Эмпатия как источник подлинного альтруизма

Действительно ли люди, спасающие других, доноры и волонтеры Корпуса мира, всегда руководствуются мотивами бескорыстной заботы о других? Или же ими всегда движут определенные личные интересы, как, например, снижение дистресса или освобождение от чувства вины?

Авраам Линкольн разъяснил этот философский вопрос во время разговора с одним из своих попутчиков во время путешествия в почтовой карете. После того как Линкольн привел доводы в пользу того, что эгоизм толкает на совершение всех хороших поступков, он обратил внимание на то, что свинья, мимо которой как раз проезжала карета, производит ужасный шум. Ее поросята упали в пруд и тонули. Линкольн попросил кучера остановиться, выпрыгнул из кареты, бросился к пруду и вытащил поросят. Когда он вновь уселся на свое место в карете, его собеседник заметил: «Ну, Эйб, скажи-ка, какое отношение имеет эгоизм к тому, что только что произошло?» — «Да что ты, Бог с тобой, Эд, самое прямое. Я бы целый день не смог успокоиться, если бы проехал мимо и оставил бы бедную свинью волноваться за своих крошек. Я сделал это, чтобы успокоиться. Неужели ты этого не понимаешь?» (F. С. Sharp, цит. по: Batson & others, 1986). Еще совсем недавно психологи согласились бы с Линкольном. Они согласились бы со скептиками, которые, обращая внимание на страсть экс-президента Джимми Картера все свое свободное время посвящать

Глава 14. Альтруизм: помощь другим ■ 591

Мы никогда не знаем, что даст нам оказание помощи человеку «состоянии дистресса.

делу строительства домов для бедных, реставрации трущоб Атланты и его стремление выступать миротворцем между разными странами, пытались понять, что лежало в основе всех этих добрых поступков — может быть, страстное желание получить Нобелевскую премию мира?

Психолог Даниэл Батсон (Daniel Batson, 1991, 1995) утверждает, однако, что на наше стремление оказывать помощь влияют соображения как эгоистического, так и бескорыстного характера (рис. 14-1). Огорченные чем-либо, мы стремимся облегчить наши страдания, либо уклоняясь от неприятных ситуаций (как священник и левит), либо оказывая помощь (как самарянин). А в тех случаях, когда мы чувствуем привязанность к кому-нибудь, подчеркивает Батсон с коллегами, мы также испытываем эмпатию (сочувствие). Любящие родители страдают, когда страдают их дети, и ощущают радость вместе с ними: эмпатия отсутствует у истязателей детей и у других людей, склонных к жестокости (Miller & Eisenberg, 1988).

Когда мы испытываем эмпатию (сочувствие), мы обращаем свое внимание не столько на наш собственный дистресс, сколько на страдания других. Подлинное сочувствие и сострадание мотивируют нас помогать другому человеку в его собственных интересах. Такая эмпатия возникает естественным путем. Даже младенцы одного дня от роду начинают плакать сильнее, когда слышат, как плачет другой ребенок (Hoffman, 1981). В родильных домах плач одного ребенка иногда вызывает целый хор плачущих голосов. Похоже, мы появляемся на свет с врожденным чувством эмпатии.

Зачастую дистресс вместе с эмпатией побуждает к действиям по преодолению того или иного кризиса. В 1983 году люди наблюдали по телевидению, как лесной пожар в Австралии стер с лица земли сотни домов близ Мельбурна. Позднее Пол Амато (Paul Amato, 1986) изучил денежные и имущественные пожертвования и обнаружил, что те, кто испытывал злобное недовольство или пппаиил брчпячтгачир гшеггш пожептвопяний меньше, чем те. кто испытал ЛИСТ-

92 ■ Часть III. Социальные отношения

■ Рис. 14-1. Эгоистический и альтруистический пути оказания помощи.

Наблюдение дистресса других может вызвать у наблюдающего смешанные чувства, включающие фокусированный на себя дистресс и фокусированную на других эмпатию. Исследователи считают, что дистресс вызывает эгоистические мотивы, но они не уверены, что эмпатия может вызывать только чисто альтруистические мотивы.

ресс (были потрясены и захворали) или эмпатию (сочувствие и тревогу за судьбу пострадавших). Великодушие детей также изменяется и зависит от их способности к дистрессу и эмпатии. Джордж Найт вместе со своими коллегами из университета штата Аризона (George Knight & others, 1974) обнаружил, что шести-девятилетние дети чаще других огорчаются, когда кто-то опечален или подвергается издевательствам. После просмотра видеофильма о сгоревшей девочке эти сочувствующие дети проявляют наибольшее великодушие, когда им представляется возможность внести часть заработанных ими в ходе исследований средств в пользу детей, пострадавших от пожаров.

Чтобы отделить эгоистическое стремление к уменьшению собственного дистресса от альтруистической эмпатии, исследовательская группа Батсона провела изучение того, что вызывает эмпатию. Затем исследователи обратили внимание на то, будут ли встревоженные люди уменьшать свой собственный дистресс путем уклонения от ситуации или же они придут на помощь другому человеку. Результаты последовательно свидетельствовали об одном: эмпатия людей в этом случае увеличивается, они обычно идут на оказание помощи.

Во время одного из этих экспериментов Батсон со своими коллегами (1981) заставлял студенток Канзасского университета наблюдать за молодой женщиной, страдающей от якобы полученного удара электрическим током. Во время паузы в эксперименте явно расстроенная жертва заявила экспериментатору, что в детстве упала на электрифицированную ограду и с тех пор стала чувствительной к ударам электрическим током. Сочувствуя, экспериментатор предложил одной из наблюдавших студенток (истинных объектов опыта) занять место испытуемой и принять на себя оставшиеся удары током. До этого половине студенток, принимавших участие в эксперименте, внушили, что страдающая женщина — родственная им душа в плане ценностей и интересов (тем г>аммм vnpTTH4Hn их эмпатию). Лоугих же заставили поверить, что их участие

Глава 14. Альтруизм: помощь другим ■ 593

в эксперименте закончилось, поэтому им в любом случае наблюдать за страданиями женщины не придется. Тем не менее их эмпатия возросла. По существу, все эти студентки-наблюдатели готовы были занять место жертвы.

Можно ли считать это чистым альтруизмом? Марк Шаллер и Роберт Чи-альдини (Mark Schaller & Robert Cialdini, 1988) сомневаются в этом. Чувство эмпатии к пострадавшему просто ухудшает настроение, считают они. В одном из своих экспериментов они убеждали людей, что их печаль уменьшится, если попытаться вызвать у себя другое настроние, например слушая пленку с записью комедии. При таких условиях люди, испытывающие эмпатию, не особенно были склонны к оказанию помощи. Шаллер и Чиальдини пришли к заключению, что, если мы ощущаем эмпатию, но знаем, что что-то еще может улучшить наше настроение, мы вряд ли будем оказывать помощь.

Другие данные показывают, что подлинный альтруизм может существовать исключительно в следующих случаях.

■ Эмпатия вызывает оказание помощи только тогда, когда люди считают, что другие получат необходимую им помощь (Dovidio & others, 1990).

■ Люди, у которых возросла эмпатия, окажут помощь даже тогда, когда уверены, что никто не узнает об их помощи. Их участие продолжается до тех пор, пока человеку не будет оказана помощь (Fultz & others, 1986).

■ Люди иногда настаивают на оказании помощи пострадавшему, даже когда полагают, что их плохое настроение временно вызвано каким-либо лекарством депрессивного действия (Schroeder & others, 1988).

■ Чувствуя, что эмпатия пробуждает альтруизм, люди порою стараются избегать ситуаций, вызывающих эмпатию, чтобы была возможность уйти от чрезмерного включения в них (Shaw & others, 1994).

Если суммировать сказанное, каждый согласится с тем, что некоторые действия по оказанию помощи являются явно эгоистическими (чтобы заслужить одобрение или избежать наказания) или почти эгоистическими (стремлением облегчить внутренний дистресс). А существует ли третий тип оказания помощи — альтруизм, просто нацеленный на увеличение чьего-либо блага (когда создание благосостояния для самого себя выступает лишь в качестве побочного продукта)? Является ли оказание помощи, вызванное эмпатией, источником такого альтруизма? Чиальдини (1991) и его коллеги Марк Шаллер и Джим Фультц (Jim Fultz) сомневаются в этом. Они отмечают, что ни один эксперимент не может исключить всех возможных эгоистических мотивов оказания помощи. Но после проведения примерно 25 экспериментов по изучению соотношения эгоизма и эмпатии Батсон (1991, 1995) и другие (Dovidio, 1991; Staub, 1991; Wallach & Wallach, 1983) пришли к выводу, что некоторые люди действительно заботятся о благосостоянии других, а не о своем собственном.

Во время вьетнамской войны 63 солдата получили медали славы за то, что спасли своих товарищей от гибели при взрыве (Hunt, 1990). Большинство из них входили в состав небольших боевых rovnn. Боль-

«Каким бы эгоистичным ни казался человек, в его природе явно заложены определенные законы, заставляющие его интересоваться судьбой других и считать их счастье необходимым для себя, хотя он сам от этого ничего не получает, за исключением удовольствия видеть это счастье». Адам Смит, «Теория моральных чувств», 1759

4 ■ Часть III. Социальные отношения

«В возрасте 14 лет я получил психологическую травму, когда наша семья переехала из Ванкувера, в Британской Колумбии, в Калифорнию. Я опустился от положения председателя судейской коллегии в моей неполной средней школе до объекта всеобщих насмешек из-за моей одежды, акцента и поведения. Те качества, которых я добился, занимаясь боксом, вскоре стали создавать мне совершенно иную репутацию, чем в Канаде. Я опускался все ниже и ниже, пока, после нескольких столкновений с законом и временного содержания в исправительных учреждениях для несовершеннолетних, я не был арестован за управление автомобилем в состоянии наркотического опьянения. Я сбежал из тюрьмы, автостопом добрался до лагеря заготовщиков леса в штате Орегон и в конце концов вернулся в Британскую Колумбию. Меня приняли в университет на испытание, я закончил его с лучшими результатами в нашей группе, добился стипендии Вудро Вильсона и был принят в Гарвардский университет.

Беспокоясь о своей репутации в Калифорнии, я все о себе рассказал, и мне пришлось пережить последовавшее за этим публичное обсуждение. Меня простили главным образом благодаря той огромной поддержке, которую я получил от многих людей. Я посещал Гарвард, а три года спустя мне предложили место ассистента профессора. В конце концов я вернулся в Британскую Колумбию и возглавил факультет психологии университета Симона Фрейзера. И хотя мне довольно неприятно вспоминать о своем прошлом, я рассказываю о нем ради людей с такими же препятствиями на жизненном пути, чтобы побудить их не сдаваться. Мне пришлось приложить значительные усилия для того, чтобы осознать, что такое мое поведение определяется необходимостью понять, почему я пошел неправедным путем. Мой интерес к альтруизму подпитывался великодушием тех, кто помог мне преодолеть мое прошлое. Ныне я работаю над теорией самовосприятия».

ДЕННИС КРЕБС (Dennis Krebs), университет Симоне Фрейзера

шинство из них закрыли своим телом неразорвавшиеся гранаты. Поступив так, 59 солдат погибли. В отличие от прочих альтруистов (например, 50 000 неевреев, которые, как сейчас считается, спасли от нацистов 200 000 евреев), у этих солдат не было времени испытать чувство стыда за свою трусость или задуматься о вечной благодарности за самопожертвование. И тем не менее что-то толкнуло их на такой поступок. Со всей своей энергией и изобретательностью современные социальные психологи исследуют и обсуждают вопрос о том, какова же причина такого поведения.

СОЦИАЛЬНЫЕ НОРМЫ

Зачастую мы оказываем помощь другим отнюдь не потому, что сознательно высчитали, что такое поведение в наших интересах, а просто потому, что нечто говорит нам, что мы должны поступить именно так. Мы должны помочь въехать новому соседу. Мы должны выключить свет в автомобиле, когда припарковались. Мы должны вернуть бумажник тому, кто его потерял. Мы должны защищать наших боевых товарищей от возможной гибели или ранения. Нормы (как вы, вероятно, помните по главе 6) — это общественные ожидания. Они предписывают нам определенное поведение, определенные жизненные обязанности. Исследователи, занимающиеся изучением поведения людей, оказывающих помощь, выделили две социальные (общественные) нормы, которые мотивируют альтруизм.

Глава 14. Альтруизм: помощь другим ■ 595

Норма взаимности:

ожидание того, что люди, скорее всего, окажут по/нощь, а не навредят тем, кто им помог.

НОРМА ВЗАИМНОСТИ

Социолог Алвин Гоулднер (Alvin Gouldner, 1960) утверждает, что всеобщим моральным кодом является норма взаимности: нам следует не наносить вред, а оказывать помощь тем, кто оказывает помощь нам. Гоулднер полагает, что эта норма так же универсальна, как запрет на кровосмешение. Мы «вкладываем» свои усилия в других и ожидаем дивидендов. Почтовые переводы и пожертвования нередко включают в себя небольшие денежные суммы от отдельных лиц и их визитные карточки, поскольку многие жертвователи надеются получить ответную благодарность. Политикам известно, что тот, кто оказывает услугу, может рассчитывать на ответную. Норма взаимности касается даже брака. Иногда человек вкладывает больше, чем получает, но по прошествии длительного времени он может надеяться, что установится определенный баланс взаимодействия. Во всех таких взаимодействиях получение без отдачи нарушает норму взаимности.

Эта норма наиболее явно касается взаимоотношений равных с равными. Те, кто не считает себя зависимыми от кого-либо или стоящими ниже их по положению, особенно чувствуют необходимость отвечать взаимностью. Если они не могут этого сделать, они могут почувствовать, что, принимая помощь, они подвергают себя опасности или роняют свое достоинство. Таким образом, в отличие от людей с низким чувством собственного достоинства, они с большей неохотой ищут помощи (Nadler & Fisher, 1986). Что же касается людей, которые явно находятся в зависимом положении и не в состоянии ответить взаимностью, — детей, сильно обедневших, калек и прочих, неспособных в ответ дать столько же, сколько они получают, — нашу помощь мотивирует другая социальная норма.

«Нет обязанности, в большей степени не допускающей исключений, чем обязанность отвечать добром на добро».

Цицерон

_ _.

Date: 2016-05-16; view: 379; Нарушение авторских прав