Джняни не хватает и не удерживает

Вопрос: Как джняни действует, когда ему нужно что‑то сделать? Он составляет планы, обдумывает детали и выполняет их?

Махарадж: Джняни понимает ситуацию во всей полноте и сразу знает, что должно быть сделано. Вот и всё. Остальное происходит само собой и по большей части бессознательно. Тождественность джняни со всем, что есть, так глубока, что как он реагирует на вселенную, так и вселенная реагирует на него. Он абсолютно уверен, что когда ситуация осознается, события начинают происходить с адекватной реакцией. Обычный человек озабочен лично, он сравнивает риск и шансы, а джняни остаётся внимательным, уверенным в том, что всё происходит так, как должно происходить. Не важно, что происходит, поскольку в конечном счёте возврат к равновесию и гармонии неизбежен. Сердце вещей пребывает в покое.

В: Я понял, что личность – это иллюзия, и осознанная непривязанность без потери индивидуальности – точка нашего соприкосновения с реальностью. Пожалуйста, скажите мне, в настоящий момент вы личность или самоосознающая индивидуальность?

М: И то, и другое. Но истинное «я» можно описать только в терминах личности, в терминах того, чем я не являюсь. Всё, что вы можете сказать о личности, это не «я», а о «я» вы не можете сказать ничего, что не относилось бы к личности, как она есть, какой она может быть, какой она должна быть. Любые качества персональны. Реальное лишено каких‑либо качеств.

В: Бывает ли так, что иногда вы «Я», а иногда – личность?

М: Как такое может быть? Личность – это то, чем я кажусь другим. Для себя я являюсь бесконечной протяжённостью сознания, в котором появляются и исчезают, бесконечно сменяя друг друга, бесчисленные личности.

В: Почему личность, которая для вас абсолютно иллюзорна, нам кажется реальной?

М: Вы, «я», будучи корнем всего бытия, сознания и радости, привносите свою реальность во всё, что воспринимаете. Это привнесение реальности происходит неизменно в сейчас, никогда больше, поскольку прошлое и будущее существуют только в уме. «Бытие» относится только к сейчас.

В: Разве вечность не бесконечна?

М: Время бесконечно, хотя и ограничено, вечность же существует в краткий миг сейчас. Мы упускаем её, потому что ум постоянно мечется между прошлым и будущим. Он не останавливается, чтобы сфокусироваться на сейчас. Хотя это довольно легко сделать при наличии интереса.

В: Что возбуждает интерес?

М: Искренность, признак зрелости.

В: А откуда берётся зрелость?

М: Держите свой ум ясным и чистым, живите свою жизнь в полном осознании каждого происходящего момента, исследуйте и рассеивайте свои желания и страхи, когда они возникают.

В: Разве такая концентрация вообще возможна?

М: Попытайтесь. Сделать всего один шаг несложно. Энергия течёт из искренности.

В: Я недостаточно искренен.

М: Измена самому себе – это горькое дело. Она разъедает ум, подобно раку. Излечить её может ясность и целостность мышления. Попытайтесь понять, что вы живёте в мире иллюзий, исследуйте их и найдите их корни. Сама такая попытка сделает вас искренним, поскольку в правильной попытке заключается блаженство.

В: Куда это меня приведёт?

М: Куда это может вас привести, как не к собственному совершенству? Когда вы прочно укрепитесь в сейчас, вам будет больше некуда идти. То, чем вы являетесь безвременно, вы выражаете вечно.

В: Вы один или множество?

М: Я один, но проявляюсь как множество.

В: Почему один вообще проявляется?

М: Потому что быть хорошо, сознавать приятно.

В: Жизнь печальна.

М: Неведение вызывает печаль. Счастье следует за пониманием.

В: Почему неведение должно причинять боль?

М: Оно лежит в основе всех желаний и страхов, которые являются болезненными состояниями и источником бесконечных ошибок.

В: Я видел, как люди, которые считаются реализованными, плачут и смеются. Разве это не показывает, что они не свободны от желаний и страхов?

М: Они могут плакать и смеяться в зависимости от обстоятельств, но внутри они невозмутимы и ясны, невовлечённо наблюдают свои собственные спонтанные реакции. Внешность обманчива, особенно в случае с джняни.

В: Я вас не понимаю.

М: Ум не может понять, поскольку ум натренирован на хватание и удержание, а джняни не хватает и не удерживает.

В: За что такое я держусь, за что не держитесь вы?

М: Вы – создание воспоминаний, по крайней мере, вы воображаете себя таковым. Я абсолютно непридуман. Я есть то, что я есть, меня нельзя отождествить ни с одним физическим или ментальным состоянием.

В: Какая‑нибудь случайность может разрушить вашу невозмутимость.

М: Самое странное то, что этого не происходит. К моему собственному удивлению я остаюсь тем, что я есть, – чистым осознанием, внимательным ко всему, что происходит.

В: Даже в момент смерти?

М: Что мне до того, что тело умрёт?

В: Разве оно не нужно вам, чтобы соприкасаться с миром?

М: Мне не нужен мир. Как и я ему. Тот мир, о котором вы думаете, существует только в вашем уме. Я вижу его в ваших глазах и мыслях, но я полностью осознаю, что это проекция воспоминаний. Он прикасается к реальному только в точке осознания, которая может быть только сейчас.

В: Единственным различием между нами кажется то, что я повторяю, что не знаю своё истинное «я», а вы утверждаете, что знаете его хорошо. Есть ли ещё различия между нами?

М: Между нами нет различий, и я не могу сказать, что знаю себя. Я знаю, что я неописуем и неопределим. Далеко за гранью, до которой простирается ум, лежит бесконечность. Эта бесконечность есть мой дом, эта бесконечность есть я. И эта бесконечность есть также любовь.

В: Вы везде видите любовь, а я вижу только ненависть и страдание. История человечества – это история убийств, индивидуальных и массовых. Никакое другое живое существо не получает такого удовольствия от убийства.

М: Если вы попытаетесь выяснить, что ими руководит, вы обнаружите любовь, любовь к себе и к своему. Люди борются за то, что, им кажется, они любят.

В: Несомненно, их любовь должна быть достаточно реальной, если они готовы умереть за неё.

М: Любовь не имеет границ. То, что ограничено несколькими людьми, не может называться любовью.

В: Вам знакома такая безграничная любовь?

М: Да.

В: И как она ощущается?

М: Всё любимо и достойно любви. Ничто не исключается.

В: Даже уродство и преступность?

М: Всё находится внутри моего сознания, всё принадлежит мне. Это безумство – разделять себя между приятным и неприятным. Я за пределом этого. Я не отчуждён.

В: Быть свободным от приязни и неприязни – это равнодушие.

М: Это может так казаться и ощущаться вначале. Проявите настойчивость в таком равнодушии, и оно расцветёт всепроникающей и всеохватывающей любовью.

В: Бывают моменты, когда ум становится цветком и пламенем, но такие моменты не длятся долго, и жизнь возвращается к своей повседневной серости.

М: Отсутствие непрерывности – это закон, когда вы имеете дело с конкретным. Непрерывное нельзя пережить, поскольку оно не имеет пределов. Сознание подразумевает изменения, перемена следует за переменой, одно состояние подходит к концу и начинается другое. То, что не имеет границ, не может быть пережито в обычном смысле этого слова. Можно только быть этим, без знания, но можно знать, чем оно не является. Оно точно не является всем содержимым сознания, которое всегда находится в движении.

В: Если недвижимое нельзя познать, тогда в чём смысл и цель его реализации?

М: Реализовать недвижимое – значит стать недвижимым. А цель – благо для всех живых существ.

В: Жизнь – это движение. Неподвижность – смерть. Какую пользу может принести жизни смерть?

М: Я говорю о недвижимости, а не о неподвижности. Вы становитесь недвижимым в подлинности. Вы становитесь силой, которая постигает все вещи. И, независимо от внешней активности, ваш ум остаётся глубоким и спокойным.

В: Когда я наблюдаю свой ум, я вижу, что он всё время меняется, настроения сменяют друг друга в бесконечном разнообразии, а вы кажетесь всегда в одном и том же настроении весёлой благожелательности.

М: Настроения принадлежат уму и не имеют значения. Идите внутрь, идите за пределы. Перестаньте очаровываться содержимым своего сознания. Когда вы достигнете глубоких слоёв своего истинного бытия, вы обнаружите, что поверхностная игра ума нисколько вас не затрагивает.

В: Игра по‑прежнему останется?

М: Спокойный ум не значит мёртвый ум.

В: Сознание всегда находится в движении – это факт наблюдения. Недвижимое сознание – это противоречие. Что такое спокойный ум? Разве ум – это не то же, что и сознание?

М: Нельзя забывать, что слова употребляются в разных смыслах в зависимости от контекста. Дело в том, что сознательное не сильно отличается от бессознательного – они в сущности одно. Состояние бодрствования отличается от состояния глубокого сна присутствием свидетеля. Луч осознания освещает часть нашего ума, и эта часть становится нашим сном или бодрственным сознанием, а само осознание представляется свидетелем. Обычно свидетель знает только сознание. Садхана состоит в том, чтобы повернуть свидетеля сначала к его сознательному, а затем к самому себе в его собственном осознании. Самоосознание – это Йога.

В: Если осознание всепроникающе, тогда даже слепой, реализовавшись, сможет видеть?

М: Вы путаете чувственное восприятие и осознание. Джняни знает себя таким, какой он есть. Он также осознаёт своё несовершенное тело и ум, лишённый части чувственного восприятия. Но на него не влияет наличие зрения или его отсутствие.

В: Мой вопрос более специфичен: когда слепой человек становится джняни, возвращается к нему зрение или нет?

М: Если его глаза и мозг кардинально не изменятся, как он сможет видеть?

В: А они изменятся?

М: Может, да, а может, и нет. Это зависит от судьбы и милости. Но джняни владеет спонтанным не‑чувственным восприятием, которое позволяет ему знать вещи непосредственно, без посредничества органов чувств. Он пребывает за пределом воспринимаемого и концептуального, за пределом категорий пространства и времени, имени и формы. Он не является ни воспринимаемым, ни воспринимающим, а простым и универсальным фактором, который делает восприятие возможным. Реальность лежит внутри сознания, но не является ни самим сознанием, ни его содержимым.

В: Что ложно – мир или моё знание о нём?

М: Разве есть какой‑то мир вне вашего знания? Можете ли вы выйти за пределы того, что знаете? Вы можете утверждать, что есть мир вне вашего ума, но он останется концепцией, недоказанной и недоказуемой. Вашим доказательством является ваш опыт, и он имеет ценность только для вас. Кто ещё может пережить ваш опыт, если другая личность реальна лишь настолько, насколько она реальна в вашем опыте?

В: Неужели я так безнадёжно одинок?

М: Да – как личность. В своём реальном бытии вы являетесь всем.

В: Вы часть того мира, который возникает в моём сознании, или вы независимы?

М: То, что видите вы, – ваше, то, что вижу я, – моё. У них мало общего.

В: Должен быть какой‑то общий фактор, объединяющий нас.

М: Чтобы найти общий фактор, вы должны отбросить все различия. Только универсальное может быть общим.

В: Мне кажется крайне странным то, что, хотя вы говорите, что я являюсь всего лишь продуктом своих воспоминаний и ужасающе ограничен, я создаю широкий и богатый мир, в котором содержится всё, включая вас и ваше учение. Мне трудно понять, как моей ограниченностью может создаваться и поддерживаться эта широта. Может быть, вы даёте мне всю истину, но я ухватываю только её маленькую часть.

М: Да, это факт – ограниченное проецирует целое, но оно не может содержать в себе целое. Каким бы великим и полным ни был ваш мир, он противоречив, недолговечен и совершенно иллюзорен.

В: Он может быть иллюзорным, но он изумителен. Когда я смотрю или слушаю, прикасаюсь, вдыхаю запах или пробую вкус, думаю или чувствую, вспоминаю или рисую в воображении, я не могу не восхищаться своим потрясающим творчеством. Я смотрю в микроскоп или телескоп и вижу чудеса, я иду по следу атома, я слышу шепот звёзд. Если я единственный создатель всего этого, тогда я воистину Бог! Но если я Бог, почему я кажусь самому себе таким маленьким и беспомощным?

М: Вы Бог, но вы этого не знаете.

В: Если я Бог, тогда мир, который я создаю, должен быть настоящим.

М: Он настоящий в сущности, но не во внешнем проявлении. Освободитесь от желаний и страхов, и ваше видение сразу прояснится, и вы увидите все вещи такими, какие они есть. Или вы можете сказать, что сатогуна создаёт мир, тамогуна затмевает его, а раджогуна искажает.

В: Это ничего не объясняет, потому что, если я спрошу, что такое эти гуны, ответом будет: то, что создаёт, – то, что затмевает, – то, что искажает. Но факт остаётся – нечто невероятное случилось со мной, и я не понимаю, что случилось, как и почему.

М: Ну что же, восхищение – это проблеск мудрости. Восхищаться постоянно и неослабно – это садхана.

В: Я нахожусь в мире, которого не понимаю, и потому боюсь. Все чувствуют то же самое.

М: Вы отделили себя от мира, поэтому он причиняет вам боль и пугает вас. Исправьте свою ошибку и будьте свободны от страха.

В: Вы просите меня отказаться от мира, а я хочу быть счастливым в этом мире.

М: Если вы просите невозможного, кто может вам помочь? Ограниченное обречено на то, чтобы быть попеременно приятным и болезненным. Если вы ищете истинное счастье, непоколебимое и неизменное, вы должны оставить мир с его болью и удовольствием позади.

В: Как это сделать?

М: Простой физический отказ от мира – это всего лишь признак искренности, но одна только искренность не освобождает. Должно быть понимание, которое приходит с внимательной восприимчивостью, жажда поиска и глубокое исследование. Вы должны неутомимо работать над своим спасением от греха и печалей.

В: Что такое грех?

М: Всё, что лишает вас свободы.

Date: 2016-05-16; view: 306; Нарушение авторских прав