II. Сердечное раскаяние, о котором теперь говорят, что оно предшествует вере, и что за ним следует Евангельское утешение, - это не покаяние

512. В Реформированной Христианской церкви есть традиция своего рода тревоги, печали и страха, и это называется у них сердечным раскаянием, которое у возрождающихся предшествует обретению веры, и за которым следует Евангельское утешение. Это раскаяние, как они говорят, возникает в них от страха перед праведным гневом Божьим и, следовательно, вечным проклятием, унаследованным всеми от Адамова греха и возникшей от него склонности к злу. Без такого раскаяния не может быть дарована вера, вменяющая заслугу и праведность Господа Спасителя. Получившие такую веру принимают Евангельское утешение, которое заключается в том, что они оправданы, то есть обновлены, возрождены и освящены без всякого участия с их стороны. Таким образом они избавлены от проклятия, и им даровано вечное блаженство, то есть вечная жизнь. Однако, надо обсудить следующие три вопроса относительно такого раскаяния: является ли оно покаянием; есть ли в нём какая-либо необходимость; и есть ли оно вообще.

513. Является ли сердечное раскаяние покаянием или нет, можно решить, рассмотрев следующее описание покаяния, а именно, что оно невозможно, пока человек не только в общем, но и во всех частностях не будет знать, что он грешник. Никто не может знать этого, если не исследует себя, не увидит в себе грехов, и не осудит себя за них. Сердечное же раскаяние, которое проповедуется как необходимое для приобретения веры, не имеет ничего общего с такими действиями, потому что это просто мысль и порождённое ею признание, что ты рождён с грехом Адама и склонен к злу, которое фонтаном бьёт из этого источника; и что поэтому ты подлежишь гневу Божьему, заслуженно проклят и обречён на вечную смерть. Ясно, что раскаяние такого рода не является покаянием.

514. Второй вопрос, есть ли в сердечном раскаянии какая-либо необходимость, раз это не то же самое, что покаяние. О нём говорится, что оно способствует вере, как предшествующее последующему, но не входит в неё и не соединяется с ней, сливаясь воедино. Но что собой представляет эта следующая за ним вера, если не убеждение в том, что Бог Отец вменяет праведность Своего Сына, а затем провозглашает неосведомлённого ни о каких грехах человека праведником, обновлённым и святым, облачая его в одежды, омытые и убелённые кровью Агнца? Когда он выходит наряженным в эти одежды, что значит то зло, которое он сделал в жизни? Оно не более чем сера, брошенная в глубины моря. Не будет ли в этом случае Адамов грех чем-то закрытым, удалённым или изглаженным при помощи вменения заслуги Христа? Если эта вера даёт человеку возможность ходить в праведности и вместе с тем в невинности Бога Спасителя, что толку ему в этом раскаянии, кроме того, чтобы чувствовать себя на лоне Авраама, откуда он может смотреть на того, кто ещё не раскаялся перед принятием веры, как на несчастного, попавшего в ад, или мёртвого. Ведь, по их словам, кто не раскаялся, тот не имеет живой веры. Поэтому можно сказать, что если они погрязли в отвратительном зле, и продолжают его совершать, то не обращают на него никакого внимания, зная о нём не больше, чем поросята, валяющиеся в грязи в канавах вдоль улиц, знают о зловонии помоев. Отсюда ясно, что раскаяние, поскольку это не покаяние, ни к чему не годно.

515. Третий вопрос, который нужно обсудить: возможна ли вообще такая вещь, как раскаяние без покаяния. Я спрашивал в духовном мире многих людей, которые убедили себя в том, что вера вменяет заслугу Христа, приходилось ли им сердечно раскаиваться. Они отвечали: "Какой смысл в этом раскаянии, когда мы с самого детства с уверенностью знаем, что Христос Своими страданиями на кресте изгладил все наши грехи? Раскаяние несовместимо с таким убеждением, поскольку раскаяние означает, что человек сам себя бросает в ад и мучается совестью, тогда как знание того, что ты искуплен, - это избавление от ада и безопасность". Они добавили, что закон сердечного раскаяния - это всего лишь притворство, занявшее место покаяния, о котором Слово так часто упоминает и к которому призывает. Разве что у простых людей, мало знающих о Евангелии, может быть в связи с этим какое-то чувство, когда они слышат или думают об адских мучениях.

Они сказали также, что Евангельское утешение, запечатлённое у них в мыслях с ранней юности, так далеко изгнало раскаяние, что они смеются в душе при одном упоминании о нём. По их словам, ад способен испугать их не больше, чем огонь Везувия или Этны жителей Варшавы или Вены; или не больше, чем василиски и ядовитые змеи Аравийской пустыни, или тигры и львы лесов Татарии, могут испугать того, кто тихо, спокойно и безопасно живёт в каком-либо из европейских городов. Гнев Божий пугает их и заставляет раскаиваться не более, чем гнев Персидского царя - жителей Пенсильвании. Эти утверждения, а также доводы, основанные на их традиционном учении, убедили меня в том, что раскаяние, если оно не является покаянием в том виде, как оно было только что кратко описано, - не более чем причуда воображения.

Сердечное раскаяние принято в Реформированных церквях вместо покаяния ещё и для того, чтобы отмежеваться от Римских Католиков, которые отстаивают покаяние, а также милосердие. Когда Реформированные церкви приняли учение об оправдании одной верой, они заявили в качестве объяснения, что покаяние, как и милосердие, вносит в их веру нечто, отдающее искательством заслуги и марающее её.