Глава 7 Молодой Апостол

Я спустился вниз и пошел через двор. Когда я проходил возле узников, редко кто проявил хоть немного интереса ко мне или ко всем событиям на стене. И тогда я вспомнил, что они не могли далеко видеть. Молодой чернокожий мужчина заступил мне дорогу и смотрел на меня яркими, любознательными глазами.

"Кто ты?" - спросили мы одновременно. Пока мы так стояли, рассматривая друг друга, он, наконец, сказал: "Меня зовут Стефан. Я могу видеть'. Что еще ты хочешь знать обо мне, чего ты еще не знаешь?"

"Как я могу знать что-нибудь еще о тебе?" - поинтересовался я.

"Тот, кто помог мне видеть, сказал, что однажды придут другие, которые не являются заключенными. Они будут также способны видеть, и они расскажут нам, кто мы и как мы можем убежать из этой тюрьмы".

Я начал возражать, что не знал, кто он был, когда вспомнил, что Мудрость говорила мне о тех, кого я встречу здесь, перед тем, как я вошел в следующую дверь.

"Я знаю тебя, и знаю кое-что о тебе, - подтвердил я, - но признаю, что это - самая жуткая тюрьма, что я когда-либо видел".

"Но это - единственная тюрьма!" - возразил он. "Как ты узнал об этом, если был здесь всю свою жизнь?" - спросил я.

"Тот, кто помог мне видеть, сказал мне, что она единственная. Он сказал, что каждая душа, которая когда-либо заключалась в тюрьму, содержалась здесь. Он всегда говорил мне истину, так что я верю этому".

"Кто тот, кто помог тебе видеть?" - спросил я, не только желая знать, кто помог ему видеть, но также и заинтересованный тем, что это была тюрьма, в которой содержалась каждая заключенная душа.

"Он никогда не называл мне свое настоящее имя, а только называл себя Мудрость.

"Мудрость! Как Он выглядел?" - задал я вопрос. "Это был молодой чернокожий, атлетического сложения. Он мог видеть лучше любого и, казалось, знал каждого здесь. Хотя это и странно. Я встречал здесь других, которые говорили, что они тоже встретили Мудрость, но они все описывали Его по-разному. Одни сказали, что Он был белый, другие - что Он был женщиной. Если нет много Мудростей, то Он - Мастер маскировки".

"Ты можешь привести меня к Нему?" - спросил я. "Мог бы, но я не видел Его в течение долгого времени. Я боюсь, что Он ушел или возможно даже умер. Я очень разочарован, так как Он покинул это место. Мое зрение начало ухудшаться, пока я не увидел тебя. Как только я увидел тебя, то знал, что все, что Он сказал мне, было истинно. Он сказал, что ты тоже знаешь Его, так почему ты расспрашиваешь меня так много о Нем?"

"Я знаю Его! И приободрись, твой Друг не умер. Я также назову тебе Его настоящее имя, но сначала, я Должен задать тебе несколько вопросов".

Я знаю, что тебе можно верить, и знаю, что ты и Другие, подобные тебе, кто приходят, хотят встретить 'каждого, кто может видеть. Я могу отвести тебя к некоторым из них. Я также знаю, что ты и другие приходите, чтобы помочь видеть многим другим заключенным. Меня удивляет только одна вещь".

"Что же это?"

"Ты белый. Я никогда не думал, что те, кто придут помочь нам видеть и быть свободными, будут белыми".

"Я уверен, что есть много и других, не белых, - отвечал я. - Я могу сказать, что ты уже имеешь хорошее зрение, поэтому ты сможешь понять то, что я собираюсь рассказать".

ЦЕННОСТЬ ЗРЕНИЯ

Я посмотрел на Стефана, чтобы убедиться, что он слушал, и был удивлен, насколько открытым и доступным он был, в контраст своему учителю, который был примерно того же возраста. "Этот человек будет истинным учителем", - подумал я, и продолжил:

"Когда мы достигнем места максимального видения, то не будем судить людей по цвету их кожи, полу или возрасту. Мы не будем судить других по внешнему, но по духу".

"Это звучит подобно тому, что наши учители имели обыкновение говорить нам", - отвечал Стефан, немного удивленный.

"Здесь есть различие, - продолжал я. - Они пытались заставить тебя думать, что мы все подобны, но были созданы различными по какой-то причине.Истинный мир наступит только тогда, когда мы будем уважать других. Когда мы действительно знаем, кто мы, нам никогда не будут угрожать другие. Когда мы свободны, мы свободны оказать тем, кто отличается от нас, честь и уважение, всегда ища учиться друг у друга, также, как ты сейчас со мной".

"Я понимаю, - ответил Стефан. - Надеюсь, что я не оскорбил тебя, сказав, что был удивлен, потому что ты белый".

"Нет, я не был оскорблен. Я понимаю. И я ободрен тем, что ты был способен признать меня, несмотря на цвет моей кожи. Но запомни, каждый раз, когда мы открываем свои сердца, чтобы учиться от тех, кто отличается от нас, наше зрение растет. Твои глаза уже более яркие, чем тогда, когда мы встретились".

"Я только что подумал о том, как быстро восстанавливается мое зрение", - отметил Стефан.

"Теперь я знаю, почему я здесь. - Добавил я, - ты должен иметь в виду, что твое зрение - это самое ценное. Каждый день ты должен делать то, что поможет увеличивать остроту твоего зрения. Избегай тех людей и вещей, которые заставят тебя потерять свое зрение".

"Да, подобных тем, которые приносят разочарование".

"Точно! Разочарование - обычно начало потери зрения, - сказал я. - Чтобы исполнить наши цели, мы должны сопротивляться разочарованию в любой форме. Разочарование ослепляет".

"Когда я начал видеть, то почувствовал, что имею цель, возможно, даже важную, - продолжил Стефан. "Ты можешь помочь мне узнать, какова моя цель?"

"Да, думаю, что могу. Знать свою цель - один из самых великих способов, которым наше зрение растет. Это также один из наших величайших щитов против вещей, подобных разочарованию, которые разрушают видение. Я думаю, моя главная цель - помочь тебе и ДРУГИМ, чье зрение восстанавливается, узнать свою Цель. Но сначала мы должны поговорить о кое-чем более важном".

СПРЯТАННОЕ СОКРОВИЩЕ

Когда Стефан говорил, я мог слышать голос Мудрости, поэтому знал, что этого молодого человека учил Господь. Я также знал, что он не знал имени Господа, и будет иметь трудности, веря, что Мудрость - это имя Иисуса. Я знал, что мне необходима мудрость, чтобы отделить Его имя. Я думал об апостолах, пророках, евангелистах, пастырях и учителях о которых Мудрость сказала, что я встречу, когда войду в дверь. Я никогда не мечтал, что встречу их в месте, подобном этому. Пока я скользил взглядом по великой массе людей, то чувствовал Его присутствие. Он был со мной, и даже во мраке этой ужасной тюрьмы, волнение переполняло меня. "Это - то, к чему я был подготовлен", - думал я.

"Стефан, что ты видишь, когда смотришь на это великое множество людей?" - спросил я.

"Я вижу замешательство, отчаяние, обиду, ненависть. Я вижу тьму", - ответил он.

"Это, конечно, истинно, но посмотри снова глазами своего сердца. Используй свое видение", - попросил я.

Он долго смотрел, а затем сказал с некоторым колебанием: "Теперь я вижу большое поле со спрятанным сокровищем на нем. Сокровище - повсюду и почти во всем".

"Это правильно, - отвечал я. - Это также откровение о твоей цели. Ты - охотник за сокровищами. Некоторые из самых великих душ, которые когда-либо жили, находятся здесь в заключении, и ты поможешь найти их и освободить".

"Но как я найду их и как освобожу, когда я даже сам несвободен?"

"Ты уже знаешь, как найти их, но истинно, что не способен освободить их, пока сам несвободен. Это твой следующий урок. Ты также должен помнить, что всегда будешь знать свою цель, смотря глазами своего сердца. То, что ты видишь в глубине себя, всегда будет показывать твою цель".

"Так ты узнал, что я должен быть охотником за сокровищами?"

"Да. Но ты должен быть свободен, прежде чем сможешь стать тем, кем ты был создан быть. Почему ты не убежал через те проходы в заграждении?" - спросил я.

"Когда я впервые начал видеть, то увидел заграждения и стены. Я также увидел проходы в заграждениях и прошел через них. Когда я добрался к стене, то несколько раз пробовал взобраться наверх, но страх преобладал, потому что я боюсь высоты. Я также думал, что если бы достиг верха стены, то был бы застрелен".

"Те охранники не могут видеть даже вблизи, - сказал я. - Они почти столь же слепы, как и все люди здесь".

Это, казалось, действительно удивило Стефана, но я мог также сказать, что это открыло его глаза еще больше.

"Ты можешь видеть верх стены? - спросил я. - Да, я могу видеть ее отсюда".

"Я хочу, чтобы ты запомнил это, - продолжал я. - Я был во многих местах. Называй их другими мирами, или царствами, если хочешь. Есть один важный принцип, который я обнаружил, истинный в любом месте, и ты должен запомнить его на всю свою "oставшуюся жизнь". "Что же это?"

"Ты всегда можешь идти настолько далеко, насколько далеко можешь видеть. Если ты можешь увидеть верх стены, то ты сможешь добраться туда. Когда ты доберешься до верха стены, ты будешь способен видеть дальше, чем когда-либо видел прежде. Ты должен продолжать идти так долго, пока можешь видеть. Никогда не останавливайся, пока еще видишь что-то впереди".

"Я понимаю, - ответил он немедленно. - Но я все еще боюсь взбираться на эту стену. Она так высота! Безопасно ли это?"

"Я не буду лгать тебе, говоря, что это безопасно, но знаю, что намного опаснее не взобраться на нее. Если ты не используешь свое зрение, проходя то, что ты видишь, ты потеряешь его. Тогда ты погибнешь здесь".

"Как я отыщу сокровище, которое находится здесь, если покину это место?"

"Это хороший вопрос, но это также то, что удерживает многих от достижения своей цели. Сейчас я могу только сообщить тебе, что тебя ждет великий путь, но сначала ты должен закончить этот. В конце своего пути ты найдешь дверь, которая приведет тебя назад, к этой тюрьме, так же, как и я нашел. Когда ты вернешься, твое зрение будет настолько большим, что они никогда не смогут здесь снова заманить тебя в ловушку. Твое зрение будет также достаточно большим, чтобы увидеть сокровище, которое находится здесь".

Глава 8 Свет

Стефан повернулся и снова посмотрел на стену. "Я все еще чувствую большой страх, - жаловался он. - Я не знаю, как смогу это сделать".

"У тебя есть зрение, но у тебя недостаточно веры. Зрение и вера должны работать вместе, - сказал я. - Есть еще одна причина того, что твоя вера слаба".

"Пожалуйста, расскажи мне, почему! Есть ли что-то, что поможет моей вере расти так же, как улучшилось мое зрение?"

"Да. Вера приходит от знания Того, Кто действительно сама Мудрость. Ты должен знать Его истинное имя. Только знание Его имени даст тебе достаточно веры, чтобы провести тебя по этой стене к свободе. Чем лучше ты узнаешь Его имя, тем большие препятствия и преграды ты будешь способен преодолеть на своем пути. Однажды, ты будешь знать Его имя достаточно хорошо, чтобы передвинуть любую гору".

"Как Его имя?" - Стефан почти умолял.

"Его имя - Иисус".

Стефан посмотрел на землю, затем вверх, так как недоверие, казалось, переполняло его. Я наблюдал борьбу, происходившую между его сердцем и его разумом. Наконец, он снова посмотрел на меня, и, к моему большому облегчению, все еще имел надежду в своих глазах. Я знал, что он слушал свое сердце.

"Я подозревал это, - сказал он. - Фактически, все то время, когда ты говорил, я, так или иначе знал, что ты собираешься сказать. Я также знаю, что ты сказал мне истину. Но у меня есть несколько вопросов. Могу я задать их?" "Конечно".

"Я знал много людей, которые используют имя Иисуса, но они несвободны. Фактически, они одни из самых связанных людей, которых я знаю здесь. Почему?"

"Это хороший вопрос, и я могу рассказать тебе только то, чему научился на своем собственном опыте. Я думаю, что в каждом случае по-разному, но есть многие, кто знают Его имя, но не знают Его. Вместо того, чтобы приближаться к Нему и изменяться, видя Его, как Он есть, они пытаются сделать Его по своему подобию. Знание имени Иисуса - это намного больше, чем просто знание, как написать его или произнести. Это знание того, кто Он в действительности. Вот откуда приходит вера".

Я все еще видел сомнение в глазах Стефана, но это было хороший тип сомнения - такой тип, когда хочется скорее поверить, чем не верить. Я продолжил.

"Есть и другие, кто действительно любят Иисуса и начинают искренне познавать Его, но они также остаются в заключении. Это те, кто позволяют ранам или ошибкам, полученным на своем пути, повернуть их назад. Они вкусили свободу, но возвратились в тюрьму из-за разочарований или неудач. Ты можешь легко распознать их, потому что они всегда говорят о прошлом, вместо будущего. Если бы они все еще продолжали ходить своим видением, они бы не всегда оглядывались назад".

Я встречал многих таких людей", - отметил Стефан.

"Ты должен понять кое-что, если когда-либо. Убираешься получить ответ на этот вопрос. Если ты хочешь исполнить предназначенное тебе, тебе нельзя принимать чрезмерное разочарование или ободрение от тех, кто используют имя Иисуса. Мы не призваны помещать свою веру в Его людей, а в Него. Даже самые великие люди разочаровывают нас время от времени потому, что они все еще люди.

Многие из тех, кого я описал, также могут стать великими людьми. Зрение и вера могут быть восстановлены даже у тех, кто сильно разочарован и обманут. Это наша работа, как охотников за сокровищами. Мы не можем отказываться от любого человека - они все дороги Ему, как сокровища. Однако, чтобы действительно знать Его и ходить в истинной вере, ты не должен судить Его по Его людям, даже по самым хорошим или по самым плохим", - поделился я своим мнением.

"Я всегда думал об Иисусе, как о Боге белых людей. Он никогда, кажется, не делал много для наших людей".

"Он не Бог белых людей, Он даже Сам не белокожий! Но при этом, Он Бог и для чернокожих. Он создал все, и Он - Господь для всех. Когда ты начинаешь смотреть на Него, как на Бога для какой-то одной группы людей, ты очень ограничиваешь Того, Кем Он является на самом деле, и ты сильно ограничиваешь свое собственное видение".

ВЕРА И ПОСЛУШАНИЕ

Я тихо наблюдал, как Стефан боролся со многими другими вещами в своем сердце. Я продолжал чувствовать присутствие Мудрости, и знал, что Он может объяснить все намного лучше, чем я.

Наконец, Стефан посмотрел на меня, в его глазах был свет, сияющий ярче, чем раньше.

"Я знаю, что все вопросы, с которыми я боролся, в действительности, не могут ничего сделать с тем, Кем действительно является Иисус, ни с тем, что люди говорят о Нем. Я знаю - то, что ты сказал, истина. Я знаю, что Иисус - Тот, Кто дал мне зрение, что Он является Мудростью; я должен выяснить для себя лично, Кто Он в действительности; я должен искать Его; я должен служить Ему. Я также знаю, что Он послал тебя сюда помочь мне начать. С чего мне начать?"

"Мудрость находится сейчас здесь, - начал я. - Ты слышал Его, когда я говорил, так же, как и я слышал Его, когда Он говорил через тебя. Ты уже знаешь Его голос. Он - твой Учитель. Он будет говорить тебе через многих других людей, иногда даже через тех, кто не знают Его. Будь скор на слушание и повинуйся тому, что Он говорит. Вера и послушание одно и то же. Ты не имеешь истинной веры, если не повинуешься, а если ты имеешь истинную веру, ты всегда будешь повиноваться.

Ты сказал, что будешь служить Ему. Это означает, что ты больше не будешь жить для себя, а для Него. В присутствии Мудрости, ты узнаешь разницу между правильным и неправильным. Когда ты пойдешь, чтобы познать Мудрость, ты также поймешь, что есть зло. Ты Должен отречься от зла, которое ты делал в прошлом, так же как и от того, которое придет, чтобы искушать тебя в будущем.

Ты не можешь жить так, как другие. Ты призван быть БОННОМ креста. Когда ты узнал Его имя и истину о том, и! Он является, когда этот великий свет пришел в твои глаза, когда мир и искупление начали наполнять вою душу всего лишь несколько мгновений назад, ты был заново рожден и начал новую жизнь. Мудрость говорила с тобой иногда, руководя и научая тебя, но теперь Он живет в тебе. Он никогда не оставит и не покинет тебя. Но не Он твой слуга, а ты - Его".

"Я чувствую Его! - подтвердил Стефан. - Но как я хотел бы увидеть Его снова!"

"Ты можешь видеть Его глазами своего сердца в любое время. Это также твое призвание - видеть Его более ясно и следовать за Ним более тесно. Именно для этого твой путь. На этом пути ты научишься об Его имени и о силе креста. Когда ты пройдешь обучение, ты возвратишься сюда в Его силе, и поможешь освободить многих узников".

"Ты все еще будешь здесь?"

"Я не знаю. Иногда я буду иметь задание работать здесь, а иногда у меня будет задание помогать другим в их странствии. Я могу встретить тебя снова на твоем пути. Но все же у меня есть и мой собственный путь. Наша встреча сейчас - всего лишь часть его. На твоем пути есть много дверей, через которые ты должен пройти. Ты никогда не знаешь, куда они приведут тебя. Некоторые могу т привести тебя сюда. Некоторые двери могут привести тебя в пустыню, через которую все должны пройти. Некоторые приведут к славным небесным переживаниям, и это всегда служит искушением искать такие двери, но они не всегда ведут к ним, нам необходима помощь для исполнения своего предназначения. Не выбирай двери по их внешнему виду, но всегда проси, чтобы Мудрость помогла тебе".

Стефан пристально посмотрел на стену. Я увидел улыбку, появившуюся у него на лице.

"Теперь я могу взобраться на эту стену, - сказал он. - Я даже смотрю вперед, навстречу испытаниям. Я должен признать, что все еще чувствую страх, но он уже не имеет значения. Я знаю, что могу подняться на стену, и не могу дождаться, чтобы увидеть то, что за ней. Я знаю, что свободен. Я больше не пленник!"

Я пошел со Стефаном к первому заграждению. Он был удивлен, обнаружив, что здесь не только было много проходов сквозь них, но и что везде, где бы он не касался, заграждения разваливались на части, делая другие проходы.

"Из чего сделаны эти заграждения?" - спросил он. "Это иллюзия, - объяснил я. - Каждый раз, когда кто-то убегает через них, то оставляет за собой проход для прохождения других. Ты можешь воспользоваться проходом, который уже есть или сделать его самостоятельно".

Стефан выбрал место с толстой колючей проволокой, вытянул свои руки и пошел прямо на нее, оставляя за собой большой проход в заграждении. Я знал, что он однажды вернется сюда и поведет многих других через проход, который он сейчас сделал. Радостно было наблюдать за ним. Я чувствовал присутствие Мудрости настолько сильно, что знал, что увижу Его, если повернусь. Я повернулся, и оказался прав. Великая радость, которую я переживал, была видна также и на Его лице.

Глава 9 СВОБОДА

Пока я стоял рядом с Мудростью, наблюдая прохождение Стефана через заграждение, он спросил "Из чего сделана стена?" - "Из страха".

Я увидел, что Стефан остановился и посмотрел на стену. Она была огромна. Многие никогда не преодолевали даже заграждения, и я знал, что это было важное испытание для него. Не оглядываясь назад, он снова позвал: "Ты поможешь мне взобраться на нее?"

"Я не могу помогать тебе, - отвечал я. - Если я попытаюсь помочь, то это займет в два раза больше времени и будет тяжелее. Чтобы победить свои страхи, ты должен встретиться с ними один".

"Чем больше я смотрю, тем хуже это выглядит", - услышал я, как Стефан сказал сам себе.

"Стефан, ты сделал свою первую ошибку".

"Да что же я такого сделал?" - взмолился он подавленно, уже полный страха.

"Ты остановился".

"Что я должен делать теперь? Я чувствую, что мои ноги слишком тяжелы, чтобы передвигаться".

"Посмотри на проход, который ты проделал в заграждении, - сказал я. - Теперь посмотри наверх этой стены и начни сначала. Когда ты доберешься до стены, продолжай идти. Не останавливайся на отдых. Здесь не отдохнешь, зависнув с этой стороны стены, так что просто продолжай взбираться, пока не достигнешь верха".

К моему великому облегчению, он снова начал продвигаться дальше. Он шел намного медленнее, но шел. Когда он добрался до стены, то начал подниматься медленно, но равномерно. Когда я понял, что он не остановится, я подошел к стене и быстро поднялся на нее так, чтобы мог встретить его с другой стороны.

Я знал, что Стефан будет измучен жаждой, поэтому ждал его у реки. Когда он добрался туда, то немного удивился, увидев меня, но очень обрадовался. Я был также удивлен, увидев изменения в нем. Мало того, что его глаза сияли гораздо ярче и были яснее, чем когда-либо, он еще шел так уверенно и величественно, что было просто ошеломляюще. Я видел его, как воина креста, но пока не видел его, как великого правителя, кем он, очевидно, был призван быть. "Расскажи мне о своем восхождении", - сказал я. "Было настолько трудно начать идти снова, а затем не останавливаться. Я знал, что если остановлюсь, будет слишком тяжело начать снова. Я думал о тех, про кого ты рассказывал мне, кто знал имя Божье, но так никогда и не поднялся на эту стену, чтобы ходить в вере в Его имя. Я знал, что могу стать одним из них. Я решил, что, даже если упаду, даже если разобьюсь, то предпочту умереть, чем оставаться в тюрьме. Я предпочел бы умереть, не увидев того, что находится по эту сторону стены и не совершив путь, который был призван совершить. Это было тяжело, даже труднее, чем я думал, но это стоит того".

"Попей из этой реки. Ты найдешь воду и пищу, все, в чем ты нуждаешься на своем пути. Это будет всегда, когда тебе действительно будет нужно это. Позволь голоду и жажде поддерживать твое движение. Когда ты найдешь завтрак, отдыхай во время его, а затем продолжай идти".

Он быстро напился и затем встал, желая двигаться дальше.

"Я не увижу тебя какое--то время, поэтому есть несколько вещей, которые я должен рассказать тебе сейчас, чтобы помочь тебе на твоем пути".

Стефан смотрел на меня с такой изумительной сосредоточенностью и ясностью. "Те, кто познали самое великое рабство, будут сильнее любить свободу", - подумал я. Я развернул его, чтобы показать на самую высокую гору, которую мы могли видеть.

"Ты должен теперь взобраться на ту гору. Когда доберешься к вершине, посмотри, насколько далеко ты сможешь увидеть. Хорошо запомни, что увидишь, и найди путь, который приведет тебя туда, куда ты идешь. Сделай карту пути в своем уме. Это то, куда ты призван идти".

"Я понимаю, - ответил он. - Но можно ли увидеть с одной из этих более низких гор? Я больше не боюсь восхождения, а стремлюсь продолжать странствие".

"Ты можешь увидеть места с этих более низких гор и добраться к этим местам намного быстрее. Ты можешь выбирать, как сделать это. Это может занять больше времени и быть намного тяжелее - подняться на ту высокую гору, но оттуда ты сможешь видеть намного дальше и увидишь что-то более великое. Путь от высокой горы будет еще труднее и длиннее. Ты свободен, и можешь выбирать любой путь".

"Ты всегда выбираешь самую высокую гору, не так ли?" - спросил Стефан.

"Я знаю теперь, что это всегда лучше, но не могу сказать, что всегда выбирал самую высокую гору. Я часто выбирал самый легкий, самый быстрый путь, и всегда жалел, когда делал так. Теперь я верю, что это мудро - всегда выбирать самую высокую гору для восхождения. Я знаю, что самое великое сокровище - всегда в конце самого длинного, самого трудного пути. Я думаю, что ты "охотник за сокровищами" такого же типа. Ты преодолел великий страх. Теперь пришло время ходить в великой вере".

"Я знаю, что-то, о чем ты говоришь, истинно, и я знаю в своем сердце, что теперь должен подняться на самую высокую гору или я всегда буду выбирать меньшее, чем то, что я мог бы иметь. Я просто так сильно стремлюсь продолжить движение и достигнуть своей цели".

"Вера и терпение ходят вместе, - отвечал я. - Нетерпение - это, в действительности, недостаток веры. Нетерпение никогда не приведет тебя к самому высокому предназначению Божьему. Хорошее может быть самым великим врагом лучшего. Теперь пришло время установить стандарт в твоей жизни, выбирая всегда самое высокое и лучшее. Это - способ оставаться близко к Мудрости".

"Что еще ты считаешь необходимым сообщить мне, прежде, чем я пойду?" - спросил Стефан, сидя на камне, мудро выбирая быть терпеливым и узнать все, в чем нуждался, прежде, чем уйти. Я подумал, что он, может быть, уже знает Мудрость лучше, чем я знал Его.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Есть и другая мудрость, которая не премудрость Божья, и есть также другой, кто называет себя Мудрость". Он - не Мудрость; он - наш враг. Его может быть трудно распознать, потому что он пытается приходить, как Мудрость, и он очень хорошо умеет это делать. Он приходит, как ангел света, и обычно ПРИНОСИТ истину. Он будет выглядеть, как истина, и иметь мудрость, но потребуется много времени для меня, чтобы я смог объяснить его отличия от Истины и Мудрости. Я знаю, что он все еще может одурачить меня если хоть на мгновение я подумаю, что он не может этого сделать.Мудрость говорила мне, что мы никогда не сможем перехитрить врага, наша защита состоит в том, чтобы научиться, во-первых, сначала распознать его, а только затем сопротивляться ему".

Глаза Стефан расширились, как будто это знание? переполнило его. "Я знаю, о ком ты говоришь! - заметил он. - Я встретил много людей в тюрьме, кто следовал за ним. Они всегда говорили о высшей мудрости, о высшем знании. Они всегда выглядели, как благородные, справедливые люди, но они чувствовали себя грязными. Всякий раз, когда я говорил им о Мудрости, они отвечали, что тоже знают "Мудрость", и что он был их "внутренним руководителем". Однако, когда я слушал их, то не чувствовал, что шел к свободе, как они говорили, а скорее, попадал в более сильное рабство в той тюрьме. Я только чувствовал темноту вокруг них, а не свет, когда говорил с Мудростью. Я знал, что они не таковы, как говорили".

"Истинная Мудрость - это Иисус. Ты теперь знаешь это. Истинная мудрость - это искать Его. Любая мудрость, которая не ведет тебя к Иисусу - ложная мудрость. Иисус всегда освобождает. Лживая "Мудрость" всегда ведет к рабству. Однако, истинная свобода сначала часто напоминает рабство, а рабство в начале обычно напоминает свободу".

"Значит, истинная свобода не приходит легко?" - огорчился Стефан.

"Нет. Она не приходит легко, и не предполагает быть такой. Подозрение - не то же самое, что и истинная проницательность, но если ты собираешься подозревать что-нибудь, подозревай то, что кажется легким. Я еще не нашел "легким" пройти через любую дверь или любой путь, который был бы правильным. Избирать легкие пути - вернейший путь, который приведет к заблуждению. Ты был призван, как воин, и ты окажешься перед необходимостью сражаться. Прямо сейчас весь мир находится во власти лживой "Мудрости", и ты должен будешь преодолеть мир, чтобы исполнить свое предназначение".

"Я уже должен был делать вещи, которые были тяжелее тех, что я когда-либо делал прежде, - возразил Стефан. - Но ты прав, это является трудным, но это стоит того. Я никогда не знал такой радости, такого удовлетворения, такой надежды. Свобода достается трудно. Тяжело выбирать, на какую гору мне взбираться. Перед этим, я знал, что имел выбор не подниматься на ту стену. Я испытывал страх сделать выбор, он стоял стеной внутри меня. Но как только я сделал выбор, то знал, что сделаю это и на вершине. Но будет ли это когда-нибудь легче?"

"Я так не думаю, но, так или иначе, трудности вынуждают быть более исполнительным. Нельзя победить без сражения, и чем больше сражение, тем больше победа. Чем больше побед переживаешь, тем больше ты начинаешь ожидать сражений, а ты уже перед лицом больших сражений. Что делает это легким, так это то, что Господь всегда ведет нас к победе. Если ты стоишь близко к Нему, то никогда не потерпишь неудачу. После каждого сражения, каждого испытания, ты становишься намного ближе к Нему и узнаешь Его намного лучше". Я всегда буду чувствовать тьму, когда ложная Мудрость" попытается ввести меня в заблуждение?" Я не знаю. Я знаю, что тьма приходит, когда он обольщает нас, приводя к самолюбованию. Когда он обольстил первых мужчину и женщину съесть плод от дерева познания добра и зла, первое, что они сделали - они начали смотреть на себя. Однажды, ложная "Мудрость" может сделать нас эгоистичными, и тогда наше падение в рабство неизбежно. Обольститель всегда пытается заставить тебя искать себя. Призвание - исполнение своего предназначения не для своей пользы, а для Господней и Его народа".

"Может ли кто-либо сделать это со своим предназначением, не будучи обманут?"

"Я так не думаю. Даже великий апостол Павел признавался, что был обманут сатаной. Петр был обманут несколько раз, как написано в Священном Писании, и мы не знаем, сколько было не записанных случаев. Но не слишком интересуйся об обольщении. Это действительно, одна из его самых больших ловушек. Он скорее обольщает и уводит в сторону при наличии страха перед его силой обольщать, чем при вере в силу Духа Святого наставлять на всякую истину. Тот, кто попал в эту ловушку, не только все сильнее проваливается в рабство страха, но и нападает на любого, кто идет в свободе, которая приходит с верой. Я полностью уверен, что ты не успеешь и подняться высоко на ту гору, как они нападут на тебя из какой-нибудь засады".

"И они знают имя Иисуса? - спросил Стефан, немного смущенный. - Они, должно быть, знают, что Его имя преодолело эту стену и дошло так далеко. Я подразумеваю, действительно ли они узнали Его имя однажды?"

"Я не уверен, что это так. Но встань и огляди всю долину вокруг, перед каждой горой. Что ты видишь?"

"Это выглядит, как маленькие тюрьмы. Они выглядят так, как будто здесь много таких же тюрем, подобных той, из которой я вышел!"

"Именно поэтому я удивился, когда ты рассказал мне о том, как Мудрость говорила, что это была единственная тюрьма, но после того, как я побыл там немного, то понял, что Он имел в виду. Посмотри на высокие стены. Посмотри на заграждения. Они - все одинаковы. Если тебя захватят на твоем пути, они не вернут тебя сюда. Они знают, что ты предпочитаешь умереть, но они посадят тебя в одну из других тюрем. Когда ты подберешься к ним ближе, то снаружи трудно увидеть, что это тюрьмы, но внутри - они все одинаковы, с людьми, разделенными и заключенными своими собственными страхами".

"Я рад, что ты показал их мне, - сказал Стефан. - Я даже и не видел тюрьмы, когда высматривал путь с верха стены или даже когда искал гору, на которую должен подняться. И ты думаешь, что на меня нападут из засад те, кто попытаются схватить и поместить меня в одну из них? И эти люди будут использовать имя Иисуса?"

"Господь лично предупреждает в Священном Писании, что в последние дни многие придут под Его именем, утверждая, что они являются Христом, и обольстят многих. Поверь мне, есть много таких обольщенных, и я не верю, что большинство из них знает, что обольщены.Я могу рассказать тебе характерные особенности, которые видел во всех, кого встречал - они бросают все и уходят со своего пути, останавливая движение к своему предназначению. Требуется вера, чтобы продолжать идти, но они выбирают следовать в страхе, больше, чем в вере. Они начинают думать, что страх - это вера, и действительно смотрят на стены страха вокруг своей тюрьмы, как на цитадель истины. Страх делает это с твоим зрением, и ты можешь начать видеть Цитадели на своем пути. Немногие из этих людей действительно нечестны. Они искренни, но находятся под воздействием одного из наиболее мощных обманов из всех, страха быть обманутым".

"Должен ли я сражаться с ними?"

"Я понимаю твой вопрос и задавал его сам себе много раз. Они разрушают веру так многих и наносят гораздо больше повреждений тем, кто идет рядом с ними к своему предназначению, чем все культы и секты вместе взятые. Придет время, когда все такие камни преткновения будут удалены, но пока они также служат цели, делая путь труднее".

"Мудрость хочет, чтобы это было труднее? Это уже так трудно даже сражаться со своими собственными страхами. Почему Он хочет сделать ее еще труднее, занимая нас также сражениями против всех этих напуганных людей?"

"Этот путь будет точно такой, легкий или трудный, какой Он хочет, чтобы он был. Эта жизнь - временное странствие, и используется для подготовки тех, кто будут править с Ним вечно, как сыновья и дочери Всевышнего. Каждое испытание приходит с целью изменения нас в Его образ. Одна из первых вещей, которой мы должны научиться на этом пути, - не быть изнуренным одним единственным испытанием, но использовать его, как возможность такого преобразования. Если твой путь более труден, то это из-за твоего высокого призвания".

НЕОБХОДИМОСТЬ ДИСЦИПЛИНЫ

"Много званых, но немного избранных. Многие придут на свадебный пир, но немногие будут новобрачной".

Мы повернулись, чтобы увидеть Мудрость, стоящую позади нас. Он выглядел, как молодой атлет, пришедший в таком облике для Стефана.

"Пробеги путь, который перед тобой, и награда будет более велика, чем ты можешь понять сейчас. Ты знаешь, что нужна дисциплина, чтобы приготовиться к гонке. Теперь дисциплинируй себя для праведности. Я призвал бежать всех, но немногие бегут так, чтобы победить. Дисциплинируй себя, чтобы победить".

Затем Он исчез.

"Почему Он ушел?" - спросил Стефан.

"Он сказал все, что нужно было сказать в это время. Он сказал тебе о дисциплине. Это слово наиболее важное для тебя сейчас, прими его".

"Дисциплина. Я ненавижу это слово!"

"Он сказал тебе о гонке. Ты на самом деле бегун?"

"Да, и очень быстрый. Я всегда был самым быстрым в своей школе, и мне предлагали даже стипендию, чтобы я выступал за известный университет".

"Я так понял, что ты не принял это предложение".

"Нет, не принял".

"Было ли это из-за недостатка дисциплины, что ты не пошел в колледж?"

"Нет! Это было из-за... - наступила долгая пауза, в течение которой Стефан рассматривал свои ботинки. - Да, я думаю, что это, вероятно, было именно из-за этого".

"Не переживай сейчас об этом. Однако ты должен кое-что понять. С большинством тех, которые являются потенциально лучшими в своей области или тех, вторые никогда и не приближались хоть к сколько-нибудь высоким результатам, это происходит из-за отсутствия только одного - дисциплины. То, что ты делаешь сейчас, намного более важно, чем беговая дорожка или колледж. Очевидно, что дисциплина была твоей слабостью, и это стоило тебе уже многого, но во Христе все становится новым. В Нем, вещи, которые были твоими самыми великими слабостями, могут стать самыми великими преимуществами. Ты теперь Его ученик. Это означает, что ты - "дисциплинированный".

"Я знаю, что ты говоришь мне истину, и я знаю, что это единственная гонка, которую я не хочу проиграть".

"Ты видишь путь, который приведет тебя на гору?"

"Имя ему - дисциплина. Оставайся на нем, если ты хочешь достичь вершины".

Глава 10 Армия

Внезапно, я оказался стоящим на высокой горе, оглядывая большую равнину. Передо мной была армия, марширующая широким фронтом. Здесь было 12 дивизий в авангарде, который резко выделялся от великого множества солдат, которые следовали позади. Эти дивизии были поделены на части, в которых я угадывал полки, батальоны, роты и отделения. Дивизии различались своими знаменами, а полки различались различным цветом униформы.

Батальоны, роты и отделения различались такими вещами, как пояса или эполеты, которые носила каждое подразделение. Все несли доспехи, которые были из полированного серебра, щиты, которые, казалось, были из чистого золота, и вооружение из серебра и золота. Знамена были огромны, длиной от 30 до 40 футов. Пока солдаты шли, их доспехи и оружие сверкали на солнце, подобно молниям, хлопанье знамен и поступь их шагов звучали, подобно раскатам грома. Я не думаю, что земля когда-либо была свидетелем чего-нибудь подобного раньше.

Тогда я был достаточно близко, чтобы видеть их лица - мужчин и женщин, старых и молодых, каждой расы. На их лицах была написана твердая решимость, но они не выглядели напряженными. Война была в воздухе, но в шеренгах я ощущал такой глубокий мир, что знал, что ни один не боялся сражения, в которое они шли. Духовная атмосфера, которую я почувствовал, когда приблизился к ним, была столь же устрашающа, как и их внешность.

Я посмотрел на их униформу. Цвета были сверкающими. Каждый солдат также носил знаки различия и награды. Генералы и другие высшие офицерские чины шли в шеренгах вместе со всеми. Хотя было очевидно, что все подчинялись тем, кто имел более высокий чин, никто не выглядел чрезмерно чувствительным к уровню своего чина. От высшего офицерского ранга до самого низкого, они все выглядели, как близкие друзья. Это была армия с беспрецедентной дисциплиной, но одновременно выглядела, как одна большая семья.

Пока я изучал их, они казались безликими, но не потому, что ничем не отличались, а потому что были все настолько уверены в том, кем они были, и что они делали. Они не были поглощены собой или поисками признания. Я не смог обнаружить ни амбиций, ни гордости в шеренгах.

Было ошеломляюще видеть столь многих, которые были настолько уникальны, оставаясь в такой гармонии и маршируя совершенным шагом. Я был уверен, что никогда не было армии на земле, подобно этой.

Затем я был позади передних дивизий, разглядывая намного большую группу, которая была составлена из сотен дивизий. Каждая из них была различного размера, самая маленькая насчитывала около двух тысяч, а самая большая - сотни тысяч. Хотя эта группа не была столь блестящей и красочной, как первая, это было также грозное войско, просто из-за своих размеров. Эта группа также имела знамена, но они были не настолько большие и внушительные, как знамена первой группы. Они все имели униформу и ранги, но я был удивлен, что многие из их даже не имели полного набора доспехов, а многие не имели оружия. Доспехи и оружие, которое они имели, были не так, отполированы и ярки, как в первой группе.

Так как я смотрел на эти шеренги с более близкого расстояния, то мог заметить, что все они были решительны и имели цель, но не так четко, как первая группа. Они выглядели намного больше осведомленными о своем чине и о чине тех, кто был рядом. Я чувствовал, что именно это и мешало им четко видеть цель. Я смог также чувствовать амбиции и ревность в шеренгах, которые, бесспорно, отвлекали еще больше. Но и в этом случае, я чувствовал, что в этом втором подразделении имелся высочайший уровень преданности и целеустремленности, чем в любой армии на земле. Они также были очень могущественной силой.

Позади этой второй армии, была третья, которая шла так далеко позади первых двух, что я не был уверен, что они могли видеть группы, идущие впереди их. Эта группа была во много раз больше, чем первая и вторая армии, вместе взятые, по-видимому, состоящая из миллионов и миллионов. Поскольку я наблюдал на расстоянии, эта армия могла двигаться в различных направлениях, подобно большой стае птиц, метаясь то в одном направлении, то в другом, никогда не двигаясь по прямой очень долго. Из-за этого беспорядочного движения, она отставала и отставала все дальше от первых двух групп.

Так как я подошел ближе, то увидел, что эти солдаты были в изодранной, унылой униформе серого цвета, которые была ни наглаженной, ни чистой. Почти каждый был окровавлен и ранен. Некоторые пытались маршировать, но большинство просто тащилось в том направлении, куда их увлекали другие. Стычки постоянно вспыхивали в шеренгах, порождая многие раны. Некоторые солдаты пытались держаться близко к потертым знаменам, рассеянным повсюду в их шеренгах. Даже тогда, не все около знамен были ясно различимы, потому что постоянно перемещались от одного знамени к другому.

В этой третьей армии, я был удивлен, что имелось только два чина - генерал и рядовой. Только некоторые имели часть доспехов, и я не увидел никакого оружия, кроме деревянных ружей, которые несли генералы. Генералы щеголяли этим фиктивным оружием, как будто их наличие делало офицеров особенными, но даже те, кто шел в шеренгах, могли сказать, что их оружие не было настоящим. Это было грустно, потому что, очевидно, что в шеренгах отчаянно хотели найти кого-то, за кем действительно можно было идти.

Казалось, что ни у кого не было амбиций, кроме как среди генералов. Это не было из-за самоотверженности, как в первой армии, а потому что здесь были беззаботны. Я думал, что, по крайней мере, присутствие амбиций во второй группе было намного лучше, чем смущение и беспорядок, преобладающие здесь. Генералы здесь, казалось, были больше заняты разговорами о самих себе и стычками друг с другом, которые постоянно затевали небольшие группы вокруг знамен. Я смог тогда увидеть, что сражения в шеренгах были по причине великого метания, беспорядочного изменения направления, которые эта группа делала время от времени.

Пока я смотрел на миллионы в последней группе, то чувствовал, что даже своим большим количеством, они фактически не добавляли силы армии, а, скорее, ослабляли ее. В реальном сражении, они принесли бы немного больше пользы, чем обозное имущество. Только снабжение их пищей и защита стоили бы больше Ресурсов, чем любой уровень их поддержки, который они могли бы добавить к способности армии сражаться Я думаю, что рядовой из первой или второй группы принес бы больше пользы, чем множество генерале третьей. Я не мог понять, почему первые группы даже разрешили этой идти позади них. Очевидно, что они не были настоящими солдатами.

МУДРОСТЬ СЕПФОРЫ

Я внезапно оказался на горе, откуда мог видеть всю армию целиком. Как я заметил, перед армией равнина была сухой и пыльной, но немедленно после того, как прошли первые двенадцать дивизий, земля была покрыта темно-зеленой растительностью, с деревьями, дающими тень и приносящими плод, и чистыми реками, текущими через всю землю. Это армия восстанавливала землю. Я подумал о том, как отличалось это от того, что произошло бы, когда одна из армий этого мира прошла бы по этой земле. Они перепахали и растоптали бы ее, пока земля не стала бы ободранной везде, где бы они не прошли.

Я наблюдал, как вторые дивизии прошли по той же самой земле. Они оставили после себя мосты и множество зданий, но земля не была в столь же хорошем состоянии, как прежде. Трава не была такой зеленой, реки были несколько загрязнены, а многие плоды были сорваны.

Затем я увидел, что произошло, когда прошла третья группа по той же самой земле. Трава или исчезла, или настолько была втоптана в землю, что ее не было видно. Немногие деревья, которые остались, были ободраны. Реки были загрязнены. Мосты остались разрушены и непроходимы. Здания были оставлены в беспорядке. Казалось, что эта группа уничтожила все хорошее, что сделали первые две. Пока я рассматривал их, гнев нахлынул внутри меня.

Я почувствовал Мудрость, стоящую около меня. Он не говорил ничего в течение долгого времени, но я мог чувствовать, что Он также был сердит.

"Эгоизм разрушителен, - наконец сказал Он. - Я пришел, чтобы дать жизнь и дать в избытке. Даже, когда Моя армия стала зрелой, будет много тех, кто будет призывать Мое имя и следовать за теми, кто следует за Мной, но они не познают ни Меня, ни будут ходить Моими путями. Они уничтожают плод тех, кто следует за Мной. Из-за этого, мир и не знает, как рассматривать Моих людей - как благословение или как проклятие",

Пока Мудрость говорила это, я почувствовал огромный жар, исходящий от Него, все увеличивающийся до такого уровня, пока не стало настолько болезненно, что было трудно для меня сконцентрироваться на том, что Он говорил. Я знал, что чувствовал то, что чувствовал Он, и что это было важной частью послания, которое Он передавал мне. Боль была комбинацией сострадания к земле и гнева к эгоизму в этой армии. Оба чувства были настолько сильны, что я чувствовал, что они как бы отпечатались во мне.

Так как гнев Господа продолжал расти, я почувствовал, что Он мог бы уничтожить всю эту армию. Тогда я вспомнил, как Господь встретился с Моисеем, когда тот был на пути в Египет, повинуясь Ему. Господь стремился умертвить его, пока жена его, Сепфора, не желала обрезание их сыну (см. Исход 4 гл. - прим. пер). Я никогда не понимал это место до этого. Так как обрезание говорит об удалении плоти, или плотской природы, инцидент с Моисеем был, как пророческое предзнаменование греха Илии, священника, который принес проклятие на себя и поражение Израилю, потому что не сумел обуздать своих сыновей. "Господь, воскреси их с мудростью Сепфоры" - взмолился я.

Горение продолжалось, и на меня пришло глубочайшее намерение, пойти к лидерам этой великой армии и рассказать им историю Сепфоры, и то, что каждый в армии Господа должен быть обрезан в своем сердце. Плотская природа должна быть отрезана. Я знал, что если бы они промаршировали немного дальше, прежде, чем это они сделали бы это, вся армия целиком находилась в опасности быть разрушенной Самим Господом, так же, как Он почти убил Моисея, когда тот возвращался в Египет.

Затем я предстал в Зале Суда перед Его престолом. Господь все еще был в образе Мудрости, но я никогда не видел Его более яростным, ни слышал Его слов, имеющих больше веса.

"Ты уже видел эту армию в своем сердце много раз. Лидеры, которым Я поручаю сейчас, поведут ее. Я посылаю тебя ко многим из этих лидеров. Что ты скажешь им?"

"Господь, это великая армия, но я все еще огорчен состоянием третьей группы. Я не понимаю, почему им даже позволено претендовать на то, чтобы быть частью Твоей армии. Я хотел бы сказать, что прежде, чем они пойдут дальше, первая и вторая армии должны развернуться и прогнать эту третью группу. Они, действительно, чуть больше, чем огромная толпа".

"То, что ты увидел сегодня - все еще в будущем. Служения, которые Я собираюсь организовать, соберут эту армию и экипируют ее, чтобы она не была тем, чем сказал ты. В это время, почти вся Моя армия целиком находится в состоянии третьей группы. Как Я могу прогнать их?"

Я был ошеломлен этим, хотя знал, что никогда не встречал никого из Божьего народа, кто был бы в такой хорошей форме, как хотя бы воины из второй группы этой армии.

"Господь, я знаю, что почувствовал Твой гнев к этой группе. Если почти вся Твоя армия целиком в таком состоянии сейчас, я просто благодарен, что Ты не разрушил всех нас. Когда я смотрел на эту третью группу, то чувствовал, что их плачевное состояние было из-за недостатка обучения, снаряжения и видения, также как из-за отказа ухватиться за крест, который обрезает сердца. Я верю, что должен идти к ним с посланием о Сепфоре, но они также нуждаются в сержантах, которые натренировали бы их, и в офицерах, которые обучат их".

Мудрость продолжила; "Вспомни первую армию, которую ты увидел перед горой. Они также были не подготовлены для сражения, и когда сражение началось, те, кто не был подготовлен, сбежали. Однако, многие вернулись в доспехах, заменив свои заблуждения истиной. Первые две группы в этой армии были также изменены сражениями, которые пробудили их до их истинного состояния. Они тогда взмолились Мне, и Я послал им пастырей по Своему сердцу.

Все Мои пастыри - подобно Царю Давиду. Они - не наемники, которые ищут свое собственное место или положение, но они положат свои жизни за Мой народ. Они также бесстрашны в войне против Моих врагов и чисты в своем служении Мне. Я собираюсь послать этих пастырей дальше. Ты должен вернуться с посланием Сепфоры. Скоро наступит время, когда Я не буду пребывать с теми, кто стремится быть в числе Моего народа, но не обрезает свое сердце. Ты должен предупредить их о Моем гневе.

Я также посылаю тебя назад, чтобы идти с пророками, которых Я посылаю вперед, подобно Самуилу, чтобы помазать елеем Моих истинных пастырей. Многие из них сейчас, как меньшие братья, но ты найдешь их, служащих, как верных пастырей своего небольшого стада, как верных работников в том, что Я поручил им делать. Они - Мои верные, кто призваны, чтобы быть царями. Им Я доверю Свою власть. Они подготовят Мой народ к великому сражению в конце".

Тогда я спросил в своем сердце, если мы сейчас в состоянии третьей группы, то что должно было произойти с генералами, которые не выглядели как настоящие генералы?

"Ты прав, они - не настоящие генералы, - ответил Господь. - Я не назначал их, они назначили сами себя. Даже в этом случае, некоторые из них изменятся, и Я сделаю их генералами. Другие станут успешными офицерами. Однако, большинство сбежит при первом взгляде на сражение, и ты не у видишь их снова.

Запомни вот что: когда-то, каждый из первых двух групп был в рядах третьей. Когда ты пойдешь с посланием Сепфоры, объявляй, что Я больше не стану терпеть похоть Моего народа, терпеть тех, кого Я истинно призвал и отделил к послушанию Моей воле, избегающих Моего обрезания. Они противостанут похоти в своих лагерях так, что Я не должен буду судить их. Мои пастыри ответственны за состояние Моих овец. Мои генералы ответственны за состояние Моих солдат. Те, кого Я призвал, возьмут эту ответственность, потому что любят Меня, любят Мой народ и любят праведность ".

КАПИТАН МНОЖЕСТВ

Я не был больше перед Троном Суда, а оказался на горе, оглядывая армию снова. Мудрость стояла около меня. Он был решителен, но я больше не чувствовал боли и гнева, как раньше.

"Я разрешил тебе заглянуть немного в будущее, - начала говорить Мудрость. - Я посылаю тебя к тем, кто призван приготовить Мою армию и повести ее. Здесь те, кто сражался в битве на горе. Здесь те, кто встретили армию обвинителя и остались верными. Здесь те, кто наблюдали за Моим народом и защищали его, рискуя своей собственной жизнью. Они призваны, чтобы быть лидерами в Моей армии, сражаться в великой битве в конце и стоять без страха против всех сил тьмы.

Как ты можешь видеть, эта армия марширует, но будут времена, когда она разобьет лагерь. Лагерь столь же важен, как поход. Это - время для планирования, обучения и оттачивания навыков и оружия. Это также время для тех в первой группе, чтобы ходить среди второй, и для лидеров второй группы, чтобы ходить среди третьей, находя тех, кто может быть призван к следующему уровню. Делай это, пока ты можешь делать, так как время близко к тому, когда Откровение 11:12 будет исполнено, и тех, кто хочет называться Моим именем, но не ходят Моими путями, затопчут ногами. Перед последней великой битвой, Моя армия будет святой, так как Я свят. Я удалю тех, кто не обрезал сердце и лидеров, которые не поддерживают Моей праведности. Когда начнется последняя битва, не будет никакой третьей группы, которую ты видишь здесь.

До сих пор, когда Моя армия разбивала лагере большая часть времени тратилась впустую. Также' когда Я веду вперед Свой народ с ясной целью, есть цель и тогда, когда Я призываю Свою армию разбить лагерь. Сила армии, которая на марше, определяется качеством ее лагеря. Когда приходит время остановиться и разбить лагерь для подготовки, оно должно использоваться для обучения Моего народа Моим путям. Армия является армией всегда, в сражении или в мирное время. Ты должен научить, как разбить лагерь, как маршировать и как сражаться. Ты не научишь ничему хорошо, если сам не научишься делать это хорошо.

Моя армия должна быть готова делать это сейчас и в любое время года. Ты можешь подумать, что пришло время маршировать, но Я буду направлять тебя в лагерь, потому что Я вижу вещи, которые ты никогда не увидишь, даже в этом месте видения. Если ты следуешь за Мной, ты будешь всегда делать правильные вещи в правильное время, даже при том, что это может казаться неправильным тебе. Помни, Я - Капитан Множеств.

Решимость любой армии определяется благородством ее цели, насколько хорошо она подготовлена и насколько хорошо ей руководят. Эта армия пойдет с самой благородной задачей, которая когда-либо ставилась перед человеком. Однако, немногие Мои люди экипированы для этой миссии, а те, кто теперь возглавляет Моих людей, следуют своим собственным желаниям. Теперь Я подниму лидеров, которые обучат и экипируют Мой народ. Они всегда будут следовать за Мной, потому что Я - Капитан Множеств.

Многие армии переживают и победы, и поражения. Моя армия шла в течение многих столетий. Она также имела много побед и поражений. Моя армия проиграла много сражений, потому что нападала на врага, когда Я не давал такого приказа. Другие были разбиты, потому что напали на врага с необученными людьми. Большинство из этих лидеров делало так, потому что искали своей собственной славы. Как Павел писал о них в свое время, они все ищут своей выгоды.

Другие же лидеры имели Мою выгоду в сердце и искренне искали победы над злом, используя Мое имя, но не обучили своих людей хорошо; они не ходили со Мной, как с их Мудростью. Теперь все изменится. Я буду Капитаном Множеств. Не разочаровывайся тем, какими Мои люди сейчас являются, но помни то, какими они станут. Я подниму лидеров, которые будут идти только тогда, когда Я отдам приказ. Когда Моя армия последует за Мной, она выиграет в каждом сражении. Когда они разобьют лагерь, они узнают Мое присутствие и станут сильнее на Моих путях.

Ты увидишь это время в будущем, когда увидишь Мою армию точно такой, как сейчас. В то время ты будешь чувствовать Мой сжигающий гнев. Знай, что Я больше не буду пребывать в тех, кто останется в состоянии третьей группы. Тогда Я остановлю движение всей армии, пока в эта группа не станет дисциплинированной, чтобы стать воинами или будет разогнана. Я дисциплинирую всех во второй группе, чтобы они отвергли свои злые амбиции и жили для Меня и Моей Истины. Тогда Моя армия двинется дальше, но не уничтожать, а давать жизнь. Я буду посреди них попирать Своих врагов ногами этой армии. Я приду, чтобы быть Капитаном Множеств!"

Глава 11 Город

Затем я оказался стоящим на другой горе, рассматривая город. Славу этого города невозможно было сравнить с чем-либо, она была вне всякого сравнения с тем, что я когда-либо видел или представлял раньше. Каждое здание и каждый дом были так уникален и красив, что даже дух захватывало, они были полностью соразмерны друг с другом и с окружающими полями, холмами и водоемами. Он смотрелся так, как будто вырос здесь, как растение, а не был построен. Я почувствовал, что смотрел на что-то, построенное расой, которая не знала грехопадения и ходила в праведности и чистоте, как Адам и Ева в начале.

Сразу бросалась в глаза одна его особенность - здесь было большое количество стеклянных окон в каждом строении или жилище. Это стекло было настолько прозрачное и чистое, а окна и двери были расположены так, что ощущение было таким, что ты не только приглашен, но и желанный гость. Здесь было так, как будто ничто не пряталось, и не было никакой опасности кражи.

Тогда я посмотрел на людей этого города. Они казались знакомыми, но в то же самое время я знал, что никогда не встречался с ними. Они были такими, каким я всегда представлял Адама перед грехопадением. Глаза каждого сияли так, что, казалось, полностью все понимали; интеллектуальная глубина каждого была более сильна, чем лицо самого выдающегося человека, которого я когда-либо знал. Я знал, что это было результатом порядка и мира, полной свободы от беспорядка или сомнения, или, возможно, беспорядочного сомнения. Здесь не было никаких амбиций, потому что каждый был уверен и имел много радости от того, кем он был и что делал. Так как каждый здесь был свободен, они были также полностью открыты. Для бедности или болезней не было места.

Я посмотрел на улицы этого города. Здесь было много проспектов в центре и по всему городу, все они были параллельны друг другу, к ним примыкало много улиц поменьше. Пока я смотрел на один из самых больших проспектов, то получил познание об истинной святости.

Я посмотрел на другой проспект и познал истину об исцелении. Когда я посмотрел на третий проспект, то начал понимать истины о суде. Глядя на каждую улицу, я понимал разные истины. Тогда я понял, что каждый проспект был путем к какой-то истине. Люди ходили и жили на каждой улице, отражающей истину проспекта.

Мое внимание было привлечено множеством улиц, примыкающих к проспектам. Пока я рассматривал каждую из них, то чувствовал, как принимаю плоды Духа, такие как любовь, радость, мир или терпение. Они пришли, как чувства, вместо понимания, которое приходило, когда я смотрел на проспект.

Я заметил, что некоторые из этих улиц пересекали каждый проспект, а некоторые же из проспектов имели только одну или две улицы, примыкающих к ним. Например, я мог добраться к Проспекту Святости, только по Улице Любви. Я мог добраться к Проспекту Суда, только по Улице Любви или по Улице Радости. Однако, Проспект Милости соединялся со всеми Улицами. Чтобы пройти к Проспекту Истины, я должен был бы идти по улице, которая именовалась каким-нибудь плодом Духа.

Люди ходили по проспектам и улицам, а некоторые сидели на их пересечениях. Другие были в домах на улице или проспекте, а кто-то строил эти дома на них. Живущие в домах постоянно подносили пищу и питье тем, кто ходил или сидел. Затем я получил удостоверение в том, что эти дома были не городские рестораны гостиницы или больницы. Я быстро понял, что они не были необходимы здесь, потому что каждый дом был центром гостеприимства и исцеления.

Почти каждый дом был открыт для путешественников. Те дома, которые не были открыты, использовались для специальных целей - для обучения или долгосрочного исцеления.

Я задавался вопросом, почему всякий здесь нуждался в исцелении, но позже понял причину. В любом случае, я не мог представить себе более замечательного места для великого служения гостеприимства, помощи или исцеления.

Даже строения на Проспекте Суда, которые, казалось, были местом наибольшей активности. Поэтому даже Проспект Суда выглядел привлекательно. Было очевидно, что каждая улица не только была безопасна, но и была гораздо лучше любой дороги или проспекта, которые я когда-либо видел, включая даже специальные парки. Этот город был гораздо великолепнее любой утопии, которую философы могли вообразить.

Мое внимание снова было привлечено к Проспекту Суда. На нем, казалось, был гораздо меньше путешествующих, но теперь активность на нем все более увеличивалась. Тогда я заметил, что это было потому что другие улицы и проспекты примыкали к нему. Однако, даже при том, что Проспект Суда становился центром активности, люди все еще выглядели колеблющимися, чтобы пойти по нему.

Я посмотрел в конец проспекта, и смог увидеть, что дорога шла на подъем, а в конце ее была высокая гора, которая была окутана славой, как туманом. Я знал, что если бы люди могли бы видеть конец этой дороги, они бы ушли гораздо дальше вперед по ней. И я понял, что был привлечен к этой дороге, потому что имел тоже самое чувство, как и в Великом Зале Суда. Я знал, что это была дорога, которая вела к познанию Господа, как Праведного Судьи.

КРЕПОСТЬ МИРА

Я задавался вопросом, был ли это город на небесах или Новым Иерусалимом. Затем я заметил, что даже при том, что эти люди были высокого роста, выше любого человека, кого я видел на земле, они не имели славы и были ниже, чем даже люди, занимающие самые низкие позиции из Зала Суда. Мне было интересно узнать причину этого, когда снова почувствовал присутствие Мудрости рядом с собой.

"Это те же самые люди, кого ты видел в Моей армии, - сказал Он. - Город и армия - одно и то же. Мои лидеры, которые придут, имели видение и Моей армии и Моего города. Я строю их, и Я буду использовать лидеров, которых сейчас подготавливаю завершить то, что на чал делать много поколений назад. Мои генералы станут инженерами по строительству Моего города, а Мои строители станут генералами. Они - одновременно и те, и другие.

Однажды, армия перестанет быть необходимостью, но этот город будет стоять вечно. Ты должен подготовить армию к сегодняшним сражениям, но все что ты строишь, строится для будущего.

Есть будущее для земли. После того, как придут Мои суды, это будет великолепное будущее. Я собираюсь показать Своему народу будущее, чтобы это будущее было в их сердцах. Как написал Соломон, "Все, что делает Бог, пребывает вовек" (Екклесиаст 3:14 ~ прим. пер.). Так как Мой народ станет подобен Мне он будет строить то, что будет стоять вечно. Он будет делать все с миром в настоящем времени и видением для будущего. Город, который Я строю навечно, строится на истине в сердцах людей. Моя истина бесконечна, и те, кто ходят в истине, оставят плод, который будет пребывать вечно.

Я приду на землю в Свой народ, как Мудрость, чтобы построить Мой город. Познание истины наполнит Мой город, но мудрость будет строить его. Мудрость, которая сойдет на Моих строителей, заставит мир поражаться Моему городу даже больше, чем он поражался городу, построенному Соломоном. Люди поклоняются своей собственной мудрости с тех пор, так они ели от Дерева Познания.Мудрость этого мира побледнеет перед Моей мудростью, которую Я открою через Свой город. Тогда те, кто поклоняются любой другой мудрости, будут постыжены. Все, о чем пророчествовал Соломон, Я собираюсь построить.

Обо всем, что ты видел в городе, который Я строю, Я дал тебе только поверхностное представление. Время

от времени, тебе будет показываться больше, но пока, ты должен увидеть всего одну вещь. Что самое важное ты заметил в этом городе?"

"Одна вещь, которая наиболее заметно выделялась для меня, была гармония. Все в городе так совершенно подходит друг другу, а весь город так совершенно соответствует окружающей среде", - отвечал я.

"Любовь - это то, что совершенно укрепляет мир, - продолжил Господь. - В Моем городе все в согласии. Повеем, что создано, есть гармония. Все, что Я делаю на земле, должно восстановить первоначальную гармонию между Моим Отцом и Его творением и среди всех творений. Когда человечество живет в гармонии со Мной, земля будет в гармонии с Ним, и не будет больше землетрясений, наводнений или штормов. Я пришел принести мир на землю".

Пока Он говорил, я знал, что заглядывал в будущее также, когда рассматривал армию. Я также знал, что-то, что Он говорил о строительстве с миром в настоящем времени и видении для будущего, было также необходимо для гармонии, которую увидел. Время было также частью Его творения, которому мы должны были соответствовать.

Мудрость тогда повернула меня так, чтобы я смотрел прямо в Его глаза и сказала: "Я люблю Свое творение. Я люблю зверей полевых и рыб морских. Я восстановлю все вещи так, какими они были предназначены быть, но Я должен сначала восстановить человечество. Я пришел не только для искупления, но и для восстановления. Чтобы быть частью Моего служения восстановления, ты не только должен видеть других такими, какие они есть, но и такими, какими они должны стать. Подобно Иезекиилю, ты должен у видеть в даже самых высохших костях чрезвычайно великую армию. Он должен пророчествовать жизнь этим костям, пока они не станут той армией, которой Я призвал их быть. Тогда Моя армия будет маршировать. Когда Моя армия на марше, она восстанавливает, а не разрушает. Она будет сражаться с дьяволом, но она также будет сроить город праведности.

Даже одна душа дороже всех сокровищ земли. Я строю Свой город в сердцах людей, с сердцами людей. Те, кто хранят большую мудрость - познание вечных сокровищ - б