Боязнь женского доминирования

Довольно распространенным типом, который я, однако, рассматривал редко, являются сыновья решительных, мужеподобных матерей. В них глубоко сидит боязнь женщины. В их мыслях заметную роль играет тип женщины, которая хочет быть на вершине, стремится выполнять мужскую роль. Или их преследует фантастическая идея о вагинизме, то есть страх не суметь освободиться от женщины, который утвердился у них в результате наблюдений за совокуплением собак. Из чувства осторожности они склонны к преувеличению. Их собственная чувственность кажется им громадной, а женщина становится демонической фигурой. Таким образом, их недоверие и сомнения вырастают до таких пределов, что они становятся невежественными в половых вопросах. Они очень тщательно проверяют и следят за каждой девочкой (Гризельда!)*. Снова возникает вопрос: действительно ли то, что неврастеник хочет показать нам как либидо, носит истинный характер. Мы бы ответили, что нет. Его ранняя половая зрелость носит навязанный характер. Его мастурбации служат защитой и вызовом женщине — демону, а его любовные интриги нацелены только на победу. Его «рабство в любви» — это игра, смысл которой заключается в том, чтобы не покориться партнеру, а его мысленные и даже физические измены служат тому, чтобы защититься от любви. Они становятся для него ее заменой, но только потому, что он хочет играть главную роль героя и боится оказаться под каблуком у женщины, если он будет вести себя как все нормальные люди. Центральная проблема невроза — фантазии об инцесте — обычно служит укреплению веры в собственное подавляющее либидо и тем самым избежанию всеми возможными средствами любой настоящей опасности.

[* Гризельда — легендарная героиня новеллы в «Декамероне» Джованни Боккаччо (1313—1375), бедная крестьянская девушка, чье послушание и скромность очень строго проверяются ее царственным мужем.]

Случай из практики о сексуальности как выражении устремлений индивида²³

Я расскажу вам о случае из практики, которым все еще занимаюсь. Но сама структура невроза этого человека уже настолько ясна, что я могу привести выдержки из его истории болезни в качестве доказательства моих утверждений. 22-летний пациент, чертежник по профессии, жаловался на частую дрожь в руках в течение последних полутора лет и на частые ночные поллюции. В пятилетнем возрасте он потерял отца, который еще раньше ослеп и в течение последних трех лет едва мог ходить или даже стоять самостоятельно. Но до 17 лет пациент не знал, что его отец умер от сухотки спинного мозга, болезни, которая, как полагают, может быть вызвана чрезмерным количеством половых актов. К этому времени пациент уже долгое время занимался мастурбацией и у него появились основания бояться за свое будущее.

У пациента до этого момента было достаточно поводов для этой боязни. Будучи маленьким, он был слабее и меньше братьев и сестер, а также товарищей по играм и постоянно искал защиты у своей матери, которая заметно баловала его как самого младшего. Он всегда был робким и застенчивым. Однако вскоре начал настаивать на том, чтобы ему принадлежало последнее слово в играх и он был бы первым среди сверстников, поэтому никто с ним не заводил дружбу. Затем он захотел узнать все как по школьной программе, так и о вопросах половых отношений. Он мечтал стать великим человеком, и он был единственным среди своих братьев и сестер, кто поступил в колледж.

То, что я опишу дальше, отражает проявление мужского протеста в детстве нашего пациента. Он лежал на спине в траве и ему привиделся в облаках отец, который был наверху, над ним в позиции мужчины, а сам пациент снизу в позиции слабой женщины.

Еще совсем недавно у него были некоторые женские черты характера, а ребенком его часто просили играть женские роли в школьных пьесах в одежде девочек. Долгое время мальчик делил постель со своей двухлетней сестрой, что позволило ему удовлетворить его сексуальное любопытство. В мечтах он часто думал об инцесте по отношению к своей матери и сестре.

Его мать была моралисткой, и он мог наблюдать за ее резким отношением к любовным связям старших сыновей. В вопросах о браке своих детей она была главным образом озабочена материальными вопросами и в течение многих лет изводила свою невестку за то, что девушка была из бедной семьи. А так как пациент относился к любимчикам матери, стоит ли говорить, что она управляла им безоговорочно.

У нашего пациента были эрекции и он мастурбировал с девяти лет. Позже эрекция возникала, когда он находился в компании девушек. С 14 лет подросток начал мастурбировать регулярнее. Он больше не нуждался в компании девушек и предпочитал оставаться в одиночестве. Он убедился, что его сексуальное либидо было таким громадным, что с ним было трудно справиться.

Когда юноша узнал о болезни своего отца и ему пришлось признать, что его отец был таким же чувственным, как и он сам, то это стало для него таким шоком, что он тотчас же перестал мастурбировать. Иногда он позволял себе поцеловать девушку, несмотря на страх, что возникнет эрекция, но после этого довольно долго избегал любого места, где можно было бы встретить девушек.

Было ли его либидо таким большим, как он предполагал? Действительно ли оно было так велико, что он должен был предохраняться от столкновений с девушками? Определенные моменты указывают на совершенно обратное. Мальчик вырос в сельских условиях, а затем жил один в колледже, где было много возможностей для сексуальных отношений. Некоторые девушки всерьез пытались завоевать его. Как уже отмечалось выше, узнав о болезни отца, он сразу перестал мастурбировать. Вскоре после этого у него были нормальные половые отношения, но не слишком часто, поскольку его легко удерживала от них мысль о цене подобных связей. Девушек, желавших оказать ему услугу, он оставлял после их завоевания из боязни, что не сумеет отделаться от них позже. Он представлял себе каждую женщину в роли демона, чрезвычайно чувственной, жаждущей власти над ним, и по отношению к которой он может оказаться слабее. Но оставался сильным. В то же время он смотрел на женщин свысока, считал их неполноценными, приписывал им эгоистические побуждения в поступках.

Два года назад он встретил красивую, но бедную девушку, которая сразу очаровала его. Когда они думали о свадьбе, он стал страдать от частых поллюций и преждевременных эякуляций и импотенции во время встреч с проститутками. Именно тогда появилась дрожь в руках на работе, в связи с чем он чертил с большим трудом и стал заикаться. Но эти симптомы давали о себе знать только после полового акта или поллюции накануне ночью.

Наиболее очевидное предположение, объясняющее его дрожь, что он видел подобное состояние своего отца и теперь только повторял его, не убедило пациента. Но он вспомнил старого школьного учителя, который также дрожал и заикался. Потом наш пациент заметил, что подобное происходит с людьми в возрасте, которые в молодости имели частые половые акты. Он также читал памфлет, в котором заикание и дрожь считались последствиями поллюций.

Среди мыслей, не дающих ему покоя, были мысли о близкой женитьбе. Его мать будет недовольна; богатые родственники будут смотреть на него сверху вниз; девушка, возможно, выходила за него только из материальных интересов; она была чувственна и в конце концов подавила бы его своей страстью; он сам отличался чувственностью, и последствия его мастурбаций, поллюций и половой жизни уже дали о себе знать. Оперируя этими доводами, он порвал с девушкой, не представляя на самом деле, как он может от нее избавиться полностью. Его сомнение эквивалентно его отказу и в то же время это своеобразная защита от других девушек. Дрожь в руках уводит от главного страха пациента — снова оказаться под властью женщины, как это было у него в отношениях с матерью. Он дрожит, чтобы избежать судьбы своего отца или старого учителя. Он дрожит, чтобы избежать демонических женщин, так же, как и своей собственной чувственности. Он дрожит потому, что хочет, вопреки себе, удовлетворить потребности матери и отказаться от женитьбы на этой девушке и тем самым в конце концов вновь доказывает свою зависимость от женщины.

Есть довод, говорящий о причине его чрезвычайной сексуальности, так же, как и его эрекций и поллюций. Последние происходили часто потому, что он хотел и нуждался в них, потому что постоянно думал о сексуальных контактах, представляя их в своем воображении.

Я снова спрашиваю, как можно расценивать половое влечение данного неврастеника, где все стало придуманным, искаженным, преувеличенным, специально организованным и представляло собой умышленно неестественное явление, но и положительное качество и проявление ответственности в одно и то же время?

Следующее сновидение отражает все эти особенности и подчеркивает наиболее важную тенденцию в его снах — охранительную. «Пышногрудая молодая женщина сидит на постели. Я не знаю, что она говорит». Он думает о проститутке, и разум покидает его, когда он видит обнаженную женщину. «Она пытается соблазнить меня». Демоническая женщина. «Я хотел подойти, но в последний момент понял, что близок к поллюции, и ушел от нее». Попытка взять курс на жизнь без женщин. Весь сон был предупреждением против поллюций и половых связей, как факторов, вызывающих сухотку спинного мозга.

Простое объяснение того, что туберкулез спинного мозга является результатом сифилиса, не имело воздействия. Только осознание пациентом, что его дрожь в руках является проявлением ненормальной предохранительной тенденции, помогло от нее избавиться.

В чем же суть проблемы его страха? Его фантазии относительно инцеста служат также цели обеспечить веру в его преувеличенные, криминальные выдумки. Подавление склонности к мастурбации, что оказалось для него довольно просто, вызвало замену их другим эквивалентом или лучшей защитой — поллюциями. Только когда он фактически уже женился и лишь испугался вновь оказаться под гнетом как прежде (не как мужчина, отец — сверху), вновь попасть под влияние женщины и тем самым признать свою неполноценность, он «заболел».

Между прочим, он также едва переносил насилие со стороны мужчин, будь то его коллега, которого он постоянно унижал и с которым был в плохих отношениях; будь то учителя, которые часто появлялись в его кошмарах об экзаменах; или его босс, перед которым он в определенные дни испытывал сильнейшие приступы страха.

Как в таком случае сексуальность связана с неврозом и какую роль она играет в нем? Все это начинается и развивается, когда присутствуют сильное мужское начало и комплекс неполноценности; его расценивают как нечто огромное, чтобы человек мог защититься в один прекрасный день, или, если это выгодно, данный факт обесценивается и просто игнорируется. Вообще нельзя принимать сексуальные порывы неврастеника или нормального человека как искренние и считаться с ними, не говоря уже о том, чтобы продолжать рассматривать их, независимо от того, как они расцениваются, фундаментальным признаком здорового или душевнобольного человека. Они никогда не являются причиной, а лишь отработанным материалом и средствами стремлений личности.

Подлинное отношение к жизни можно ясно усмотреть уже в первых сновидениях и воспоминаниях индивидуума. Это доказательство того, что воспоминания представляют собой что-то вроде планомерной процедуры.

Самое раннее запомнившееся сновидение нашего пациента было примерно в пятилетнем возрасте. «Бык преследует меня и хочет забодать». Больной уверен, что видел этот сон сразу после смерти отца, который долгое время был прикован к постели. Когда проведем связь этого сна с его фантазией об отце в облаках (Бог?), становится очевидным страх мальчика перед смертью. Последняя «реконструкция» (Берстайн, 19.13), возможно, приняла во внимание сухотку спинного мозга у отца и его смерть, которые так потрясли пациента. Бык, по-видимому, представлял мужское начало для мальчика, который вырос в деревне и знал, что тот, кого преследуют, исполняет не мужскую (а значит, женскую) роль. Даже если не заходить далеко в объяснениях, видно, что мальчика мучает какое-то тревожное предчувствие.

Второй сон продолжает те же дурные ожидания. Он чувствовал, как будто выпал откуда-то и приземлился на твердую поверхность. Сновидения о падении всегда свидетельствуют о пессимистической озабоченности спящего, который борется с плохими условиями, тем, что может оказаться «снизу».

По мнению пациента, самым ярким воспоминанием детства был его первый школьный день, когда он пришел в школу для девочек и плакал, когда его отослали в школу для мальчиков. Мы можем рассматривать это воспоминание как метафорически выраженное желание не быть слабым, жалким, умершим под чьим-либо влиянием, как его отец, но добиться здорового и крепкого будущего в соответствии с женской ролью, которую он нашел в своей сильной матери, ведшей свои дела по утверждению всех как мужчина.

Сомнение (из-за недостаточной подготовленности) в своей мужской роли со всеми его проявлениями, включая сюда и неврастенические явления, стало основой его психологической жизни. Его сексуальная жизнь с необходимостью стала ему соответствовать.

КРИТИКА СДЕРЖИВАНИЯ ЧУВСТВ

Date: 2016-02-19; view: 324; Нарушение авторских прав