Бремя социальной ответственности

Обратимся теперь к следующему этапу социальной институционализации науки, начало которого можно датировать годами окончания Второй мировой войны и который продолжается и в наши дни. На этом этапе происходит новое изменение, и прежде всего расширение социальных функций науки, а соответственно изменяются и нормативно-ценностные ориентиры научной деятельности.

На предыдущем этапе институционализации науки особенно интенсивным стало применение научных знаний в качестве технико-технологических, организационных и т.п. средств человеческой деятельности. При этом широкое распространение получили воззрения, согласно которым, ограничиваясь сферой средств, наука непричастна к целям, которые ставят перед собой люди.

Однако дальнейшие события показали, что это не так. Действительно, реальное соотношение целей и средств в деятельности человека и общества не допускает столь жесткого разграничения.

Цели, которые преследуют люди определяются не только их желаниями, стремлениями и интересами, но также и тем, какими средствами они располагают. Ставя перед собой те или иные цели, если эти цели не абстрактные, а реально достижимые, общество всегда ориентируется на уже имеющуюся в его распоряжении совокупность средств деятельности.

Итак, характер и масштабы человеческой деятельности, ее цели и задачи в решающей степени зависят от тех средств, которые созданы человечеством.

И если поставленная цель обусловливает выбор средств для ее достижения, то и наоборот, совокупность доступных средств деятельности предопределяет горизонт реально достижимых в данных условиях целей.

В этой связи можно привести такой пример. Компьютеры первоначально создавались как средство для ускорения и автоматизации громоздких рутинных расчетов. Однако по мере того, как они усложнялись и совершенствовались методы работы с ними, круг целей и задач, решаемых с помощью этого средства, непрерывно расширялся.

(463)

И, что для нас здесь особенно важно, стало возможным ставить такие цели — скажем, машинный перевод с одного языка на другой, машинное доказательство теорем, сочинение стихов и музыки и многое другое, которые прежде представлялись немыслимыми.

Если же принять во внимание, что наука стала источником поистине безбрежного многообразия новых средств деятельности, то станет ясно, что уже в силу одного этого она существенным образом участвует и в определении тех целей, которые люди ставят перед собой и считают достижимыми.

Хорошо известно, что бурный научно-технический прогресс составляет одну из главных причин таких опасных явлений, как вызывающее тревогу истощение природных ресурсов планеты, растущее загрязнение воздуха, воды, почв. Следовательно, наука весьма причастна к тем радикальным и далеко не безобидным изменениям, которые происходят сегодня в среде обитания человека.

Но этого не скрывают и сами ученые. Больше того, именно они были в числе тех, кто стал первым подавать сигналы тревоги, именно они первыми увидели симптомы надвигающегося кризиса и привлекли к этой теме внимание политических и государственных деятелей, хозяйственных руководителей, общественного мнения.

Они же были среди инициаторов многих массовых движений экологической направленности. Научным данным, наконец, отводится ведущая роль и в определении масштабов экологической опасности.

Мы видим, что в данном случае ученые далеко не ограничиваются созданием средств для осуществления поставленных перед ними извне целей, но сами обнаруживают проблему, причем проблему прежде всего социальную и лишь вследствие этого — научную.

Наука, таким образом, не только обслуживает человека плодами своих открытий и привлекает своими перспективами, но и заставляет его беспокоиться за свое будущее, требует от него решений и действий.

— Возникновение экологической опасности и ее обнаружение,

(464)

— первые формулировки проблемы и последующие ее уточнения,

— выдвижение целей перед обществом и создание средств для их достижения — все здесь оказывается замкнутым на научную деятельность.

Многие мыслители прошлого ждали от научного знания ответов на вопросы о смысле бытия, о месте человека в мире, о правильном устройстве человеческой жизни и именно в этом видели практическое предназначение науки.

Однако теперь ее мировоззренческая значимость выявляется совсем в иной плоскости:

ее развитие, вызванные ею изменения в жизни общества и в мире человека во многом определяют специфические для нашего времени формы постановки и обсуждения этих вопросов.

Пронизав сферу средств деятельности и укоренившись здесь, наука довольно скоро начала затрагивать и самые основания деятельности. Ее участие теперь далеко не ограничивается той стадией, когда смысл и цели деятельности уже заданы, очерчены и определены, и надо лишь найти надлежащие средства. Напротив, она заявляет о себе и в момент определения смысла и выбора цели.

Но если признается, что научное знание причастно к определению смысла и целей человеческой деятельности, то отсюда с неизбежностью следует, что и тезис о ценностной нейтральности науки вовсе не безупречен.

Ведь людские ценности с наибольшей полнотой проявляются именно тогда, когда люди определяют смысл и цели того, что они делают.

Ущербность позиции, утверждающей ценностную нейтральность науки, с особой остротой обнаруживается тогда, когда плоды научного прогресса несут людям зло.

(465)

Подобное случилось, например, после уже упоминавшихся событий, связанных с созданием и использованием атомного оружия в 1945 г. Эхо атомных взрывов, прогремевших над Хиросимой и Нагасаки, достигло и сообщества физиков, поставив их перед сложным моральным выбором.

Этос профессиональной науки подсказывал им путь, позволяющий снять с себя бремя социальной ответственности. Для этого было достаточно прибегнуть к спасительной мысли о том, что ученые лишь поставщики средств и их не касается то, как эти средства используются. Однако критическая ситуация обнаружила, что на деле власть этих нормативных стандартов далеко не безгранична и что высокие идеалы «малой науки» прошлого вовсе не выветрились под напором приземленных ценностей «большой науки» настоящего.

И сообщество физиков в целом, и его признанные лидеры заняли социально ответственную позицию. Им, правда, не удалось, несмотря на все их усилия, на обращение к политикам с призывом не применять ядерное оружие против мирных жителей, предотвратить катастрофу.

Но у тогдашних событий есть и еще один итог — ценностные установки профессиональной науки продемонстрировали свою недостаточность, неадекватность реальной роли ученых в обществе, в то время как проблематика их социальной ответственности стала неотъемлемой составной частью существования и развития науки.

Конечно, нежелание ученых брать на себя бремя социальной ответственности за последствия того, что ими порождено, — не такая уж редкость. Важно, однако, то, что подобная позиция воспринимается отнюдь не как естественная и единственно возможная для ученого, а как позиция, которую приходится специально оправдывать и защищать.

В книге «Часть и целое» немецкий физик В.Гейзенберг вспоминал о своих беседах с коллегой — К.-Ф. фон Вейцзекером в августе 1945 г., когда они, находясь в английском плену, обсуждали последствия атомной бомбардировки.

Подводя итоги этой беседы, В.Гейзенберг заметил: «И все же мы поняли... что для индивида, перед которым научный

(466)

или технический прогресс поставил важную задачу, недостаточно думать лишь об этой задаче. Он должен рассматривать ее разрешение как часть общего хода событий, к которому он явным образом относится положительно, если он вообще трудится над подобными проблемами. Если он будет учитывать эту общую взаимосвязь, то сможет прийти к правильным решениям. Но это, конечно, означает, что он должен будет стремиться к участию в общественной жизни, к влиянию на государственное управление, если он хочет не только мыслить, но также и поступать и действовать правильно».

Итак, чем более весомой и более многообразной становится роль науки в обществе, тем более основательно ученым — и как профессионалам и как гражданам — приходится участвовать в социальной жизни, тем меньше у них остается возможностей дистанцироваться и изолироваться от интересов и проблем, которыми живет общество.

Сегодня уже ни для кого не секрет, что достижения науки далеко не всегда несут благо людям. Довольно часто они порождают новые проблемы и трудности, порой весьма серьезные.

Очевидно также и то, что никто не в состоянии настолько глубоко и полно предвидеть эти негативные последствия, насколько это доступно ученым.

Принято считать, что последствия исследований, особенно фундаментальных, часто непредсказуемы. Это действительно так, но в современных условиях специальные усилия, направленные на предвидение возможных последствий практического использования достижений, становятся социально необходимыми.

И именно ученые могут раньше и более серьезно, чем кто-либо другой, эффективно приложить эти усилия. Большая информированность, осведомленность ученых накладывает на них особую социальную ответственность.

(467)

В целом же нынешний этап институционализации науки можно охарактеризовать как этап, на котором проблемы социальной ответственности науки занимают все более заметное место. Ушли в прошлое как те времена, когда научную деятельность как таковую можно было считать безусловным благом, так и те времена, когда она могла представляться ценностно нейтральной, лежащей «по ту сторону добра и зла».

Научное сообщество, получающее сегодня солидную долю ресурсов общества, поставлено перед необходимостью постоянно, снова и снова демонстрировать обществу и то, что блага, которые несет людям прогресс науки, перевешивают его негативные последствия, и то, что оно, сообщество, озабочено возможностью таких последствий и стремится предупредить их, либо, если они уже стали реальностью, нейтрализовать их.

(468)

Date: 2016-05-15; view: 323; Нарушение авторских прав