Бескрайний мир психомифологии

ситуации, когда люди, которые используют неэффективные средства, могут потерять шанс получить весьма необходимую им помощь. Например, люди, которые ошибочно полагают, что магнитофонные записи, влияющие на подсознание, являются эффективным средством для похудения, могут тратить много времени, денег и усилий на бесполезное дело (Moore, 1992; см. миф № 5), Они могут также упустить шанс воспользоваться научно обоснованными программами похудения, которые могли бы помочь им.

3. Принятие психологических мифов может помешать нашему критическому мышлению в других областях. Как отмечал астроном Карл Саган, наша неспособность отличить миф от реальности в од-

ной области научного знания, такой как психология, может легко привести к неспособности отличить правду от вымысла и в других жизненно важных областях современного общества. К этим областям относятся генная инженерия, исследование стволовых клеток, изучение проблемы глобального потепления, борьба с загрязнением окружающей среды, профилактика преступности, обучение, уход за детьми, изучение проблемы перенаселенности и т.д. В результате мы можем оказаться во власти высших чиновников, которые принимают неблагоразумные и даже опасные решения, касающиеся науки и технологии. Как напоминает нам сэр Фрэнсис Бэкон, знание — это сила, невежество — это бессилие.

10 источников мифов о психологии: ваш комплект мифоразрушителя

Как возникают мифы и заблуждения о психологии?

Мы попытаемся убедить вас в том, что существует 10 основных способов, с помощью которых нас могут одурачить правдоподобно звучащие, но ложные психологические заявления. Важно понять, что все мы уязвимы для этих 10 источников заблуждений и что время от времени они дурачат нас всех.

Обучение научному мышлению требует от нас, чтобы мы осознали эти источники заблуждений и научились компенсировать их. Хорошие ученые столь же склонны к использованию этих источников, как и обычный человек (Mahoney & DeMonbreun, 1977). Но хорошие ученые приняли ряд защитных мер, называемых научным методом. Научный метод — это набор навыков, призванных не дать ученым одурачить самих себя. Если вы узнаете эти 10 главных источников психомифологии, вы с меньшей вероятностью попадете в ловушку ошибочных заявлений, касающихся человеческой природы.

Обратите особое внимание на эти 10 источников заблуждений, потому что мы будем периодически возвращаться к ним на всем протяжении этой книги. Вы сможете использовать эти источники заблуждений, чтобы оценить целый ряд народных поверий вашей повседневной жизни, касающихся психологии. Вос-принимайте их как свои пожизненный «комплект мифоразрушителя».

1. Молва (устная реклама)

У многих поколений распространено множество неправильных народных поверий, касающихся устной коммуникации. Например, поскольку фраза «противоположности притягиваются» броская и легко запоминающаяся, люди склонны рассказывать о ней другим. Множество легенд распространяются аналогичным способом. Например, вы, возможно, слышали историю об аллигаторах, живущих в канализационной системе Нью-Йорка, или о благонамеренной, но глупой женщине, которая поместила своего мокрого пуделя в

микроволновую печь, чтобы высушить его, а он там

взорвался. В течение многих лет первый автор этой

книги рассказывает историю, которую он слышал многократно, а именно — рассказ, о женщине, которая купила то, что ей показалось крошечным щенком Чихуахуа, а через несколько недель на осмотре у ветеринара оказалось гигантской крысой.

Хотя подобные истории могут стать предметом пикантной беседы за обеденным столом, они не более правдивы, чем любой из психологических мифов, которые мы представим в этой книге (Brunvand, 1999). Если мы многократно слышим какое-то заявление, это еще не значит, что оно верно. Но многократное повторение может заставить нас принять это заявление как правильное, даже когда оно таковым не является, поскольку мы можем перепутать его известность с его правдивостью (Gigerenzer, 2007). Рекламодатели, которые без устали повторяют нам «Семь из восьми дантистов рекомендуют зубную пасту Brightshine, которая превосходит все другие марки!», безжалостно наживаются на этом принципе. Исследования показы вают: когда мы слышим, как один человек 10 раз повторяет какое-то мнение («Джо Смит — самый компетентный человек, чтобы быть президентом!»), это может заставить нас предположить, что это мнение так же широко распространено, как если бы мы услышали его один раз от 10 человек (Weaver, Garcia, Schwarz & Miller, 2007). Услышать — подчас значит поверить, особенно когда мы слышим какое-то утверждение много раз.

2. Желание легких ответов и быстрых решений

Давайте признаемся: повседневная жизнь не легка даже для самых приспособленных из нас. Многие из нас изо всех сил пытаются найти способы похудеть, выспаться, хорошо ответить на экзаменах, получить удовольствие от своей работы, найти любимого человека. Поэтому неудивительно, что мы цепляемся за техники, которые предлагают понятные всем обещания быстрых и безболезненных изменений поведения. Например, причудливые диеты очень популярны, даже при том, что исследования показывают — большинство людей, которые используют их, возвращают сброшенный вес всего за несколько лет (Brownell &Rodin, 1994). Одинаково популярны и курсы скорочтения, многие из которых обещают увеличить скорость чтения с каких-то 100 или 200 слов в минуту до 10 000 или даже 25 000 слов (Carroll, 2003).

Однако исследователи обнаружили, что ни одни из этих курсов не повышают скорости чтения, не уменьшая при этом понимания прочитанного (Carver, 1987).

К тому же большинство скоростей чтения, рекламируемых этими курсами, превышает максимальную скорость чтения глазного яблока человека, которая равна приблизительно 300 слов в минуту (Carroll, 2003). Одно слово для умных: если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, то скорее всего это так и есть (Sagan, 1995).

3. Выборочное восприятие и память

Мы редко, если вообще когда-либо, воспринимаем реальность такой, какая она есть на самом деле. Мы видим ее через наш собственный набор искажающих линз. Эти линзы деформированы нашими предубеждениями и ожиданиями, которые заставляют нас интерпретировать мир в соответствии с нашими убеждениями, существовавшими ранее. Однако большинство из нас находится в блаженном неведении того, как эти убеждения влияют на наше восприятие. Психолог Ли Росс и его коллеги назвали ошибочное предположение о том, что мы видим мир точно таким, какой он есть, наивным реализмом (Ross 8с Ward, 1996). Наивный реализм не только делает нас уязвимыми для психологических мифов, но еще и неспособными изначально распознать их как мифы.

Поразительный пример выборочного восприятия и памяти — это наша склонность сосредотачиваться «на удачах» (незабываемых сочетаниях), а не на «промахах» (отсутствии незабываемых сочетаний). Чтобы понять этот пункт, посмотрите на рис. 3, на котором вы увидите то, что мы называем «Большой четырехклеточной таблицей жизни». Многие сценарии в повседневной жизни можно уложить в четырехклеточную таблицу, подобную этой. Например, давайте исследуем вопрос о том, связано ли полнолуние с увеличением количества пациентов, поступающих в психиатрические больницы, как обычно утверждают врачи и медсестры «Скорой помощи» (см. миф № 42). Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны исследовать все четыре клетки этой таблицы: клетку А — случаи, когда в полнолуние в психиатрические больницы поступают пациенты, клетку В — когда наблюдается полнолуние, но в психиатрические больницы не поступают

пациенты, клетку С — когда нет полнолуния, но в пси-

\b0

хиатрические больницы поступают пациенты, и клетку D — когда нет никакого полнолуния и в психиатрические больницы не поступают пациенты.

Рис. 3. Большая четырехклеточная таблица жизни. В большинстве случаев мы уделяем слишком много внимания клетке А, что может привести к иллюзорной корреляции. Использование всех четырех клеток позволяет вам вычислять корреляцию между полнолунием и количеством поступлений пациентов в психиатрические больницы. Корреляция — это статистическая оценка того, насколько близко связаны эти две переменные (между прочим, переменная — это причудливый термин, обозначающий нечто изменяющееся, например, высоту,

Бескрайний мир психомифологии

цвет волос, показатель интеллекта или дополнительную версию).

Вот проблема. В действительности мы часто очень плохо оцениваем корреляции из «Большой четырехклеточной таблицы жизни», потому что, как правило, обращаем слишком много внимания на одни клетки и недостаточно — на другие. Исследования показывают, что обычно мы обращаем слишком много внимания на клетку А и почти никакого внимания не уделяем клетке В (Gilovich, 1991). Это понятно, потому что клетка А обычно более интересна и незабываема, чем клетка В. В конце концов, когда наблюдается полнолуние и много людей поступает в психиатрические больницы, это подтверждает наши первоначальные ожидания, таким образом, мы склонны замечать это, помнить это, рассказывать другим об этом. Клетка А — это «удача» — незабываемое сочетание. Но когда наблюдается полнолуние, а в психиатрические больницы не поступает пациентов, мы едва ли замечаем или запоминаем это «непримечательное событие». И при этом мы, вероятно, не побежим взволнованно к нашим друзьям, чтобы сказать им: «Ничего себе, сегодня было полнолуние, и угадай, что произошло? Ничего!» Клетка В — это «промах» — отсутствие незабываемого сочетания.

Наша склонность помнить удачи и забывать промахи часто приводит к замечательному явлению, называемому иллюзорной корреляцией — ошибочному восприятию того, что два статистически несвязанных события фактически связаны (Chapman & Chapman, 1967). Предполагаемая связь между полнолунием и поступле нием пациентов в психиатрические больницы — это поразительный пример иллюзорной корреляции. Хо тя многие люди убеждены в том, что эта корреляция существует, исследования показывают, что это не так (Rotton Sc Kelly, 1985; см. миф № 42). Вера в эффект полнолуния — это когнитивная иллюзия.

Иллюзорные корреляции могут заставить нас «видеть» множество ассоциаций, которых нет. Например, многие люди, страдающие артритом, настаивают на том, что их суставы болят больше в дождливую погоду, чем в недождливую. Однако исследования показывают, что эта ассоциация — плод их воображения (Quick, 1999). По-видимому, такие люди обращают слишком большое внимание на клетку А — случаи, когда идет дождь и у них болят суставы, — что заставляет их воспринимать корреляцию, которой не существует.

Точно так же первые френологи «видели» тесные связи между повреждением определенных участков мозга и дефицитом некоторых психологических способностей, но они были совершенно неправы.

Другой вероятный пример иллюзорной корреляции — это считать, что случаи младенческого аутизма, серьезного психического нарушения, отличающегося серьезными проблемами в речи и общении, связаны с предшествующим использованием ртутных вакцин (см. миф № 41). Хотя многочисленные тщательно проводимые исследования не нашли вообще никакой связи между уровнем младенческого аутизма и использованием ртутных вакцин (Grinker, 2007; Institute of Medicine, 2004; Lilienfeld Sc Arkowitz, 2007), тем не менее десятки тысяч родителей, чьи дети страдают аутизмом, убеждены в обратном. По всей вероятности, эти родители обращают слишком много внимания на клетку А четырехклеточной таблицы. Едва ли можно их винить в этом, ибо понятно, что они пытаются найти причину (эпизод, такой, как прививка), которой можно объяснить аутизм их детей. Не исключено, что этих родителей вводит в заблуждение тот факт, что появление первых симптомов аутизма — а эти признаки появляются после двух лет — часто совпадает с возрастом, когда большинству детей делают прививки.

4. Выведение причинной обусловленности

из корреляции

Заманчиво, но неправильно делать вывод о том, что если две вещи происходят одновременно статистически (то есть если две вещи «коррелированны»), то они должны быть и причинно связаны друг с другом. Как любят говорить психологи, корреляция еще не означает причинную обусловленность. Поэтому, если переменные А и В коррелированны, может быть три основных объяснения этой корреляции: (а) А может быть причиной (вызвать) В, (b) В может быть причиной А, или (с) третья переменная, С, может быть причиной и А, и В. Этот последний сценарий известен как проблема третьей переменной, потому что С — третья переменная, которая может способствовать ассоциации между переменными А и С. Проблема состоит в том, что люди, которые проводили это исследование, возможно, никогда не измеряли С, а может быть, они и не знали о существовании этого С.

Давайте разберем конкретный пример. Многочисленные исследования показывают, что случаи физического насилия в детстве увеличивают вероятность того, что человек, повзрослев, станет агрессивным (Widom, 1989). Многие исследователи интерпретировали эту статистическую ассоциацию как допущение, что физическое насилие, примененное к человеку в детстве,

становится причиной его физической агрессивности в будущем. Эту интерпретацию называют гипотезой о «цикле насилия». В этом случае исследователи предполагают, что, подвергшись физическому насилию в детстве (А), во взрослом возрасте человек становится агрессивным (В). Обязательно ли это объяснение правильно?

Конечно, в этом случае В не может стать причиной А, потому что В произошло после А. Основной принцип логики состоит в том, что причины должны предшествовать следствию. И все же мы не исключаем возможность, что третья переменная, С, объясняет и А, и В. Одна потенциальная третья переменная в этом случае — это генетическая склонность к агрессивности. Возможно, большинство родителей, которые физически оскорбляют своих детей, имеют генетическую склонность к агрессивности, которую и передают своему потомству. И действительно, существуют надежные научные данные, доказывающие, что на агрессивность частично влияют гены (Krueger, Hicks & McGue, 2001). Эта генетическая склонность (С) может привести к корреляции между случаями в детстве, когда человек подвергался насилию (А), и позднее проявившейся у него агрессивностью (В), даже при том, что А и В могут быть причинно не связаны друг с другом (DiLaila & Gottesman, 1991). Кстати, в этом случае есть и другие потенциальные кандидаты на роль С (можете их назвать?).

Ключевой момент заключается в том, что, когда две переменные коррелированы, мы не должны обязательно предполагать наличие между ними прямых причинноследственных связей. Возможны и другие объяснения.

5. Мышление Post Нос, Ergo Propter Hoc

«Post hoc, ergo propter hoc» на латыни означает «после этого, поэтому из-за этого». Многие из нас быстро заключают, что раз А предшествует В, то А должно быть причиной В. Но многие события, которые происходят перед другими событиями, не вызывают их. Например, тот факт, что практически все се-

рийные убийцы в детстве ели овсянку, еще не означает, что употребление в пищу этого блюда приведет к превращению человека в маньяка в зрелом возрасте. Или то, что у некоторых людей уменьшается депрессия после того, как они принимают какое-то растительное лекарственное средство, еще не означает, что растительное лекарственное средство стало причиной или способствовало улучшению их самочувствия. Эти люди, возможно, стали бы менее подавленными даже без растительного лекарственного средства, а может быть, они использовали другие эффективные средства (например, поговорили с врачом или с благосклонно настроенным другом) приблизительно в то же самое время. Или же употребление растительного лекарственного средства вселило в них надежду, и это привело к тому, что психологи называют эффектом плацебо: улучшению, последовавшему от одного лишь ожидания улучшения.

Даже опытные ученые могут пасть жертвой мышления post hoc, ergo propter. В журнале «Medical Hypotheses» Фленсмарк заметил, что появление обуви в Западном мире приблизительно 1000 лет назад вскоре стало сопровождаться появлением первых случаев шизофрении. Исходя из этого, он предположил, что обувь сыграла свою роль в появлении этого заболевания. Но появление обуви просто совпало с другими изменениями, такими как рост модернизации или ухудшение условий жизни, которые, возможно, более способствовали появлению шизофрении.

6. Нерепрезентативная выборка

В СМИ и во многих областях повседневной жизни мы часто сталкиваемся с неслучайной, или, как говорят психологи, «нерепрезентативной», выборкой — мнением людей, представляющих все население. Например, приблизительно 75% психически больных людей изображаются в телепрограммах буйными (Wahl, 1997), хотя на самом деле буйных среди них значительно меньше (Teplin, 1985; см. миф № 43). Такое искаженное освещение в СМИ может вызвать у людей ошибочное представление о том, будто большинство тех, кто страдает шизофренией, биполярным расстройством (когда-то называемом маниакальной депрессией) и другими серьезными психическими болезнями, опасны для окружающих.

Особенно склонны ошибаться в этом плане психотерапевты, потому что большую часть своего рабочего времени они проводят с нерепрезентативной группой людей, а именно с людьми, проходящими психологическое (психиатрическое) лечение. Вот пример: многие психотерапевты полагают, что людям очень трудно бросить курить самостоятельно. Однако исследования показывают, что многим курильщикам, если вообще не большинству, удается побороть вредную привычку без формального психологического лечения (Schachter, 1982). Эти психотерапевты, вероятно, становятся жертвой того, что статистики Патрисия и Джейкоб Коэны назвали иллюзией клинициста — склонностью врачей переоценивать степень хроничности (застарелости) психологической проблемы из-за того, что они сталкиваются с хроническими случаями выборочно. То есть из-за того, что такие врачи обычно видят только тех людей, которые не могут прекратить курить самостоятельно (ибо поэтому они и пришли за помощью), эти клиницисты склонны переоценивать неспособность таких курильщиков отказаться от сигареты без лечения.

7. Рассуждение с помощью репрезентативности

Мы часто оцениваем сходство между двумя вещами на основе их поверхностной похожести друг на друга. Психологи называют это явление эвристической репрезентативностью (Tversky & Kahneman, 1974), потому что мы используем степень, до которой две вещи «репрезентативны» друг для друга, чтобы оценить, насколько они похожи. «Эвристичность», между прочим, является мнемоническим методом или эмпирическим правилом.

Чаще всего эвристическая репрезентативность (как и другая эвристика) служит нам исправно (Gigerenzer, 2007). Если мы идем по улице и видим, что какой-то вооруженный человек в маске выбегает из банка, то мы, вероятно, постараемся как можно быстрее уйти оттуда.

Потому что этот человек репрезентативен — похож на грабителей банков, которых мы видели по телевизору и в кино. Конечно, возможно, он просто шутит, или это актер, снимающийся в боевике, но, как говорится, береженого и бог бережет (лучше перестраховаться). В этом случае мы полагались на мнемонический метод и, по-видимому, поступили мудро.

Однако иногда мы применяем эвристическую репрезентативность, когда и не нужно. Не все вещи, которые напоминают друг друга поверхностно, связаны друг с другом, эвристическая репрезентативность иногда сбивает нас с толку (Gilovich & Savitsky, 1996). В этих случаях следовать здравому смыслу нужно и правильно: мы не всегда можем судить о книге по ее обложке. На самом деле многие мифы о психологии, вероятно, являются результатом неправильного использования репрезентативности. Например, некоторые графологи (специалисты по почерку) утверждают, что людям, пишущим размашистым почерком, нужно межличностное пространство, или что англоговорящие люди, которые ставят черточки в буквах «t» и «f», похожие на плети, склонны к садизму. В этом случае графологи предполагают, что две вещи, которые поверхностно напоминают друг друга, например размашистость почерка и потребность в межличностном пространстве, статистически связаны. Однако для таких заявлений нет никаких научных доказательств (Beyerstein Beyerstein, 1992; см. миф № 36).

Другой пример — это рисование людей, которое многие клинические психологи используют для исследования характера респондентов и их психологических отклонений (Watkins, Campbell, Nieberding & Hallmark, 1995). Например, часто используется тест на рисование фигуры человека. Респондента просят нарисовать человека (или в некоторых случаях двух людей противоположных полов) так, как он пожелает. Некоторые клиницисты, использующие эти тесты, утверждают, что респонденты, которые рисуют людей с большими глазами, являются параноиками, рисующие людей с большими головами — самовлюбленны (эгоистичны), а те, кто рисует людей с длинными галстуками, сексуально озабочены (длинный галстук —

это любимый фрейдистский символ, обозначающий мужской половой орган). Все эти заявления основаны на поверхностном подобии между «знаками», содержащимися в какой-то фигуре человека, и определенными психологическими особенностями. Тем не менее исследования не приводят доказательств этим предполагаемым ассоциациям (Lilienfeld, Wood 8с Garb, 2000; Motta, Little 8c Tobin, 1993).

8. Вводящие в заблуждение фильмы и изображения в СМИ

Многие психологические явления, особенно психические болезни и их лечение, часто изображаются неточно в фильмах, развлекательных программах, в сообщениях средств массовой информации (Beins, 2008).

Чаще всего эти явления изображаются более сенсационными, чем они есть на самом деле. Например, в некоторых современных кинофильмах электрошоковая терапия (ЭШТ), неофициально называемая «электрошоком», показывается как физически жестокое и даже опасное лечение (Walter & McDonald, 2004). Иногда, как в фильме ужасов «Дом на холме призраков», люди, подключенные к аппарату ЭШТ, испытывают сильные конвульсии. Действительно, в свое время ЭШТ была опасна, но благодаря технологическим усовершенствованиям последних десятилетий стала не более опасна, чем анестезия (Glass, 2001; см. миф № 50). А пациенты, которые получают современные формы электрошока, не испытывают заметных моторных конвульсий.

Еще один пример. В большинстве голливудских фильмов взрослых людей, больных аутизмом, изображают так, будто они обладают узкоспециализированными интеллектуальными навыками. В оскароносном фильме 1988 года «Человек дождя» Дастин Хоффман сыграл роль аутиста с «синдромом эрудита». Этот синдром характеризуется замечательными умственными способностями, такими как «календарный счет» (способность называть день недели любого названного года и числа), умножение и деление чрезвычайно больших чисел, знание пустяков, таких как, например, средние показатели всех активных бейсболистов из высшей лиги. Однако на самом деле такими умными являются самое больше 10% взрослых аутистов (Miller, 1999; см. миф № 41) (рис. 4).

Рис. 4. Изображения в фильмах людей, страдающих аутизмом, как, например, в оскароносном фильме 1988 года «Человек дождя» с участием Дастина Хоффмана (слева), часто подразумевает, что эти люди обладают замечательными интеллектуальными способностями. Однако на самом деле эрудитами являются всего лишь около 10% аутистов. Источник: Фотографии 12/Alamy. 9. Преувеличение зерна истины

Некоторые психологические мифы не абсолютно ложны. Они представляют собой преувеличения заявлений, которые содержат зерно истины. Например, почти верно, что многие из нас не осознают своего истинного интеллектуального потенциала. Однако этот факт не означает, что большинство из нас использует только 10% своего интеллекта, как ошибочно думают многие люди (Beyerstein, 1999; Delia Sala, 1999; см. миф № 1). Скорее всего верно то, что по крайней мере несколько различий в интересах и чертах индивидуальности между любовными партнерами могут «добавить перчинки» в их отношения. Потому что жизнь с кем-то, кто во всем с вами согласен, может сделать гармоничными ваши сексуальные отношения, но при этом будет и безнадежно скучной. Противоположности не всегда притягиваются (см. миф № 27). Другие мифы подразумевают преувеличение каких-то мелких различий. Например, хотя мужчины и женщины обычно немного отличаются друг от друга по стилю общения, некоторые популярные психологи, особенно Джон Грэй, довели это зерно истины до крайности, утверждая, что «мужчины прибыли с Марса», а «женщины с Венеры» (см. миф № 29).

10. Терминологическая путаница

Некоторые психологические термины обозначают ошибочные суждения. Например, слово «шизофрения», придуманное в начале XX века швейцарским психиатром Юджином Блёлером, буквально означает «раздвоение личности». В результате многие люди ошибочно полагают, что у шизофреников несколько личностей (см. миф № 39). И в самом деле, мы часто слышим термин «шизофреник» в повседневной речи, когда говорят о случаях, в которых человек имеет два разных мнения о какой-то проблеме. («Я чувствую себя шизофре-

ником в отношении своей подруги; меня влечет к ней физически, но я обеспокоен причудами ее характера».)

Поэтому едва ли стоит удивляться тому, что многие люди путают шизофрению с совершенно другим состоянием, называемым «расщепление личности» (известным сегодня как «синдром множественной личности»), которое характеризуется наличием в человеке более одной личности (Американская психиатрическая ассоциация, 2000). На самом деле шизофреники обладают только одной индивидуальностью, которая была разрушена. В действительности Блёлер обозначал термином «шизофрения» ситуацию, когда люди страдают от расщепления мыслительных функций, таких как размышление и эмоции, в результате чего их мысли не соответствуют их чувствам.

Однако в мире популярной психологии это оригинальное и более точное значение Блёлера было в существенной степени утеряно. В современной культуре укоренился ложный стереотип по поводу шизофреников, которых воспринимают как людей, в разных ситуациях ведущих себя как два разных человека.

Приведем еще один пример. Термин «гипноз» происходит от греческой приставки «hypno», которая означает «сон» (и действительно, некоторые первые гипнотизеры полагали, что гипноз был формой сна). Этот термин, возможно, заставил простодушных людей, включая некоторых психологов, предположить, что гипноз — это сноподобное состояние. В большинстве фильмов гипнотизеры пытаются вызвать у своих клиентов гипнотическое состояние, говоря им: «Вы становитесь сонными». Однако на самом деле гипноз не связан физиологически со сном, потому что загипнотизированные люди остаются полностью активными и полностью осознают происходящее вокруг (Nash, 2001; см. миф № 19).

Мир психомифологии: что лежит впереди

В этой книге вы узнаете о 50 мифах, которые широко распространены в мире популярной психологии. Эти мифы охватывают большую часть обширного спектра современной психологии: функционирование мозга, восприятие мира, развитие личности, память, интеллект, обучение, измененные состояния сознания, эмоции, межличностное поведение, личность, психические заболевания, право и психотерапию. Вы узнаете о психологическом и социальном происхождении каждого мифа, обнаружите, как каждый миф сформировал общественное мнение о человеческом поведении, и узнаете то, что говорят научные исследования о каждом мифе. В конце каждой главы мы предоставим вам список дополнительных психологических заблуждений в каждой области, которые вы можете исследовать сами. В постскриптуме книги мы предложим вам список замечательных открытий, которые могут показаться вымышленными, но на самом деле вполне реальны. Чтобы напомнить вам о том, что подлинная психология зачастую еще более удивительна (и в нее труднее поверить), чем психомифология.

Разоблачение мифов сопряжено с некоторым риском (Chew, 2004; Landau ik. Bavaria, 2003). Психолог Норберт Шварц вместе со своими коллегами (Schwarz, Sanna, Skurnik & Yoon, 2007; Skurnik, Yoon, Park &Schwarz, 2005) показал, что исправление заблуждений (таких как «побочные эффекты от вакцины гриппа часто хуже самого гриппа») может иногда иметь неприятные последствия, приводя к тому, что люди с большей вероятностью будут верить этим заблуждениям позже. Это происходит, потому что люди часто помнят сами заблуждения, но не их «негативную метку» в наших головах, которая говорит — «это заявление неверно».

Работа Шварца напоминает нам о том, что просто запомнить список неправильных представлений (заблуждений) недостаточно: крайне важно понять причины, лежащие в основе каждого из них. Его работа также предполагает, что нам важно понять не только то, что ложно, но и то, что верно. Соединение заблуждения с правдой — лучшее средство разоблачения этого заблуждения (Schwarz и др., 2007). Именно поэтому мы потратим несколько страниц на то, чтобы объяснить не только, почему каждый из этих 50 мифов далек от истины, но и насколько каждый верен в контексте психологии.

К счастью, есть по крайней мере несколько причин для оптимизма. Исследования показывают, что согласие студентов, изучающих психологию, с психологическими заблуждениями (вроде того, что «люди используют только 10% своих интеллектуальных способностей») уменьшается по мере увеличения занятий по психологии, которые они посетили (Standing 8с Huber, 2003). Эти же исследования также показали, что согласие с этими заблуждениями распространено среди студентов, специализирующихся на психологии, меньше, чем среди тех, кто не специализируется на данном предмете. Хотя подобные исследования являются всего лишь корреляционными — мы уже знаем, что корреляция не всегда означает причинную обусловленность, — это дает нам призрачную надежду на то, что образование может уменьшить веру людей в психомифологию. К тому же одно недавнее контролируемое исследование показало, что явное опровержение психологических заблуждений на вводных лек циях по психологии может привести к серьезному — до 53,7% — уменьшению количества этих заблуждений (Kowalski & Taylor, в прессе).

Если мы преуспеем в своей миссии, то после прочтения этой книги у вас должен не только увеличиться «показатель психологического интеллекта», но и появиться понимание того, как отличить факт от вымысла в популярной психологии. И, пожалуй, самое важное — это то, что у вас должны появиться инструменты критического мышления, необходимые для лучшей оценки психологических заявлений, звучащих в повседневной жизни.

Как говорил в свое время палеонтолог и популяризатор науки Стивен Джей Гулд: «Самые ошибочные истории — это те, которые, по-нашему мнению, мы знаем лучше всего — и поэтому никогда не исследуем и не подвергаем сомнению». В этой книге мы призываем вас никогда не принимать психологические истории на одну только веру, но всегда тщательно исследовать и подвергать сомнению те психологические истории, которые, по-вашему, вы знаете лучше всего.

Итак, без долгих разговоров, давайте войдем в удивительный и подчас чарующий мир психомифологии.

ИНТЕЛЛЕКТ

Date: 2016-05-17; view: 446; Нарушение авторских прав