Сказки, в которые надо верить

http://ficbook.net/readfic/3597115

Автор: Daykiry (http://ficbook.net/authors/58532)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Флафф, Повседневность, Hurt/comfort, Омегаверс
Предупреждения: Мужская беременность
Размер: Мини, 6 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
У Майкла Фемминга есть мечта - он хочет поступить в колледж. Но не имеет финансовой возможности сделать это. Ему приходится усиленно работать целый год, чтобы суметь оплатить два семестра обучения, в надежде в дальнейшем получить стипендию. Но внезапное известие рушит все его планы и мечты, ставя Майкла перед нелегким выбором.

Публикация на других ресурсах:
С разрешения.

Майкл держал в дрожащих пальцах результаты анализов и невидящим взглядом смотрел вперёд. В голове царствовала совершенная пустота. Ни одной мысли. Ни одной идеи, как поступить дальше.

Ни-че-го.

Выйдя на улицу, Майкл опустился на скамейку в сквере перед больницей, бесцельно рассматривая всех вокруг. Осень только-только начинала вступать в своё полноправное буйство. Листья на деревьях начинали желтеть, порывы ветра стали чуть холоднее, приходилось натягивать рукава вязаной кофты на холодные и одновременно взмокшие от волнения ладони. Сегодня день выдался замечательным: солнце мягко заливало аллейку, даря последнее в этом году тепло, и люди спешили этим пользоваться, высыпавшись гулять.

Майклу казалось, что он выпал из реальности. Ещё вчера солнце светило для него так же, как и для остальных, мир радовал яркими красками, а осень была любимым временем года. Но сейчас Майкл явственно ощущал, что его жизнь рухнула. Скатилась под ноги, и остальные прямо в этот момент ходят, пачкают её и топчут на ещё большие осколки, не оставляя и шанса сгрести всё в кучу и склеить.

Майклу Феммингу летом исполнилось восемнадцать. В прошлом году он окончил школу, но не смог поступить в колледж из-за отсутствия финансовой поддержки: его отец-омега не мог работать по состоянию здоровья, а отца-альфы Майкл никогда и не видел. Мечту о колледже сначала пришлось забыть, но спустя несколько недель Майкл решил, что забывать — неправильно, когда можно просто отложить. И это стало для него самой мощной мотивацией для того, чтобы найти деньги.

Он работал официантом в ресторане днём, после десяти вечера подрабатывал официантом в одном из ночных клубов и три раза в неделю по утрам помогал в больнице с уборкой и уходом за пациентами. Нужную сумму удалось собрать. И Майкл без проблем поступил в колледж. И даже смог половину месяца проучиться без каких-либо проблем. Проблем Майкл не хотел. Ему нужна была стипендия, чтобы продолжить обучение, а для этого стоило приложить максимум усилий. И Майкл полностью погрузился в учёбу. По выходным он иногда выбирался с однокурсниками на прогулки, а в будни после учёбы работал — уже в другом ресторане, с меньшей зарплатой, но более гибким графиком.

И жизнь можно было назвать идеальной. Если бы не это.

Пальцы сжали листок, едва ли не разрывая его, в глазах стояли злые слёзы. Майкл злился на себя, на то, что он был таким глупцом.

На то, что забеременел.

Он всегда осторожничал, всегда пользовался презервативами, когда спал с альфами и даже бетами. И тот случай, тот секс… даже не в течку! Такая глупость! И врачи ещё говорят: «Так бывает. Беременность случается и без течки, не волнуйтесь, это не патология». Он не волновался, он был в бешенстве!

Первой мыслью стала идея об аборте, но в груди что-то протестующее защемило. Майкл поморщился. Он не мог сделать аборт. Не потому что был религиозен, просто знал, что первый аборт — и всё. Вероятность забеременеть повторно уменьшается. А он хотел детей. Не сейчас, но позже обязательно, когда встанет на ноги, найдёт обязательного альфу, создаст семью… Именно поэтому он тщательно следил за предохранением, но в тот раз…

Майкл прикрыл глаза, вспоминая Берта. Красивый, умный и интересный альфа старше его на добрые семнадцать лет. Майклу всегда нравились альфы старше, он не устоял, когда Берт многозначительно посмотрел на него, когда Майкл забирал счёт. Чаевые в два раза больше самого счета и визитка, на обратной стороне которой от руки написано одно слово: «позвони».

И Майкл позвонил. Всё закрутилось неожиданно быстро. Майкл думал, что так бывает только в сказках. Берт ухаживал красиво, дарил огромные букеты цветов, приглашал на ужины в роскошные рестораны и приносил завтраки, поданные услужливой горничной гостиницы, в постель. Майкл чувствовал себя абсолютно счастливым, словно он умер и попал за какие-то заслуги в рай. Даже их первый секс не был неловким, несмотря на то, что Майкл, пусть и не являлся уже давно девственником, всегда при первом разе с новым партнёром ощущал себя неуютно.

Но Берт вёл себя по-другому, не так, как остальные. Он гладил, возбуждал, ласкал, выцеловаловал его всего, во всех местах, что не скромный, в общем-то, в сексе Майкл краснел, словно невинный мальчишка. Он стонал и выгибался, просил большего, не стеснялся выражать свои чувства голосом и всем телом льнул к довольному Берту.

Майкл увлёкся. Увлёкся настолько, что эмоции в какой-то момент захлестнули разум. Поверилось в сказку, в принцев, точнее, в королей на белых конях-лимузинах и хрустальные башмачки Золушки, которые приносят счастье.

Но сказки всегда заканчиваются. И сказка Майкла тоже подошла к концу, когда Берт объявил, что должен уехать. Его приезд в город был временным. Майкл всегда об этом знал. Берт жил на западном побережье наверняка в каком-нибудь фешенебельном особняке-замке. И, вполне вероятно, он уже был женат и имел детей. Эти мысли только сейчас начали появляться в голове Майкла, когда в груди от одной новости образовалась пустота.

Розовые очки моментально слетели, и он лишь пожал плечами, сказав:

— Ладно.

Они сидели с утра в гостиничном номере. Майкл уже успел принять душ и пил кофе, равнодушно глядя, как за окном плывут облака. Обижаться на Берта было бы несусветной глупостью. Майкл сам выдумал сказку, сам в неё поверил. Берта он не винил. В конце концов, тот подарил ему несколько недель сплошного счастья. Сказки. А у сказок бывают ведь и плохие концы.

Берт пересел к нему на кровать, забрал кружку из рук и, обхватив ладонями лицо, заставил посмотреть на себя.

— Я приеду за тобой через пару месяцев. Утрясу все рабочие моменты, вернусь и заберу тебя.

Майкл не верил. Но, выдавив из себя улыбку, кивнул:

— Ладно.

Берт уехал через два дня, а Майкл вернулся к своей обычной жизни. И она не казалась ему пресной в сравнении с той, которой он успел пожить. Нет, его жизнь была привычной и любимой, впереди маячил долгожданный колледж, отец даже пошёл на поправку. Всё устаканивалось. Берт оставил после себя исключительно положительные воспоминания.

И ребёнка.

Майкл стиснул пальцами виски и лихорадочно их потёр.

— С вами всё в порядке? — послышался голос над головой. Майкл поднял взгляд и встретился со встревоженными глазами омеги в белом халате — наверняка работал в этой же больнице.

— Да, всё хорошо, — кивнул Майкл, поднимаясь. Он спрятал лист бумаги в карман, тщательно его свернув, и побрёл в сторону остановки.

Время подумать ещё было. Не так много, и его наверняка не хватит, чтобы что-то решить и не пожалеть в итоге. Но это лучше, чем ничего.

Майкл плохо помнил, как добрался до дома. Он был так бледен, что отец насторожённо спросил, всё ли хорошо. Майклу хотелось рассказать, хотелось спросить совета. Но не сейчас, когда отцу только-только стало немного лучше. Майкл не хотел рецидива.

— Просто я немного устал. Пойду посплю.

— Конечно, — отец улыбнулся, — я приготовлю тебе что-нибудь сладкое. Ты же любишь сладкое, верно, Майки?

Майкл отрешённо кивнул, спеша скрыться в своей комнате. Повалившись на кровать, он уставился в потолок и снова начал прокручиваться варианты.

Если он оставит ребёнка, то о колледже придётся забыть. Скорее всего, навсегда. На детей уходит много денег, на обучение просто не хватит. И его мечта обернётся прахом. Он ещё слишком молод для детей, не готов. И хоть рано повзрослел эмоционально, это не отменяло того факта, что дети явно не стояли в его ближайших планах. И деньги… снова придётся много работать. Но когда? Если он родит, то ребёнку потребуется много внимания. Даже если поможет отец, который ещё недостаточно здоров…

Взгляд упал на фотографию, сделанную в один из первых дней учёбы: Майкл вместе с несколькими однокурсниками. В груди сердце вновь заныло, заставляя тихо застонать. Он так хотел учиться, так хотел достичь своей мечты. И выход из этой ситуации был только один. Майкл сцепил зубы и зажмурился. Как же сложно решиться. Как же сложно поступиться собственными принципами и лишить себя ребёнка. Неправильно и в то же время единственное верное решение в его ситуации. Но от этого ему не становилось легче.

Майкл свернулся на постели калачиком, зажимая между коленями сцепленные руки, словно ища защиты, но она не появлялась. И проблема не исчезала.

Тошнить начало по утрам. Майкл еле успевал добежать до унитаза после завтрака. От сладкого тошнило вдвойне. Отец подозрительно косился с неделю, а в воскресенье зашёл в спальню к Майклу и опустился на его кровать.

Майкл совсем недавно проснулся и ещё не успел вылезти из постели, просматривая новости в социальных сетях через телефон. Он удивлённо глянул на отца и приподнял брови:

— Что-то случилось?

— Ты беременный? — спросил отец, серьёзно смотря на него.

Майкла бросило в жар. Он сглотнул моментально появившийся комок в горле, а взгляд стал совершенно обезоруженный и растерянный. Лгать не хотелось, но и сказать правду… Сказать правду о том, что он глупый омега, который однажды не проследил воспользовался ли его партнёр презервативом, когда у самого нет денег на содержание ребёнка, а с партнёром вряд ли ещё раз встретится?

Этого выражения лица хватило, чтобы отец сделал вывод.

— Что ты будешь делать?

— А что… что я могу сделать? — убито прошептал Майкл, пряча лицо в коленях. — У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, Майки, — отец погладил его по непослушным вихрам и улыбнулся. Майкл вскинул голову:

— А что бы сделал ты?

— Я родил тебя, когда оказался в такой ситуации. Но ты — не я, Майки. Это твоя жизнь, тебе решать. Я не стану осуждать тебя ни за какое решение и поддержу в любом случае.

Майкл мгновение смотрел на него, в следующую секунду его лицо скривилось, а он сам разрыдался, прижимаясь к груди отца. Он был так благодарен ему, так хотел сказать ему об этом, но не мог выдавить ни слова. И лишь только цеплялся за чужую рубашку пальцами, оставляя на ткани влажные следы от слёз.

Аборт ему назначили на вторник на второй неделе октября. Операция по заверениям врачей не была сложной, волноваться не стоило, но Майкл всё равно не находил себе места. И пусть он уже всё решил, но сомнения то и дело всплывали в его голове. Майкл чаще акцентировал внимание на детских колясках, с которыми разгуливали молодые омеги днём, и старался не смотреть на детей и на их родителей, боясь, что они все поймут по его лицу и начнут осуждать.

А однажды к нему подошёл маленький омега, лет трёх-четырёх, и, протянув ладошку, в которой был зажат леденец, сказал:

— Дядя, вы такой грустный. Возьмите, меня конфеты всегда веселят.

Майкл несколько секунд непонимающе смотрел на него и едва сдержал отчаянный возглас, подступивший к горлу практически моментально. Леденец он не взял, развернулся на пятках и поспешил скрыться, чтобы привести чувства в порядок.

С утра Майкл ехал в больницу с тяжёлым сердцем. Он знал, что ещё пара часов — и пути назад не будет, всё. Он пытался подбодрить себя тем, что его ждёт мечта: колледж, хорошая работа, возможно, семья и другие дети. Но легче от этого не становилось. Сомнений с каждым шагом от остановки к больнице появлялось всё больше. И лишь усилием воли Майкл заставлял себя идти вперёд. Накануне ему снились мутные сны с совсем маленькими детьми, которые плакали и корчились, протягивая руки в его сторону, а он стоял и смотрел на них, оглушённый ором. Майкл знал наверняка, что просто накрутил себя, не более. Но всё равно, когда он проснулся, было не по себе.

В больнице пахло… больницей. Этот особенный запах медикаментов, смешанный с болезнями и надеждами, с привкусом хлорки и моющих средств. Майкл едва переставлял ноги, пока шёл по коридору к регистратуре. Молодой бета сверился с записями и сказал:

— Вам на четвёртый этаж.

Майкл кивнул. В лифте он вцепился в поручень и смотрел в своё отражение в зеркальной панели, на которую крепились кнопки. Бледный, с синяками под глазами и отсутствующим взглядом. Так ли верно его решение, если оно заставляет его выглядеть таким образом?

Майкл прижался лбом к холодному металлу. Но только на секунду. Над головой почти сразу сработал сигнал, оповещающий о прибытии.

— Мистер Фемминг? — стоило ему подойти к кабинету, как оттуда выглянула остроносая мордочка омеги. — Доктор Доннован задержится на минут десять. Вы подождёте?

У него был выбор? Майкл опустился на мягкий диван, стоящий в холле, и смотрел на свои колени. Может, это знак? Может, ему не стоит избавляться от ребёнка? Колледж же не самое важное в жизни, многие не учились и ничего — живут как-то. Многие много работают, чтобы обеспечить ребёнка. Это же не плохо! Но… Так много «но». И тот факт, что они появлялись, не мог не говорить о том, что с такими мыслями нельзя рожать.

— Мистер Фемминг! — омега-медбрат снова появился перед ним. — Доктор Доннован ждёт вас.

Майкл кивнул и встал на негнущиеся ноги. Но не успел сделать и шагу, как где-то за спиной снова звякнул лифт и с его стороны послышалось громогласное:

— Майкл!

Майкл резко обернулся, не веря своим ушам, а потом и глазам. К нему по белоснежному коридору спешил Берт! Берт, который уехал. Который вовсе не король его романа.

— Что… что ты здесь делаешь? — садящимся голосом прохрипел Майкл, когда Берт, достигнув его, схватил за плечи и несильно тряхнул.

— Ты чего удумал?! — прорычал он.

— Но… но… что ты здесь делаешь? — повторил Майкл. В голове не укладывалось происходящее. То, что Берт был здесь, то, что он приехал. Слишком много вопросов, на которые Майкл не мог найти ответы, потому лишь старался глубоко дышать, глядя на Берта широко распахнутыми глазами.

— Я же говорил, что вернусь, — Берт не отпускал его плеч. — Я же говорил, что заберу тебя. Тогда какого чёрта, приезжая к тебе домой, я узнаю, что ты собрался делать аборт? Это мой ребёнок?!

Майкл кивнул. Его. Больше не от кого. Он не спал ни с кем в тот промежуток времени.

— Тогда какого чёрта, Майкл? Ты не хочешь этого ребёнка? Почему ты не позвонил мне?

Майкл удивлённо моргнул. Позвонить? Такая мысль ему даже не приходила в голову. Убедив себя, что Берт не вернётся, он даже выкинул его визитку, чтобы зазря не бередить раны, пусть и быстро зажившие.

— Я… — Майкл не находил слов, он не мог оправдываться, не за что. Но почему-то чувствовал себя бесконечно виноватым. Сейчас, когда стоял возле кабинета врача, готовый убить собственного ребёнка только из-за того, что такой упрямый идиот, не верящий в сказки с хорошим концом.

И рыдания снова прорвались сквозь сдерживающую их завесу. Берт спешно обнял его, поглаживал по спине и голове, а Майкл бормотал и про ребёнка, и про сомнения, и про то, что не хочет бросать колледж, и про то, как не верил в возвращение Берта.

— Глупый, — шепнул ему на ухо Берт. — Глупый омега. Мы всё решим. И с ребёнком, и колледжем. Ты только верь.

Майкл всхлипнул в последний раз, поднял заплаканные глаза на Берта и улыбнулся сквозь слёзы, всё ещё не в силах отстраниться окончательно. Всё-таки сказки должны заканчиваться хорошо. Разве не в этом их преимущество?