г.). Кабинет превратился только во вспомогательный совет при фюрере, причем наряду с общим возникли особые советы, например, Тайный кабинет по внешней политике (1938 г.), Совет министров по обороне (1939 г.). Сами министерства значительно увеличили размах своей деятельности, появились такие административные монстры как Министерство пропаганды (1933), охватившее всю сферу идеологии, культуры, а также часть внутренних дел, Министерство вооружений и боеприпасов (1940), Министерство экономики и др.
Государственная служба была централизована и политизирована. По закону 7 апреля 1933 г. все чиновники (в т.ч. земель, общин) были объявлены единой корпорацией государственных служащих. В 3 мес. предписывалось уволить несоответствующих должности по политическим мотивам, а также неарийцев – с почетных должностей. Новые административные нормы были сформированы особым уставом – Законом о чиновничестве (26 января 1937 г.). Чиновничество определялось как состоящее в публично-правовых отношениях к империи и фюреру, назначение всех госслужащих производилось только фюрером, перед ним они несли ответственность и в любое время могли быть отозваны. Повиновение было объявлено смыслом бюрократической службы. Но это обеспечивает чиновнику достойное положение в жизни. Он всего лишь исполнитель воли государства, установленной НСДАП. Чиновнику предписывалось быть «готовому к жертвам, любящему отечество, повинующемуся законам и фюреру до самой смерти». Государственный чиновник не только должен был быть арийцем, ему запрещались браки с неарийками. Вступление Германии во Вторую мировую войну привело к еще большей централизации администрации: указом 28 августа 1939 г. все руководители высших учреждений были признаны ответственными непосредственно перед фюрером (без партийной и ведомственной иерархии).


Преобразование территориального устройства

Другим направлением разрушения конституционного строя Ваймарской республики и более – всей традиционной системы государственно-политических связей в общегерманском государстве стала ликвидация самостоятельности земель и местного самоуправления.
Ликвидация автономии земель и перестройка начал самоуправления была проведена в два условных этапа. (1) В течение 1933 г. при формальном сохранении прежней территориально-общинной системы местные власти были подчинены напрямую центральной администрации во всех вопросах. (2) В течение 1934 – 1935 гг. были изданы основные законы о полной ликвидации прежних институтов автономии и самоуправления.
Сохранение собственных полномочий землями и местной администрацией (даже в урезанных формах по Ваймарской конституции) противоречило доктрине государственной централизации нацистов. Поэтому реорганизация началась уже в первый месяц прихода к власти. По т. н. Временному закону об уравнении земель (31 марта 1933 г.) правительства земель теряли свои полномочия, распускались все земельные и краевые представительные собрания. Ландтаги и собрания формально сохранялись, но закон определил твердые количественные нормы представительства (от 9 до 77 чел., сообразно значимости). Все местные собрания следовало сформировать на началах пропорционального представительства, следуя итогам выборов 5 марта 1933 г., и этот процесс был поставлен под контроль министра внутренних дел. Вторым законом об уравнении земель (7 апреля 1933 г.) во все земли, исключая Пруссию, назначались особые наместники – штатгальтеры с полной административной властью; назначение их осуществлялось президентом. Штатгальтеры уполномочивались назначать земельные правительства, распускать ландтаги и назначать выборы, председательствовать в земельных собраниях. Только Пруссия, в силу особого своего статуса в империи вообще и важности для НСДАП, сохранила свое правительство во главе с министром-президентом Г. Герингом.
Второй этап завершился новым административно-территориальным переустройством. Законом о новом строении империи (30 января 1934 г.), ссылаясь на то, что выборы в ноябре 1933 г. утвердительно показали «полное единство народа» и сделали бессмысленным какое-либо пропорциональное представительство интересов, земельные представительные органы упразднялись, вся высшая правительственная власть переходила к райху. Вследствие этого законом 14 февраля 1934 г. был распущен и райхсрат, права законодательства передавались правительственным властям полностью. Одновременно по-новому (законом 30 января 1935 г.) была конституирована власть штатгальтеров: они считались полноправными представителями центрального правительства и выразителями его воли, с их представления фюрер назначал членов земельных (областных) управлений.
Важнейшим актом о новом местном управлении стал Немецкий общинный устав 30 января 1935 г. По сути, это был второй из основополагающих законов нового уклада. В самом тексте он провозглашался фундаментальным, на котором создается новое строение райха. По уставу местное самоуправление (в подлинном, смысле слова) упразднялось. Общины провозглашались местными публичными корпорациями, которые управляются сообразно с законами и целями государственного руководства. Возглавляет общину (любого уровня) бургомистр (в городе – обер-бургомистр), назначаемый «по доверию партии и государства». При нем действует совет общины, но это только подчиненные для бургомистров, Все важные вопросы могут впредь решаться только с согласия органов НСДАП. Полномочия общин обеспечивает своей властью государство, собственных принудительных прав у них нет.
В период нацистской диктатуры территория Германии значительно увеличилась. В результате внешнеполитических акций, поддержанных недальновидной политикой западноевропейских государств и СССР, к империи были присоединены Австрия (1938), Судетская область Чехии (1939), прибалтийские области (1939). Внихустанавливалось унифицированное управление. К июню 1941 г. к империи были присоединены еще до 12 европейских стран на правах оккупированных областей, для управления которыми сформировано Министерство оккупированных земель (1941). Однако в дальнейшем, с разгоранием войны, управление тесно переплелось с военной администрацией и носило особый характер.


Партия и государство

Самым принципиальным отличием нового правогосударственного уклада были совершенно особые, не известные предыдущей государственной истории, взаимоотношения партии и государственной организации, согласно которым вся деятельность и институты государства определялись целями и идейно-политическими задачами господствующей партии.
Диктатура НСДАП обеспечивалась законодательным установлением однопартийности. В период укрепления власти нацистов, в 1933 г., были законодательно запрещены и распущены КПГ, СДПГ, Немецкая народная партия, Баварская народная партия, партия католического «Центра», а также всеих спортивные, молодежные и женские организации. Имущество партий конфисковано. В июле 1933 г. «Стальной шлем» слился с НСДАП. Указами о «защите немецкого народа и государства» (февраль 1933 г.) были ограничены свободы собраний, печати в случае их антиправительственной направленности, а также в целом отменены основополагающие для политических свобод граждан ст. 114-118, 123-124, 153 Ваймарской конституции. Постановлением 14 июля 1933 г. образование новых партий запрещалось.
Третьим из основополагающих актов нового уклада стал Закон об обеспечении единства партии и государства 1 декабря 1933 г. По закону, НСДАП объявлялась «носительницей государственной мысли и неразрывно связанной с государством». Партия возлагала на себя особые задачи в отношении народа, фюрера и государства, во имя которых на ее членов налагались особые права и обязанности, для них устанавливалась своя особая подсудность. На съезде 1935 г. государственные функции НСДАП были облечены в форму специальных задач по реорганизации государства, устранению из госаппарата недовольных, воспитанию народа в духе НСДАП и его идеи. Эти принципы стали государственной программой, ив дальнейшем принципиальные решения по вопросам развития экономики, внешней политики, государственного реформирования принимались на съездах партии.
Партийный аппарат НСДАП стала непосредственной структурой государственной организации. На основе прежних организационных звеньев к 1935 г. сложилась разветвленная структура партийных организаций НСДАП, охватившая страну на всех уровнях: 33 области – Gau делились на 827 округов, 21 тыс. районов и свыше 260 тыс. партийных ячеек (с 1938 г. областей было уже 38, ячеек – свыше 800 тыс.). Основным звеном было областное, которое почти везде совпадало с военными округами и с административным подразделением. Местный руководитель (штатгальтер) почти всегда одновременно являлся и фюрером-гауляйтером областной партийной организации. На аннексированных землях такое совпадение было абсолютным. Все государственные вопросы (кроме суда, финансов и почты) подлежали ведению гауляйтеров. В 1943-1944 гг. партийные и административные области стали еще и экономическими районами, и ведению тех же властей были подчинены регулирование цен, труда и т. д. Подчинялись гауляйтеры непосредственно фюреру, и, согласно организационному уставу НСДАП, «несли полную ответственность перед фюрером за ту область, управление которой ему поручено».
НСДАП установила непосредственный партийный контроль над всеми институтами государства. В июле 1934 г. Гитлер впервые узаконил участие своего заместителя по партии «в разрешении вопросов, связанных с подготовкой законопроектов во всех административных инстанциях империи». Заключения заместителя фюрера в качестве рейхсминистра были обязательными для рассмотрения всех предложений. В 1941 г. эти полномочия были делегированы новому заместителю – М. Борману и институализированы в особых правах Партийной канцелярии фюрера, которая одновременно стала и общегосударственным и партийным высшим органом управления. Согласно распоряжению Гитлера (январь 1937 г.) любые назначения на государственные должности, сделанные без согласования с партийными организациями соответствующего уровня, считались недействительными. Задача «политического руководства государством», декларированная Уставом НСДАП, преобразовалась в прямой административный надзор. И это соответствовало официальной установке: «Не государство дает нам приказы, – говорил Гитлер на съезде партии в 1935 г., – а мы даем приказы государству».
НСДАП была объявлена политическим ядром всех общественных институтов страны. По закону 3 июля 1934 г. депутат райхстага терял свой мандат, если он выходил из партии или исключался из нее; председатель фракции назначал нового «депутата» из общего списка. Особым законом в 1935 г. было провозглашено единство НСДАП и молодежной организации «Гитлерюгенд», которая рассматривалась как бы частью партии; молодежь в возрасте от 10 до 18 лет обязана была состоять в «Гитлерюгенд» под угрозой уголовной ответственности родителей, деятельность всех других, нежели официально-партийные, молодежных, женских, спортивных и т. п. союзов запрещалась. Такая политика была в том числе направлена к массовости партии, к объединению в нее значительной части населения страны и во всяком случае государственного аппарата. В январе 1933 г. в НСДАП состояло 0,8 млн. членов, в мае – уже 1,6 млн., в начале 1945 г. – 6 млн. Доля членов НСДАП в государственном аппарате достигала 70%, включая и технических служащих. Отдельные государственные институты создавались сразу чисто партийные. Таким был Отдел по работе среди немцев за границей (1931). Только партийному руководству подчинялось ополчение-фольксштурм, созданное в сентябре 1944 г.


Репрессивный аппарат

Диктатура НСДАП опиралась не только на мощь собственно государственного, подконтрольного партии аппарата принуждения, но и на собственные партийные карательно-репрессивные структуры.
Согласно закону 29 марта 1935 г. непосредственными частями партии объявлялись «штурмовые отряды» (СА), «охранные эскадроны» (СС), особый национал-социалистический моторизованный корпус (наравне с иными общественными организациями в рамках партии). Все они не имели самостоятельного юридического значения, но подлежали только особой партийной юрисдикции. Наиболее многочисленной частью были «штурмовые отряды» (2,5 млн. чел, в т. ч. рабочих и ремесленников свыше 52%). Эти отряды считались оплотом мощи партии, они обеспечивали военной силой ее политические и идеологические акции. После чистки отрядов в 1935 г. (связанной с клановой борьбой в верхах партии) они были преобразованы в части местной полиции и сохранились как особые отряды по подготовке молодежи. С 1935 г. на более важное место вышли части СС – к 1940 г. они насчитывали до 300 тыс. военнослужащих. Это была самостоятельная чисто военная организация в НСДАП, которая рассматривалась как «разведслужба партии». Организация комплектовалась исключительно по расовому принципу из прошедших предварительно военную службу. Военнослужащие СС формировали разного рода специальные партийные подразделения, выполняли задачи специализированной партийной охраны, составляли большую часть подразделений государственной безопасности.
Надзорно-карательный аппарат характеризовался предельной централизацией полицейского управления. В 1933 г. в Пруссии под началом ее министра-президента была сформирована Тайная государственная полиция (гестапо – от Geheime Staatspolizei). С развертыванием мероприятий общей государственной централизации гестапо были подчинены все прочие полицейские службы страны, и борьба с государственно-политической преступностью была поставлена во главу угла всей полицейской деятельности. По особому закону о гестапо (10 февраля 1936 г.) на нее исключительно возлагались задачи борьбы с покушениями на партию и государство. Гестапо сосредоточило у себя ведомство общей информации, управление государственными концентрационными лагерями, а также всеми видами криминальной полиции. Тайная полиция была вообще поставлена в ряд особых направлений всего внутреннего управления. Приказы и распоряжения гестапо были исключены из-под судебного контроля. Во главе всей полицейской системы и внутренних дел был поставлен Г. Гиммлер (июнь 1936 г.) с одновременными правами райхсфюрера СС. В 1937 г. был принят дополнительный закон об организационном единстве всей полиции. В соответствии сэтим законом полицейская служба выделялась из прочих видов бюрократии, она считалась пожизненной и давала значительные социальные привилегии. Такая централизация в совокупности с жестким применением внеправовых, карательных мер дала быстрые результаты в достижении основных полицейских задач, хотя с бытовой и общеуголовной преступностью нацистской полицейской системе справиться в итоге не удалось.
С началом Второй мировой войны централизация полицейских служб и служб безопасности была доведена до предела. С августа 1939 г. были введены должности комиссаров по защите райха с чрезвычайными полномочиями, в сентябре 1939 г. из Управления полиции безопасности, СД и некоторых других служб было сформировано общее Имперское главное управление безопасности (RSHA), сосредоточившее у себя управление погранслужбой, обеспечение безопасности дорог и'транспорта, гестапо, разведслужбы, ведомство концлагерей и др.
Разветвленная система политической безопасности и карательной политики опиралась на многократно дублированную службу внутреннего и внешнего сыска и шпионажа. Только в области внешней разведки к 1937 г. существовало 8 особых ведомств – как военных, так и чисто партийных, внешнеполитических, экономических, которые предоставляли разветвленную информацию о положении в мире и возможностях реализации военных и политических правительственных задач.
Особую роль в государственно-репрессивной системе играли концлагеря. Их начали создавать уже в 1933 г. в целях «перевоспитания инакомыслящих» и «врагов нации». Позднее концлагеря приобрели характер специализированного орудия в нацеленном истреблении населения по признаку политической неблагонадежности и, особенно, расовому. Всего было организовано 23 лагеря с несколькими десятками «филиалов» (в годы войны число лагерей для интернированных и военнопленных достигло 2 тыс.). Заключенный в концлагере, согласно особым инструкциям, полностью лишался каких-либо гражданских прав (кроме чисто немецкого населения), подлежал полной власти администрации лагеря, вплоть до применения к нему смертной казни без суда за ослушание, отказ от работы и т. п.

Милитаризация государства

Установление нового право-государственного уклада нацистской диктатуры шло параллельно с усилением милитаристских черт всего государства. Это было не только предопределено идейными лозунгами нацистской партии: требованием пересмотра Версальского договора, аннулирования итогов Первой мировой войны, создание собственных вооруженных сил. Военная структура в наилучшей степени соответствовала антидемократическим, антипарламентарным принципам нового государства вообще.
В 1935 г. правительство Гитлера восстановило в стране всеобщую воинскую повинность – для мужчин от 18 до 45 лет. Срок воинской службы был определен в 1, затем в 2 года. Ко времени Второй мировой войны Германия сформировала одну из самых мощных и многочисленных армий, содержание и подготовка которой отнимала до 1/2 государственных финансов и национального продукта.
Армия была для нацистского государства не только инструментом внешней политики. Согласно принятому в 1936 г. особому указу Гитлера допускалось использование армией оружия во внутренних конфликтах (однако оговаривалась очередность применения видов оружия и конкретные условия такого применения).
Милитаризация государства была тесно взаимосвязана с изменением характера внешнеполитических действий Германии. Ориентация на постоянную войну, подготовка армии и населения к войне предопределили сравнительно безболезненное и даже воспринятое внутри страны с воодушевлением развязывание Германией Второй мировой войны. На первом этапе войны (1939-1941 гг.) после успешных военных действий в состав империи были включены 12 европейских государств, где проживали более 260 млн. чел. Стремление отстоять господство в Европе, распространить доминирование Германии за пределы европейского континента подтолкнуло правительство Гитлера к войне сначала с Великобританией, затем с СССР (1941-1945 гг.), которая завершилась колоссальными человеческими жертвами как для германского народа, так и для вовлеченных в войну народов 61 государства.

Реформирование юстиции

Преобладание чрезвычайных, внеправовых принципов деятельности распространилось и на сферу юстиции. Судебная система была также перестроена, во-первых, соответственно идеям национал-социализма, во-вторых, следуя принципу безусловного подчинения всех государственных функций единой власти фюрера партии в «вождевом государстве». Подобно любому социалистическому государству XX в., официальная доктрина рассматривала понятия закона и законности как подчиненные – более высоким социальным целям государства и нации: «Фундамент всех основных законов, – говорил глава юстиции райха Г. Франк в речи перед съездом юристов, – это национал-социалистическая идеология, в особенности же ее истолкование в партийной программе и в речах фюрера».
Чрезвычайные органы юстиции начали создаваться уже в самый начальный период после установления политической диктатуры НСДАП. В марте 1933 г. были организованы специальные суды, которые должны были рассматривать дела «о вероломных нападках на правительство». Суд составлялся из трех членов партии, заседал без присяжных, разбирал дела в упрощенной процедуре. Куда направлять дело – в обычный или в специальный суд – определял единолично прокурор. Кандидатуры защитников для специального суда утверждались руководством партийных организаций. Законом 18 апреля 1936 г. был учрежден т. н. народный суд. Этот суд, создаваемый из числа профессиональных судей, заседателей и советников пожизненно, считался высшей инстанцией по наиболее тяжким делам, главным образом о государственной измене. Суд также разбирал дела по упрощенной процедуре, основываясь не столько на законе, сколько на принципах «национального правосознания» и «идеологии национал-социализма». С 1934 г. существовала также система партийных судов (высшего – областных – окружных), где рассматривались дела членов НСДАП. В 1943 г. были дополнительно учреждены чрезвычайные военно-полевые суды, которым было поручено разбирать и преступления «подрывающие доверие к партии».
Отступления от принципов законности были распространены и на судопроизводство. Постановлением 1935 г. всем судьям предписывалось определять на основе собственного правосознания, надлежит или нет наказывать обвиняемого, если в законах не было точных предписаний по данному случаю. В разгар Второй мировой войны был принят особый указ об упрощенном судопроизводстве (1942): суду следовало знакомиться с документами и с доказательствами в сокращении, и только в силу «необходимости», права заседателей были ограничены, приговор почти полностью определялся усмотрением председательствующего по делу.
Установившийся с 1933 г. в Германии государственный уклад был законченным воплощением тоталитарной однопартийной диктатуры, но в рамках этой диктатуры сформировался еще особого рода цезаризм – личная власть, опирающаяся на милитаризацию государства и предельную централизацию всей административной и полицейской системы.

82.2. Правовая политика

В период национал-социалистической диктатуры кардинально преобразовалась правовая система Германии. Преобразования выражались не только в потоке нового по своим правовым началам законодательства, но и в директивных предписаниях об изменении практики применения прежней системы кодексов. Эта практика поддерживалась новой системой отбора юридических кадров, реализация которой началась почти сразу же после политического оформления диктатуры. Такой подход не был неожиданным, а опирался на заранее декларированную идею слома всего старого права, которая заключалась в п. 19 Программы НСДАП: «Мы требуем немецкого народного права для заменыимримского права, которое служит материальному общественному строю». Тезисы о «римском» и «немецком» праве имели мало отношения к реальности, а были лишь подразумением права органического, выражающего общественное развитие, и идеального права, подчиненного новой политической идее «блага немецкого народа».

Регулирование экономики и социально-хозяйственных связей

Правовое регулирование экономики в нацистской Германии характеризовалось усилением государственного регулирования всех аспектов социально-хозяйственных связей. Только отчасти это было вызвано необходимостью преодоления кризисных явлений конца 1920-х начала 1930-х гг. (конкретные такие обещания содержались в Программе НСДАП). Такое регулирование означало реализацию новых представлений о социальной роли государства, а с 1939 г. оно было также и объективным следствием сверхмилитаризованного общества, вовлеченного в войну с задачами, превышающими потенциальные возможности народа и страны.


Регулирование промышленности опиралось на установление государственно-монопольных объединений и командной системы управления. Отправным для новой организации промышленности стал Закон об органическом построении германской экономики 27 февраля 1934 г. По нему главенствующей формой промышленного производства (и вообще хозяйственной деятельности) должны стать крупные «экономические объединения» («задача которых – в защите интересов предпринимателей и предприятий»); такие объединения не касались только аграрного сектора и сферы культуры. Министр экономики получал все полномочия по слиянию предприятий (любой формы собственности) в такие объединения, их разъединению, ликвидации, смещению управляющих, а также по объявлению такого объединения единственно дозволенным в своей отрасли, формирование таких объединений подкреплялось установлением принудительного картелирования (по закону 15 июля 1934 г.). Министр экономики полномочен был регулировать рынки производства и сбыта любых продуктов, для чего мог объединять любые предприятия в принудительные союзы, укрупнять их, вплоть до того, что мог запрещать создание новых предприятий в какой-либо области, если это не вызывалось «общественной необходимостью»*. Государство освободило себя от ответственности за возможный ущерб собственникам при таком регулировании или запретах. Введенные меры подкреплялись значительными уголовными санкциями.

Практика таких ограничений уже имела место в Германии в конце 1920-х гг.

 

Практическая реорганизация подразумевала быстрое укрупнение предприятий. В течение только первого года число хозяйствующих субъектов в промышленности сократилось более чем втрое. Следуя установке на «ариизацию» банковского дела (связанную с новым налоговым и расовым законодательством) с 1725 до 477 сократилось количество банков. С января 1936 г. было предписано ликвидировать все акционерные общества с капиталом менее 100 тыс. марок, запрещалось образование АО с капиталом менее 500 тыс. марок. Для удобства объединенного управления и государственного регулирования все хозяйственные объединения страны сводились в 13 подконтрольных групп: 7 по отраслям промышленности и 6 прочих (торговля, ремесло, банки, страховое дело, транспорт, энергетика). Во главе управления, наряду с Министерством экономики, был поставлен Генеральный совет германского хозяйства (июль 1933 г.), в котором участвовали также крупные финансисты и промышленники. Страна была поделена на 18 хозяйственных округов с Хозяйственной палатой для координации планов; создавался особый Хозяйственный суд. Государственные заказы распределялись на основе жесткого планирования. С 1939 г. планирование охватило более 80% общего объема производства.
Полной перестройке системы социально-хозяйственных связей на каждом предприятии и вообще в производстве послужил Закон о порядке национального труда (20 января 1934 г.). По своим началам это был один из принципиальных национал-социалистических законов, поскольку это был закон о новом порядке социально-производственных отношений. Упразднялись рабочие профсоюзы, запрещались какие-либо стачки и забастовки. Труд провозглашался особой социальной обязанностью, а договор трудового найма – публичным договором. Владелец предприятия рассматривался как доверенное лицо государства – фюрер предприятия. В регулировании условий труда вместе с ним участвовал небольшой совет доверенных (от 2 до 10 чел.). Основой производственных порядков становились не тарифные соглашения, тем более не договоры, а правила внутреннего распорядка предприятия, ориентированные на государственные указания. В национальном масштабе создан был единый Немецкий трудовой фронт (май 1933 г.), который воплотил идеал социально-корпоративных объединений «во имя пользы государства».
Принудительная картелизация, жесткое регулирование принесли и позитивные результаты. Резко сократилась безработица в стране (с 6 млн. в 1933 г. до 900 тыс. в 1937 г.). Регулирование дало государству возможность перейти вообще к всеобщей трудовой повинности: вначале для молодежи (с июня 1935 г. обязательной), затем для всего населения (с 1939 г.). С началом войны регулирование трудовых отношений приобрело в особенности характер принудительного привлечения населения к труду. С 1939 г. рабочий день был увеличен с 10 до 14 час., полностью запрещались увеличение зарплаты и оплата сверхурочных. На основании закона 22 июня 1938 г. вводилось обязательное привлечение женщин в возрасте до 25 лет к работе в детских и трудовых учреждениях. С 1938 г. ввели принудительные работы в концлагерях.
Стремления к огосударствлению охватили и сельское хозяйство. Все аграрные производители (на основании закона 13 сентября 1933 г.) объединились в «имперское сословие продовольствия», которое тем самым включалось в систему государственных корпораций. Министр продовольствия был вправе регулировать цены, закупки, сбыт продукции. Особый статус закреплялся за т. н. наследственными дворами, образованными по закону 9 сентября 1933 г. К ним относились владения от 7,5 до 125 га, принадлежащие только крестьянам чисто арийского происхождения. Они пользовались значительными налоговыми льготами, на них ориентировались государственные закупки продовольствия, но их собственность вместе с тем была жестко регламентирована, не подлежала продаже, закон установил строгий порядок родового наследования таких дворов. (Количество таких наследственных дворов в итоге оказалось небольшим – до 20 тыс., средним размером в 11 – 19 га.)
Возрастание государственного планового влияния на экономику в целом было связано и с принятием 1936 г. т. н. Четырехлетнего плана развития в целях улучшения оборонной мощи. Было создано особое, наряду с Министерством экономики, Ведомство 4-хлетнего плана, возглавленное Г. Герингом, – с особыми полномочиями и административно-принудительной властью в отношении переориентации предприятий, распределения заказов, установления цен и т. д. С началом войны это ведомство также перестроило свою работу в направлении усиления военно-административных способов управления хозяйством.

Расовое законодательство

Социальная политика нацистской диктатуры, включая реформирование принципов гражданского права, опиралась на совершенно новое представление о статусе гражданина – полноправии в зависимости от расовой (национальной) принадлежности. Эта сфера законодательства и часть правовой политики была наиболее своеобразным, но и вместе с тем политически существенным элементом нового правового уклада.
Ориентирование на национальные интересы немецкого народа, рабочего класса, было важной частью общей программы НСДАП. Именно оно, в противовес отвлеченно-интернационалистической позиции других левых партий, привлекло к НСДАП массы. Тем более, что в сложившихся условиях Германии 1920-х гг. доминирование ненационального, прежде всего еврейского капитала, в банковском деле, в прессе, в важных отраслях экономики составило объективную проблему, с решением которой рабочая масса готова была связать разрешение всех прочих бед жизни.
Основным для новой расовой политики стал Закон о гражданстве 15 сентября 1935 г. В соответствии с ним жители государства подразделялись на две категории: граждан и подданных. Гражданами райха признавались только подданные немецкой или немецко-родственной национальности. Только за ними могли быть признаны политические права, включая пользование помощью государства в социальных вопросах, полные гражданские права и т. д. Подданными были все прочие, и за ними не признавались политические права, возможности владеть некоторыми имуществами (например, крестьянскими наследственными дворами) и т. д. Однако и в отношении граждан действовало дополнительное политическое ограничение: гражданин обязан был своим поведением «доказывать, что желает и способен верно служить германскому народу». В совокупности с предоставленными постановлениями 1933 г. возможностями лишения гражданства единственно по мотивам государственной целесообразности (и полицейским всевластием в реальности) это создавало вполне особую атмосферу.
Выделяя немецкую и немецко-родственные национальности в особый этническо-культурный вид, новое право пыталось сконструировать особую арийскую расу, исключительно пользующуюся полноправием в новом государстве. Но реально расовое законодательство острием было направлено только против евреев. Устанавливалось, что еврей ни в коем случае не может быть имперским гражданином. Для полукровок вводились разного рода промежуточные категории (евреев-метисов) – в 1/2; 1/4 и т. д. Но в любом случае все различия сглаживались приверженностью к иудейской вере. Особыми законами (1936 г.) запрещалось вступать в брак с евреями, в уголовном порядке преследовались даже внебрачные отношения с евреями. Евреям запрещалось иметь немецкую прислугу в возрасте до 45 лет, вывешивать германские национальный и имперский флаги. В 1938 г. с ужесточением расовой политики были установлены более жесткие рамки гражданской жизни. Запрещалось поддерживать (заказами и т. п.) еврейские предприятия, евреям запрещалось иметь оружие. На проживающих в Германии евреев была наложена расовая контрибуция – в 1 млрд. (!) марок. Невыплата этой контрибуции стала как бы «правовым» основанием для массовых конфискаций еврейских предприятий, а также изымания личных ценностей. В некоторых областях, особенно аннексированных. полицейскими предписаниями устанавливались ограничения евреев на передвижения и проживания (определение гетто). Евреи, начиная с 6 лет, были обязаны носить на одежде установленный знак своей национальности. В годы войны, исходя из таких предпосылок, военно-административные учреждения развернули массовое истребление евреев в особых концлагерях (всего погибло до 6 млн. чел.).

Гражданское право

В области гражданского права результаты провозглашенной правовой политики не были вполне достигнуты: полной замены прежнего германского права не состоялось, хотя многие важные институты были деформированы либо законодательно, либо судебной практикой.
С 1937 г. основной свод германского права – Гражданское уложение 1896 г. – был заменен совокупностью отдельных переработанных законов, общая часть его была вовсе отменена (в связи с совершенно новыми правоположениями о правах физических и юридических лиц, предоставлении гражданства и т. п.). Создание нового, т. н. «Народного уложения», которое началось с 1939 г., не было завершено: к 1942 г. комиссия Академии немецкого права подготовила только предварительный проект.
Судебная практика существенно видоизменила право собственности – в сторону его резкого ограничения даже сравнительно с формальными предписаниями законов. В особенности это коснулось недвижимой собственности в городах. Разрешалось самовольное строительство на чужой земле «в общественно-полезных целях», самовольное использование собственности социально-привилегированными субъектами (членами НСДАП, арийцами и т. п.). В сельской местности права земельных собственников ограничивались в пользу устраиваемых по соседству спортивных сооружений, лесных и оздоровительных лагерей (запрещалось строить мешающие спорту ограждения, заборы и т. д.).
Государственное регулирование социально-хозяйственных связей сократило значение частных обязательств. Несоблюдение установленных предписаний в области цен на основные товары влекло даже уголовные санкции. В годы войны распределение большинства продукции стало предметом квотирования, а также карточного распределения среди населения. Запрещалось хождение иностранной валюты, и валютные операции стали объектом строгого уголовного преследования. Законодательно были установлены ограничения прибыли (в 6%) от акций и от финансовых операций, все прочее должно было идти на развитие предприятий. Одновременно налоговое законодательство было переработано в духе «национал-социалистического мировоззрения»: для еврейских союзов всякого рода, церковных общин, больниц, орденов и т. п. были ликвидированы все прежние налоговые привилегии.
Новая редакция Гражданско-процессуального кодекса (1934) включила немало своеобразных новшеств, многие из которых, несмотря на отказ от принципов формальной законности, несомненно облегчали и упрощали судопроизводство. Для участников процесса и свидетелей вводилась обязанность быть правдивыми в изложении обстоятельств дела. Слушание дел проводилось по сокращенной процедуре, причем судья-докладчик должен был построить ход слушания так, чтобы разбор стал действительно непосредственными дело было окончено в одном заседании суда. Для участников процесса, отказавшихся от уплаты предварительных судебных расходов под предлогом бедности, устанавливалось правило доказать, что начинаемыйими процесс не безнадежен и может иметь завершение. В целях устранения от юридической практики нежелательных по разным причинам лиц (прежде всего расовым мотивам) разрешалось прибегать только к услугам государственных адвокатов, подготовка которых была развернута заново в особых юридически-спортивных лагерях.
Наибольшим своеобразием было отмечено брачно-семейное право. Здесь оказали свое влияние и расовый, и социалистический мотивы государственной политики. Брак и семья были поставлены предметом особой заботы государства, в силу чего свобода заключения брака была ограничена. Согласно закону (14 июля 1933 г.) запрещалось вступать в брак страдающим наследственными болезнями, слабоумным, шизофреникам, слепым, глухим, обладающим слабым телосложением и т.п., т.к. это могло «ослабить национальное здоровье». Для конкретного решения вопросов о том, кому дозволено, кому нет вступать в брак создавались суды здоровья. Значение этих судов в особенности возросло после принятия законов о принудительной стерилизации и кастрации (1933 г.) тех, кто не соответствовал расовым требованиям о пригодности к созданию полноценной семьи. Практика таких принудительных операций уже в первый год действия законов приобрела значительный размах, причем велика была доля и отрицательных для оперируемых последствий (на 56 тыс. операций около 3 тыс. смертельных случаев). Важной частью нового брачного права стали и общие расовые запреты (см. выше). Специальным законом также предусматривалось равенство супругов, вступающих в брак, в отношении «нового сословного положения»: запрещались или осуждались браки военнослужащих, членов НСДАП, культурной элиты райха с лицами, отмеченными в прошлом «недостойным поведением», «позорным образом жизни» и т.п.

Уголовное право

Для нацистской диктатуры уголовное право в особенности выполняло функцию политической репрессии. Оно служило главным образом подавлению политических противников и противостоящих политических групп, а уже во вторую очередь – достижению обыденного «общественного порядка». Основные обновления уголовного права были связаны как раз с достижением первой задачи, с обеспечением уголовными санкциями доминирующего положения партии и государства.
Партия была поставлена в привилегированное положение в уголовном праве. Самым первым законом диктатуры стала отмена уголовных наказаний за преступления, совершенные в ходе борьбы за национальное «выживание» немецкого народа, т.е. в ходе предвыборных кампаний 1932-1933 гг. Вместе с тем использование знаков или униформы НСДАП без официальной принадлежности к ней стало расцениваться как уголовное преступление.
Значительно ужесточена была ответственность за государственные преступления. Причем основным преследуемым деянием здесь стал подлинный или предполагаемый терроризм против членов партии или должностных лиц государства. Ответственность за это преступление была установлена (1933 г.) в виде смертной казни или заключения свыше 15 лет. В случае государственных преступлений были введены новые формы смертной казни – с 1933 г. повешение, в годы войны применяли и гильотину.
В уголовном праве появились новые составы преступлений. Одним из наиболее важных стали нарушения расового законодательства, за которые по разным законам полагались значительные сроки заключения в исправительном лагере или в тюрьме. В августе 1938 г. был издан закон об особой ответственности за преступления против вооруженной силы, под которыми понимались самые разные действия, направленные к прямому или даже косвенному ущербу боеспособности вермахта. Наказания за этот вид преступлений предусматривались самые тяжелые. К значительным срокам тюремного заключения вело распространение вредных слухов и т.п. преступления против «правильного представления о деятельности государства и партии».
Многочисленные перемены в уголовном праве не были систематизированы, проект нового кодекса только разрабатывался. В 1935 г. была опубликована новая редакция старого Уголовного кодекса, в котором были видоизменены ряд важнейших принципов уголовного права: возрождена была возможность применения закона по аналогии в случае отсутствия правила, точно предусматривающего данный случай, закону могла быть придана обратная сила. Вместе с тем в кодексе и в законах времени диктатуры были важные новшества, отражавшие вообще криминализацию новых видов преступлений, распространившихся в XX в., например, усилена была ответственность за похищение детей с целью вымогательства, вообще за преступления в отношении детей.
С началом войны карательно-репрессивный аспект уголовной политики стал превалировать. С 1939 г. в тюрьмы Германии ежемесячно отправлялось до 10 тыс. заключенных. Значительным стало и число смертных приговоров (306 казненных в 1940 г., 3,4 тыс. – в 1942 г.). Это не охватывало внесудебной репрессивной практики в отношении заключенных концлагерей или лагерей военнопленных, которые находились в полной мере во власти администрации.

Сформировавшийся в 1933-1945 гг. в Германии право-государственный уклад стал в истории одним из наиболее полных воплощений тоталитарного государства.* Государство практически абсолютно подчинило себе гражданское общество. Государственное регулирование распространилось на вопросы семьи, воспитания детей и т.д., вплоть до допущения только государственно разрешенных форм науки, искусства и литературы. Воплощение тотального огосударствления в XX в. стало возможным только при полном отрицании политической демократии и, напротив, установлении диктатуры одной идейно-политической силы – партии, которая сливаясь с государственной организацией, утрачивала черты рядовой политической партии, а превращалась в совершенно особую институцию, в особый правящий класс, самозамыкающийся и самовоспроизводящийся, подчиненный культу вождя.

См.: Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. Пер. с болг. М., 1991.

Возникновение тоталитарного государства и однопартийной диктатуры было невозможно без опоры на такую же тоталитарную политическую идею, которая могла развиться только как продолжение социалистической идеологии. В Германии она приобрела особый вид расового национал-социализма. Противопоставление своего государства остальному миру столь же закономерно приобретало форму национального империализма. Тоталитарное государство агрессивно по своей сути, поскольку иначе утрачивается возможность поддерживать собственный народ в состоянии определенного внутреннего напряжения, необходимого для примирения с крайностями режима. Тоталитарное государство неизбежно превращается в полицейское государство в самом примитивном смысле этого слова, когда тотальный полицейский контроль обеспечивает отсутствие инакомыслия и политической оппозиции.
Тоталитарное государство – это организация, в несколько деформированном виде, но созданная интересом народной массы. Однако взаимоотношения новой власти и масс на этом не оканчиваются. Отрицающее либерализм и право государство неизбежно втягивает народ в свои преступления – военные, внешнеполитические, делает его соучастником глобального террора. Политическая гибель режима сопровождается поэтому потрясениями для всей нации, почти гибелью страны, как это и случилось в Германии после поражения в инициированной нацистским режимом Второй мировой войне.







Date: 2016-05-23; view: 1102; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.017 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию