Поиск новых точек зрения

В один прекрасный день, пытаясь применить на практике предложенный Далай-ламой метод изменения отношения к врагу, я понял, что зашел в тупик. Готовясь к написанию этой книги, я посещал некоторые лекции Далай-ламы на Восточном побережье. Возвращаясь домой, я заказал билеты на самолет до Феникса. Как обычно, я попросил место у прохода. Несмотря на то что я прослушал несколько воодушевляющих лекций, мое настроение во время посадки в забитый до отказа самолет было не самым лучшим. Затем я обнаружил, что мне по ошибке выдали посадочный талон на центральное сиденье — между огромным мужчиной, у которого была раздражающая привычка занимать своим внушительным предплечьем мой подлокотник, и женщиной среднего возраста, которую я тоже сразу невзлюбил оттого, что, как мне казалось, именно она заняла мое место у прохода. Что-то в этой женщине немедленно вызвало у меня раздражение — слишком резкий голос, слишком надменное поведение или что-то еще. Сразу же после взлета она начала непрерывно болтать с мужчиной, сидящим напротив нее. Оказалось, что это ее муж, и я "галантно" предложил ему поменяться со мной местами, однако он не согласился — ему тоже нравилось место у прохода. Мое раздражение усилилось. Перспектива провести пять долгих часов рядом с этой женщиной приводила меня в отчаяние.

Подумав о том, что я так интенсивно реагирую на женщину, которую даже не знаю, я решил, что это, должно быть, "перенос" — она, наверное, подсознательно напоминает мне кого-то из моего детства. Я порылся в памяти, но не смог подобрать подходящую кандидатуру. Наверное, подумал я, дело не в этом. И тут я понял, что мне представилась отличная возможность поупражняться в терпении. Поэтому я начал представлять себе женщину-врага, сидящую в моем кресле у прохода, в качестве дорогого доброжелателя, помещенного рядом со мной, чтобы научить меня терпению и терпимости. В конце концов, это была отличная возможность и лучший враг, какого только можно выдумать, — я только что впервые увидел эту женщину, и она еще ничем не успела мне навредить.

Минут через двадцать я бросил это занятие, так как она по-прежнему меня раздражала! Я решил, что мне так и не удастся избавиться от раздражения до конца полета. С унылой обреченностью я наблюдал, как ее рука украдкой завладевает моим подлокотником. Я ненавидел все в этой женщине. И вдруг, с отсутствующим видом рассматривая ноготь на ее руке, я подумал: неужели я ненавижу этот ноготь? Да вроде, нет. Обычный ноготь, ничем не примечательный. Затем я посмотрел на ее глаз и спросил себя: ненавижу ли я этот глаз? Да. (Конечно же, безо всякой причины, что является чистейшей формой ненависти). Я сосредоточился сильнее. Ненавижу ли я этот зрачок? Нет. Ненавижу ли я эту роговицу, радужку, склеру? Нет. Так что же, ненавижу ли я этот глаз? Я вынужден был признать, что нет. Мне показалось, что я на правильном пути. Я занялся ее суставами, пальцем, челюстью, локтем. С некоторым удивлением я обнаружил, что у этой женщины есть такие части тела, к которым я не испытываю ненависти.

Концентрация на деталях, на частностях, в отличие от сверхобобщений, привела к некоторому внутреннему изменению, к смягчению. Эта перемена в отношении пробила брешь в моем предубеждении, достаточно широкую для того, чтобы увидеть в этой женщине такое же человеческое существо, как и я сам. Как только я почувствовал это, она вдруг повернулась ко мне и начала разговор. Я не помню, о чем мы говорили, — в основном, ни о чем, — однако к концу полета вся моя злость и раздражение испарились. Конечно, она не стала моим Новым Лучшим Другом, но она перестала быть для меня Злым Узурпатором Моего Места У Прохода, превратившись в обычное человеческое существо, пытающееся прожить свою жизнь наилучшим образом.

Гибкий ум

Способность изменять свои взгляды, видеть проблемы под разными углами определяется гибкостью ума. Основное преимущество гибкого ума состоит в том, что он позволяет нам максимально широко охватывать реальность — быть максимально живыми и человечными.

Однажды после долгого дня утомительных публичных выступлений в Таксоне Далай-лама направлялся в свой гостиничный номер. Гряда пурпурных дождевых облаков затянула небо, поглотив последние лучи заходящего солнца и затенив горы, весь ландшафт окрасился в множество багряных оттенков. Зрелище было потрясающим. Теплый воздух, напоенный ароматами пустынных трав, посвежел и увлажнился, неся в себе обещание неукротимой аризонской грозы. Далай-лама остановился. Несколько мгновений он молча рассматривал горизонт, всю открывавшуюся перед ним панораму, затем сказал, что это зрелище прекрасно. Он продолжил путь, но буквально через несколько шагов вновь остановился и склонился, чтобы рассмотреть крошечный лавандовый бутон. Он нежно прикоснулся к нему, вслух восхитился красотой его форм и поинтересовался названием этого растения. Меня поразили гибкость и живость его ума, который так легко перешел от огромного пейзажа к крошечному цветку. Он был способен одновременно оценить и все мироздание в целом, и его мельчайшую деталь, улавливая все грани и оттенки бытия.

Любой из нас может развить в себе подобную гибкость ума. Отчасти она достигается благодаря сознательным попыткам расширить свое видение мира и объективность оценок. Конечный результат — умение одновременно воспринимать как обширные картины, так и частные детали. Этот двойной взгляд, параллельное видение "Большого Мира" и "Маленького Мира", помогает выделять в жизни самое важное.

Что касается меня, то избавиться от скованности ума и узости взглядов мне в значительной мере помогли наши беседы с Далай-ламой. По своей природе и благодаря подготовке я всегда старался подходить к проблеме с позиции индивидуальной динамики — психологических процессов в пределах одного ума. Социологические или политические перспективы никогда не вызывали у меня особого интереса. В одном из разговоров с Далай-ламой я стал расспрашивать его о важности расширения перспективы. Благодаря нескольким чашкам кофе, выпитым мною незадолго до нашего разговора, моя речь была особенно живой, и я начал разглагольствовать о смене взглядов как внутреннем процессе, индивидуальной задаче, основанной исключительно на сознательном решении.

Где-то на середине моего вдохновенного монолога Далай-лама вмешался, чтобы напомнить:

— Расширение перспективы предполагает совместные с другими людьми действия. Когда речь идет о таких глобальных кризисах, как проблема окружающей среды или современной экономической структуры, требуются координированные усилия множества людей, наделенных чувством ответственности и долга. Подобные проблемы выходят за пределы личности.

У меня вызвало раздражение то, что он пытается в качестве субъекта рассматривать весь мир, тогда как я старался сосредоточиться на индивидуальном (мне стыдно признаться, что я пытался сделать это в разговоре о расширении взглядов!).

— Однако на этой неделе, — настаивал я, — в наших беседах и в лекциях вы много говорили о важности личных перемен, генерируемых изнутри, проводимых путем внутренней трансформации. Так, например, вы говорили о важности развития в себе сострадания, доброты, преодоления в себе гнева и ненависти, развитии терпения и терпимости...

— Да. Конечно же, перемены должны идти изнутри. Но когда вы ищете решения глобальных проблем, помимо индивидуальной точки зрения необходимо учитывать и точку зрения общества в целом. Таким образом, гибкость и широта взглядов предполагают способность видеть проблему с разных уровней: индивидуального, общественного и глобального. К примеру, на своем прошлом выступлении в этом университете я говорил о необходимости подавления в себе злобы и ненависти с помощью терпения и терпимости. Избавление от ненависти — это словно внутреннее разоружение. Но, как я заметил в этом выступлении, данное внутреннее разоружение должно идти параллельно с внешним разоружением. Это, на мой взгляд, очень, очень важно.

К счастью, после падения Советской империи, по крайней мере сегодня, более не существует угрозы ядерного кошмара. Поэтому я считаю настоящее время хорошим временем и хорошим началом — мы не должны упускать эту возможность! Я думаю, что именно сейчас мы должны начать укрепление истинной силы мира. Настоящего мира, а не просто отсутствия насилия или отсутствия войны. Отсутствия войны можно добиться с помощью оружия — взять, например, доктрину ядерного сдерживания. Однако такая ситуация не является настоящим, устойчивым миром. Мир должен основываться на взаимном доверии. А так как оружие является величайшим препятствием для развития взаимного доверия, пришло время задуматься над тем, как избавиться от этого оружия. Это очень важно. Конечно же, решить эту проблему за один день нереально, придется действовать постепенно. Но, как бы то ни было, конечная цель очень ясна: мир должен быть полностью демилитаризован. Таким образом, на одном уровне мы должны развивать внутренний мир, на другом — стремиться к внешнему разоружению и миру, внося свой посильный вклад. Мы ответственны за это.

Date: 2016-05-15; view: 300; Нарушение авторских прав