Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Так кому служит Зюганов?!





Самое поразительное то, что в своих многочисленных «творениях» он живописует свои страдания в связи с октябрьским расстрелом. Особенно изобилует описаниями душевных мук Геннадия Андреевича его книга «Верность». Процитирую:

«Беловежское предательство великой страны, а затем танковый расстрел Верховного Совета, жертвы кровавого Октября 93-го года выжгли на сердце неизгладимый след». (Стр.5.)

«С болью в сердце вспоминал я о «черном солнце», которое увидал Мелехов в конце «Тихого Дона», когда смотрел на опаленный снарядами и пожаром, разгромленный в октябре 93 года Верховный Совет. В глазах моих тоже вставало тогда «черное солнце». (Стр.29.)

«В ночь со 2 на 3 октября я лично встречался с Руцким. Предупредил его, в частности: в Останкино уже сидит спецназ на бронетехнике с полным боекомплектом, с приказом стрелять на поражение. Никаких походов за белодомовское оцепление! Есть реальная возможность принять политические решения, так как на понедельник в КС назначено авторитетное собрание по урегулированию конфликта.

У меня сложилось впечатление, что он соглашался со мной, но когда я на следующий день увидел в «новостях» на телеэкране, как он кричит: «Вперед, на Останкино!» — отчаянию моему не было предела. Все было кончено. Теперь я твердо знал: впереди — большая кровь». (Стр. 260.)

Если знал, что впереди — большая кровь, почему не пришел в Дом Советов, чтобы помочь, или почему не вывел людей, чтобы остановить надвигающуюся бойню?

«Я знаю, некоторые меня упрекают, что я незадолго до расстрела парламента обратился к своим сторонникам с призывом не выходить на улицы. Скажу больше: в тот же день я вместе с председателем Моссовета Н.Гончаром встречался с прокурором Москвы В.Пономаревым и представителем «Дем. России» в надежде предотвратить ожидающиеся столкновения. Это был труднейший момент для меня: с одной стороны, оставалась капля надежды, что собрание в Конституционном Суде все-таки состоится, с другой, — я уже начал отчетливо различать замысел всей этой изощренной, кровавой президентской игры. Хотя, конечно, мне не известно было на тот момент ни о наемниках Кобеца, ни о зарубежных снайперах... Но я отчетливо осознал: одно острие президентской расправы нацелено на Советскую власть, а другое — на компартию, чтобы разгромить ее теперь уже окончательно. Вот из чего я исходил, делая свое заявление на телевидении 1 октября. Но у меня до сих пор нет ответа на вопрос: из чего исходили в руководстве Верховным Советом, когда, по сути, зная о предстоящем утреннем штурме Белого дома, они в категорической форме не потребовали, чтобы их защитники, прекрасные самоотверженные люди, ночевавшие на улице у баррикад и костров, ушли в здание?

Именно эти безоружные герои, беззаветно преданные своей Великой Родине, первыми пали от пуль отрабатывавших полученные сребреники иуд». (Стр. 260 — 261.)

Оказывается, Зюганов спасал свою компартию! Вы можете себе представить, чтобы в сорок первом Сталин, чтобы сохранить партию, отозвал бы с фронта всех коммунистов, оставив под огнем беспартийных людей? Это было бы кощунством. Но Сталин и своему родному сыну Якову, коммунисту, сказал: «Иди и сражайся!». А как ловко Зюганов переводит стрелку с себя на руководство Верховного Совета, которое не укрыло безоружных людей в «Белом доме»! Если он такой умный, если знал, что утром — штурм, надо было прийти и помочь, организовать увод людей в безопасное место. Но даже из контекста сразу видно: Зюганова там не было. Потому что для всех нас, защитников Конституции, дом на Краснопресненской набережной был Домом Советов, а не «Белым домом», как пишет лидер КПРФ.

«Каждый год прихожу я 4 октября на панихиду по убиенным в Доме Советов. (Наконец-то и Зюганов сподобился назвать Дом правильно! — Н.Г.) И когда иду в общем траурном шествии, то при взгляде на открывающийся среди деревьев белоснежный верх величественного здания — не могу отделаться от образа гигантского саркофага, теперь вечно хранящего пепел безымянных безвинных жертв...» (Стр. 261.)

Крокодиловы слезы — иначе не могу назвать эти сентенции лидера КПРФ.

Как и следовало ожидать, и в десятую годовщину октябрьского расстрела Зюганов, держа в руке цветочки, возглавлял колонну КПРФ. А первого октября 2003 года, выступая на вечере «памяти павшим защитникам Верховного Совета», сказал:

«10 лет назад расстреливали не просто Дом Советов. Расстреливали Советскую власть, которая этим мерзавцам, предателям и ворюгам не позволяла обокрасть всех граждан и распродать огромную державу, которая простиралась между тремя океанами. Расстреливали Советскую Конституцию, которую защищали и отстаивали несколько поколений советских граждан и которая давала право на труд, на отдых, на достойную зарплату, на бесплатное лечение и учение, да и на многое другое, чего люди сегодня лишены. Расстреливали волю наших граждан, которые уже тогда осознали, что сидельцы в Кремле — это пьяницы и беспределыцики, и готовы были более энергично выступать за свои права. Хочу напомнить, что телекамеры, которые по-

казывали этот «образцовый расстрел», были заказаны до 21 сентября, установлены на лучших точках зданий Москвы и показывали образцово-показательный расстрел для того, чтобы сломать народную волю к сопротивлению и пропихнуть конституцию президентского самодержавия.

...Два дня на государственном телевидении транслировали фактически пасквиль Сванидзе на трагические события десятилетней давности. Он превратил их в пьяный дебош под руководством отдельных лиц, хотя на самом деле это было народное восстание против мерзости жизни, мерзости власти и предательства, которое на Руси всегда презиралось». («Советская Россия», № 111, 4 октября 2003 г.)

Подумать только, все понимал и понимает Зюганов: действительно, расстреливали Советскую власть и Советскую Конституцию, чтобы затем на выборах протащить ельцинскую, буржуазную. Но если понимал, то почему как лидер самой крупной партии не предпринял ничего, чтобы поддержать народное восстание, более того, почему в самый ответственный момент призвал народ не выходить на улицу?! Ведь это был нож в спину защитников Советов! Зюганов понимает, что предательство на Руси «всегда презиралось». Так почему же он сам стал предателем?! И, несмотря на это, без чувства неловкости или стыда говорит:

«Целились и расстреливали прежде всего русскую душу, русский дух, русскую культуру и русскую волю к державности. И русские люди выстояли в эту нелегкую годину. Об этом сегодня можно сказать тем, кто погиб на баррикадах у Дома Советов, чью светлую память мы чтим в эти дни», — подчеркнул Председатель ЦК КПРФ». (Там же.)

Этот фарисей даже не понимает, насколько бестактны его слова по отношению ко всем защитникам Конституции — павшим и живым. Там мы не делились по национальностям, по вере или партийной принадлежности. Там были люди многих национальностей, даже среди погибших — русские, украинцы, белорусы, татары, казахи, евреи, литовцы, аварцы... Там были советские люди...

«Готов отвечать. А Вы?»

Предательство Зюгановым широких народных масс 3-4 октября 1993 года — далеко не единственное после восстановления КПРФ. Ряд случаев перечисляет руководитель Российской партии коммунистов Анатолий Крючков в открытом письме Г.Зюганову «Готов отвечать. А Вы?», с которым он выступил в ответ на публичное заявление лидера КПРФ о том, что Крючков-де занимается «чисто провокационной деятельностью, направленной на уменьшение единой организации и внесение смятения в умы».

«Заключая свое обвинение меня «в чисто провокационной деятельности», Вы заявили, что осуществлять ее — «вот и вся его задача». После такой убийственной оценки мне пришлось еще раз проанализировать свои политические действия. Приглашаю это сделать и Вас, но с условием, что для сравнения будем брать Ваши шаги в той же ситуации.

24 августа 1991 г. Деятельность КП РСФСР приостанавливается. В тот момент я — член ЦК, Вы — член Политбюро этой партии. У меня не было возможности созвать чрезвычайный Пленум ЦК, так как не располагал адресами и телефонами его членов. В этой ситуации вместе со своими товарищами по Марксистской платформе в КПСС инициирую образование новой ком-

партии. Это решение было принято уже 7 сентября. Я открыто заявлял, что был и остаюсь коммунистом. Вместе со своими товарищами участвовал во всех уличных политических акциях, организованных коммунистами, в работе общественно-политического объединения «Коммунисты за права граждан», во встречах по поводу ходатайства в Конституционный суд об отмене Указа Ельцина по КП РСФСР и т.д. и т.п.

Что здесь провокационного? И что делаете Вы в этой ситуации? По своему статусу Вы имели возможность созвать чрезвычайный Пленум ЦК партии. Вы обязаны были вместе с другими членами руководящего органа КП РСФСР дать хотя бы разъяснения коммунистам, что им делать. Почему ничего этого не было Вами сделано? Вы бросили в тот момент капитанский мостик, фактически сбежали с разгромленного партийного корабля. Купцов В. хоть что-то делал, пытаясь через суд добиться права на продолжение деятельности КП РСФСР. Вы же около года были вне коммунистического движения. В середине сентября 1991 года я предлагал Вам возглавить вновь образуемую компартию, но Вы тогда уклонились от ответа. Правда, позже Вы пояснили мне, что в ситуации, когда коммунистическая идея дискредитирована, коммунисты ошельмованы, а нужно собрать значительную массу людей, лучше эту задачу решать под другой вывеской. И Вы пытались ее решать, полностью уйдя в патриотическое движение. Русский национальный собор, Совет народно-патриотических сил России, ФНС — вот организации, в которых Вы реализовывали тогда свою политическую активность.

1 мая 1992 г. Ленинский проспект в г. Москве. Колонне демонстрантов преграждает путь кордон милиции и начинает их избиение. В то время я считал, что должен быть со своими товарищами, находился с первых секунд в голове колонны, в меру своих способностей занимался организацией отражения атак омоновцев. Где Вы находились и что делали в тот момент? Ведь до начала побоища Вы были среди демонстрантов.

20августа 1993 г. Митинг оппозиции на площади перед Домом Советов. Политсовет ФНС, членами которого мы с Вами были, принял решение не прекращать митинг и не покидать территорию у Дома Советов, чтобы не дать «демократам» блокировать его. Я со своими товарищами по РПК, как и все другие политические деятели, выполнили эту установку до конца. В конечном счете «демократы» вынуждены были довольствоваться малым: провести митинг у мэрии и разойтись.

Что делаете Вы, когда настала минута официального окончания нашего, оппозиционного митинга? На глазах у всех, в том числе прессы и, конечно, представителей властей, которые требовали прекратить митинг и разойтись, Вы начинаете вырывать микрофон у Астафьева и призывать уйти от Дома Советов.

21сентября — 4 октября 1993 г. Блокада Дома Советов. Вместе с другими лидерами оппозиции мы с Вами призывали москвичей к сопротивлению преступному режиму, на защиту Дома Советов. Я находился в нем почти круглосуточно. Выполняя функции руководителя штаба ФНС, занимался организацией действий «уличной» оппозиции, ее взаимодействия с руководством Верховного Совета и обороны Дома Советов и т.д. После установления режимом жесткой блокады организовывал в разных точках Москвы митинги с целью подъема масс на разблокирование Дома Советов и сопротивление преступной клике, 3 октября организовывал разблокирование Дома Советов.

Вы же по ночам в те дни ни разу не были замечены среди осажденных. Вы не находили нужным разделить тяготы блокадной жизни, воодушевлять их своим присутствием, своим пламенным словом. Вы, насколько мне известно, не использовали свой авторитет и ораторский дар, чтобы пойти к москвичам и попытаться поднять их против режима. Более того, перед штурмом Вы вдруг получаете телеэфир и фактически отмежевываетесь от товарищей, заблокированных в Доме Советов. С какой стати верные его телеслуги позволили Вам выступить в эфире? Вдруг Вы взяли бы, да по примеру Гайдара призвали трудящихся на выручку защитникам Дома Советов, а военных и милицию не выполнять преступные приказы...

7 ноября 1993 г. Режим запрещает отмечать не отмененную официально праздничную дату. Это очевидное попрание закона, свободы митингов и демонстраций. Это попытка смять оппозицию, деморализовать ее. Считая согласие с решением властей предательством по отношению к тем, кто 77 лет назад совершил Великую Октябрьскую социалистическую революцию, я со своими товарищами по РПК организовал митинг и при неофициальной поддержке членов РКРП провел его, несмотря на запрет.

А как действовали Вы? На торжественном собрании, посвященном этой дате, не позволили мне выступить и сообщить о предстоящем митинге. Мне пришлось буквально прорываться к микрофону, чтобы сделать объявление. Вы призвали своих товарищей по партии не участвовать в митинге, полагая, что он спровоцирует власти на репрессии.

17 марта 1994 г. Ситуация повторилась. Большинство оппозиции организует митинг. Я один из его организаторов. Вы же, по свидетельствам авторитетных товарищей, уговаривали их сорвать его». (Газета «Мысль», № 1 (70) 1995 г.)

Ответа Зюганова на это письмо не последовало.

«Остаться вне Думы для Зюганова смерти подобно»

Несколько штрихов к портрету лидера КПРФ добавил в беседе со мной и бывший член ЦК КПРФ Иван Арчилович Шашвиашвили, ныне являющийся секретарем Постоянного Президиума Съезда народных депутатов СССР. Шахтер из Кузбасса, он в 1990 году был избран на альтернативной основе народным депутатом РСФСР. И хотя не был искушен в политике, 12 декабря 1991 года, при голосовании за ратификацию беловежских соглашений он в числе семи народных депутатов воздержался. В отличие от тех «народных избранников», в том числе и считающихся коммунистами, что с готовностью поддержали президента-разрушителя СССР и его беловежский сговор.

Становление Шашвиашвили как политика пришлось как раз на годы первого ельцинского президентского срока, и его закалкой стало участие во всех уличных «сражениях» того времени. Перед ним не стоял вопрос — с кем быть: с Ельциным ли и его правящей кликой, или с обманутым, обездоленным народом. Кровавой осенью 1993 года Иван Арчилович до конца выполнил свой Депутатский и гражданский долг по защите Советской власти и Советской Конституции, за что и был 4 октября зверски, до полусмерти избит ельцинскими наемниками. Слову Шашвиашвили можно верить безусловно. Это человек чести.

Date: 2016-05-16; view: 402; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию