Злосчастное сокровище цвергов

Итак, пир у Эгира завершился, и вереница асов и ванов потянулась в Асгард. Только двое двинулись в другом направлении – Один, старейший из богов, и злокозненный Локи.

Локи и Один сбросили с себя всю свою божественность. Их путь лежал в мир людей, и они не должны были ничем отличаться от смертных. Вместе они пошли по Мидгарду, общаясь с самыми разными людьми: властителями и хлебопашцами, злодеями и добродеями, воинами и купцами, рабами и советниками, добряками и грубиянами. Однажды они присели отдохнуть на берегу широкой реки. Где‑то неподалеку слышался стук железа по железу.

Вскоре на каменном островке посреди реки появилась выдра. Она нырнула в воду и вынырнула с лососем в зубах. Опять вскарабкавшись на камень, выдра принялась уплетать свою добычу. И тут на глазах у Одина Локи совершил бессмысленное злодеяние. Подняв огромный булыжник, он запустил им в выдру. Булыжник размозжил зверю череп и убил его наповал.

– Локи, Локи, зачем ты без нужды совершил смертоубийство? – вскричал Один.

В ответ Локи только рассмеялся. Он поплыл к островку и вернулся с тушкой.

– Зачем ты отнял жизнь у бессловесной твари? – спросил Один.

– Меня толкнула на это моя злокозненная натура, – ответил Локи, вытащил нож и, вспоров выдре брюхо, стал сдирать с нее шкуру. Закончив работу, он сложил шкуру и заткнул ее за пояс. Затем Один и Локи опять тронулись в путь.

Идя вдоль реки, они вышли к дому, рядом с которым стояли две кузницы, откуда и слышался стук железа по железу. Они заглянули в дом и спросили, нельзя ли там поесть и передохнуть.

И старик, жаривший на очаге рыбу, указал им на скамью.

– Располагайтесь здесь, и, когда рыба поспеет, я угощу вас на славу. Мой сын – отличный рыболов, он приносит мне самых лучших лососей.

Один и Локи сели на скамью, а старик продолжал хлопотать над стряпней.

– Меня зовут Хрейдмар, – сказал он, – и мои два сына работают в кузницах. Есть у меня и третий сын, это он ловит для нас рыбу. А вы кто такие, странники?

Локи и Один назвали Хрейдмару не те имена, под которыми они были известны в Асгарде и Мидгарде. Хрейдмар подал им рыбу, и они утолили голод.

– И что же случилось с вами за время странствий? – спросил Хрейдмар. – Мало кто забредает сюда рассказать о том, что творится в мире.

– Я убил булыжником выдру, – со смехом сказал Локи.

– Ты убил выдру! – вскрикнул Хрейдмар. – Где ты ее убил?

– Это совершенно не важно, старик, – отвечал Локи. – Но у нее хорошая шкура. Вот она, у меня за поясом.

Хрейдмар выхватил шкуру из‑за пояса Локи и, поднеся ее к глазам, пронзительно закричал:

– Фафнир, Регин, сыны мои, скорее бегите сюда и прихватите из кузниц рабов. Сюда, сюда, сюда!

– Что ты так надсаживаешься, старик? – спросил Один.

– Ты убил моего сына Отра! – завопил старик. – У меня в руках шкура моего сына!

Как раз в эту минуту в дверь ворвались два молодых парня с кувалдами в сопровождении рабов‑трэлей.

– Фафнир, Регин! Прихлопните этих людей своими кувалдами! – закричал их отец. – Отр, любивший плавать в реке и превращенный мною в речного зверя, чтобы ему легче было ловить для нас рыбу, убит вот этими негодяями.

– Успокойся, – сказал Один. – Если мы и убили твоего сына, то по недоразумению. Мы возместим тебе твою потерю.

– Чем вы ее возместите? – спросил Хрейдмар, глядя на Одина маленькими пронзительными глазками.

И тут Один, старейший из богов, произнес слова, недостойные его мудрости и могущества. Он мог бы сказать: «В возмещение твоей потери я принесу тебе глоток воды из источника Мимира». Но вместо того чтобы вспомнить о возвышенном, Один Всеотец вспомнил о низменном.

– Оцени жизнь своего сына, и мы заплатим за нее золотом, – проговорил он.

– Может быть, вы великие властители, странствующие по свету, – сказал Хрейдмар. – Если так, то вам придется покрыть золотом каждый волосок на шкуре того, кого вы убили.

Тогда Один, захваченный мыслью о выкупе, подумал о некоем кладе, который стерег карлик. Никакого другого сокровища в девяти мирах не хватило бы, чтоб удовлетворить требование Хрейдмара. Хотя и со стыдом, но Один подумал об этом кладе и о том, как его можно заполучить.

– Локи, знаешь ли ты о сокровище Андвари? – спросил он.

– Я знаю о нем, Один, – оживился Локи, – и знаю, где оно спрятано. Не испросишь ли ты для меня разрешения сходить за сокровищем Андвари?

Один обратился к Хрейдмару:

– Я останусь у тебя заложником, если ты позволишь моему приятелю отправиться за драгоценностями, которые покроют шкуру выдры волосок за волоском.

– Позволяю, – сказал старик Хрейдмар, блеснув острыми хитрыми глазками. – Ступай сейчас же, – велел он Локи.

И Локи вышел из дома.

Андвари звался карлик, который в незапамятные времена завладел величайшим сокровищем в девяти мирах. Чтобы иметь возможность неусыпно стеречь его, Андвари обернулся рыбой‑щукой и плавал взад‑вперед у входа в грот, где хранился клад.

Все в Асгарде знали о сокровище карлика, но существовало поверье, что на нем лежит какое‑то заклятие и лучше к нему не прикасаться. Теперь же Один повелел его забрать. Локи радостно устремился к гроту Андвари. Добрался до заводи перед гротом и стал высматривать стража. Вскоре он увидел щуку, с оглядкой плавающую у входа.

Придется ему изловить рыбину и крепко держать ее, пока не будет произведен расчет. Щука заметила наблюдавшего за ней Локи, резко метнулась в сторону и быстро поплыла по течению.

Как же ее поймать? Она выскользнет из рук и на наживку не клюнет. Нужна колдовская сеть – вся надежда на нее.

У Ран, жены старого великана Эгира, владыки морей, была такая колдовская сеть. Ран затягивала в нее все драгоценности с потонувших кораблей. Вспомнив об этой сети, Локи повернулся и направился в чертог Эгира искать морскую владычицу. Но Ран редко обреталась в жилище своего супруга. Локи нашел ее у ближайших рифов.

Холодная великанша стояла в волнах, улавливая в свою сеть каждую ценную вещицу, выносимую из глубин приливом. Рядом с нею уже громоздилась целая гора кораллов, яхонтов, золотых и серебряных безделушек, а она все продолжала забрасывать и вытаскивать сеть.

– Ты ведь знаешь меня, жена Эгира, – начал Локи.

– Я знаю тебя, – сказала владычица Ран.

– Одолжи мне твою сеть, – сказал Локи.

– Не одолжу, – сказала владычица Ран.

– Одолжи мне твою сеть, чтобы я мог поймать карлика Андвари, который похваляется, будто его сокровище больше, чем все то, что ты когда‑либо вытащишь из моря.

Холодная владычица морей застыла с сетью в руках и в упор посмотрела на Локи. Да, если он собирается поймать Андвари, сеть она ему одолжит. Ран люто ненавидела всех цвергов, ведь они не уставали твердить, что никогда ей не обладать такими ценностями, какими они владеют уже сейчас. А особенно она ненавидела Андвари, карлика, захватившего самое огромное сокровище в девяти мирах.

– Здесь мне пока нечего больше ловить, – сказала она, – и если ты поклянешься возвратить сеть к завтрашнему дню, я одолжу ее тебе.

– Клянусь искрами Муспелльсхейма, что возвращу тебе твою сеть к завтрашнему дню, о владычица Эгира! – вскричал Локи.

Тогда Ран отдала ему колдовскую сеть, и он поспешил назад, туда, где карлик в измененном обличье охранял свой дивный клад.

Темной была заводь, в которой плавал обернувшийся щукой Андвари, но ему чудилось, будто она озарена золотым сиянием его волшебного сокровища. Ради этого сокровища он расстался с сородичами и лишил себя радости создавать вместе с ними удивительные изделия. Ради него обрек себя на рыбью глухоту и немоту.

И вот, кружа перед гротом, Андвари снова увидел над собою тень и нырнул под навес берега. Обернувшись и заметив приближающуюся сеть, он залег на дно. Но колдовская сеть растянулась и опутала его.

В мгновение ока Андвари взлетел в воздух и, задыхаясь, плюхнулся на берег. Он бы умер, если б не принял свой обычный облик: карлик опять стал карликом.

– Андвари, ты пленник. Тебя пленил один из асов, – услышал он голос своего поработителя.

– Локи! – выдохнул он.

– Ты пленен и останешься пленником, – сказал ему Локи. – Асы повелевают отдать сокровище мне.

– Это мое сокровище! Мое! – заверещал карлик. – Никогда я с ним не расстанусь.

– Я не отпущу тебя, пока ты его не отдашь, – сказал Локи.

– Это нечестно, нечестно! – закричал Андвари. – Ты, Локи, всегда поступаешь нечестно. Я предстану перед троном Одина и попрошу его покарать тебя за попытку меня ограбить.

– Один сам послал меня сюда, чтобы я принес ему твое сокровище, – сказал Локи.

– Неужели все асы такие нечестные? О да. Ведь когда‑то они обманули великана, который построил стену вокруг их города. Асы нечестные!

В ответ на оскорбления и непокорство беспомощного карлика Локи принялся его истязать. Наконец, дрожа от злости и обливаясь слезами, Андвари отвел Локи в свой грот и, отвалив камень, показал ему груду золота и драгоценных камней.

Локи тут же начал кидать в колдовскую сеть золотые слитки и украшения со сказочными рубинами, сапфирами и смарагдами. От него не укрылось, что Андвари сцапал что‑то с самого верха груды, но сперва он и виду не подал. Когда же все до последней мелочи было собрано в сеть, Локи, готовый отбыть с сокровищем карлика, проговорил:

– Осталось отдать еще одну вещицу – кольцо, которое ты, Андвари, утащил из кучи.

– Ничего я не утаскивал, – сказал карлик, но весь затрясся от бешенства, заскрежетал зубами, и на его губах выступила пена. – Ничего я из кучи не утаскивал.

Но Локи дернул его за руку, и кольцо, которое Андвари спрятал у себя под мышкой, покатилось на землю.

Это кольцо из чистейшего золота было бесценнее всего клада. Останься оно у Андвари, карлик мог бы по‑прежнему считать себя обладателем несметного богатства, потому что это кольцо могло порождать золото. Кроме того, на нем была выгравирована руна власти.

Локи поднял бесценное кольцо и надел его себе на мизинец. А карлик, тыча в Локи большими пальцами, разразился проклятием:

Пусть навлечет кольцо

С могущественной руной

Злосчастье черное

На голову твою

И головы всех тех,

Что покусятся впредь

На перстень, мне родной.

Пока Андвари произносил это проклятие, Локи увидел, как во тьме грота возникла какая‑то фигура и двинулась к нему. Он узнал в ней Гулльвейг, великаншу, которая некогда жила в Асгарде.

Давным‑давно, в дни юности мира, когда боги только‑только поднялись на свою священную гору и Асгард еще не был построен, пришли к асам три великанши. С этого времени жизнь богов изменилась. Именно тогда научились они ценить и прятать золото, прежде бывшее для них игрушкой. Тогда же их впервые потянуло воевать. Всеотец метнул копье в посланцев ванов и породил войну.

Трех великанш прогнали из Асгарда, с ванами был заключен мир, и обитатели Асгарда вырастили яблоки вечной молодости. Страсть к золоту была обуздана. Но никогда больше асы не чувствовали себя такими счастливыми, как до появления великанш.

Гулльвейг была одной из тех трех, что разрушили первоначальное счастье богов. И вот она‑то появилась из глубины грота, где Андвари хранил свой клад, и с улыбкой приблизилась к Локи.

– Ну вот, Локи, – сказала она, – ты снова видишь меня. И Один, пославший тебя в этот грот, тоже меня увидит. Подумать только, Локи! Я отправлюсь к Одину твоим гонцом с вестью, что ты несешь клад Андвари.

С этими словами, ухмыляясь ему в лицо, Гулльвейг быстрыми и легкими шагами вышла из грота. Локи связал концы волшебной сети, вместившей в себя все сокровище, и последовал за великаншей.

Старейший из богов стоял, опершись на свое копье и созерцая шкуру выдры, раскинутую перед ним. Вдруг распахнулась дверь, и кто‑то вошел в жилище стремительной и радостной походкой. Всеотец поднял глаза и в обладательнице стремительной и радостной походки узнал Гулльвейг, одну из тех, что некогда разрушили счастье богов. Всеотец изготовился пронзить ее копьем.

– Опусти копье, Один, – сказала она. – Я долго жила в гроте карлика. Но твое слово освободило меня, а проклятие, произнесенное Андвари над кольцом, привело меня сюда. Опусти копье и посмотри на меня, старейший из богов. Ты изгнал меня из Асгарда, но ты же вызвал меня обратно. Если вам, Одину и Локи, купившим себе свободу ценой золота, не заказана дорога в Асгард, то и мне, Гулльвейг, она не заказана.

Глубоко вздохнув, Один опустил копье.

– Это так, Гулльвейг, – молвил он. – Я не вправе заступить тебе дорогу в Асгард. Почему я не предложил Хрейдмару в возмещение его утраты мед Квасира или воду из источника Мимира!

Пока они говорили, подоспел Локи. Он положил на пол волшебную сеть. Востроглазый старик Хрейдмар, громадный Фафнир и тощий, словно вечно голодный Регин собрались поглазеть на золото и драгоценные камни, сиявшие сквозь ячеи. Они стали отталкивать друг друга от сокровища, и Хрейдмар закричал:

– Никто не должен находиться здесь, кроме этих двух властителей и меня, пока мы разбираем золото и каменья и проверяем, хватает ли их. Подите‑ка вон, ребята.

Пришлось Фафниру и Регину покинуть дом. Они плелись еле‑еле, а за ними тащилась Гулльвейг, шепча что‑то им обоим.

Трясущимися руками старик Хрейдмар расправил шкуру, прежде облекавшую его сына. Расправил уши, и хвост, и лапы, так, чтобы был виден каждый волосок. И, все еще стоя на коленях, сказал:

– Приступайте, о владыки, и смотрите, чтобы каждый волосок на шкуре моего сына был покрыт драгоценным металлом или камнем.

Всеотец стоял, опершись на копье, наблюдая за тем, как производится расплата. Локи брал золотые слитки, браслеты и кольца, он брал рубины, смарагды и сапфиры и укладывал их на каждый волосок. Скоро середина шкуры была покрыта. Затем он устлал золотом и каменьями лапы и хвост. Вскоре шкура выдры так засверкала, что казалось, она озаряет весь мир. И все же Локи продолжал находить места, куда можно было положить еще камушек или золотую вещицу.

Наконец он встал. Все драгоценные камни и все золотые предметы были вынуты из сети. И все волоски на шкуре выдры были покрыты драгоценными камнями или золотыми предметами.

Но старик Хрейдмар, стоя на четвереньках, продолжал внимательно обглядывать шкуру. Наконец он поднялся на колени. Губы его шевелились, но он не издал ни звука, только коснулся коленей Одина и, когда тот нагнулся, показал ему на торчащий ус.

– Что ты хочешь сказать? – завопил Локи, склоняясь над скрючившимся на полу человеком.

– А то, что ваш выкуп еще не уплачен: смотрите, вот неприкрытый ус. Вы не можете уйти, пока каждый волосок не будет покрыт золотом или камнем.

– Опомнись, старик, – грубо сказал Локи. – Тебе отдано все сокровище цверга.

– Вы не можете уйти, пока не будет покрыт каждый волосок, – повторил Хрейдмар.

– Но у нас больше нет ни золота, ни драгоценных камней, – развел руками Локи.

– Тогда вы не можете уйти! – закричал Хрейдмар, вскакивая.

Возразить было нечего. Один и Локи не могли покинуть жилище старика, не заплатив сполна по уговору. Но где асам теперь взять еще драгоценностей?

И тут Один заметил, как на пальце Локи сверкнуло золото: это было кольцо, отнятое им у Андвари.

– Твое кольцо! Положи на шкуру выдры твое кольцо! – приказал Один.

Локи снял кольцо, на котором была выгравирована руна власти, и придавил им ус выдры. Тогда Хрейдмар громко вскрикнул и захлопал в ладоши. Тотчас вбежали громадный Фафнир и тощий, вечно голодный Регин, а за ними Гулльвейг. Они сгрудились вокруг шкуры сына и брата, которая вся переливалась золотом и драгоценными каменьями. Но как ни притягивала взор сверкающая шкура, Фафнир и Регин то и дело зыркали на отца и друг на друга, и их взгляды были поистине смертоносными.

По Биврёсту, радужному мосту, проследовали вереницей асы и ваны, возвращавшиеся с пира старого Эгира, – Фрейр и Фрейя, Фригг, Идунн и Сив, Тюр со своим мечом и Тор в колеснице, запряженной двумя козлами. За ними шел Локи, а замыкал шествие Один, Отец богов. Он брел медленно, опустив голову, ибо знал, что за ним по пятам идет незваная гостья – Гулльвейг, которую боги некогда изгнали из Асгарда, но чьему возвращению теперь не могли воспрепятствовать.