Марксистская философия возникла на стыке гегелевской философии и фейербаховского материализма

26. Иррационализм А.Шопенгауэра.

Артур Шопенгауэр (1788 – 1860) — младший современник Гегеля. Он не признавал его и даже называл шарлатаном. Шопенгауэр противопоставлял рационализму-панлогизму Гегеля свой иррационализм и волюнтаризм. Главное его сочинение – «Мир как воля и представление» (1818 г.).

Шопенгауэр положил начало новому направлению философской мысли в Европе – иррационализму. Он исходил из абсолютизации психической жизни отдельного человека, а точнее, одной из психических способностей человека – воли. Вот почему его философию называют еще волюнтаризмом. Шопенгауэровский волюнтаризм – концепция, которая началом всего сущего объявляет волю, но не конкретного человеческого индивидуума, а всеобщую, мировую волю. В его картине мира началом всего сущего является некоторое стихийное бессознательное начало, которое управляет миром.

Шопенгауэр был философом-пессимистом. Он утверждал, что в мире господствует зло, поскольку мировая воля – злая, разрушительная в своей основе. Сколько бы человек ни боролся со стихией, она возьмет свое.

Шопенгауэр высоко ценил Канта, уважал его как творца идей. Он, в частности, взял на вооружение его идею «вещи в себе», которую переосмыслил как мировую волю. Он развил также кантовскую идею о примате практического разума над теоретическим. Поскольку под практическим разумом понималась воля, он, естественно, абсолютизировал эту способность человека.

Шопенгауэр сыграл также выдающуюся роль в становлении идеи практической (житейской) философии. При всем своем пессимизме, волюнтаризме и иррационализме он по-своему был умным и даже мудрым философом. Его «Афоризмы житейской мудрости» до сих пор заслуженно пользуются любовью читателя.

27. «Философия жизни» Ф. Ницше.

Ф. Ницше (1844-1900) — немецкий философ. Сейчас он снова «в моде». Без конца переиздаются его сочинения, делаются попытки обелить, представить хорошим. Это с одной стороны. С другой, в обществе растут настроения, сходные с немецким национал-социализмом (РНЕ, скинхеды, национал-большевики Эдуарда Лимонова, В.В.Жириновский, А.Г.Дугин и т. д.). Всё это очень тревожит.

Кто такой Ф.Ницше на самом деле? Не как человек, не как философ, а как Явление. Я думаю, он — Гитлер философии и обращаться с ним нужно соответственно.

Ф. Ницше — философский юродивый, этакий философский Хлестаков. О себе он говорил: «Я — авантюрист духа, я блуждаю за своею мыслью и иду за манящей меня идеей». Главная книга Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» имеет подзаголовок: «Книга для всех и ни для кого». Непредубежденный читатель скажет: у человека не все в порядке с головой. И в самом деле, Ницше в большинстве случаев говорил абсолютно анормальные вещи, как юродивый. Ницше — певец анормального, всего, что отклоняется от нормы-середины вплоть до патологии.

Ницше — удивительно легковесный философ. Он абсолютно раскованно-цинично, без зазрения совести (философской, человеческой) лепит фразы, как ему заблагорассудится. Лишь бы было складно. Этакий философский Хлестаков.

Тексты Ницше — сладкий яд, как сладкоголосое пение Сирен, губивших мореходов. И это непрерывное хвастовство-ёрничанье, этот пророческий, поучающий тон, это злопыхательство и осмеяние-очернение всего, что дорого нормальному человеку, эти бесконечные попытки всё перевернуть, поставить с ног на голову.

Ницше — Гитлер философии. Лично он никого не убил, но он подготовил-взрыхлил духовную почву для преступников типа Гитлера, для преступлений против человечества. Он совершил многочисленные философские «преступления», попытался реабилитировать зло, «злую мудрость», «ложь», истину смешал-отождествил с ложью, постоянно высмеивал позитивные человеческие ценности (добро, милосердие...).

——————————

Ницше скорее не философ, а просто умник. Он умничает, использует свой ум не по назначению, не для того, чтобы стремиться к мудрости и решать проблемы на основе мудрости. Он вообще ничего не ищет. Он сразу лепит всё, что приходит на ум и непременно шокирующее, бьющее на внешний эффект. Он не аргументирует, не утруждает себя аргументами, а утверждает-изрекает как мистик-пророк. Он отвергает почти всё, что выработала философская мысль до него. Объявляя волю к власти основным стремлением человека, он поступает как антифилософ, как человек, который использует свой ум для объявления неинтеллектуальной способности (воли) главной человеческой способностью, т. е. для утверждения и обоснования антиинтеллектуализма (неразумия, безумия — говоря по-русски).

Вот пример ницшеанской антифилософии: одно из сочинений Ницше называется «Злая мудрость». Вдумайтесь в это название. Оно чудовищно-нелепо как круглый квадрат или горячий снег. Мудрость в принципе не может быть злой. Она средоточие-объединение трех фундаментальных ценностей жизни — добра, красоты, истины (см. об этом подробнее ниже, стр. 523). Мудрость тем больше мудрость, чем лучше она ведет к добру и лучше защищает от зла, поскольку зло — антидобро.

Ницше — антигуманист без всяких оговорок. Он целиком на стороне выдуманного им сверхчеловека (господина, белокурого бестии...) и, соответственно, с презрением-пренебрежением говорит о «человеке» (и производном от человека: человечности, гуманности, гуманизме). Под многими его словами с большой радостью подписался бы любой фашист-нацист. (Именно благодаря всем подобным мыслям-идеям Ницше его главный труд «Так говорил Заратустра» оказался в ранце фашистского солдата наряду с Библией и «Майн кампф» Гитлера). Он не только идейный вдохновитель гитлеризма, но и консультант, дающий конкретные советы всяким гитлерам.

От Ницше пошло выражение «падающего подтолкни». Если человек в чем-то слаб, то не надо ему помогать – пусть сам выкарабкивается или гибнет. Нет, наверное, более циничного высказывания в устах философа!

Ницше — величайший философский террорист всех времен и народов. Видманн, швейцарский критик, увидал в его книге «По ту сторону добра и зла» руководство по анархизму: «Книга пахнет динамитом», — сказал он. Сам Ницше, отвечая этому критику, написал «К генеалогии морали». «Я хотел, — пишет он, — произвести пушечный выстрел более гремучим порохом». Видите: Ницше даже динамита мало!

Философский терроризм Ницше даже не в этом. Это всё внешнее, поскольку лежит на поверхности. Ницше по своей сути духовный-моральный террорист. Он попытался растоптать все, что дорого людям, философам, всё, на чем держится человеческая мораль и, соответственно, человеческое общежитие, человеческое общество вообще. Ницше своим словом, своими идеями развязывает руки всем потенциальным убийцам, преступникам, террористам, диктаторам-тиранам. Он как бы подталкивает их к нарушению всех норм жизни, теоретически обосновывает поведение таких (маленьких или больших) преступников, как Родион Раскольников или Адольф Гитлер.

Ницше — фактически духовный отец всех, кто совершает преступления против человечества (человечности). Почему? Потому что о большинстве людей он говорит презрительно-ненавидяще как о быдле, стаде, толпе, навозе. Восхваляя тип воинственного-злого человека (господина, сверхчеловека, белокурого бестии), он этим восхваляет войны, т. е. в конечном счете — массовое истребление людей. Если большинство людей — навоз, то нечего с этим большинством церемониться. Оно призвано к тому, чтобы унавоживать почву для сверхчеловека.

Презрительно-пренебрежительное отношение к женщине. Фраза «Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!» произнесена в таком контексте: «А теперь в благодарность прими маленькую истину! Я достаточно стара для нее! Заверни ее хорошенько и зажми ей рот: иначе она будет кричать во все горло, эта маленькая истина».

Дай мне, женщина, твою маленькую истину! — сказал я. И так говорила старушка: «Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!» —

Так говорил Заратустра.».

Это — фрагмент главного труда Ницше. А посмотрите, какое название главки: «О старых и молодых бабенках». Ницше не стесняется в выражениях. Он груб, развязен, циничен. Цинизм его вдвойне усиливается тем, что эти уничижительные для женщины слова он вкладывает в уста женщины же!

Ницше — ненавистник женщин. Посмотрите, как он характеризует «женское»: «Все женское, рабское, и особенно вся чернь: это хочет теперь стать господином всей человеческой судьбы — о отвращение! отвращение! отвращение!» (— «Так говорил Заратустра». Главка «О высшем человеке»). Женское у него синоним рабского, черни. Уничижительно говорит о нем как «этом». Кроме того, он явно против эмансипации женщин. И три раза это «отвращение» с восклицанием, звучащее как проклятие по отношению к женскому началу жизни. Короткий текст, но сколько злобы, презрения, отвращения к женщинам!

Ницше — расист, восхвалитель арийской расы как расы господ. Утверждают, что он не был духовным отцом гитлеризма. Разговоры о «крови», о расах, о расе господ, об арийской (в отдельных случаях, германской) расе — разве это не протонацизм?! Да, конечно, Ницше не был националистом в узком смысле слова, более того, он (нещадно) критиковал немцев и «национальную узость?»[1]. Зато он был расистом, идеологом арийской расы как благородной расы или расы господ.

Говорят, что он не был антисемитом. Ложь! Да, он не был примитивным, грубым антисемитом. Но он был ненавистником евреев как расы рабов. «Все, что было содеяно на земле, — писал Ницше, — против «знатных», «могущественных», «господ», не идет ни в малейшее сравнение с тем, что содеяли против них евреи»[2]. — Этой фразы Ницше достаточно, чтобы его полюбили нацисты. На евреев он возлагал главную вину за всё, что было содеяно на земле против расы «господ».

Его высказывания о евреях лили воду на мельницу антисемитизма. (Достаточно сравнить всю сумму высказываний Ницше о евреях с тем, что говорил о евреях наш великий философ В.С.Соловьев. Разительный контраст! В.С.Соловьев — вот был истинный противник антисемитизма. Потому что он выступал против него с позиций гуманизма. Позиция же Ницше в отношении евреев двусмысленна, так как у этой позиции не было этой твердой и светлой человеческой основы [гуманизма].)

Известны англофобские высказывания Ницше. Это тоже «дрова», которые разжигали костер гитлеризма.

Кстати, кто сказал, что философия Ницше — индивидуалистическая?! Его расизм, англофобия, антиеврейство, валовой подход к людям — разве не свидетельствуют об определенном, пусть неявном, коллективизме Ницше? Похоже, Ницше использовал двойной стандарт в отношении коллективизма. Когда ему выгодно было порочить коллективизм (в виде стадности) он делал это с энтузиазмом. Когда же ему был выгоден валовой подход к людям, не как к индивидуумам, а как представителям разных социальных групп, к некоторым общностям (раса господ и раса рабов, критика евреев, англичан, немцев...), то он с таким же энтузиазмом выступал с коллективистских позиций. Ницше причудливо сочетал индивидуализм с коллективизмом.

Философия Ницше — это философия конфликта, агрессии, воинственности. Стиль Ницше — напряженный, пророчески-безапелляционный или едкий-иронический. Он всё время воюет (на словах, конечно).

Философия Ницше в целом очень напряженная. Он постоянно говорит сильные фразы, патетические или язвительно-ироничные, которые показывают, что человек – хищное, злое животное, что человек должен быть сверхчеловеком. Он абсолютизировал отношения антагонизма, конфликта, враждебности и напряженности. Либо ты победитель, либо ты побежденный (либо пан, либо пропал). Ницше утверждал, что общество – стая хищных волков. По Ницше человек реализует себя и всегда стремится утвердить себя как существо, которое стремится к власти. Он делил людей на победителей и побежденных, на героев и толпу, на сверхчеловеков и всех остальных. Это логически вытекает из его теории воли к власти. Тот, кто не стремится к власти – ничтожество.

Философия Ницше пронизана нигилизмом. Он призывал к переоценке всех ценностей, постарался разрушить все, что было наработано человеческой культурой. Мораль добра – хлам, совесть – чепуха.

Гитлер наверняка был вдохновлен Ницше, когда напыщенно провозглашал, обращаясь к солдатам: «Я освобождаю вас от грязной и разлагающей химеры, именуемой совестью и моралью» Ср. Ницше: «Испытывал ли я когда-нибудь угрызение совести? Память моя хранит на этот счет молчание.» (Т. 1. С. 722, «Злая мудрость», 10). Или: Угрызение совести — такая же глупость, как попытка собаки разгрызть камень» (Там же. С. 817, «Странник и его тень», 38).

Мартин Лютер Кинг говорил: «Принимающий зло без сопротивления — становится его пособником». Ф. Ницше — это воплощенное философское зло. Кто принимает Ф.Ницше — пособник зла.

Чего-то как-то сомнительно все вышеизложенное у Л.Е. Балашова. Надо изучить альтернативные источники, помнится, нам на философии другое про Ницше говорили. А вообще, да, все эти философы, большинство их, с баааальтшим приветом!

Из другого источника (http://www.biografia.ru/about/filosofia69.html):

Наряду с неокантианством и позитивизмом в буржуазной философской мысли последней четверти XIX в. все более усиливается иррационалистическая струя, имеющая свои идейные истоки главным образом в философии Шопенгауэра.

В этот период в кругах реакционной буржуазии, особенно немецкой, значительный успех имела пессимистическая философия Эдуарда Гартмана (1842—1906), который использовал ряд идей Шопенгауэра и объявил духовной основой всего существующего некое бессознательное начало, включающее в себя волю и представление. В это же время возникло и постепенно усиливалось влиятельное течение, получившее название «философия жизни», основы которой были заложены Ф. Ницше и В. Дильтеем в Германии и А. Бергсоном во Франции.

«Философия жизни» отличается от позитивизма прежде всего воинствующим иррационализмом, выражающимся не только в отрицании познавательного значения разума с его логическими формами и категориями, но и в признании мира, человека и его истории иррациональными по своей природе. Второе отличие «философии жизни» от позитивизма состоит в том, что она сосредоточивает свое внимание преимущественно на вопросах истории, общественной жизни, культуры и пытается создать широкое, всеохватывающее мировоззрение, противопоставив его научному, материалистическому мировоззрению. Если позитивисты отвергали коренные мировоззренческие вопросы как «метафизику», то «философы жизни» выдвинули на первый план именно проблемы мировоззрения, «вечные вопросы» о смысле жизни и истории, о природе всего сущего. Они обвиняли позитивистов и неокантианцев в абстрактном формализме, в забвении потребностей жизни и практики, в извращении природы человека и в превращении его в сухое рассудочное существо.

Но за выпадами «философов жизни» против позитивизма и одностороннего интеллектуализма скрывалось восстание против разума и науки вообще. Выдвинутая ими ложная дилемма «разум или жизнь» решалась в пользу иррационалистического истолкования «жизни», открыто или замаскированно отвергающего научное познание и прославляющего неразумную волю, инстинкт, бессознательные порывы и иррациональную интуицию. Ницшеанство возникло как реакция наиболее агрессивных слоев германской буржуазии и юнкеров на Парижскую коммуну, на распространение идей социализма и победу марксизма в рабочем движении, на рост организованности рабочего класса.

А. М. Горький так оценивал общественную роль ницшеанства: «История «болезни» капитализма начинается почти немедленно вслед за тем, как только буржуазия вырвала власть из обессилевших рук феодалов. Можно считать, что первым, кто отметил эту болезнь и отчаянно закричал о ней, был Фридрих Ницше, современник Карла Маркса... В те годы, когда Маркс научно и неопровержимо обосновал неизбежность гибели капитализма, неизбежность власти пролетариата, — Ницше, с яростью больного и устрашенного фанатика, проповедовал законность и безграничие власти «белокурой бестии»».

Философское учение Фридриха Ницше (1844—1900) непоследовательно и противоречиво, но, несмотря на свою логическую бессвязность, оно едино по духу, тенденции и цел и. Учение Ницше проникнуто страхом перед грядущим социализмом, ненавистью к народу и стремлением любой ценой предотвратить неизбежную гибель буржуазного обществ а.

Исходный пункт философствования Ницше — признание того, что жизнь современной Европы протекает в «страшной напряженности противоречий» и клонится к упадку. «Вся наша европейская культура... — пишет он, — как бы направляется к катастрофе».

Признаки и симптомы этого упадка Ницше видит во всеобщем ослаблении духовной жизни, в распространении пессимизма, в повальном увлечении декадентскими идеями, в утрате веры в почитавшиеся прежде духовные ценности — одним словом, в нигилизме, сделавшемся знамением века. Ницше хочет преодолеть этот нигилизм и дать своему классу новое, оптимистическое учение. Но пессимизм и нигилизм, охватившие значительную часть буржуазной интеллигенции в конце XIX в., в конечном счете были отражением кризиса иллюзий о безмятежном гармоничном развитии капиталистического общества, разрушенных революционными выступлениями пролетариата. Новые надежды, возникшие в связи с появившимися признаками наступления эпохи империализма, были обманчивы, они не могли дать никаких действительных оснований для оптимизма. Поэтому философия Ницше, претендовавшая на то, чтобы преодолеть декаданс и дать новую веру господствующему классу, сама была лишь выражением упадка.

Разумеется, Ницше не видит и не хочет видеть могучего духовного подъема, связанного с выходом пролетариата на сцену политической и культурной жизни, с формированием его классового самосознания, с утверждением марксизма как его научного мировоззрения. Для Ницше, как идеолога реакционной буржуазии, существует лишь буржуазная культура, упадок которой воспринимается и изображается им как утрата общечеловеческих ценностей, как надвигающаяся гибель всей культуры вообще.

В основе философского учения Ницше лежат скептицизм и биологический волюнтаризм. Учение Шопенгауэра о космическом значении воли Ницше интерпретировал в терминах модного в его время биологизм а, которому отдали дань и махисты. Ницше довел релятивизм «биолого-экономической» теории познания до предела, до превращения ее в иррационалистический фикционализм. Реакционные тенденции субъективно-идеалистической философии последней четверти XIX в. оказались собранными в его учении в один узел.

Центральное понятие всей философии Ницше — жизнь. Это понятие в «философии жизни» столь же расплывчато и неопределенно, как понятие «опыт» в махизме. Жизнь понимается то как биологическое явление, то как общественная жизнь, то как субъективное переживание. «Философия жизни» постоянно смешивает различные значения этого понятия, обеспечивая себе возможность не только переходить с точки зрения откровенного субъективного идеализма на позиции мнимой объективности, но и претендовать на преодоление «односторонности» материализма и идеализма. У Ницше «жизнь» и ее носитель — организм выдвигается как некая нейтральная — нематериальная и неидеальная — «третья реальность».

Основа жизни, по Ницше, — это воля; жизнь есть проявление, объективизация воли, но не абстрактной мировой воли, как у Шопенгауэра, а конкретной, определенной воли — воли к власти. «Жизнь, — говорит он, — это воля к власти», которая понимается прежде всего как инстинктивное иррациональное начало, которому подчинены мысли, чувства и поступки человека. Человек изображается Ницше как по природе своей иррациональное существо, которое живет инстинктами, бессознательными побуждениями. «Воле к власти» Ницше придает значение, выходящее за пределы жизни, рассматривает ее как космическое начало, основу и движущую силу мирового процесса.

В противовес научному, материалистическому взгляду на мир Ницше выдвигает мистическую, иррационалистическую фантазию. Весь мир Ницше изображает как бушующее море энергии, как «становление», содержание которого составляет борьба «центров силы», или «пунктуации воли», постоянно увеличивающих или теряющих свою власть. Мир — вечное становление без начала и без конца. Оно не приводит ни к чему ставшему, не подчиняется никаким законам, происходит без направления и цели. Это бессмысленный хаос, игра сил, возникающих из окружающего небытия и погружающихся в него, «процесс, не ведущий никуда».

Ницше утверждает, что становящийся мир непознаваем. Наш аппарат познания, выработанный в ходе эволюции, предназначен не для познания, а для овладения вещами в целях биологического выживания и укрепления воли к власти.

Необходимость ориентироваться в «сутолоке чувственных впечатлений» и предвидеть их течение заставляет нас искать постоянство в окружающем мире, облекая его в устойчивые формы. «Жизнь построена на предпосылке веры в нечто устойчивее и регулярно возвращающееся...». Но именно потому, что мир есть абсолютное становление и изменение, любая интерпретация его, предполагающая определенность и устойчивость, оказывается, согласно Ницше, по существу ложной. Доводя до логического конца агностицизм позитивистов и субъективного идеализма вообще, Ницше утверждает, что все научные понятия, которыми мы пользуемся для объяснения мира, — это созданные нами фикции. Нет ни «субстанции», ни «вещи», ни «материи», ни «сознания»; все это выдумки, фикции, не имеющие объективного значения. Весь доступный нам мир построен из подобных фикций. Поэтому тщетно искать «истинный мир», или «вещь в себе», нет никаких объективных фактов, есть только интерпретации.

Не скрывая своей враждебности науке, Н ицше утверждает, что то, что в науке называется истиной, есть просто биологически полезный вид заблуждения, т. е. на самом деле вовсе не истина, а ложь. Поэтому и «мир, поскольку он имеет для нас какое-либо значение, ложен», он представляет собой «постоянно изменяющуюся ложь, которая никогда не приближается к истине...». При этом Ницше не только заявляет, что мир ложен, а наука и логика — лишь система «принципиальных фальсификаций», но и утверждает, что ложь необходима и составляет условие жизни. Он «аргументирует» это тем, что жизнь человека на земле, как и существование самой земли, лишена смысла; поэт ому, чтобы выдержать «жизнь в бессмысленном мире», нужны иллюзии и самообманы. Для слабых они служат утешением и позволяют переносить тяготы жизни, для сильных они средство утверждения своей воли к власти.

Как было сказано, Ницше проповедует абсолютный скепсис в теории познания. Свой нигилизм Ницше возводит в принцип. ««Я уже ни во что не верю» — таков правильный образ мысли творческого человека...». И тем не менее в противоречие с этой своей основной философской установкой Ницше пытается создать учение о мировом процессе. Он, правда, признает, что это учение не более как одна из «бесчисленных интерпретаций», преимущество которой состоит лишь в том, что она дает возможность лучше переносить «бессмысленность совершающегося».

Все это означает, что распад буржуазной философской мысли дошел у Ницше до откровенного признания мифотворчества задачей философии. Учение, которое, согласно исходным гносеологическим предпосылкам, должно быть признано ложным и, несмотря на это, выдвигается, есть не что иное, как миф.

В философии Ницше, как признает он сам, мифом оказывается прежде всего учение о воле к власти как основе мирового процесса. Таким же мифом является и идея, которой Ницше придает исключительное значение, идея «вечного возвращения». Бессмысленный хаос становления, по Ницше, порождает большое, но все же конечное число комбинаций, которые через огромные промежутки времени повторяются вновь. Все происходящее ныне происходило уже раньше много раз и будет повторяться впредь. В социально-этическом плане миф о «вечном возвращении» — это последнее прибежище, в котором Ницше пытается спастись от преследующего его пессимизма, от сознания бессмысленности жизни и всеобщей неустойчивости. Это единственный устойчивый момент, который он мог найти в деградирующем мире, ибо если все повторяется, то «в конце концов все должно быть так, как оно есть и как всегда было». Наконец, «вечное возвращение» — это суррогат отвергнутого Ницше божественного провидения, без которого он, несмотря на свое антирелигиозное фрондерство, так и не смог обойтись и которое он должен был заменить не менее мистической, хотя и не чисто религиозной идеей.

Предчувствуя неизбежную гибель капитализма, Ницше мог «запечатлеть печать вечности» на существующем обществе, лишь прибегнув к этому мифу о постоянном возвращении вспять. «Против парализующего ощущения всеобщего разрушения... я выдвинул идею вечного возвращения», — писал Ницше. Учение Ницше содержит и практические рецепты предотвращения катастрофы, ожидающей буржуазное общество. Ницше хорошо чувствует грозящую опасность, он предвидит, что «грядущему столетию предстоит испытать... основательные колики», по сравнению с которыми «Парижская коммуна окажется только легким несварением желудка». Но как идеолог эксплуататорского класса, он не способен увидеть объективные закономерности общественных явлений и пытается объяснить их с идеалистических позиций. Вся беда современного общества, согласно Ницше, состоит в том, что массы людей восприняли учение христианской религии о равенстве перед богом и теперь они требуют равенства на земле. Идее социального равенства Ницше противопоставляет миф о природном, фатальном неравенстве людей.

Ницше утверждает, что существует раса господ, призванных повелевать, и раса рабов, которые должны повиноваться; общество всегда состояло и будет состоять из господствующей аристократической верхушки и бесправной массы рабов.

Ницше требует «переоценки всех ценностей», он призывает господствующие классы отказаться от либеральных убеждений, демократических традиций, моральных норм, религиозных верований — от всех политических и духовных ценностей, которые либо исходят из признания прав трудящихся, либо могут служить оправданием их борьбы за свои права. Он требует восстановления рабства и иерархического устройства общества, воспитания новой касты господ, укрепления их воли к власти.

Условие их господства — отказ от христианской морали, «морали рабов», и признание «морали господ», не знающей жалости и сострадания, считающей, что сильному все позволено. Огромную роль в осуществлении этого идеала Ницше отводит культу войны, составляющей, по его мнению, призвание каждого представителя высшей расы и одно из условий ее господства. Он возлагает великие надежды на усиление милитаризма и с восторгом предсказывает, что уже «следующее столетие принесет с собой борьбу за господство над землей» что «будут такие войны, каких еще никогда не было на земле».

Ницше воплотил свой идеал касты господ в образе «сверхчеловека» в книге «Так говорил Заратустра». Здесь «сверхчеловек» выступает в ореоле опоэтизированного мифа. Ницше старается наделить его высшими доблестями и совершенствами. Но в последующих его произведениях поэтическая маска этого идеала спадает и «сверхчеловек» предстает в своем действительном обличий. Он оказывается «белокурой бестией», новым варваром, существом, отдавшимся инстинктам дикого зверя. Именно эта «белокурая бестия», согласно Ницше, и должна спасти капитализм.

Изложенные выше идеи составляют ядро всего учения Ницше. Фикционализм и волюнтаризм, убеждение в иллюзорности и ложности всех научных и моральных представлений и необузданная воля к власти — основа основ этой философии. «Все ложно! Все дозволено!» — заявляет Ницше.

Философия Ницше, его этическое учение и политическая концепция образуют нерасторжимое единство. Ницше исходил из тех философских и социологических идей, которые уже носились в воздухе в предимпериалистическую эпоху. Он довел их до крайних логических выводов. Поэтому его современники, сохранявшие формальную верность либеральным и научным традициям, были нередко шокированы взглядами Ницше и отрекались от них, хотя они содержали лишь квинтэссенцию их собственных идей. Слава и полное признание Ницше в буржуазном обществе пришли в период империализма. С этого времени идеи Ницше усваиваются многими буржуазными философами. Джемс и Шиллер, Шпенглер и Ортега-и-Гассет, Хайдеггер и многие, многие другие отдают ему дань. Философия Ницше стала важнейшим теоретическим источником идеологии фашизма, ее основные идеи вошли в фашистскую доктрину. В настоящее время в Западной Германии, в США и других странах делаются многочисленные попытки «реабилитировать» Ницше, возвеличить его личность, возродить его идеи.

Итак, во второй половине XIX в. представители буржуазной философии, отказываясь от прогрессивных материалистических и диалектических традиций XVII — первой половины XIX в., становятся все более откровенными апологетами капиталистического общества, уже явно обнаруживающего присущие ему антагонистические противоречия. Позитивистское, т. е. агностическое и идеалистическое, истолкование научного познания, иррационалистическое отрицание законов природы и общества, отречение от идей буржуазного просвещения и гуманизма, сведение общественной жизни и процесса познания к биологическим процессам, — все это наглядно свидетельствует о том, что буржуазная философия вступила уже в период своего идейного разложения.

28. Особенности позитивизма и этапы его развития.

Понятие “позитивизм” обозначает призыв философам отказаться от метафизических абстракций и обратиться к исследованию позитивного знания.

Позитивизм возникает в 30-40-х годах 19 в. во Франции. Родоначальником этого течения является О. Конт. Он сформулировал закон о трех последовательных стадиях интеллектуальной эволюции человека: теологической, метафизической и позитивной. На первой, теологической стадии все явления объясняются на основе религиозных представлений, вторая - метафизическая заменяет сверхъестественные факторы в объяснении природы сущностями, причинами. Вторая стадия подготавливает третью – позитивную.

Позитивистский подход предполагает два коренных преобразования. В сфере науки он означает ее отказ от метафизических наслоений. К которым Конт относил претензии науки на раскрытие причин явлений и проникновение в их сущность. Он утверждал, что наука не объясняет действительность, а лишь описывает явления. Отрицая прежнюю “ метафизическую” философию, Конт не отказывается от философии как таковой. Он полагает, что для адекватного познания действительности отдельных частных наук недостаточно.

Вторая стадия в развитии позитивизма - эмпириокритицизм. Данная стадия сохраняет основную установку позитивизма на описание позитивного, опытного знания. Его представители настаивают на необходимости борьбы в науке с засильем метафизических подходов на изъятие из науки таких понятий, как “субстанция”, “причинность”, “материальное”, “идеальное ”.

Третий этап в развитии позитивизма - неопозитивизм - начинается в 20-х г. 20 в. Исторически первый и основной вариант неопозитивизма - логический позитивизм. Представители логического позитивизма исходили из предпосылки, что предметом философии не может быть и теория познания, поскольку ее решения вынуждены выходить на мировоззренческую проблематику, а это неизбежно наталкивает философское мышление в сферу “метафизических” проблем. По их мнению, философия вообще не имеет предмета исследования, потому что она не является содержательной наукой о какой-то реальности, а представляет собой род деятельности, особый способ теоретизирования. Неопозитивизм истолковывал истину как совпадение высказываний с непосредственным опытом человека. Следует согласиться с неопозитивизмом в том, что процесс мышления, процесс познания становится доступным логическому исследованию лишь в языковой форме. Т.о., неопозитивисты сделали новые легко формирующиеся типы анализа языка. На этой основе были созданы предпосылки формализации огромной области гуманитарного знания.

Одной из важных задач является отделение предложений, которые имеют смысл, от тех, которые лишены его с научной точки зрения, и т.о. очистить науку от бессмысленных предложений. Неопозитивисты различают 3 типа осмысленных предложений: 1. высказывания об эмпирических фактах (если говорят о фактах и ни о чем более) 2. предложения, содержащие логические следствия этих высказываний и построенные в соответствии с логическими правилами (могут быть сведены к высказываниям о эмпирических фактах) 3. предложения логики и математики (не содержат высказываний о фактах, не дают нового знания о мире, необходимы для формального преобразования уже имеющегося знания)

Чтобы выяснить имеет ли предложение смысл необходим специальный метод - верификация - суть в сравнении предложения с действительностью, указании конкретных условий, при которых оно истинно или ложно. Метод проверки еще и устанавливает смысл предложения “значение предложения заключается в методе его проверки” Фактическая истина состоит в соответствии высказывания факту. Предложения же типа “душа человека бессмертна” бессмысленны т.к. не могут быть проверены.

Под фактами неопозитивисты понимают ощущения, переживания, словом состояние сознания. Утверждение о том, что роза, аромат которой я вдыхаю, материальна, равно как утверждение, что она лишь плод моего воображения - одинаково лишены смысла. Буду ли я считать ее материальной или идеальной, это не повлияет на факт, что я чувствую ее аромат, и она не станет от этого пахнуть лучше или хуже”. Значит, в процессе верификации можно сравнить предложение только с чувственными содержаниями и данными ощущений или переживаний. Оказалось, что ни один научный закон, ни одно общее утверждение типа “все люди смертны” не м.б. верифицированы, так как верификация всегда относится к конкретному эмпирическому факту. В силу субъективизма верификации истины положений науки оказались в зависимости от оценки каждого субъекта, производной верификации. Поэтому было предложено считать предложение верифицированным, если несколько авторитетных исследователей согласны считать его таковым. Т.е критерий истины - согласие исследователей.

Затем было предложено для выяснения истинности предложения сравнивать его с другими предложениями. Понимание истины как соответствующей фактам начало уступать место взгляду на истину как на согласованность предложения с системой других предложений, что не м. б. основой знания.

29. Философия марксизма. Материалистическое понимание истории.

Карл Маркс (1818 – 1883) – родился в Трире, в семье юриста. Фридрих Энгельс (1820 – 1895) – сын крупного капиталиста. Они были большими друзьями, их дружба – образец взаимопонимания между людьми. К. Маркс с самого начала отказался от обычной карьеры человека своего круга. Он поступил на юридический факультет Берлинского университета, но докторскую диссертацию написал на философскую тему. Он увлекся философией Гегеля. В то же время его интересовали экономические и социально-политические вопросы.

Ни Маркс, ни Энгельс не были профессиональными философами. Главный труд Маркса «Капитал» посвящен исследованию политической экономии. Маркс хотел написать систематический труд о диалектике, но так и не сделал этого. У Энгельса есть две относительно крупные работы: «Анти-Дюринг» и «Диалектика природы», в которых он в систематическом виде излагает философию марксизма, экономическое учение и так называемую теорию научного социализма.

Марксистская философия берет свое начало в философии Гегеля. Маркс использовал даже гегелевскую манеру философствования. Некоторая спекулятивность, игра словами. Маркс иногда выражал свои мысли в парадоксальной форме. После периода увлечения Гегелем он пережил увлечение Фейербахом. Прочитав сочинение Фейербаха «Сущность христианства», он пересмотрел свои философские взгляды в сторону материализма и атеизма.

В сущности, марксистская философия – это эклектическое соединение элементов материализма и идеализма – гегелевской философии, французского, фейербаховского материализма и английского эмпиризма. Она стала грандиозным зданием, когда сотни философов в ХХ веке развили ее во всех направлениях.

В СССР марксистская философия была государственной, единственно признанной философие й. Поэтому все талантливые философы, жившие в советский период, вынуждены были работать в рамках марксистской парадигмы. Возник интересный феномен: разные варианты марксистской философии. Был вариант ленинско-сталинского марксизма. Был вариант гегеле-марксизма. Наиболее яркий представитель последнего — Э. В. Ильенков. Был позитивистский марксизм, который ориентировался на методологию научного познания. Был своеобразный вариант экзистенциалистского марксизма.

Материалистическая диалектика. По Энгельсу это «наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления». В марксистской философии считалось, что Маркс и Энгельс произвели революционный переворот в философии прежде всего тем, что соединили материализм и диалектику. Якобы до Маркса материализм и диалектика развивались разными философами: материализм был метафизическим, т. е. антидиалектическим, а диалектика идеалистической, т. е. развивалась на почве идеализма. Маркс взял от идеалиста Гегеля диалектику и соединил ее с материализмом Фейербаха.

В марксистской диалектике вся проблематика сводилась к так называемым законам и категориям. Ф. Энгельсом были сформулированы три основных закона диалектики:

1. Закон единства и борьбы противоположностей (закон диалектического противоречия);

2. Закон перехода количества в качество и обратно (закон перехода количественных изменений в качественные);

3. Закон отрицания отрицания.

(Маркс и Энгельс утверждали, что это — гегелевские законы. На самом деле Гегель нигде не говорил о законах диалектики. Концепция законов диалектики – упрощенная, примитивная интерпретация диалектических идей Гегеля.)

Как видим, на первом плане в марксистской диалектике— законы (диалектики). Они важнее явлений, так как управляют ими, а беспорядка и хаоса вроде бы нет. Когда утверждается мысль, что всё регулируется законами, то происходит крен в сторону порядка, закономерности. На самом деле, в мире и человеческом обществе хватает всего: и порядка, и беспорядка. Иными словами, существует очень сложная диалектика порядка и хаоса, необходимости и случайности, законосообразности и незаконосообразности, причинности и беспричинности. В марксизме все это сдвигалось в сторону порядка, законосообразности.

Наш мир — это вероятностный мир, и случайность играет в нем не меньшую роль, чем необходимость, закономерность. Выражение “законы диалектики”, хотим мы этого или нет, акцентирует внимание на познании закономерности, упорядоченности реального мира и оставляет в тени другую, прямо противоположную его сторону: неупорядоченность, многообразие явлений, стохастику. А это создает известный перекос в сторону механистического, лапласовского детерминизма, абсолютизирующего необходимость, закономерность, упорядоченность. Марксистская диалектика – это, в сущности, вариант квазилапласовского детерминизма.

Закон единства и борьбы противоположностей — главный в марксистской диалектике. В. И. Ленин называл его ядром диалектики. Особенность этого «закона» в том, что с внешней стороны он утверждает идею порядка, законосообразности (закон ведь!), на самом же деле он «позволяет» марксистам делать все, что угодно, учинять какой угодно порядок-беспорядок.

Два других «закона» диалектики – это не более, чем философские мифы. Концепция «закона отрицания отрицания» навязывает историческим процессам жесткую схематику. Сначала должно быть утверждение, потом отрицание, а затем отрицание отрицания. Сначала тезис, потом антитезис, а затем синтез. На самом деле, всё в жизни, в обществе-истории многовариантно, движется весьма сложными путями, где-то отступает, где-то движется по кругу, где-то развивается, а где-то становится, движется вперед. И человек не просто следует законам истории, а выбирает. Да, последующее отрицает предыдущее, но развивается только то, что не только отрицает, но и что-то утверждает. Из семени рождается стебель и он отрицает семя. Затем из стебля опять появляются семена-зерна. Происходит как будто отрицание отрицания. На самом деле, процесс намного сложнее. Имеет место не только отрицание, но и утверждение. Из отрицания старого отнюдь не следует утверждение нового. Отрицательное само по себе есть только отрицательное и положительного из него не выколупишь, не получишь.

Кроме этих основных законов в марксистской диалектике рассматривались разные философские понятия-категории, которые получили статус категорий диалектики. Это материя и движение, пространство и время, возможность и действительность, сущность и явление, случайность и необходимость, причина и следствие.

Исторический «материализм». Маркс считал, что в основе жизни человеческого общества лежит способ производства материальных благ. Способ производства разделяется на производительные силы и производственные отношения. Производственные отношения составляют материальный базис общества. А над материальным базисом надстраиваются такие формы общественного сознания как наука, культура, искусство, политика, право, мораль, философия, религия и т. д. По Марксу история человеческого общества – это ряд, сменяющих друг друга общественно-экономических формаций, в которых главную роль играет способ производства материальных бла г. Он различал пять формаций: первобытнообщинный строй; рабовладение; феодализм (крепостной строй); капиталистический строй; коммунистический строй. Таким образом, согласно Марксу историей управляет закон смены общественно-экономических формаций. Каждая смена общественно-экономических формаций – это революция. Революцию он определял как локомотив истории, т. е. что она ускоряет исторический прогресс. В предисловии к «Критике политической экономии» (1859) высказаны основные социальные идеи Маркса. Маркс понимал развитие человеческой истории по гегелевской схеме. Сначала тезис-утверждение, затем отрицание, потом отрицание отрицания. Первобытнообщинная формация, с точки зрения Маркса, была утверждением. В ней господствовала общественная собственность на средства производства, было все общее. Затем отрицание первобытной общины и последовательная смена антагонистических общественно-экономических формаций (рабовладения, феодализма и капитализма), в которых действовали законы классовой борьбы. В рабовладельческом строе – это отношения рабовладельцев и рабов, в феодальном обществе – помещики и крепостные, в капиталистическом обществе – буржуа и пролетариат.

Маркс считал, что в этих трех общественно-экономических формациях господствует частная собственность на средства производства, поэтому они конфликтны, антагонистичны, неустойчивы. Он указал на такую особенность развития этих трех типов обществ – смягчение степени эксплуатации человека человеком по мере смены одной формации другой. Самый жесткий тип эксплуатации – это рабство и самая мягкая форма эксплуатации – наемный труд, когда человек продает свою рабочую силу. Маркс утверждал, что прогресс цивилизации развивается в рамках этих трех формаций таким образом, что достижения культуры достаются ценой больших человеческих жертв. Он уподоблял развитие общества в этот период чудовищу, которое пило нектар не иначе, как из черепов убитых. Он считал, что период отрицания общественной собственности на средства производства должен смениться периодом отрицания отрицания, т. е. утверждения общественной собственности. Коммунистическое общество должно вернуться к первобытнообщинному строю, только на новой основе, со всеми достижениями культуры и цивилизации, которые человечество имеет. Мерилом общества будет не рабочее время, а свободное.

Маркс исходил из того, что первобытнообщинный строй – это общество, где господствует коллективизм, общинные отношения и общественная собственность на средства производства. Такой вывод он сделал на основе исследований примитивных сообществ людей (аборигенов Австралии, сообщества африканских племен и т. д.), которые были к тому времени сделаны разными учеными. В этих примитивных традиционных сообществах действительно господствует коллективизм и общинные отношения. Ученые спроецировали то, что существует в этих примитивных сообществах, живших в XIX веке, на первобытную историю человечества. С этим нельзя согласиться. Первобытная история человечества длилась не одну сотню тысяч лет и утверждать, что нынешние примитивные племена – это то, что было тогда, – значит, идти против исторического подхода. Долговременное существование этих племен можно объяснить тем, что в них господствовали отношения коллективизма, которые по своей сути консервативны. Они не прогрессировали и дошли до наших дней в примитивном виде. Скорее всего, вся остальная часть человечества стала цивилизованной потому, что имела своих предков не из этих примитивных племен, а из других, которые трансформировались в ныне живущие сообщества. Люди изначально были собственниками и изначально существовали наряду с коллективистскими индивидуалистические типы людей. В неизменном виде сохранились только коллективистские сообщества, а те сообщества, в которых был высокий удельный вес индивидуалистов, просто трансформировались. Наиболее высокий динамизм общественных отношений между людьми присущ тем сообществам, в которых высок удельный вес индивидуалистов, т. е. ярких личностей, людей, которые что-то изобретают, познают, творят, изменяют. Не было изначально Золотого века, т. е. времени, когда люди жили и гармонировали в своем общении. Всего между людьми было полно: и дружбы и вражды, и любви и ненависти. Обе эти силы (гармония и антагонизм) одинаково действуют в человеческом обществе. Это связано с особенностями человека как высокоразвитого живого существа. С одной стороны, человек стремится жить сообща (он — общественное существо), а, с другой, стремится жить обособленно-отдельно (по своим понятиям, не как другие).

Во взглядах на общество Маркс отнюдь не был материалистом, хотя и утверждал, что материальное бытие людей первично, а сознание вторично. Он практически оставался платонистом-гегельянцем, упор делал на так называемые законы истории, которые управляют поведением людей. Люди могут только открывать эти законы и использовать их, но по-настоящему не могут изменить ход истории своей личной волей. Позиция Маркса на историю – это позиция умеренного фатализма, т. е. вера в то, что история действует как нечто целое, а человек может либо ускорить историческое развитие, либо замедлить и не больше. История есть нечто великое, мощное, чему человек должен подчиняться. С одной стороны, как гуманистически ориентированный философ Маркс утверждал, что истинным субъектом исторического действия является отдельный человек («История не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История — ни что иное, как деятельность преследующего свои цели человека.»). Но, с другой стороны, он характеризовал сущность человека как совокупность общественных отношений («Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений».) Отдельного человека, индивида он понимал как абстракт, как нечто отвлеченное, неконкретное. А сущность человека – не его индивидуальность, а то, что она — совокупность общественных отношений. Маркс здесь совсем забыл, что человек не только член общества, социальное существо, но и природное, животное. Человек – живое существо, и как таковое независим от общества, а, как член общества, независим от природы. Маркс же фактически сводил человека к обществу. Он вроде бы хотел показать, что человек не только природное существо, как у Фейербаха. А в итоге отождествил человека и общество. Человек у него оказался подчиненным обществу. Приведу еще одно его высказывание: «Отдельный человек слаб, но мы знаем, что целое – это сила». Маркс видит только одну сторону медали – слабость индивидуума и силу общества; в действительности отдельный человек может быть сильнее общества. А в общем и целом они работают в одном направлении, сообща и у каждого своя сила. В чем-то сильнее индивид, а в чем-то сильнее общество. Общество – некоторое множество людей, взаимодействующих друг с другом. Оно не может многое из того, что может отдельный индивид (любить, чувствовать).

Маркс однозначно встал на сторону коллективизма. У него много высказываний на этот счет. В «Капитале» он рассматривает человека как олицетворение экономических категорий. «Фигуру капиталиста и земельного собственника я рассматриваю далеко не в розовом свете», — писал он. Здесь люди являются носителями определенных классовых отношений, оцениваются по своей принадлежности к рабочему или капиталистическому классу (классовый подход).

Маркс писал также: «Если человек по природе своей общественное существо, то он, стало быть, только в обществе сможет развить свою истинную природу, и о силе его природы надо судить не по силе отдельных индивидуумов, а по силе всего общества». Это холизм, абсолютизация целого. Марксисты считали, что богатство людей зависит от богатства общества: люди должны работать на государство, оно будет богатеть, а вместе с ним и отдельные члены общества. В ХХ веке они попытались доказать это на практике. В итоге ничего у них не получилось. Было создано общество всеобщего (относительного, конечно) равенства и всеобщей бедности. Теперь мы думаем с точностью до наоборот: чем больше в обществе обеспеченных и богатых людей, тем оно богаче.

Марксизм утверждал: человек – часть общества, часть социальной материи, что общество – высший этап развития природы. Марксисты полагали, что общество важнее природы. Это был по существу «социологический идеализм». Он возник на волне все более усиливающегося интереса интеллектуалов к социально-политическим проблемам. Социологическая мысль только зарождалась. Наука «социология» была лишь заявлена Огюстом Контом. Предметом социологии является не отдельный человек-индивидуум, а совокупности людей, разные социальные группы. Маркс один из первых обратил внимание на то, что закономерности, которые действуют в группах, больших сообществах людей, не сводимы к закономерностям индивидуального поведения человека. Он абсолютизировал этот факт, сделав вывод, что социальные закономерности важнее природных и что они управляют человеком. Маркс был, так сказать, неофитом социологической мысли. Он обратил внимание человечества на важность исследования социальных структур разного типа и на то, что они не сводимы к особенностям поведения отдельного человека. Здесь Маркс прав. Неправ он тогда, когда возвел в абсолют эту несводимость.

Марксистская схема исторического процесса — и ложная и опасная. В октябре 1917-го года русские большевики, воодушевленные идеями Маркса, решили, что смогут построить коммунистическое общество, в котором будет все общее. Оказалось, такое общество невозможно создать без террора и репрессий.

Таков исторический «материализм» Маркса. Кстати, Маркс был идеалистом во взглядах на общество и потому еще, что плоды своего ума и воображения принял за реальную действительность.

Третья часть марксистского учения – это социальный активизм. 11-й тезис Маркса о Фейербахе гласил: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Вот Маркс и предложил проект изменения мира на основе своей концепции социальной революции. И всячески продвигал его в жизнь... Этот тот случай, когда человек, не очень хорошо изучив ситуацию в обществе, стал действовать в соответствии с тем представлением, которое он выработал. Такого рода активность вредна и опасна. Марксистская философия как бы спровоцировала, подтолкнула активных людей, которых достаточно в каждом обществе, поступать в соответствии с ее представлениями. В частности, она настраивала рабочих на выступление против капиталистов. Маркс утверждал, что новое коммунистическое общество будет рождаться в муках, в результате революции и войн, которые могут длиться до 50 лет. Как он сказал, так и случилось. Человечество сильно пострадало от активизма марксистов.

30. Понятие практики в марксистской философии.

Среди самых значительных достижений философии марксизма — разработка проблемы практики. Представители домарксистской философии как материалистической, так и идеалистической ориентации считали специфически человеческим в человеке духовное начало. Они низводили практическую жизнь до чего-то враждебного высотам человеческого разума. Маркс отверг такую позицию, истолковав практическую деятельность как одно из важнейших начал, определяющих специфику человеческого.

С точки зрения марксизма, практика есть «материальная деятельность, от которой зависит всякая иная деятельность: умственная, политическая, религиозная и т. д.». Словом, практика во всех своих проявлениях, включая производственную деятельность и преобразование людьми самих себя, была осмыслена в качестве базовой, исходной основы духовного мира, культуры и т. д. Из этого следует капитальной важности вывод: любая деятельность, даже духовная, не может быть осуществлена безотносительно к практике.

Распространение материализма на область социальной жизни позволило марксизму выработать специфически философское понимание практики, имеющее исключительно широкий мировоззренческий контекст. Иными словами, практика, носящая общественный характер, проявляющаяся в сфере связей между людьми, была увидена в ином, чем прежде, измерении: как явление всемирного порядка, как доминанта в сфере человеческой деятельности.

Разработка марксистского учения связана с созданием принципиально новой исторической формы диалектики, коренным образом отличающейся от гегелевской, — материалистической диалектики. Гегелевская идеалистическая диалектика облечена в мистическую форму, безоговорочно признает развитие лишь применительно к прошлому, изменяет свои принципы при рассмотрении природы. Содержащееся в ней «рациональное зерно» (прежде всего, идея развития через противоречия) было воспринято основоположниками марксизма, её идеалистические положения были ими переосмыслены с материалистических позиций.

31. Особенности становления и развития философии в России.

До XIX века философствование в России было спорадическим явлением: отдельные философствующие умы (например, М. В. Ломоносов, Г. С. Сковорода, А. Н. Радищев), немногие их сочинения, которые не создавали философии как отдельные капли еще не создают дождя.

Собственно русская философия как явление культуры возникла и развилась лишь в XIX веке.

По сравнению с философией других стран Европы русская философия – более позднее явление. Это, в частности, связано с тем, что Россия влилась в мировое русло культуры и цивилизации позже других народов Европы. Лишь в начале XVIII в. Петр I прорубил «окно» в Европу. Потом длительное время Россия переваривала разные влияния со стороны Голландии, Германии, Франции, Англии и лишь в XIX веке она стала освобождаться от иностранного влияния и заговорила своим голосом, стала вполне самостоятельной. Появилась русская поэзия (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов), проза (Гоголь, Достоевский, Л. Толстой), музыка (Глинка, Чайковский, Мусоргский, Бородин, Рахманинов, Скрябин), живопись (Репин, Суриков, Васнецов). Появились великие ученые (Н. И. Лобачевский, Д. И. Менделеев), изобретатели (Яблочков, А. С. Попов). И это все появилось в XIX веке. Если взять конкретно философию России, то в этой области не было каких-то выдающихся успехов, как в науке или в искусстве. Почти весь XIX век русские философы говорили не своим голосом, а пытались воспроизвести разные западные философские концепции и учения, в основном, немцев. Было обожание Гегеля, увлечение Шопенгауэром...

В общем и целом русской философии дооктябрьского периода был свойственен человекоцентризм или этикоцентризм. Она обсуждала проблемы человеческого бытия, жизни и человеческих взаимоотношений, по каким нормам стоит человеку жить. В этом ее сила и слабость одновременно. Слабость в том, что ее предмет был ограничен (вспомним: философия состоит из трех частей: учения о мире; учения о человеке и обществе и учения о разных формах-методах человеческой деятельности).

Сила, ценность русской философии в том, что она строила свои идеи о человеке и обществе на основе литературной критики, анализа художественной культуры, литературы, живописи, музыки, т. е. эмпирической базой русской философии была русская художественная культура. В этом ее главное достоинство. Западная философия ориентировалась главным образом на естественные науки, а русская философия – на русскую литературу, на анализ ситуаций, образов, которые давала русская художественная культура. Достоевский и Толстой – два титана русской культуры – были философствующими писателями, и их литературные творения давали пищу для размышления многим философам.

Date: 2016-05-14; view: 1084; Нарушение авторских прав