Персефона как архетип

В отличие от Геры и Деметры, представляющих архетипические образы, связанные с сильными инстинктивными чувствами, Персефона, как модель личности, не ощущает такого принуждения. Если структуру личности задает Персефона, это предрасполагает женщину не действовать, но находиться под воздействием и влиянием других людей – быть податливой в поступках и пассивной в отношениях. Персефона-девушка также позволяет женщине казаться вечно юной.

У богини Персефоны было два аспекта: Девушки (Кора) и Повелительницы подземного царства. Эта двойственность проявляется в виде двух архетипических моделей поведения. Женщины могут находиться под влиянием одного из двух этих аспектов, могут перерастать из одного в другой или иметь в своей душе и Кору, и Повелительницу.

Кора – архетипическая Девушка

Кора была "безымянной девушкой"; она присутствует в юной девушке, не знающей, кто она есть, и еще не осознающей своих желаний и сил. Большинство юных женщин проходят через фазу существования Коры перед тем, как выйдут замуж или выберут карьеру. Другие женщины остаются в основном "девушками" в течение всей жизни. Они не обязательны в близких отношениях, в работе или в получении образования, даже если в реальности могут состоять в близкой связи, иметь работу или учиться в колледже или в аспирантуре. Что бы они ни делали, они не воспринимают это как полностью "реальное". Они находятся в позиции вечной юности и нерешительности в отношении своих желаний или будущей роли, когда "вырастут", в позиции ожидания, что что-то или кто-то преобразует их жизнь.

Мамина дочка

Персефона и Деметра представляют единую схему "мать-дочь", в котором дочь слишком близка к матери, чтобы развивать независимое самоощущение. Девиз этих отношений – "мама знает лучше".

Дочь-Персефона хочет нравиться своей матери. Это желание побуждает ее быть "хорошей девочкой" – послушной, податливой, осторожной и нередко укрытой или "защищенной" от опыта, несущего даже намек на риск. Эта модель поведения отражается в стишке Матушки-Гусыни:

Мама, можно я пойду поплавать?
Да, моя дорогая дочка.
Повесь свою одежду на ветку орешника,
но не подходи к воде близко.

Производимое матерью впечатление строгости и независимости нередко обманчиво. Мать может поощрять зависимость дочери для того, чтобы держать ее поближе к себе. Дочь необходима ей как расширение самой себя, используя которое она может жить по принципу замещения. Классический пример таких отношений – мать-режиссер и дочь-актриса.

Иногда властного, подавляющего и навязчивого родителя, воспитывающего зависимую дочь, представляет отец. Его чрезмерно опекающее отношение также может быть лишь маской, прикрывающей слишком тесную эмоциональную привязанность к дочери.

Культура, в которой мы живем, также создает для девушек условия, позволяющие ставить знак равенства между женственностью и пассивным, зависимым поведением. Девушку поощряют, чтобы она действовала как Золушка, ждущая прихода принца, или как Спящая Красавица, ожидающая пробуждения. Пассивность и зависимость – корень ("Кора") проблем для многих женщин, поскольку окружающая среда усиливает архетип и не дает развиваться другим аспектам личности.

Женщина-анима

Эстер Хардинг, видный юнгианский аналитик, начала свою книгу "Путь всех женщин" описанием типа женщины, являющейся "всем для всех мужчин". Этот тип – "женщина-анима", которая "приспосабливает себя к его желаниям, старается быть прекрасной в его глазах, очаровывает его, угождает ему". Она "недостаточно осознает себя, чтобы понять, чем же является ее собственная жизнь". Она "обычно бессознательна; не анализирует себя или свои побуждения; она просто есть; и большей частью она молчалива".

Хардинг описала легкость, с какой "женщина-анима" воспринимает проекцию бессознательного мужского образа женщины (его анимы) и бессознательно же приспосабливается к этому образу. Хардинг описывает ее так: "Она подобна многостороннему кристаллу, который автоматически поворачивается без какого-нибудь волевого воздействия на нее... Благодаря этой адаптации взору представляется сначала одна грань, а затем другая – и всегда та грань, которая лучше всего отражает аниму пристального наблюдателя".

Врожденная восприимчивость женщины-Персефоны делает ее очень податливой. Вначале она не сопротивляется проецированию на нее образов и ожиданий значимых для нее людей. Ее модель поведения – быть подобной хамелеону, "примерять" на себя ожидания других. Это качество предрасполагает ее быть "женщиной-анимой"; она бессознательно соответствует желаемому мужчиной образу. С одним мужчиной она становится любительницей тенниса; в паре с другим ее можно обнаружить мчащейся по трассе на заднем сиденье мотоцикла; третий представляет ее невинной девушкой, каковой она для него и является.

Женщина-ребенок

До похищения Персефона была женщиной-ребенком, не сознающим своей сексуальной привлекательности и красоты. Это архетипическое сочетание сексуальности и наивности пропитывает культуру Соединенных Штатов, где считающаяся желанной женщина – сексуальный котенок, женщина со взглядом девочки, позирующая обнаженной для журнала "Плейбой". Так, в фильме "Хорошенький ребенок" Брук Шилдс играла архетипическую женщину-ребенка – девственную, вожделенную двенадцатилетнюю девочку в публичном доме, чья девственность досталась человеку, заплатившему наибольшую цену. Этот образ был продолжен ею в последующих фильмах – "Голубая лагуна" и "Бесконечная любовь", а также в рекламе джинсов фирмы Calvin Klein. В то время средства массовой информации описывали ее как дочь-Персефону – послушную и опекаемую матерью, которая твердо и решительно руководила ее карьерой и ее жизнью.

Женщине-Персефоне не требуется выглядеть молодо или быть сексуально неопытной, чтобы ощущать себя недостаточно чувственной или сексуальной женщиной. До тех пор пока она психологически остается Корой, ее сексуальность не пробуждена. Хотя она любит нравиться мужчинам, ей не хватает страсти и, вероятно, она не испытывает оргазма.

В Японии идеальная женщина похожа на Персефону даже больше, чем в Соединенных Штатах. Она молчалива, скромна, податлива; она обучается ничего не говорить прямо; ее воспитывают избегать нарушения гармонии неприветливостью и прекословием. Идеальная японская женщина любезно пребывает в требуемом состоянии, но – на заднем плане – предвидит потребности мужчины и внешне принимает свою судьбу.